Нано

27. Это значит «счастливый»

Вы договаривались на «умереть за них». Умереть, а не светить рожей, силы небесные. Но ты явно не до конца осознавал весь размах, когда соглашался, — умереть было бы проще. Но из вас шести только Вик остался неизвестен камерами наблюдения и репортерским дронам после операции в «Затмении», а значит, имел хоть какие-то шансы остаться неузнанным на посту охраны одной из башен «Эккарта».

И вот ты здесь.

— Обслуживание банкетов.

— Ты меня за идиота держишь? — спрашивает охранник.

Два бота за его спиной направляют на тебя черные окуляры, и ты вежливо улыбаешься в камеры, давая сравнить свое лицо с базой данных. Если Света действует так быстро, как хвасталась, то у тебя уже и правда должна появиться новая работа — в кейтеринговой фирме «Мускат и ром», чьи рекламные щиты переливаются на бортах фургона.

— Не моя вина, что половина Аркадии стоит в Муравейнике и у Ленина, но остальные скоро подъедут! — Ты продолжаешь строить из себя дурака.

— Сейчас? — Охранник сомневается, но не торопится поднимать тревогу, это радует. Проблемы с пропуском тоже должны решаться прямо в этот момент и, судя по всему, активно решаются. — Серьезно?

Утро — не самое популярное время для банкетов, осознаешь ты запоздало. Но все же башня уже жива, к главному входу начинают подходить работники, и наверняка кто-то из служащих ночевал в здании, задержавшись на проекте.

— Это праздничный завтрак! — Ты упрямо гнешь свое. — Этот из ваших, как его... короче, он заказал для отдела разработки. Праздник, ну? «Ура» и все такое? Слушай, просто проверь список, я тут всего лишь выполняю свою работу.

— Мы проверим фургон, — наконец, говорит охранник.

Еще двое серьезного вида ребят приближаются к машине от черного входа, и ты незаметно тянешься к оружию, спрятанному между передних сидений.

Ну, ничего не может пройти гладко, так?

К счастью, остальные люди Амелии вовремя спасают тебя от недоверчивого охранника с его коллегами и внимательными ботами. Не электронно, нет — в списках все еще нет твоего имени. Гораздо более очевидным образом.

Бот едва слышно свистит, принимая сообщение, и охранник резко поворачивает голову, будто надеясь разглядеть проблему за стенами. Там, на главном входе. Там, где кто-то пытается проникнуть в здание по фальшивым пропускам. Ты готовишься выдать еще порцию отборной чуши, но не успеваешь — дроны дохнут, охранник резко откидывает назад голову и падает. Рут снимает оставшихся двух охранников, поднявшись из люка на крыше фургона. Скорпион, выстреливший в первого, уже бежит к терминалу на посту охраны, чтобы пропустить фургон вручную.

— Немного не по плану, — пожимает плечами Амелия, — я все же надеялась открыть стрельбу гораздо позже.

— У нас есть минута, — докладывает Света, — пока там не откалибруют камеры. Еще есть шанс представить все законно.

Скорпион поднимает дроны и швыряет тебе в окно, потом хватается за тело ближайшего охранника. Рут и Бо бросаются к остальным двум, и ты, по уже открытому пути, подъезжаешь ближе, чтобы им было удобнее забросить их в фургон.

Ворота закрываются за тобой. Света шепчет, что вы успели вовремя, как раз тогда, когда Рут запрыгивает обратно в фургон последней.

— А что с ребятами на главном входе?

— Кто знает, — отвечает Света. — Никогда с ними не встречалась.

— Это просто поврежденные сигнатуры, — поясняет Амелия. — Никто из наших еще не прибыл.

— Уверена, рано или поздно они смогут подтвердить свою личность, — Света нервно хихикает.

Так, ты рано обрадовался. В здании еще нет людей Амелии, только те бедолаги, которым Света успела сломать пропуска.

Вы в авангарде.

Ты проезжаешь дальше, к одному из боковых входов, через парковку для технических служб. Отсюда башня выглядит далеко не так презентабельно, как со стороны улиц. Вместо блестящего металла и пластика — голый бетон, вместо рядов корпоративных авто — несколько внедорожников охраны, к счастью, пустых. У входа маячит та же охрана, но гораздо более разболтанная, чем коллеги с фасадов и охранных постов.

Может, они вообще просто вышли покурить перед рабочим днем.

Жертв уже многовато, на твой вкус, — охрана не виновата, что выполняет свою работу. Так что ты действуешь быстрее, чем за дело берется Рут: просто выпрыгиваешь из кабины и несешься к ним скорее, чем те успевают среагировать. Одного бьешь в ухо, второго в челюсть. Последний удар не идеален, так что ты добавляешь коленом в лоб. Камера над черным входом потрескивает и тщетно пытается отвернуться от стены, в исходное положение.

