Нано

3. И в Аркадии я есть

Помогает, что к дому вовремя подъезжает прикрытие Захара, и налетчики оказываются заперты между станковым пулеметом и головорезами контрабандистов.

Термит смотрит прямо перед собой, безнадежно оглушенный стрельбой и вообще, происходящим, и ты не можешь не посмеиваться над ним. Потом, будто опомнившись, он лезет в карман куртки и вынимает оттуда твои таблетки. Секунду тебе кажется, что он решил закинуться прямо сейчас, в полушоковом состоянии, но он просто бросает банку тебе.

— Кстати...

Захар прекращает стрельбу, и какое-то время ты слышишь только звон. Потом сквозь него начинает проступать ругань с улицы. Ты поворачиваешься, чтобы взглянуть на монитор и оценить обстановку у аварийного выхода. Чисто.

— ...Кто твой новый друг?

Ты переводишь взгляд на Термита. Черт его знает, как именно все произошедшее повлияло на его психику, но сейчас он заботливо поправляет пальто на плечах Венеры.

— Человек, который только что заслужил право на существование, я полагаю?

Этот ответ Захара устраивает. Он машет кому-то из-за стойки и кричит:

— Илюха, две минуты, и я выйду! — поворачивается к тебе. — Ну что, пойдем поболтаем с этими отбросами?

Немного подумав, ты мотаешь головой и не спешишь подниматься из-за стойки.

— Нет. Дело в том, что меня убили в перестрелке. И ты позвонишь трупу, если узнаешь, на кого работали эти парни.

Эта ложь не продержится долго, если кто-то захочет ее проверить, но все-таки может дать тебе передышку.

— Это все из-за Кристины? — Захар присаживается на корточки рядом с тобой и вздыхает.

— Думаю, да.

И думаешь, что это не просто месть тебе как главному подозреваемому. Захар прав, Кристину любили в этом районе, но снаряжать ради нее целый, мать его, отряд? Взрывать дверь? Это не в духе Каски. Ты ожидал тех же Термитов, ты мог представить, что какие-нибудь самопровозглашенные герои попытаются тебя убить, но это... Кто-то знает, что ты видел в квартире Кристины.

Гектор знает, напоминаешь ты себе. Но сначала вытащить тебя из полицейского участка, а потом подставить — это кажется слишком нелогичным даже для корпа в идиотском костюме.

Второй вариант проще — убийца Кристины в курсе того, что оставил свидетеля.

С этим и работаем, решаешь ты. Один источник информации у тебя, можно сказать, есть — ты дожидаешься, пока Захар выйдет к своим, забираешь с собой «дедушку», хватаешь за плечо Термита и тащишь его к аварийному выходу.

Парень не сопротивляется и ничего не говорит. Ты гадаешь, это все еще последствия шока и выпитого стимулятора, или все же его нервы крепче, чем ты полагал.

— Вы трое пришли сюда пешком?

Он какое-то время молча моргает, потом кивает в сторону и начинает медленно огибать здание. Термиты остановились на углу, наполовину заехав на тротуар. У машины не хватает боковых стекол и бампера — то ли Термиты обходились без них, то ли успели сорвать местные.

— У меня нет ключа, — уставившись на машину, говорит Термит. — Остался у...

Он бросает взгляд в сторону главного входа и начинает задыхаться.

— Да брось! — ты пихаешь его кулаком в плечо. — Никогда не поверю, что Термит не в состоянии взломать машину!

Это приводит его в чувство, он поспешно забирается в кабину. Ты не спешишь садиться рядом, просто склоняешься и смотришь, как он меняет настройки в панели управления, подключившись со своего наладонника. Наблюдение его нервирует.

— Послушай, — не выдерживает он, — мы просто воры, так?

— Я не коп, парень, можешь не стараться с чистосердечным признанием.

— Мы просто... — Он вздыхает и бьется лбом о руль. Каким-то образом это помогает, Термит начинает говорить спокойнее и понятнее. — Баг сказал нам, что тебя нужно прижать. Сказал, что никто за тебя не вступится. Можно обокрасть и убить, и никто ничего не...

— Ну, он в какой-то мере был прав. Ключевой вопрос — почему? Почему он решил обокрасть меня и убить? Из-за Кристины?

— Он ее любил. — Термит пожимает плечами и виновато смотрит на тебя.

— Ты хоть сам-то в это веришь?

