Нано

10. Реальные игры

Бо передает тебе меч-пилу, ты передаешь ему тело. Вокруг вас десятки трупов в одинаковых черных костюмах, и черный цвет хорошо сглаживает жуткий эффект. Кровь почти незаметна.

— Знал бы, что ты уже позаботился об одном, не стал бы тянуть со своим так долго, — говорит Бо, взваливая тело себе на плечи.

Он кивает вниз, на рослого мафиози, который лежит лицом в асфальт, с неестественно вывернутой ногой. Скорпион возится с ним, долго и напряженно слушает пульс, потом поднимает голову и яростно шипит:

— Опять труп!

Твои датчики с ним согласны. Ты лениво прикидываешь — может, виноваты моды? Привыкание к новым частям тела может затянуться надолго, и модификанты способны убить, просто не рассчитав силу удара. Ты все же ошибся, посчитав, что Бо совсем не модифицирован? Но ты по-прежнему не видишь в нем ничего подозрительного.

Бо покаянно мотает головой. Скорпион подскакивает и недовольно смотрит на него снизу вверх, задрав подбородок.

— И не прикидывайся, ты просто хотел помахать пилой!

— Мечом-пилой, — говорите вы с Бо одновременно.

— Если ты тоже хочешь, то только скажи, — добавляешь ты, и Бо пару раз кашляет, пытаясь скрыть смешок.

Рут и Амелия показываются из-за угла дома, у Рут в руках рюкзак, из горловины которого торчит ствол автомата, и спортивная сумка. Амелия прижимает к груди два пп и несколько гнутых обойм к ним. Рут, похоже, не ранена, а если и ранена, то ничем это не выдает. На рубашке Амелии есть пятна крови, ткань там порвана, но девушка тоже двигается легко и свободно.

— Вещи, — говорит Рут, бросая рюкзак и сумку на асфальт.

Амелия разжимает руки, дав оружию и боеприпасам упасть на сумку, и объясняет, правильно истолковав вопрос в твоем склоненном набок шлеме:

— Не помню уже, когда мы покупали патроны. Триада всегда ходит с большим запасом.

— Еще забыли, — Нарима показывается в дверях бара и кидает Скорпиону респиратор. Она подавляет зевок, на мгновение прикрыв ладонью лицо, и оглядывает поле боя. — Полагаю, мне надо позвонить в полицию прямо сейчас, если я все еще хочу устроить собеседование вечером. И... Джинн.

Ты смотришь на нее, не понимая интонации, с которой она произнесла это. Спустя полминуты — доходит. До сегодняшнего дня Нарима не знала, что ты Джинн. До того, как Амелия вытащила твой шлем из бочки.

Сколько сил ты потратил, чтобы оставаться для нее и других соседей Виком все эти семь лет, и теперь...

— Ты ведь не расскажешь никому?

Твой голос искажается модификатором, и это кажется неправильным, не подходящим для разговора с Наримой. На секунду ты хочешь стащить шлем, но это опасно на открытой территории — камеры и дроны вездесущи, как тараканы, а Крест явно не заботится о том, чтобы остаться незамеченным. Шлем остается на месте, но модификатор ты все же отключаешь.

— Нарима. Ты понимаешь, почему это важно?

Она раздумывает несколько секунд, а потом медленно качает головой.

— Нет, — говорит она. — Если честно, нет, совсем не понимаю. Я имею в виду, в тебя-Вика уже стреляли. Что Вик, что Джинн — ты все равно под чьим-то прицелом.

Справедливо. События просто... закрутились слишком быстро в последние пару дней.

— Но у Джинна все равно больше свободы действия.

— Я заметила, спасибо за пояснение. Ты, видимо, про ту юную пару, которая нашла в своем доме маньяка с бензопилой?

— Это не...

— Это «да», Вик, загляни в Сеть на досуге.

Нарима всегда держит руку на пульсе своего района, но тот факт, что она посмотрела новости за те минуты, пока ты тащил тело, все равно внушает уважение. Скорость распространения информации всегда впечатляла тебя, и ты делаешь мысленную заметку не читать местные порталы в ближайшие дни. Так спокойнее.

