24. Ставка на красное

«Затмение» встречает тебя знакомой вывеской, толпой журналистов и Тобиасом, позирующим для фотографов. Его движения еще более осторожные, чем раньше, и более выверенные, издалека он похож на куклу, которую так и эдак двигает кто-то невидимый.

Чтобы получше разглядеть происходящее и прикинуть, как проникнуть в клуб самому, ты забрался на крышу соседнего бара. Там, под неоновым коктейлем и голографической дланью отца революции, ты не один — один из сотрудников вылез понаблюдать за сбором гостей и погрызть локти от зависти. Он окидывает тебя удивленным взглядом, присаживается рядом на корточки — ты занял его складной стул, оставленный на крыше как раз на случай занимательных событий или просто перекуров.

Ты встаешь, приглашающе кивнув в сторону стула, и отходишь на несколько шагов переговорить со Светой.

— Просто зацепи где-нибудь модную куртку и проходи, я скину Тобиасу твое лицо, и...

— Это так не работает. Анонимность, знаешь? Уверен, ты о ней слышала.

Не говоря уж о том, что Вик все еще мертв, застрелен кем-то во время атаки на дом в Каске. Стереть твою рожу со всех записей всех этих дронов и репортеров будет очень сложно, а отвлекать сейчас Триал кажется нецелесообразным.

— Черт, я реально хотела посмотреть на тебя в чем-то симпатичном...

— Вентиляция? — предполагаешь ты. — Или канализация?

Последней хотелось бы избежать.

— Ты можешь войти как Джинн.

— Похоже, это единственный вариант...

— И поторопись, я еще не переоделась в костюм и клянусь, мое платье само по себе смертельное оружие!

У Светы точно слишком много общего с Дайсом — ее беззаботная болтовня здорово сбавляет градус твоей нервозности. Но все равно, внимание — это лишнее, лучше бы обойтись без него. Ты вздыхаешь и беспомощно осматриваешься. И невольно ловишь взгляд твоего нынешнего соседа по крыше.

Его внимание теперь нацелено не только на «Затмение», но и на тебя.

Парень поспешно убирает наладонник, на который снимал твои нервные расхаживания туда-сюда.

«Скинешь куда-нибудь запись — и я скину куда-нибудь тебя», — хочешь сказать ты, но слова застревают в горле.

...Ты сменил белую рубашку на привычную черную водолазку и куртку по дороге сюда. Ты в черном и изображение дыма отключено.

Так... за кого там принял тебя тот продавец в припортовом магазинчике?

И что там принято говорить у этих придурков при встрече с мирными жителями?

— М-молодцом.

Это ведь сработало один раз?

Парень смотрит на тебя, высоко подняв брови, но удерживается от комментариев.

— Чего уставился? — ты быстро сдаешься. — Да, я Черная Тень, приятно познакомиться.

Это ведь была Тень? Или нет? Вроде бы Тень.

— Нет, я просто... Нечасто тебя встретишь! Селфи?..

Ты киваешь, и парень подскакивает, в два прыжка оказывается рядом с тобой. Нужно вести себя хорошо, но... твой язык это пиар-катастрофа.

— Ты ведь понимаешь, что это просто мотоциклетный шлем? Наряди в него кого-нибудь и можешь хоть порно снимать.

— Да, но тогда я буду знать, что это все ложь, — объясняет парень, беззаботно улыбаясь, и делает снимок. — И смело с твоей стороны считать, что такого порно еще нет... То есть!.. Здорово! Спасибо за ваш вклад в общество.

Вы пожимаете руки, и ты не отпускаешь его ладонь. Хватка становится подозрительно крепкой. Парень начинает смущенно бормотать что-то про ролики, но порно-индустрия Аркадии тебя не волнует.

— Скажи-ка... Можешь мне помочь?

Он в форме своего бара — ярко-голубом пиджаке и рубашке с галстуком-бабочкой — и на крайний случай сгодится хотя бы это, но вообще у тебя есть идея получше. Парень с сомнением качает головой, бросая взгляд то на собственную руку в ловушке, то на шлем. Но куда он денется — ты угрожаешь ему отдавленными пальцами и навсегда упущенной возможностью помочь благому делу аркадийских виджиланте.