Снова пожатие плечами. Влюбленный герой что-то не спешил прийти лично.

— На кого работают Термиты?

— Мы свободные, — это парень говорит уже гораздо увереннее. Он даже расправляет плечи и выпрямляется на сидении.

Идиот, но идейный. Ты открываешь рот и тут же закрываешь. Кто ты такой, чтобы ломать юношеские мечты?

— Эта точка, — ты киваешь на панель управления, где Термит уже выстроил маршрут, — ваша база?

— Да.

— Отлично.

Ты вытягиваешь его из кабины и целишься в него из «дедушки».

— Мужик... — вздыхает Термит. — Опять? Разве ты не сказал там, что я могу жить?

— Ты можешь, — соглашаешься ты. — Но я, помнишь ли, уже мертв. И хочу остаться таким подольше. Так что, пожалуйста, сообщи сейчас этому твоему Багу, что я убит.

Он послушно набирает сообщение в наладоннике и показывает тебе. Ты благодаришь его и забираешь гаджет.

— А теперь — спасибо за транспорт и береги себя.

— Подожди!

Он подскакивает на ноги и вцепляется в окно машины.

— Я могу поехать с тобой, разве так не будет проще? Они спокойно пропустят нас, и ты сможешь выяснить... что там тебе надо.

Ты вздыхаешь.

— Ты ведь слышал раньше — ты можешь жить. И проживешь достаточно долго, если перестанешь цепляться за машину. А про тех ребят на вашей базе я не могу сказать то же самое. И вот... — Ты передаешь ему «дедушку» через окно. — Верни Захару, будь добр.

Пользуясь тем, что его руки теперь заняты ружьем, ты уезжаешь.

— Эй! — кричит Термит тебе вслед. — Они неплохие ребята!.. Ну! Не все!!!

Кричит, но и не думает стрелять. Еще одно очко в его пользу. Ты отправляешь Захару сообщение, чтобы он придержал парня у себя какое-то время, лучше пару дней, и не давал никому звонить. Точка в навигаторе тебе пригодится, но сначала надо заскочить домой.

Ну, в твой второй дом.

Ты выбираешься из Каски и едешь дальше, к пригороду. В Каске и, тем более, на окраинах, проще всего забыть, что время несется вперед с бешеной скоростью и вместе с ним движется мир. Он визжит на поворотах технического прогресса, он стирает шины, но здесь... Полусмытые в утренней дымке очертания поднимающегося шаттла кажутся иллюзией, далекой и невозможной. Промышленная техника бьется в конвульсивных попытках отработать еще неделю перед утилизацией. Уже не нужная корпам, она еще может пригодиться окраинам. Часто из нее выходят неплохие дома. Человекоподобные роботы стоят на воротах посреди пустыря — их мощностей еще хватает, чтобы ловить мяч. Другие, безнадежно дохлые, красуются среди грядок или во дворах, увешанные одеждой и разным барахлом. Дроны и квадрокоптеры, выкинутые на помойку и подобранные местными умельцами, сбиваются в стаи — их программы сбоят, один сигнал перебивает другой, пацаны из аборигенов ради смеха прописывают им управление из Сети и автозахват противника, а потом делают ставки, чья самостоятельная прога окажется сильнее и станет королевой металлопластикового Роя. Жизнь здесь — непрерывная мутация, постоянное течение из смерти в возрождение и обратно в смерть.

Идеальное для тебя место.

Трудно игнорировать то, что к одному бараку периодически подъезжают машины, которые потом Джинн откатывает на свалку, поэтому ты не строишь иллюзий — многие на окраинах в курсе твоего существования. Но у вас мирные, пусть и своеобразные отношения. Местные обходят твой дом стороной, за редким исключением — иногда в честь какого-нибудь праздника кто-то оставляет у порога бутылку пива или контейнер с едой. Это слишком похоже на подношения какому-нибудь древнему божеству, и тебе неловко их видеть. В ответ ты делаешь то, что делал бы бог, если бы существовал, — разбираешься с тем, с чем не могут разобраться люди. Краеугольный камень вашей общей мирной и неприкасаемой жизни — тот факт, что иметь на своей стороне Джинна всегда выгодно.

Ты останавливаешься напротив знакомого барака, проходишь внутрь и расчищаешь пол. Под обломками досок и листами жести — люк в подвал. Защита немыслима для окраин, целый электронный замок с двумя уровнями доступа — код и сканирование сетчатки. Ты спускаешься внутрь.