— Они вели запись своего боя, — продолжает Нарима безжалостно. — И их домашний канал теперь в топ-сто по Аркадии.

— Надеюсь, они не обогнали «Время жратвы» с Иванычем-бро, — говорит Бо, безо всякого смущения слушая ваш разговор. — И кошачий приют. Это мои любимые.

Вместе с Наримой ты поворачиваешься и смотришь на него пару секунд, потом Нарима вздыхает:

— Но я ничего никому не скажу, если ты об этом. У тебя свои дела, у меня свои.

Нарима поторапливает вас и скрывается в баре. Ты не успеваешь задать свои вопросы ей, поэтому обращаешься к Бо.

— Объяснишь, кстати, как Амелия оказалась в подвале? И вообще... Я знаю, что через этот бар Триада отмывала деньги, но откуда трупы?

Амелия тем временем запрыгивает в ближайшую бандитскую тачку, но, против ожидания, не для того чтобы ее угнать. Она возится с панелью управления, пока Рут и Скорпион стоят рядом — Скорпион явно раздражен, тогда как Рут взирает на действия босса с абсолютной невозмутимостью. Бо переводит взгляд на тебя и пожимает плечами. Тело на них ему как будто совсем не мешает.

— У Триады была привычка оставлять там тех, кто им не нравится, чтобы потом вывозить тела незамеченными. Амелия решила, что надо повторить трюк. «Одна минута, Рут», — Бо не слишком успешно пытается скопировать ее голос. — «Одна нога здесь, другая там, я справлюсь и одна». Но появился ты.

— Если Триада подчищает за собой с помощью «Миссионера»...

— Об этом лучше спросить босса, но насколько я знаю, «Миссионер» одно из предприятий их Бумажного Веера. Созданное только затем, чтобы отмывать деньги и прятать трупы.

Это объясняет, почему «Миссионер» до сих пор на плаву. И объясняет, почему их виски невозможно пить. Это открытие, но, вероятно, только для тебя. Глупо надеяться, что и в бизнес-среде все тоже живут в благом неведении. Но на всякий случай ты все же скидываешь информацию Гектору.

От бандитской машины раздается короткий злой вопль. Амелия выбирается из кабины и пинает дверцу. Рут смотрит на нее с выражением лица «я же говорила», Скорпион мотает головой.

— Да, знаю! — говорит им Амелия. — Но могу я надеяться, что вот сейчас-то мы с легкостью выясним местоположение Дракона! Но нет, нет!

— Это мне в тебе нравится, босс! — кричит ей Бо. — Ты всегда полна веры в лучшее!

Амелия посмеивается, за мгновение перескочив от раздражения к добродушию, и оглядывается, уперев руки в бока.

— А Света опаздывает, да?

Стоит ей это произнести, как вдалеке показывается фургон. По Сети уже разошлась информация о бойне рядом с «Кроличьей лапкой», так что местные объезжают бар десятой дорогой, а кто не успел узнать последние новости, те показываются вдали и сворачивают в ближайший же переулок, заметив тела. Однако этот фургон движется быстро и уверенно, не сбавляя скорости, так что сомнений не остается в том, кому он принадлежит.

...Хотя некоторые сомнения все же есть, и ты на всякий случай держишь ладонь на рукояти пистолета.

Фургон останавливается, переехав тела, одно из них — несколько раз. Кажется, именно этот мужик подстрелил один из светиных дронов... Дверца распахивается, и из кабины машет девушка в пиджаке, рубашке с галстуком и шортах хаки. На ее бедре сумка, на панель управления фургоном небрежно брошен пистолет. Света сдвигает знаковую маску Креста дальше на макушку и улыбается во все зубы. Светло-русые волосы до плеч, яркие голубые глаза, живое, подвижное лицо... Может, дело в ее специальности, но она чем-то напоминает тебе Дайса — как если бы у Дайса была младшая сестра, выросшая не на помойке, а в богатом районе.

— Джинн! Здорово встретить тебя вживую! — она протягивает руку и пожимает твою ладонь с большим энтузиазмом.

