Нано

19. Пентхаус

Ты проверяешь, как там твой заказ Триалу. В свете последних открытий не очень-то разумно давать понять им, что ты в курсе существования нанотехнологий, но что сделано, то сделано. Теперь Триал знает, что какой-то из их пользователей слишком хорошо осведомлен о закулисном технологическом прогрессе и единственной вещи, которая вызывает у самого Триала настоящую неприязнь. Не то чтобы подобный фейк был первым в истории — нет, что-то подобное возникало после громких фантастических фильмов и слухов о научных открытиях... Но не в таких условиях. Не когда мафия интересуется нано. Триал сопоставит все, уже сопоставил, и ты в зоне риска.

Потрясающе.

Но и отказаться от заказа они не могут, и ты с удивлением отмечаешь, что даже его стоимость не повысилась. Так что, может, и пронесло?..

В Сети кто-то говорит о новом типе оружия — пулях, которые будут преследовать жертву, огибая препятствия. Кто-то утверждает, что уже видел нечто подобное. Выглядит слишком нереалистично даже для тебя, но это довольно громкий вброс. Он работает. Кто-то идет дальше и добавляет, что дробина, увязшая в его собственном черепе, взялась из ниоткуда и исчезла без следа быстрее, чем он добрался до больницы. Кто-то вбрасывает «засекреченные записи экспериментов по выявлению телепатических способностей» с зернистыми изображениями людей, чьи головы опутаны проводами. Металлические опилки на столах перед ними двигаются и складываются в фигуры, и Сеть быстро подхватывает новое объяснение так называемой «телепатии».

...Черт, ты помнишь эту самую запись, она появилась лет десять назад и еще тогда была признана чьим-то неумелым розыгрышем! Но теперь ее вновь форсят с невиданной активностью.

В дело вмешиваются конспирологи, сектанты и подфорум психиатрической лечебницы — возможно, три в одном — и ты прекращаешь чтение.

Сетевые волнения всегда увлекательны, и в этом опасность. Дайте человеку прорву информации, и он благополучно утонет в ней, рано или поздно растеряв все остатки критического мышления. В Аркадии эффект увеличивается в разы. Триал ограничен территориально, и если обычно Сеть можно сравнить с безбрежным океаном, то в Аркадии это, скорее, море. Небольшое, но очень глубокое. Аркадийская впадина, родственная с Марианской. Информации в одной этой зоне хватит на густонаселенный материк. Ничего удивительного нет в том, что люди в ней просто теряются.

Будут ли говорить о твоем фейке на улицах? В той же Каске? Бедность и обособленность сближают, так что там все всех знают, новость об убийстве Кристины разлетелась в считанные часы. Если ты вернешься в дом, Захар наверняка расскажет тебе о новом слухе, едва увидит на пороге. Что же до районов побогаче... Возможно, ты выяснишь скоро.

Само собой, Гектор предлагает встретиться в корпоративном квартале. Но не в эккартовском, и на том спасибо. Ты скрываешься, стараешься передвигаться в слепых зонах, прячешь лицо, но, пока ты работаешь с Крестом, все равно лучше не появляться в зоне их непосредственного интереса. «Ровена» — твое спасение, раз уж ни Крест, ни Триада не горят желанием ссориться с оружейным гигантом.

Тебя останавливают плавно и якобы невзначай. Аркадия не ставит официальных границ между районами, это бы сильно озлобило представителей низшего класса, но охрана все равно курсирует вдоль невидимого периметра. Они подходят к тебе, двое, и вежливо интересуются, что в рюкзаке. Рюкзак ты прихватил в той же лавке, где и обзавелся спецовкой, и можешь признать, что со всем своим багажом выглядишь подозрительно. В рюкзаке шлем, и ты мог бы наплести, что оставил мотоцикл неподалеку, но после такой лжи они наверняка станут следить за тобой еще пристальнее.

Хм, Гектор ничего не говорил о соблюдении тайны...

— У меня встреча, — честно говоришь ты и многозначительно смотришь на охрану. — Могу звякнуть работодателю, если это вас напрягает.