У тебя нет ни стремления, ни умения облагородить собственное жилье, как это делает Захар с домом в Каске. Земляной пол и бетонные стены, три шкафа-сейфа с оружием и одеждой, стол для работы, кушетка для отдыха. В подвале есть вентиляция, водопровод и сюда доходит сигнал связи — и это уже, по твоему мнению, очень круто и более чем достаточно для жизни.

Сначала ты переодеваешься. Тактический жилет и неприметные темные шмотки. Не то чтобы ты привлекал внимание раньше, но в джинсах и рубашке двигаться далеко не так удобно, как в свободных штанах и спортивной куртке. Ты прячешь по кобурам пистолеты, распихиваешь по карманам запасные обоймы, раздумываешь пару минут и берешь еще и снайперскую винтовку. Неповоротливая дрянь, но кто знает, где пригодится. Все — производства «Ровены», чтобы не выделяться.

Взгляд останавливается на мече. Дайс подарил его тебе, когда ты в очередной раз пригнал ему тачку. У тебя нет своего транспорта — слишком много мороки с хранением. Если ты не ходишь пешком, то угоняешь машину в городе, чтобы сдать ее Дайсу на утилизацию, а Дайс в ответ выдает тебе какую-нибудь неприметную колымагу со свалки, воскрешенную его золотыми руками и маниакальным упорством. Время от времени он хвастается новой запредельной хреновиной, которую опять собрал из говна и палок.

Твой личный приспешник злодея.

«Красиво», — вежливо сказал ты тогда, увидев перед своим носом плоскую черную коробку с режущей цепью. На коробке красовалась надпись латиницей, и ты так и не удосужился спросить о значении.

«Это меч-пила! МЕЧ-ПИЛА!!! — на разные голоса запевал Дайс, приплясывая от восторга. — И я дарю его тебе!»

Он распространял энтузиазм как радиацию, и ты опомниться не успел, как уже ехал с мечом-пилой на заднем сиденьи.

Последний раз ты менял цепь и масло пару месяцев назад, блок питания заряжал тогда же, но даже в рабочем состоянии меч-пила почти бесполезен. Им можно запугивать, пожалуй, но, скорее, враги подохнут от смеха. Им можно пытать, несомненно, — скорости вращения цепи как раз хватит на неторопливую резку. Обычно, если дело все же доходит до «МЕЧА-ПИЛЫ!!!», то ты просто бьешь им, как дубиной. Дайс, может быть, слишком увлечен экзотическим оружием и малость экзальтирован, но одного у него не отнять — то, что он делает, всегда держится крепко.

Ты берешь меч-пилу с собой. Дайс радуется, когда видит тебя с дорогим подарком, а симпатия окраин — то немногое, чем ты дорожишь.

Ты смотришь в шкаф. Осталось последнее — твое проклятье.

Твоя кара, средоточие твоей ненависти и всего отвратительного в твоей жизни.

Шлем.

Анонимность необходима в твоем деле, но это был выбор из куч дерьма: маска или шлем. Сначала ты менял маски, как и машины, но быстро столкнулся с тем, что какие-то ублюдки начали выдавать себя за Джинна. Вдобавок, маски было легко повредить. Настало время как-то выделить себя в подпольном мире, завести опознавательный знак, личную подпись и... ну, это отстой. Герои в масках меняются в Аркадии со скоростью света, ТВ-каналы и новостные сайты невозможно смотреть без блевоты от очередного выпуска про нового виджиланте — непременно в маске, да, ведь каждый негодяй в городе спит и видит, как бы разоблачить личность какого-то придурка, прыгающего по крышам. Уличный спорт не помогает — там тоже в ходу маски, сетевая публика знает своих героев по цветам и манере выпендрежа, и эта мода вызывает у тебя приступы мизантропии. В такие моменты ты даже думаешь, что меч-пила это нормально, ведь ребята с экрана не стесняются пользоваться настоящими мечами. Катаны и прочая азиатчина традиционно в приоритете — сказывается близость к Японии и Китаю, наверное.