Стены фургона — рекламные щиты. Ты читаешь:

— «Обслуживание банкетов»?..

— Не нравится? У меня есть другие.

Света возится с наладонником, и фургон мерцает разными цветами, меняя изображения — реклама всего подряд, от служб доставок до новых сайтов, — пока не останавливается на цифровом постере какого-то из последних боевиков. На афише много бездыханных тел, что прекрасно гармонирует с окружением.

Амелия запрыгивает на переднее сиденье, и девушки чмокают друг друга в щеки с преувеличенной манерностью, чтобы потом одинаково захихикать, и ты несколько секунд тупо смотришь на них, радуясь, что шлем скрывает выражение твоего лица. Не так ты представлял встречу босса и водителя... Черт, ты вообще все произошедшее представлял не так, но то, что Амелия и Света ведут себя как две подружки-школьницы, вдруг становится последней каплей.

Крест... это действительно тот Аркадийский Крест? Сборище хладнокровных убийц с мстительным мастермайндом во главе?

Бо укладывает тело и возится довольно долго, так что ты подходишь помочь. И останавливаешься — почти все пространство фургона между сиденьями у стен занимает спортивный мотоцикл. В стоячем положении его удерживают крепления на полу.

— Это для экстренных ситуаций, — поясняет Скорпион. — Ты привыкнешь. Забирайся, садись... Бо, да положи его у дверей и не парься.

Бо делает, как сказано, забирается последним, запирает двери и с сомнением смотрит на электронный замок. Для верности закрывает двери еще и на механическую задвижку.

— Потом получится, как в прошлый раз, — пророчит он и ногой отпихивает тело подальше от дверей, насколько позволяет колесо мотоцикла.

Пожалуй, лучше не спрашивать.

Ты с интересом смотришь на тело. Что бы ни случилось с наемником Стаи, когда того пытали Захар и ко, оно еще не воздействует на этого мафиози. Да и твои инстинкты молчат. То ли в нем не заложено той самоубийственной программы, превратившей его лицо в кровавую кашу, то ли на тебя умиротворяюще действует тот цирк, в котором ты оказался, и близость его главных артистов.

Фургон движется. Ты тормошишь бандита, пытаешься привести его в чувство, слушаешь пульс. Рут занята наблюдением за окружением с планшета, подключенного к внешним камерам, Скорпион и Бо рутинно болтают, но Амелия следит за тобой в салонное зеркало. Можно скинуть ей запись Захара и спросить прямо, сталкивался ли Крест с чем-то подобным, но... Крест и так слишком много знает, на твой вкус. И вы еще не настолько подружились, чтобы раскрывать все карты.

Оставив бандита в покое, ты пытаешься расположиться поудобнее на узком сиденье, с задним колесом мотоцикла, упирающимся в твои колени, и замечаешь, что вы уже выехали из Каски и... ох, нет.

В кузове фургона нет окон, но изображения с двух планшетов, один из которых держит Рут, дают подробное представление о происходящем снаружи. Сейчас раннее утро, и это не самый оживленный район — все еще слишком близкий к Каске для бурного времяпровождения в любое время суток. Машины движутся быстро, но трафик не назвать напряженным... Все это делает место прекрасным для старта одной из тех игр.

— Привет всем бегунам на короткие и длинные дистанции! — раздается голос ведущего, жизнерадостный настолько, что тебе сразу же хочется придушить его владельца.

— Извините, забыл отключить звук, — говорит Бо, уткнувшись в свой наладонник.

Он разворачивает панель пошире. А ты думал, что вот с Бо ты точно хорошо поладишь...

— Хочешь на переднее сиденье? — спрашивает Амелия с участием, и Бо радостно кивает.

Они неуклюже меняются местами, Амелия пододвигается ближе к тебе.

На крышу немедленно кто-то прыгает. С планшета ты можешь наблюдать за ними — модификантами всех мастей, решившими сегодня посостязаться.