Они пожимают плечами и приглашающе кивают. Конечно, их подобное заявление не удивляет. Ты работал с представителями «Ровены» раньше, так что знаешь местные порядки — в случае конфронтации с охраной наниматель берет на себя всю ответственность. По крайней мере, если сделка происходит открыто, а на этом обычно настаивают все наемники — мало кому хочется собачиться с охранниками, у каждого из которых может оказаться какая-нибудь из технических новинок «Ровены», выпущенных исключительно для внутреннего круга.

Ты связываешься с Гектором и спустя минуту демонстрируешь охране его беззаботное лицо с панели наладонника. Гектор улаживает вопрос за считанные секунды — в общем-то, едва он показывается, как охранники вздыхают в унисон и машут тебе остановить звонок. Ты слушаешься из солидарности — ты тоже не в восторге от своего нанимателя.

— Эккартовский придурок, — фыркает один из охранников. Второй только качает головой.

— В наших делах корпорации никак не замешаны, — говоришь ты. — Честно.

— Еще бы они были, — не без самодовольства отвечает охранник. — Гектор просто нашел себе любимое место отдыха в нашем тихом заповеднике. Так что да, проходи, наслаждайся видом.

— И аккуратнее с этим гаденышем, — добавляет его товарищ. Очевидно, чувство солидарности ему тоже не чуждо. — Он скользкий.

— Как и все эккарты, — ты разводишь руками.

Немного лести за счет конкурентов не помешает, и патрульные ухмыляются тебе, прежде чем развернуться и пойти в другую сторону.

Гектор скинул тебе адрес и код, и если о назначении второго ты не подозреваешь, то первое — это адрес стриптиз-бара. В рейтинге популярности по встречам с работодателями стриптиз-бары — на втором месте после борделей. Для людей, плохо знакомых с правилами безопасности в темных подворотнях, это самый очевидный способ сохранить встречу в тайне. Если бы эта индустрия развлечений легко разбрасывалась информацией о клиентах, она бы уже прекратила свое существование.

Разница между привычными тебе заведениями разве что в том, что этот стриптиз-бар выглядит слишком уж... идиллически. Кирпичное здание, возможно, сохранилось со старого фонда, вокруг рассажены деревья, листья умиротворяюще шелестят. Вывеска не мигает неоном и вызывающими фигурами, и в сумерках ты чуть не прошел мимо нужного дома. У двери курит охранник и только окидывает тебя взглядом, когда ты берешься за дверную ручку. Причина такого равнодушия проясняется быстро, впрочем, — вслед он бросает:

— Гектор в четвертом «привате».

Внутри стриптиз-бар тоже не похож на стриптиз-бар. Нет, полуголые тела можно разглядеть даже из фойе, но здесь музыка слишком тихая, а помещение слишком темное. Скучающая девушка-администратор за стойкой читает что-то с планшета, подперев голову рукой. Вьющиеся светлые волосы небрежно собраны на затылке, на ней цветастая рубашка, застегнутая на все пуговицы, и простые черные джинсы... и это не то, как обычно выглядит персонал подобных заведений.

— Ох! — Она вскидывается, заметив тебя, и несколько секунд удивленно хлопает ресницами. Потом кивает с пониманием и ласково улыбается. — Впервые у нас, да? Еще нет клубной карты?

— Я здесь по делу...

— Поверь мне, дорогой, я заметила. Но ты не можешь просто зайти в «Пентхаус» и бродить, как тебе вздумается.

— «Пентхаус»?

Не в твоих правилах ссориться с представителями сферы развлечений, но ты просто не можешь унять собственный голос. Старое одноэтажное здание посреди спального района «Ровены» — и «Пентхаус»?..

— Туристы, — со странной смесью отвращения и восторга вздыхает администратор и вытаскивает из-под стойки очки дополненной реальности и крохотные наушники. — И дай угадаю, имплантов у тебя нет?..

Ну, ты мог бы догадаться.

Едва ты надеваешь очки, как ловишь несколько секунд страха высоты, — пол под ногами пропадает, сменившись на прозрачный пластик, за которым видны облака. Обшарпанные стены тоже исчезают, теперь это панорамные окна, все с теми же небесами за ними. В ушах звучит тонкая и нежная мелодия.

— Если тебе нехорошо, то можешь изменить настройки, меню справа. Синхронизация с наладонником.

Девушка-администратор уже не красуется рубашкой и джинсами, теперь на ней полупрозрачная белая накидка, не оставляющая простора для воображения. Ты из интереса пролистываешь список декораций, пока этот ангел небесный крепит тебе на ладони датчики.