— Минута! — еще более нервно шепчет Света у тебя в наушнике.

Минута это еще очень удачно и очень оптимистично, отмечаешь ты. Камера возвращается на место, но не может опуститься и захватить непосредственно вас — зато отлично ловит светин дрон, зависший в воздухе и отсылающий ей вирусы.

Амелия открывает дверь пропуском охранника, и Бо с Рут все так же заносят внутрь тела, пользуясь последним — уже откровенно призрачным — шансом провести операцию тихо. За спиной Бо объемистая спортивная сумка, у Амелии за спиной рюкзак с контейнером, где хранится сердце Красного Шеста. Когда дверь закрывается за тобой, ты улавливаешь стрельбу где-то вдали, глухой рокот и визг тормозов.

— А вот это уже наши, — бормочет Амелия.

Перед вами служебная лестница и служебный же лифт. Амелия смотрит на него пару секунд, но командует подниматься по ступеням.

Вы играете в догонялки — пока техник и охрана спускаются на лифте вниз, чтобы проверить камеру над входом, вы бежите вверх. И вы играете в прятки — помехи в камерах ясно указывают, что кто-то проник в здание, но захватывают не просто ваш путь, но и все доступные лестничные пролеты. Три из четырех дронов Светы значительно обгоняют вас, дезориентируя невидимых наблюдателей, Амелия останавливается на каждом пролете, чтобы заблокировать двери. Это поможет в дальнейшей перспективе, но лишь немного.

Спустя четыре этажа Амелия останавливается и вызывает лифт, сверяясь с наладонником.

— Они прошли? — спрашивает Скорпион, притоптывая от нетерпения. — Черт, пусть они пройдут.

— Пятеро внутри здания. Четверо отстреливаются в главном холле.

Голос Амелии холодный и тонкий, ты практически слышишь, как в нем звенят нервы. Она в маске, так что ты не видишь выражения лица.

— Бо, держи двери.

Лифт пуст, сотрудники «Эккарта» остались внизу. Ты слышишь топот, но Амелия отчего-то не торопится запрыгивать в лифт, только стреляет в камеру на потолке. Вместо этого Скорпион бросается вверх, там блокирует двери и взбегает еще на этаж выше.

— Возвращайся! — командует ему Света, но запоздало. Один из ее дронов, ты слышишь, взрывается где-то над вами, звук гулко прокатывается по лестницам. — Спускаются с девятого.

Вас зажимают в тиски. Ты перевешиваешься с перил и стреляешь, задеваешь кого-то внизу. Выждав еще несколько секунд, Амелия все-таки приказывает всем забраться в лифт.

Вам нужен четырнадцатый этаж, насколько ты знаешь. Лаборатории, сердце башни, выше только залы переговоров для особо важных встреч и офисы сотрудников высшего звена. Лаборатории заперты ровно посередине.

— Они могут заблокировать лифты, — говоришь вслух.

— Да, — соглашается Амелия. В кабине звучит ненавязчивая мелодия. — Но ты пробовал искать шестерых преступников в небоскребе вообще без лифтов? Это просто... Ох, черт.

Разумеется, он останавливается.

— План Б. — Амелия пожимает плечами.

Бо скидывает со спины сумку и вытаскивает плазменный резак. На тебе шлем и на всех остальных — маски с очками, но все равно... Ты невольно оглядываешься. Кабина метр на полтора и шесть человек в ней.

— Серьезно?

— А еще мы можем подождать, пока они нас отсюда не вытащат... — Хихиканье Светы звучит откровенно пугающе. — Или не обрежут тросы.

Амелия стучит по дверям.

— Я знаю эту технологию, разжать или повредить створки будет чрезвычайно трудно, так что... — Она поправляет маску, пока Бо деловито подключает аккумулятор к панели управления лифтом. — Не смотрите на свет.

Бо с трудом проталкивает между створок металлическую пластину проводника и подсоединяет к ней клемму. Ты совершенно по-детски зажмуриваешься на всякий случай, только молясь, чтобы эта часть гениального плана прошла без ошибок. Но проносит — когда ты открываешь глаза, пластина уже валяется на полу, раскаленная докрасна, а резак скользит по металлическим створкам как по маслу. Два фрагмента дверей лифта валятся вниз по шахте, и вовремя — аварийного питания уже не хватает для заряда резака.

Лифт не доехал до остановки буквально половину своего корпуса, за дверью слышится шум.

— Наши? — шепотом спрашивает Света.