Они стекаются к точкам стартов, как рыбы на корм. Кто-то выбегает из подворотни, кто-то прыгает с верхнего этажа ближайшего здания, кто-то, если тебе не показалось, выбирается из канализационного люка. У большинства железные ноги, у многих — еще и руки. Человеческие тела скрываются под яркими и гладкими спортивными костюмами, человеческие лица спрятаны за масками. По команде координатора они начинают движение.

На твоих глазах девчонка в белом костюме и с металлически-черными конечностями бросается едва ли не под машину в длинном и низком прыжке. В ее ногах и руках несколько лишних суставов, тело гибкое и тонкое, она движется по асфальту трассы как водомерка по озеру, ныряя под машины с высокой посадкой и огибая машины с низкой.

Парень с вывернутыми в обратную сторону коленями пригибается к земле, чтобы прыгнуть на два с лишним метра в высоту и приземлиться в точно выверенную безопасную зону.

Его противник не так удачлив, его задевает проезжающее мимо авто, но он улыбается — зубы сверкают под кошачьей полумаской — и в следующий миг бежит, набирая скорость выше автомобильной.

У половины из них, если не у всех, протезы откажут после забега, не рассчитанные на выжимание подобных мощностей, но все же они сейчас играют и вполне довольны собой.

Света ругается сквозь зубы, но не сбавляет скорости, даже когда второй раннер приземляется на крышу фургона. Этот спорт абсолютно незаконен, но они знают на что идут, они видят дорогу, и останавливаться сейчас значит подкинуть им больше проблем, чем помощи.

Игры развиваются своеобразно в Аркадии. После того, как на рынок вышли супердоступные вирт-шлемы, наблюдался резкий скачок интереса к играм с полным погружением, но позже на плаву остались только бои вроде «Кровавого турнира», где ты, с одной стороны, можешь побыть хоть рыцарем на белом коне, хоть тентаклевым монстром в каске-дуршлаге, а с другой — от души подубасить противника пластиковым контроллером. В моду же вошли и вовсе «игры живого действия в урбанизированной среде» — гонки на транспорте и без по пересеченной местности каменных джунглей, подпольные бои без правил и официальные турниры, соревнования между модификантами, «чистыми» людьми и всеми теми автоматизированными созданиями, на которые способен их воспаленный разум.

Да, где-то еще остались клубы, предлагающие долгий сон «полного погружения», но правда в том, что в Аркадии трудно быть эскапистом. Ты можешь купить сон на день, год, десять лет, но рано или поздно реальность все равно ударит тебя прямо в лицо. И после сна, даже в условиях поддержания тела здоровым, ты можешь оказаться не готов к этому.

Аркадия требует физического участия. Так что в виртуальность уходят только те, кто не планирует возвращаться. Остальные же вынуждены разукрашивать суровую действительность самостоятельно.

Даже в виджиланте, выходящих на улицы бороться с преступностью, ты иногда видишь это — побег от паршивой реальности, попытку Играть, даже если явь не подразумевает бэкапов и восстановления экспы.

Ты бы сочувствовал виджиланте, не будь ты таким говнюком со старперскими привычками вроде распивания алкоголя в любимом баре и работы честным наемником формата «любые проблемы за разумные деньги». А так они просто... Они просто мешают и тому, и другому.

Да.

Только это.

И, возможно, тебе стоит присмотреть пансионат для пенсионеров к своему сорокалетию.

Когти второго раннера, воспользовавшегося светиным фургоном, скребут по крыше. Раннеры портят чужие авто так же часто, как чужие авто портят раннерские моды, но этот почему-то не может зацепиться.

— Если он попортит нам крышу, я вылезу и сама его убью, — говорит Амелия, задрав голову к потолку.

— Но это же сам Кондор, он же... — начинает Бо, но ловит взгляд босса и быстро отворачивается. — Никогда его не любил.

— Света, давай быстрее! Может, он спрыгнет.

Света резко сворачивает, но лишнего пассажира это не смущает. Кажется, он решил воспользоваться фургоном Креста как такси.

— Наш маршрут частично совпадает с их, — подтверждает Бо.