— Это для кинетических ощущений, — объясняет она. — На тот случай, если ты не сторонник натуральности. Настройки там же, станут доступны, когда закажешь приватный танец.

Ты потрясенно молчишь. Гектор умеет выбирать интересные места для досуга, этого у него не отнять.

— Что, уже поменял свое отношение к нашему скромному заведению, турист? — Администратор улыбается провокационной улыбкой, которая никак не вяжется с образом райского создания.

Ты тыкаешь в список наугад, и непроизвольно вздрагиваешь, потому что с пола вдруг поднимаются языки пламени, огонь лижет своды устрашающей кроваво-красной пещеры, в наушниках звучит что-то из старого хэви-метала.

— Ах, да, — говорит демоница в латексе скучающим тоном, сверяясь с планшетом, который теперь выглядит бурый свиток в красных пятнах. — «Все демоны здесь», самая популярная тема со дня открытия. Я лично не фанатка, но зацени эти рога!

Витые рога, выросшие с обеих сторон от очаровательного личика, это последнее, на что ты обратил внимание, но ты согласно киваешь.

— «Грязных полицейских» в меню сегодня нет, — продолжает администратор, пока ты перечисляешь «Пентхаусу» плату за вход, — как и «Сисястого родео», к сожалению. Небольшие проблемы с авторскими правами. Но загляни в следующее воскресенье, тебе понравится... Всем нравится.

Ты проходишь дальше, в сам клуб, перебирая настройки и ловя почти детский восторг от быстро меняющихся декораций и музыки. Стриптизеры и стриптизерши на любой вкус тоже здорово отвлекают от поисков Гектора. Ты даже забыл спросить, где находится «четвертый „приват“», о котором сказал вышибала... Тебе точно надо отдыхать чаще и разнообразнее. За всеми делами ты давно забыл, что прогресс — это не только гонки раннеров и кровавые турниры. И в «Пентхаусе» тебя переполняет... радость от близости к этим... потрясающим результатам научно-технической революции.

С горем пополам ты отвлекаешься от оценки современных достижений и замечаешь, что в баре как будто бы нет посетителей, лишь работники. Ты видишь нишу со столиком с цифрой 4, как подсказывают очки дополненной реальности, но там пусто. Ты вспоминаешь о коде Гектора и вводишь его в адресную строку. Работает — спустя несколько секунд ты уже видишь самого Гектора, и очарование «Пентхауса» разом меркнет. Ты вежливо отстраняешься от подошедшей к тебе девицы и приближаешься к агенту.

Он снова в идиотском костюме, на этот раз ярко-синем, и он... ест.

Черт побери, он действительно ест. Торт. В стриптиз-баре. Как говорил при первой встрече. Он не шутил.

— Это какой-то фетиш? — Ты падаешь на сиденье напротив него и с сожалением провожаешь взглядом стриптизершу, которая резко меняет курс, едва завидев твоего компаньона.

— Можно и так сказать. — Гектор пожимает плечами, не отвлекаясь от еды. — Ты знал, что раньше тут была тема «Пряничный домик»?

— Не хочу представлять.

Твоя неприязнь никаким образом не влияет на Гектора.

— Какую визуализацию ты выбрал? — спрашивает он с неподдельным интересом.

Сейчас у тебя стоит нечто под названием «Египетские ночи», но ты не в восторге от черных париков и густого загара. Гектор считывает твое сомнение.

— Лично я рекомендую «Неон и кислоту», классика никогда не стареет.

Ты переключаешься. Это уже больше похоже на привычные заведения и да, это здорово. Благодаря фосфорецирующей краске ты можешь разглядеть все изгибы тел танцовщиц даже издалека.

— Угощайся, — продолжает Гектор и кивает на торт, — я попросил две ложки.

Ты с сомнением смотришь на него, потом на торт, и берешь ложку. Ты давно не ел, а торт выглядит аппетитно, и Гектор успел объесть его только с краю.

— Главная причина того, что я едва не провалил последние тесты по физподготовке, — Гектор вздыхает, но без малейшей грусти, и старательно сгребает ложкой крем с верхнего слоя.