Амелия только качает головой. Коротко вздохнув, Света снимает с пояса гранату и вопросительно смотрит на Бо, который прислушивается к шуму. Створки двери начинают разъезжаться, но вы уже далеко не так беззащитны, как минутой раньше, запертые в кабине лифта. Рут несколько раз стреляет по ногам, показавшимся в проеме, Света бросает гранату, и вы все отшатываетесь к стенам. Двери вздуваются, как будто кто-то извне измял их ударами огромного молотка, но все еще держатся на месте, только щель между створками становится ромбовидной. Амелия нервно смеется и приподнимает маску, чтобы вытереть слезы.

— Да когда они успели так улучшить защиту...

Но она все еще знает слишком много для простого налетчика, этого не отнять.

Вы выбираетесь друг за другом — благодаря тому, что Бо лезет наружу первым, остальным хватает места взобраться без проблем. По бетонным стенам и полу теперь идут заметные трещины. Бо стреляет в одного из оглушенных охранников и вздыхает, обняв свободной рукой собственный живот:

— С завтра худею.

Вы выбираетесь в офисное пространство. Эта служебная лестница становится слишком опасна, и вы должны объединиться с основной группой захвата.

После взрыва — здесь удивительно тихо. Вправо и влево простираются стандартные офисы за прозрачными пластиковыми панелями. Ты замечаешь шевеление за поваленными рабочими столами, датчики говорят о полусотне людей поблизости. Ближайшая панель выбита, и ты видишь, как из-под столешницы медленно, но неуклонно набегает на пол, в руинах из офисной канцелярии, кровавый ручеек. Группа захвата, очевидно, уже прошла здесь.

— Наши уже на десятом, — досадливо сплевывает Амелия, подтверждая твои мысли. — Я надеялась встретиться с ними там!

— Лифты стоят. Лестница А, — Света кивает вправо, на дверь в конце коридора, — десять человек. Б...

Она вдруг замолкает и начинает перепроверять что-то в наладоннике.

— Сколько? — поторапливает Скорпион.

— Один. — Света поднимает голову. — Это как вообще?

— Ну, значит, нам налево. Заблокирую А, не начинайте без меня! — Скорпион шутливо отдает честь уже на бегу.

Амелия и Рут одновременно поворачиваются в твою сторону. Ох да, ты прекрасно знаешь, кого одного могли послать на вторую лестницу вместо целого отряда охраны.

— Все в норме, — говоришь ты. — Я вас проведу.

И ты намерен сдержать слово. Даже когда вы все останавливаетесь, увидев в коридоре, на полпути от выхода к лестнице, одну-единственную, но очень внушительную фигуру.

...Привет, Феликс.

Теперь он в форме охраны, но его бронежилет, ты готов биться об заклад, в разы круче, чем у коллег. Феликс смотрит с решимостью, которая безотчетно пугает. Тогда, в «Пентхаусе», он гораздо больше походил на нормального человека, со своим удивлением и сомнениями насчет приказа, но теперь... Ыгх. Тебе просто знаком этот взгляд. Ты наблюдал его раньше в зеркале. Приказ должен быть выполнен любой ценой, верно? Ты не сможешь жить, если не выполнишь его. Ты не сможешь терпеть себя в этой жизни, если подведешь своих уважаемых кураторов и свою великую страну. В его случае — свою обожаемую корпорацию.

Ты стряхиваешь это мимолетное оцепенение.

...Привет, Феликс. Это твой счастливый билет.

Конечно, ты не собираешься его убивать.

Ну, если только он не решит убить твоих временных товарищей. Потому что тебя — тебя он решит, уже решил, убить точно, и ты не можешь его в этом винить.

Но он не должен. Он пытался противостоять приказу в «Пентхаусе», а значит, должен попытаться и сейчас.

Если у тебя остался хоть малейший шанс сделать все правильно, то Феликс должен попытаться.

— Не разочаровывай меня, Феликс, — едва слышно говоришь ты.

Он не шевелится, стоя напротив вас. Взгляд сосредоточен на тебе. Ты говоришь уже громче, Амелии, только одно слово:

— Бегом.

Вы бросаетесь вперед все вместе, но с Феликсом сталкиваешься только ты, и ты не можешь не улыбнуться широко и дико, пусть даже его кулак на миг выбивает воздух из твоих легких.

Скорпион останавливается, хочет напасть на него со спины, в его руке мелькает шприц. Феликс не глядя пинает его в живот на чистом рефлексе. Света хватает Скорпиона за шиворот и тащит за собой, бросив на тебя один последний взгляд.

...Беги, глупый маленький техник. Тебе не выжить здесь.