Черный вход тоже оккупирован журналистами и зеваками, желающими проскользнуть в «Затмение», но сотрудники обычно невидимы, когда речь идет о таком громком мероприятии. Впрочем, этот парень из бара делает все, чтобы привлечь внимание.

— Специальная доставка! — оглушительно кричит он, разгоняясь с тележкой и намеренно врезаясь в толпу. — Извините, извините! Подарок от нашего «Мунлайта», шеф-повар превзошел себя!

— Вообще-то мы с «Мунлайтом» жесткие конкуренты, — вздыхает в наушнике Тобиас. — Говорил ли я, как ненавижу твою анонимность?

Сверху на тележке действительно несколько подносов с едой — ты заплатил за них, чтобы не добавлять парню еще и финансовых проблем — и ты слышишь, как они звенят. Охранник отодвигает шторку на тележке, чтобы убедиться в отсутствии сюрпризов, и ты, сидя там, согнувшись в три погибели, прикладываешь палец к шлему на уровне рта. Охранник борется с глупой ухмылкой, но, зная приказ Тобиаса, пропускает вас, и ты выбираешься наружу уже в маленьком складе перед кухней.

Парень с энтузиазмом помогает тебе встать и открывает рот, но ты превентивно толкаешь его обратно к выходу, в руки охраны.

— Поблагодаришь меня, когда все это закончится, — искренне говоришь ты в ответ на его обиженную гримасу.

А если он вдруг оскорбится на поведение Черной Тени... ну, кому какая разница?

Вместе с тобой в кухню, только с другого входа, влетает Света и манерно всплескивает руками.

— Так много стараний вместо того чтобы просто войти! — восклицает она с возмущением, но тут же сбивается на довольное хихиканье и крутится вокруг своей оси. — Ну, а теперь только попробуй сказать, что я не выгляжу на миллион евро!

— Ты выглядишь на весь золотой запас Саудовской Аравии, — честно говоришь ты и передразниваешь. — Столько стараний вместо того чтобы просто войти.

— Раз уж мое лицо засветится на всех порталах Аркадии, я хочу, чтобы оно выглядело безупречно.

Ее улыбка застывает, становится откровенно натянутой. Света опирается на металлический стол, одергивает слишком короткий подол тесного золотистого платья. Оглядывает пустую кухню — Тобиас заранее отослал всех работников, заручившись их молчанием — и говорит:

— Это серьезный шаг, знаешь. Амелия никогда не прятала лицо, но мы — другое дело. Она не настаивала, но по ней видно... Это как знак преданности, окончательной и бесповоротной. — Света задумчиво гладит собственный подбородок, проводит пальцами по щекам и лбу. — Триада видела все это, Красный Шест знает о нас.

— Он бы все равно догадался, что это не просто выходка Тобиаса.

— Само собой. Но все равно... Вроде как... финишная прямая стала еще прямее?

Ее веселый настрой стремительно тает, и ты спешишь взбодрить ее.

— Но ты все еще выглядишь великолепно. И у вас есть один неучтенный фактор — я.

— Да, спасибо! — охотно подхватывает она, но все равно продолжает: — Я знаю, что у нас все получится. Но... видимо, я просто боюсь, что когда у нас все получится, это все перестанет быть таким веселым.

— А это было веселым?

— Очень! — отвечает Света, но тут же осекается. — Но сейчас не время и не место для воспоминаний. Скажу только... Это немного оглушает — пару лет назад ты порядочный представитель среднего класса с перспективами закончить учебу и работать инженером какого-нибудь «Нейрокома» до конца жизни, а вот сейчас ты враг номер один у самой крупной мафиозной группировки Аркадии, и твое платье стоит десяток средних зарплат.

— И каким бы классным оно ни было, бронежилет лучше, — напоминаешь ты.

— Поддержу нашего мутного в кои-то веки!

Возглас и хлопанье двери возвещает о появлении Скорпиона.

— Света, правда, лучше перестраховаться и переодеться прямо сейчас.