Так, выбор пал на шлем. Микрокамеры снаружи и дисплеи внутри, чтобы следить за обстановкой. Модификатор голоса, чтобы звучать устрашающе. Поверхность-хамелеон с эффектом «курительная трубка», как значилось в каталоге, подвижным изображением дыма, чтобы в тебе сразу можно было узнать Джинна. Если отключить эффект, то шлем похож на обычный мотоциклетный. Если не отключать — и залиться алкоголем для верности — на голову инопланетянина.

Ты поднимаешься наружу.

Доброй дороги, клоун.

Обитатели окраин не поддерживают твое мысленное самоуничижение. Редкие встречные машут тебе или кивают, как старому знакомому. Как ходячий праздник уфологов, ты добираешься до свалки и Дайса.

Когда ты приближаешься, один из дронов, курсирующих над периметром свалки, оглушительно свистит и падает с треском и искрами. Сигнал выжрал его последний заряд. Ты притормаживаешь, чтобы поднять искалеченное создание. На лопастях нарисованы перья, за камерой висит хвост из шуршащего полиэтилена и цветного пластика.

Ты видишь, как вдалеке из своей конуры вываливается Дайс. Невысокая фигура с торчащими во все стороны волосами, манипулятор вместо левой руки. Дайс относительно молод — в прошлом году он звал тебя на свое тридцатилетие, но ты, конечно, не пришел. Внешне он выглядит старше, как и все здесь.

Местные дроны — его любимые дети. Он — волшебник из мусорки.

Ты разбудил его. Дайс кутается в термоодеяло с пищащими аккумуляторами. На твоих глазах край одеяла загорается, Дайс скидывает его на землю и тушит ногами, но не перестает улыбаться при виде тебя. Подпрыгивает в чрезмерном воодушевлении:

— Джинн! Давно не виделись! Сейчас скомандую кому-нибудь подготовить пресс.

Вместе с Дайсом на свалке живет примерно дюжина работников, толпа бомжей и около десятка постоянно меняющихся роботов. Он связывается с ними по рации и чипу. Первое для людей, второе для роботов. В той же Каске мало кто может позволить себе импланты, что говорить об окраинах? Чипом Дайса, как начальника, снабдили корпы «Эккарта», настоящие хозяева пригорода. Руку заменили на манипулятор они же, после несчастного случая. Модель старая, и в центре над Дайсом ржали бы даже бродяги, но на окраинах он просто красавчик.

Ты передаешь Дайсу дрона, он принимает его со всем почтением, брови скорбно изгибаются. Слышится успокаивающее бормотание, как будто Дайс держит не робота, а раненую зверушку. Он поспешно скрывается в будке и возвращается только через минуту.

Тебе за всю жизнь не воспитать в себе столько болезненной человечности, сколько есть у Дайса.

— Я берег одну тачку специально для тебя! Две недели! — говорит он. — Подделывал всю эту сраную бухгалтерию, потому что корпы вдруг вспомнили об отчетах и теперь спрашивают о каждой единице.

— Говнюки, — поддакиваешь ты.

Из-за модификатора голоса это звучит особенно веско.

Дайс бредет вглубь свалки, мимо изгородей-сеток, опасно гнущихся под сошедшими мусорными лавинами, ты следуешь за ним. Одеяло вновь на его плечах, теперь в следах ботинок и пятнах гари. Он зевает и оглядывается. Ничего не говорит, но взгляд тревожный, и если бы это был не Дайс, ты бы подумал, что он ведет тебя в ловушку. Но поскольку это Дайс и вы с окраинами лучшие друзья, ты спрашиваешь:

— Что случилось?

— Дерьмо, — Дайс выдыхает, обрадованный тем, что не надо самому поднимать неприятную тему. — «Эккарт», точнее. Они не просто так засуетились с отчетами, ставлю свой гаечный ключ.

Четыре спицы его манипулятора складываются в подобие большого ключа, кривого и неуклюжего из-за недостаточно частых суставов манипулятора, и Дайс невесело усмехается. Не над протезом, им он как раз очень доволен, а над внезапным интересом корпорации к его родной свалке. Интерес корпорации никогда не к добру — это единственное верное правило жизни.

— Ходят слухи, что «Эккарт» заинтересована землей и планирует отодвинуть свалку за границы. Купить возможность выкидывать мусор в России.

— И ты думаешь, у них хватит денег?

— Я думаю? — Дайс оборачивается к тебе с искренним недоумением. — Я думаю — да! Не забывай, с кем говоришь, Джинн, для меня все вы, из города, почти миллиардеры. Если «Эккарт» хочет здесь новый корпоративный район — может, для того чтобы играть в шашки и загорать на природе — то она построит здесь новый район.