Это... и вправду вкусно. Ты уважаешь Захара за страсть к собственноручно приготовленной пище, и начинаешь немного уважать Гектора, пусть тот и не готовил торт самостоятельно. Хотя ты уже не можешь сказать наверняка — в конце концов, он носит цветные деловые костюмы и приходит поесть в стриптиз-бар. Мало ли, какие бездны он еще скрывает.

За едой ты коротко выкладываешь все, что узнал о нано, выводя разговор на свои подозрения об «Эккарт». Гектор слушает внимательно, точно так, как слушал рассказ о произошедшем в квартире Кристины — и точно так же, как тогда, он реагирует слишком спокойно для человека, столкнувшегося с невероятным.

— Ты знаешь о нано? — прямо спрашиваешь ты.

Черт, начинает казаться, что уже все знают о нано, и только ты, герой подполья, плаваешь в информационном вакууме.

Но Гектор качает головой.

— Нет, но это... не удивляет. Ты давно выходил в Сеть? Недавно всплыли довольно тревожные новости.

Ох, черт.

— А... какие-нибудь не недавние источники указывают на подобное? — спрашиваешь ты осторожно.

— Нет, но это «Эккарт». Я видел много, и я знал Доминика Эккарта. Я бы не удивился даже без всех этих сетевых бурлений.

Убийцами тех восьмерых, включая Кристину, все еще могут быть люди Триады и люди Креста, но ты не хочешь лишний раз об этом напоминать. Тебя интересует корпорация и тебя интересует Гектор — ты слишком долго ничего не знал о своем работодателе.

— Доминик Эккарт, — ты цепляешься за имя и серьезный тон, с каким Гектор упомянул его, — какой он был?

— Как все Эккарты, безумный сукин сын. Но с ним... скажем так, это была та корпорация, в которую я рвался с самой своей юности. Я догадывался, что он хочет порвать отношения с Триадой, и, как и многие, поддерживал это решение.

Что-то исчезает из знакомого тебе образа — веселого эксцентричного корпа, который наслаждается чужой неприязнью и может выстрелить в человека из простого любопытства. Странным образом Гектор даже не выглядит смешно, когда долго, по-детски, обсасывает столовую ложку в сладком креме. Медленно отломав еще один огромный кусок торта, Гектор смотрит на него невыразительно и продолжает:

— Это и есть причина, Вик, тебе же не терпится узнать. Я знаю многих, кто поддерживал Доминика Эккарта и только часть из них перебежала на сторону Лионеля Ламбера, когда тот захватил власть.

— Остальные убиты?

— Официально — нет. Мы не какое-то там сборище отморозков, не путай нас со своими приятелями из Каски.

Гектор усмехается со знакомым самодовольством и отправляет в рот кусок торта. Требуется время, чтобы его пережевать. Это уже снова мужик, которого ты знаешь. Гектор продолжает с чавканьем:

— Но они все либо были понижены в должностях и переброшены на малозначимые проекты, либо, и это самое прекрасное, исчезли. По документам, отправлены на большую землю, но я не смог связаться ни с кем. Лионель, этот крысеныш, провел значительную работу по тихому устранению тех, кто с ним не согласен. И мне тоже предлагали уехать, знаешь. Я сказал, что слишком привязан к местным кондитерским.

— И сработало?

— Отчасти. Я работаю с полицией с тех пор. Ты не в курсе наших милых порядков, но скажу честно — ниже уже некуда. Я разбираю дела с загулявшими виджиланте и карманными кражами, делая вид, что выполняю обязанности по связям с общественностью. И те ребята, которых перевели на никчемные проекты, хранят молчание. Запуганы, очевидно, но я на плохом счету, так что не докучаю им лишний раз, чтобы не подставить.

— Как благородно с твоей стороны.

Гектор понимает фразу правильно.

— Но ничего не мешает мне докучать Восьмерке, случайно всплывшей в очередном подозрительном деле, да. Сначала это было просто интересно, но потом вдруг появилась Триада, а где Триада — там «Эккарт». И теперь ты приносишь информацию о нано, личном проекте Доминика... Что-то подсказывает мне, что я верно выбрал объект для шантажа.

Ты фыркаешь.

— Как ты узнал, что я Восьмерка?

Гектор паскудно ухмыляется, и ты не ждешь честного ответа. Но он говорит:

— «Эккарт».

Только одно слово. И оно не вяжется с твоими собственными догадками.