Сам он уже полностью собран — то есть в черном пиджаке и белой рубашке с галстуком, с маской, сдвинутой на макушку. Ты замечаешь пистолет в наплечной кобуре и ряд капсул на поясе. Карманы пиджака заметно оттопырены, Скорпион неосознанно перебирает их содержимое.

Света убегает, и ты обращаешься к нему:

— Во сколько ожидается начало?

— В полночь, ты разве не видел афишу? Хотя Красный Шест может явиться раньше. Или позже. Это хреново, но мы здесь — только ради него и будем ждать до последнего. На сто процентов уверен, даже его подружки не отличаются подобной преданностью.

Скорпион знакомо ухмыляется, но ты видишь это — страх. Ты снова думаешь, что Скорпион — самый вероятный шпион Триады среди верхушки Креста...

Может, так и есть.

Он нервно расхаживает по кухне, зачем-то открывает дверь на склад и заметно вздрагивает.

— О, еда!

Он бросается к тележке «Мунлайта», срывает и разбрасывает вокруг упаковочную пленку и крышки с тарелок.

— В обычное время я бы использовал успокоительное, но сейчас не знаю, как оно отреагирует на всю ту химию, что я уже принял.

— Нервы? — спрашиваешь ты, наблюдая как в его рту исчезает сразу с полдюжины канапе.

— Ага, — отвечает он с набитым ртом и выкидывает пластиковые шпажки. — Так что еда... Старый добрый способ.

Раньше ты и близко не видел его таким беспокойным. Раньше... Скорпион всегда очень трепетно относился к маске, и раньше ты считал это простым выпендрежем.

— Ты тоже засветил свое лицо?

Скорпион кивает, откусывая половину кекса, схваченного с тележки наугад. Пережевывает уже гораздо медленнее, неуверенно глядя то на землю, то на собственные руки. Прикидывая, в какой неловкой ситуации оказался со своими нервами и перед кем. Наконец, он поднимает на тебя взгляд — пустой, стеклянный.

— Что скажет моя мама...

Это нечестный прием. Чем больше человеческих черт обретает персона перед тобой, тем труднее считать ее предателем. Ты отворачиваешься.

— Предположу, что скажет пользоваться вилкой.

— Да, и делиться с друзьями, — вздыхает Скорпион и догоняет тебя на выходе из кухни.

В клубе он быстро находит Бо и всучивает ему кекс со всем почтением и широкой ухмылкой, потом исчезает на лестнице в лаунж.

Ты осматриваешься. Здесь с два десятка людей. Все с масками, но лица пока открыты, и ты с удивлением отмечаешь, что не замечаешь нервозности. Впрочем, ты видел Скорпиона и, может, когда они отворачиваются или отходят в туалет, они так же, как он, дергаются от беспокойства и ищут, что бы пожрать. Ты пропустил речь Амелии, но все же интересно, что она им сказала? Сама она не подходит, занятая разговором с группой своих людей, но кивает тебе издали с напряженной улыбкой.

Стулья и столы отодвинуты к стенам, последние повалены так, чтобы за ними можно было укрыться, сцена пуста, занавески в приватных кабинках отодвинуты — здесь столько открытого пространства, сколько возможно.

— Вот я и говорю, — к тебе подходит Бо, все еще не решаясь есть врученный «дорогим другом» кекс, — почему бы просто не расставить пулеметчиков по периметру? Красному Шесту нужно будет только войти.

— Ты лучше меня должен знать, какую броню таскают лучшие бойцы Триады. К тому же, стена огня наверняка зацепит и наших. Ваших.

Бо невесело ухмыляется.

Диджейский пульт заставлен нетбуками, экраны на стенах показывают город, за ними следят несколько человек, но в остальном клуб — все тот же клуб с мягкими световыми пятнами, движущимися в темноте под приглушенный бит.

— Здесь! — Незнакомая женщина рядом с одним из экранов поднимает руку.

Камеры показывают, как на проспект Ленина стремительно выруливает несколько авто. Они выкрашены в красный, и тебя начинает бить беззвучный смех. Они движутся так быстро, они выглядят так опасно, что с первого взгляда понятно, кто это едет и за кем.

Женщина смотрит на экран еще несколько секунд, теперь вместе со всеми остальными, и повторяет уже тише и тверже:

— Здесь.