— Природа тут прекрасна, без сомнения, — бормочешь ты и оглядываешь кучи мусора.

— Мы с парнями пытались выяснить точно, что они планируют. Даже наняли хакера из города. И — по нулям! Все это только слухи, но... — он останавливается и смотрит на тебя. — Но слухи очень тревожные, Джинн. Я-то не пропаду, скорее всего, но ребята...

— Я понял. Не знаю, как я могу помешать эккартам, но информация — это вариант.

У тебя есть знакомый агент, как-никак. И, может, найдется несколько хакеров получше того, которого смогли нанять Дайс и ко.

— Это все, о чем я прошу, — благодарно кивает Дайс и протягивает руку, указывая на машину. — Знакомься с ласточкой!

Чуть лучше обычного старья, которым снабжает тебя Дайс. И выкрашена сверху в черный, снизу в белый. Не раскрашивают так машины в городе... Ты поворачиваешься к Дайсу, жалея, что не можешь снять шлем и посмотреть на мусорщика с укоризной.

— И зачем это? Расцветка, я имею в виду.

— Я же сказал, что это ласточка!

Он хлопается на соседнее с водительским сиденье и ждет, пока ты разберешься с управлением, потом вы вместе выезжаете обратно к будке.

Ты недоволен, но понимаешь, почему Дайс стремится обвешать тебя опознавательными знаками. Половина окраин все ждет, когда твой шлем появится на центральных новостных каналах и даст интервью, чтобы с чистой совестью гордиться собственным героем.

Надо ли объяснять, что это твой оживший кошмар? Ты никогда не любил виджиланте. Начать с того, что они идиоты... И закончить можно тем же. Нет, ты можешь понять, что заставляет людей выходить на улицы Аркадии в масках и сражаться с преступностью, но они обычно только мешают тебе. Возможно, у них на всех есть одна суперспособность — появляться не вовремя, вести себя по-дурацки и действовать тебе на нервы. День, когда ты попадешь на экраны как самопровозглашенный герой, будет днем перед твоим самоубийством.

— И все равно спасибо, — говоришь ты. — Как всегда.

— Как всегда, — улыбается Дайс, выпрыгивая из машины и пропуская мимо ушей «все равно».

Ты переносишь из машины Термитов навигатор, снайперскую винтовку и меч, и улыбка Дайса становится такой широкой, что грозит раскроить лицо поперек.

Впрочем, улыбка быстро гаснет, как только он замечает паршивое состояние меча.

— Тебе не нравится меч-пила?.. — он выхватывает его у тебя, и в глубине души ты надеешься, что это орудие бессмысленной жестокости отныне останется у Дайса навсегда. — О, слушай, у меня недавно появился другой меч! И я ничего с ним не делал. Пока что.

Тогда это должен быть музейный экспонат за пару миллиардов, не меньше, только такое оружие способно избежать цепких рук помоечного мастера. Ты склоняешь голову набок — один из немногих доступных маркеров удивления для твоей рожи-шлема. Дайс понимает беззвучный вопрос и говорит с восторгом:

— Это катана! КАТАНА, понимаешь? Ты будешь как настоящий самурай! Уличный самурай! Подожди, я сейчас принесу!

— НЕТ! — кричишь ты громче Дайса, во власти первозданного ужаса. — В жопу ее себе засунь! И верни мне мой меч-пилу немедленно!

Дайс ржет, возвращая тебе этого монстра, и стучит пальцем по коробке над цепью.

— Знаешь, что это значит? Латынь.

— Нет, и знать не хочу, — ты прижимаешь меч-пилу к груди, чтобы Дайс не передумал и не решил все же всучить тебе катану.

Et in Arcadia ego. Что-то про Аркадию, понятно. И Дайс не написал бы там «Самый большой придурок в Аркадии», этого тебе достаточно.

— «И в Аркадии я есть», — переводит Дайс, пока ты садишься в машину.

— Звучит бессмысленно. Кто «я»?

...И правда, кто же ты?

— Это от лица Смерти. «Я» — это Смерть. Смерть, Смерть, Смерть!

Дайс раскидывает руки, целую правую и четыре спицы манипулятора вместо левой, и смеется, как будто выгравировал на пиле чертов анекдот.

Интересный имидж ты создал на окраинах.