Семь лет назад Док помог тебе справиться с протоколами и исчезнуть из поля зрения и государства, и корпораций, и, пусть он уже умер, он все равно остается самым очевидным источником информации о тебе. Таблетки не берутся из воздуха в твоих карманах — ты заказываешь их по рецепту в лабораториях, где не задают лишних вопросов. Но Гектор мог каким-то образом выйти на них, заинтересоваться их действием, узнать о Восьмерках... Он мог узнать о Восьмерках в корпорации, это так, в «Эккарт» работают трое из твоего вида. Но он не мог узнать там непосредственно о тебе. О твоем существовании вне любых радаров.

— Они знают.

Это добивает тебя. Ты не можешь выдавить ни слова.

Все эти годы... Все твое безграничное самомнение, гордость за то, что ты смог избежать любых взглядов, все старания Дока...

— Ну, знали, — беззаботно добавляет Гектор. — Доминик знал точно, но я не уверен насчет Ламбера. Я вытащил это из его личного ноутбука, я знал коды доступа для экстренной ситуации, и когда Доминик пропал вместе со всей своей семьей... ну, я счел, что ситуация экстренная. Предвосхищая твой вопрос — нет, там не было ничего о нано.

Ты и не думал спрашивать о технологиях. Любые посторонние проблемы отодвинулись на второй план, едва только дело коснулось тебя лично.

— И он не... вскрыл это? — спрашиваешь ты.

— Разве я помчался вербовать новую Восьмерку, как только о ней узнал? — спрашивает Гектор в ответ. — Я какое-то время работал рядом с ним, так что скажу за покойного: ты смог исчезнуть, и я уважаю это... То есть, Доминик бы уважал. Я нет, как видишь.

«И ты не хочешь выдавать корпорации нового шпиона, оставшись без обожаемого начальства», добавляешь ты про себя.

— Так, это просто обида? Весь твой крестовый поход против корпорации.

Он совсем не чует угрозы в твоих словах.

— Для крестового похода у меня маловато крестоносцев, — отвечает он, продолжая ковырять торт. — Разве что ты. И обида — это глупое слово. Люди пропали, Вик. Люди, которых я знал. Я не могу это игнорировать, так что если я вижу шанс пнуть «Эккарт» — я использую его.

Упоминания крестов наводит тебя на еще одну оглушающую мысль: Гектор не союзник тебе, если вдруг выяснится, что это Крест стоит за убийствами. Триада или корпы — тогда да, Гектор приложит все усилия, чтобы вывести их на чистую воду. Но если виноват Крест... Амелия — продолжатель дела Доминика, законная наследница и носитель тех же генов. Если виноват Крест, то Гектор скорее сдаст тебя им, чем вспомнит о своем намерении расследовать убийства. Эти убийства на деле не значат для него ничего, и все расследование — просто шанс вытащить на свет что-то, что может навредить корпорации.

...Ты один.

— Тогда поступи так, как поступил бы твой любимый Доминик Эккарт, — предлагаешь ты с раздражением. — Сотри все данные обо мне, сотри полностью, в том числе, из своей башки, и мы продолжим, как настоящие союзники, а не...

— Нет-нет-нет, — искренне смеется Гектор. — На это я не куплюсь. Видишь ли, я гораздо хуже Доминика в том, что касается чужих границ, и ты, мой друг, по-прежнему у меня в зубах.

В зубах у него торт, и ты борешься с желанием вбить ложку ему в глотку... А в общем-то, зачем бороться? Он агент корпорации и вряд ли подохнет от вскрытого горла, а у тебя есть право на злость.

Ты перегибаешься через стол и шипишь ему в лицо:

— Ты подавишься.

Хватаешь его за шиворот и со всей силы...

Он кашляет.

Ты смотришь, как он разевает рот, силясь выхаркать застрявший в горле кусок, и все так же держишь его за шиворот.

Черт.

Это охлаждает твои нервы.

Ты один, но не мог же ты поверить, что у тебя когда-нибудь будут союзники серьезнее Дайса с его помоечными поделками? Первый и последний из них умер пять лет назад.

Но ты все еще хочешь ударить его, так что...

За спиной раздается рассерженный женский вопль. Ты оглядываешься — в помещение влетает девушка-администратор, теперь подсвеченная неоном, со сверкающими рисунками на полуобнаженном теле.

Она кричит кому-то убираться, но ты не видишь, кому.