Справа от вас стена, слева — пластиковые панели, коридор узкий, но вы хорошо натасканы на то, чтобы использовать окружение. Проблема только в... да, ты самая быстрая рука, но не ум, и швырять противника влево было не лучшей мыслью. Особенно, когда хватку на твоих плечах невозможно разжать.

Панель трещит, выламываясь из рамок, и вы валитесь в рабочую зону в обломках пластика. Из-за ближайшего стола раздается вскрик, и кто-то бодро перебирается подальше от вас. Кулак бьет тебя в горло, в глазах быстро мутнеет из-за нехватки воздуха, но со шлемом тебе не нужно чистое зрение. Главное бы суметь вдохнуть снова... Ты бьешь его шлемом в лицо, дергаешь за плечи и опускаешь обратно затылком в пол. Лицо Феликса теперь измазано кровью. Капли скатываются по шлему гладко и быстро, спасибо водоотталкивающему покрытию. Тебе по-прежнему трудно дышать. Феликс отбрасывает тебя коленом, и это больно.

Так много слов о безупречной шпионской выучке, но вот правда — вы равны.

А значит, тебе нужно преимущество.

Откатившись в сторону, ты хватаешь первое, что попадается под руку, и опускаешь это на голову подскочившего к тебе Феликса. И это... планшет.

Брошенный кем-то в спешке планшет.

Он просто ломается. Феликсу это не приносит никакого вреда, но на секунду он останавливается и смотрит на тебя в замешательстве. Ты на автопилоте пожимаешь плечами и уворачиваешься от первого удара. От второго увернуться на получается — Феликс бьет по коленям, и ты падаешь.

Хорошо, что в зоне доступности теперь — провода, спрятанные под пластиковыми плинтусами. Ты выламываешь их, обрываешь и, перевернувшись, успеваешь накинуть их на шею Феликса. Тянешь петлю, пока он сдавливает руки на твоем горле. Пинаешь его в живот, но ноге больно от удара по бронежилету.

И все же ты немного быстрее — его хватка ослабевает с новым рывком за провода. Ты отталкиваешь его, роняешь на пол и хочешь добраться до его глаз, но вот проблема — у тебя только две руки, а петля — то единственное, что пока спасает тебя от Феликса. Даже если ты отпустишь ее на секунду, Феликс успеет этим воспользоваться. Тебе ли не знать — вы одинаково быстры, и полминуты назад нехватка кислорода совсем не мешала тебе действовать.

Перехватив петлю одной рукой, ты второй стаскиваешь шлем.

Зубами хватаешься за провода и тянешь назад, пока твои пальцы находят его глазные впадины.

Глазные яблоки скользят, Феликс дергается с новой силой, даже полузадушенный и полумертвый, и надсадно хрипит, и его ногти впиваются в твои руки даже сквозь ткань.

Ты можешь поклясться, что камеры здесь повреждены, спасибо Свете, но с Феликсом все еще остаются они — его чертовы линзы, передающие изображение его хозяевам.

И ты хочешь вытащить их, пусть даже в процессе Феликс потеряет зрение.

Сконцентрировавшись на ощущениях и не обращая внимания на рывки Феликса, ты, наконец, чувствуешь это — подсохшую за время борьбы поверхность под твоими пальцами, ее скольжение по глазному яблоку. Линзы поддаются, ты сминаешь их, отводя к уголками глаз, и вытягиваешь, напоследок чуть не проткнув Феликсу глаза.

Ты отнимаешь руки и разжимаешь зубы, отваливаешься от его тела. Вытираешь приставшие к пальцам линзы об пол и для верности накрываешь их обломком планшета, валяющимся неподалеку.

— Теперь они тебя не видят, — выдыхаешь ты.

Феликс хрипит, выпутываясь из проводов и садясь на полу, но его рука уже тянется к поясу, к пистолету, про который он не вспомнил — или, точнее, попытался не вспомнить — во время вашей безобразной схватки.

— Это не так работает.

Удивительно, но в его хрипе ты отчетливо слышишь отчаянье.

— Это не так работает, ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ!

Крик причиняет ему боль, но Феликс не пытается себя беречь.

Его рука уже находит рукоять пистолета.

— МНЕ НЕ НУЖНА СЛЕЖКА, ЧТОБЫ...

— ...выполнить протокол. Нет, не нужна, — соглашаешься ты. — Я знаю. Но так...

Ты бросаешься к нему, пользуясь его заторможенностью. Снова валишь на пол и в свою очередь достаешь оружие.

Нет, не пистолет.

Таблетки.

Они рассыпаются по его лицу, и ты впихиваешь одну из них в его рот, заставляешь проглотить.