Амелия привстает и тянется к двери с решительным видом, но возможное убийство останавливает бандит. Он начинает дышать чаще, его веки дрожат. Лицо Амелии вспыхивает радостью, она перебирается через мотоцикл, поближе к голове просыпающегося мафиози.

— Привет! — кричит она, не давая ему прийти в себя. — Наслаждаешься поездкой?

Возможно, именно это она собиралась сказать Кондору секундой до.

— Добро пожаловать в крепкие объятия Аркадийского Креста, я...

Она не успевает договорить. Его лицо вдруг застывает в ужасе, и этот ужас не имеет ничего общего с присутствием Амелии и бедственным положением самого бандита. Пару секунд он пытается что-то сказать, его рот распахивается, но заглянув туда, ты не видишь языка.

Только кровавую кашу.

Ты наблюдал это раньше.

Ты стараешься не бояться и держать себя в руках, хотя бы потому что здесь тебе некуда бежать.

Медленно, очень медленно его лицо вспухает в нескольких точках, и потом эти точки лопаются, и наружу ползет мясо и обломки кости.

Скорпион матерится, глаза Рут широко распахнуты и смотрят отчего-то не на уже-труп, а на Амелию, пока сама Амелия бестолково тормошит тело и шепчет «Нет».

— Нет. Нет-нет-нет-нет! Это невозможно, этого не может быть, это не... Нет-нет-нет-нет!

Глаза тебя не подводят — она действительно пытается собрать его лицо обратно, с бессмысленным автоматизмом и безостановочным шепотом, но Рут крепко хватает ее за руку. Амелия на миг застывает, а потом в панике вытирает руки о пиджак, трясет ими, как будто по ним ползают насекомые, и начинает безотчетно всхлипывать. Рут стаскивает с ее плеч пиджак и бросает на труп. Амелия несколько секунд смотрит на свои ладони, потом на тело и, наконец, решительно кивает.

Смена ее реакций чрезвычайно стремительна. Амелия сломалась и собралась обратно меньше чем за минуту.

Тебе надо научиться делать так же.

Следующим шагом она отпирает электронный замок и задвижку на дверях фургона. Бросает:

— Помоги мне.

Вместе вы выталкиваете тело прямо на дорогу, не заботясь о позади идущей машине. Она ныряет к обочине, сверху слышится чей-то мат. Ты поворачиваешь голову прежде чем закрыть двери, и на миг видишь лицо в бурой кожаной маске. Глаза на нем — больше прорезей.

Ты закрываешь дверь. В голове тихо звенит остывающая паника. Ты садишься обратно и какое-то время смотришь на Амелию. Ее взгляд, понимаешь ты, — повторение твоего. И это значит, что она...

— СОБАКА!

Фургон резко останавливается, тебя швыряет вбок.

Кондор с криком перелетает через лобовое стекло и падает на асфальт.

— Собака! — повторяет Света. — Бо, ты ее видишь? Я же не могла ее задавить, нет ведь?!

— Вон она! — Бо с облегчением выдыхает, и Света ему вторит, упав на руль.

Ты автоматически нащупываешь планшет и видишь, как по трассе перебежками движется худая дворняга. Она трясется от страха, она едва не попадает под колеса снова и замирает между потоками, пока какой-то мужик не останавливается рядом и не машет другим водителям пропустить животное.

Света в окно показывает ему большой палец, прежде чем снова тронуться с места и аккуратно объехать Кондора.

Ты опять смотришь на Амелию, та выглядит уже совсем спокойно, и ты готов поклясться, что если не заговоришь о произошедшем сейчас, то смерть бандита в фургоне так и останется ничего не значащим эпизодом.

— Одно из двух, Амелия, — говоришь ты. — Либо у тебя в голове тоже невидимый тумблер, который щелкает при столкновении с неизвестной опасностью, и потому ты так запаниковала... Либо ты уже сталкивалась с чем-то подобным. И поэтому решила выкинуть труп, а не попробовать изучить. Одно из трех — А, Б, А и Б вместе. Что выбираешь?

Амелия недовольно морщится и обхватывает голову руками.

— Помощь зала?

Конечно, в ее голосе нет никакой надежды.