Они действуют быстро, но не быстрее пули, и еще около минуты ты просто удерживаешь Феликса на месте, давая им время заработать.

— Но так, — повторяешь ты в его распахнутые глаза, красные и блестящие после драки и надсадного крика, — никто не увидит, что именно я с тобой сделал.

Ужас написан на его лице, чистый ужас... Но спустя еще несколько секунд он сменяется растерянностью.

— Просто остановись, — подсказываешь ты. — Ты больше не обязан выполнять этот приказ.

У него получается. Мышцы расслабляются, Феликс опускает руки и какое-то время тупо смотрит сквозь тебя.

Ты садишься на полу. Феликс повторяет это движение. Он часто моргает, привыкая к новому мышлению и пытаясь уложить в голове все произошедшее. Вертит в руке пистолет в удивлении от того, что совсем не испытывает порыва прицелиться в твою башку.

— Как? — наконец, спрашивает он.

— Долгая история, — ты сгребаешь рассыпанные таблетки, но оставляешь несколько рядом с Феликсом. — Но это работает около тридцати часов, и это плохо сказывается на твоих мозгах. Просто... я свяжусь с тобой в течение этого времени. Постарайся протянуть.

Ты поднимаешься вместе с ним, и какое-то время вы топчетесь напротив друг друга. Тебе надо уходить, но ты не можешь не спросить:

— То есть это правда? «Эккарт» обещала избавить вас от протокола, но на деле лишь сменила пароли администратора?

Ты знаешь ответ, всегда знал. Но бессмысленные вопросы делают общение человеческим. И тебе как никогда хочется показать, что вы все еще люди. Нормальные. Свободные. Настолько, насколько это возможно в Аркадии.

— Не так уж плохо. — Феликс осматривает офис, как впервые, и досадливо морщится, понимая, что придется покинуть «Эккарт» навсегда. — Лучше, чем раньше, и... ну там, жилье, страховка, все привилегии. Но да. — Его взгляд останавливается на тебе. — Я бы не повторил эту ошибку дважды, если бы знал.

Он не продолжает, но его несказанные слова знакомы тебе как свои собственные.

Ошибка — вот как называется вся ваша жизнь. Согласие работать не на тех людей. Вас спрашивали, согласны ли вы стать шпионами. Не могли не спросить — закон. Хлипкая штука в целом, но в тех условиях он работал. Права человека, и после распространения клонирования среди высших кругов вы считались людьми, как ни крути. Но какой ответ вы могли придумать тогда, мало что зная об окружающей действительности? Вас не воспитывали в семье, как Амелию, вас не проектировали для правления — только для службы.

Он вдруг поднимает пистолет, и на миг весь твой мир рушится.

Черт, ты не для того помогал ему, чтобы...

Но он стреляет тебе за спину.

Обернувшись, ты видишь, как работник, чей офис стал вашим полем боя, валится на спину с дырой в черепе. В его руке зажат пистолет. Ты переводишь взгляд на Феликса и приподнимаешь брови.

— Довольно мощно для первого самостоятельного решения.

Он не отвечает, убирает пистолет в кобуру и поднимает с пола несколько таблеток.

— Я могу помочь, — говорит он задумчиво.

— Ты знаешь что-нибудь о тех, у которых тоже получилось скрыться после мирного договора?

Он с удивлением мотает головой, и ты вздыхаешь — стоило понадеяться, но...

— Но я знаю о двух наших в «Эккарте». Могу придумать что-нибудь. — Феликс сжимает таблетки в кулаке и невесело ухмыляется. — Пусть и только на тридцать часов.

Возможно, это переворот, хочешь сказать ты ему. Возможно, «Эккарт» скоро сменит лидера. Возможно, для вас еще есть шанс освободиться по-настоящему, навсегда, от всех, пусть даже для мира появление маленьких суперумных ботов и грозит катастрофами.

Но ты правда не можешь его обнадеживать. И тебе правда пора убираться отсюда.

— Феликс, — говоришь ты, поднимая шлем.

И, так и не придумав ни подходящего прощания, ни поручений для него — ты не имеешь права использовать его в своих планах, это ты способен осознать — смеешься:

— Полагаю, после всего этого дерьма... ты можешь считаться очень удачливым сукиным сыном, раз уже дважды обвел корпу вокруг пальца.

Он знает, что это не так, знает, что не смог бы выбраться без тебя, но улыбается с проблеском самодовольства. И кидает тебе свою карту доступа.

— И дерешься ты как слабак, — добавляешь ты.

Феликс отвечает без промедления:

— Да пошел ты на хер, пока я добрый.