На ее лице, на силиконовом шнуре висят две каплевидные вставки — фильтры на тот случай, если Триада атакует газом. Она вставляет их в ноздри и опускает маску на лицо. Все повторяют ее жест.

Внимательнее взглянув на Бо, ты замечаешь, что маски Креста теперь обзавелись и линзами в глазных прорезях — точнее, пластиковыми очками, прикрепленными с внутренней стороны, плотно прилегающими к коже вокруг глаз.

Вероятно, это специальный отряд. Лучшие из тех, кого может предоставить Крест.

— Помните, что я сказала? — Голос Амелии звучит через тихую музыку. — Они начнут стрельбу сразу же.

Люди понятливо прячутся за опрокинутыми столами.

Медленно, очень медленно в клуб проходит Тобиас и кивает сопровождающим:

— Идите. Я не плачу вам за самоубийство.

Между ними происходит молчаливый диалог, и двое охранников отступают к дальней стене, скрываются в подсобке. Третий хмыкает и отходит к бару, барменша там, судя по решительному виду, не собирается покидать свое место. В ответ на взгляд владельца они просто мотают головами.

Ты подбегаешь к Тобиасу.

— Тебе тоже лучше спрятаться.

— Ни за что. — Тобиас медленными и точными движениями поправляет пиджак, разглаживает несуществующие складки. — Это мой клуб, и я обязан встретить столь редких и долгожданных гостей.

Его голос — шипение, переходит в сип на выдохе, но звучит спокойно.

Это все больше становится похоже на настоящее представление — вместе с Тобиасом, полным решимости встретить Триаду. Ты все еще не знаешь всей истории, но обрывков достаточно — однажды Триада превратила «Затмение» в ад, и теперь его владелец хочет лично увидеть, как в ад отправятся уже все виновные.

Ты раздумываешь, вправе ли лишать человека его права на самоубийственную злость.

Решение подсказывает, внезапно, Скорпион. Он прячется за столом и обменивается взглядами с барменшей и охранником, не пожелавшими уйти. Потом смотрит на тебя в глухой тишине, разбавляемой только музыкальными басами, и вдруг снисходительно, как ребенку, кивает и протягивает руки. Между пальцев торчит тонкий шприц.

Ты догадываешься и просто оттаскиваешь Тобиаса к Скорпиону, обхватив поперек туловища. Тобиас успевает возразить — и ты не представлял, что он способен на такую ярость! — но спустя пару секунд его безвольное тело уже прячут за стойкой его же сотрудники.

— Извини, — шепчет Скорпион, — но не зря у меня есть транквилизаторы даже на твой случай.

Ты тоже прячешься за стойкой бара, и тишина повисает вновь.

Рядом с Тобиасом сидит барменша — Мария, по бейджу — и держит того за плечо в абсолютно бессмысленной попытке успокоить то ли его, то ли себя. Рядом с ней на полу лежит дробовик. Охранник сидит на корточках, прислонившись спиной к стойке и сжав пистолет обеими руками. И у него, и у Марии в носах фильтры, на глаза опущены защитные очки, но все же этого мало для столкновения с Красным Шестом и его людьми.

Они чужие здесь.

Они... просто люди.

Они чужие здесь, даже если их история, как и история Тобиаса, становится личной, когда речь заходит о мафии.

И они — несомненно — прекрасно это понимают, но все же не двигаются с места.

Мария надевает очки и фильтры на Тобиаса, то и дело порываясь сказать что-то, но каждый раз останавливаясь. Лицо охранника не выражает ничего, по коже скользят цветные пятна, пустой взгляд упирается в батареи бутылок напротив.

...Среди них есть зажигательные смеси.

Ты указываешь на них, и охранник, который, казалось, пребывал в ступоре, согласно прикрывает веки и едва заметно кивает.

— Ублюдки, — бормочет Тобиас едва слышно, борясь с накатывающей темнотой, знакомой тебе по другим составам Скорпиона. — Хотя бы включите программу.

За дверями слышится визг шин и вопли журналистов. Кто-то из них все же рискнул пройти вслед за Тобиасом без приглашения, и теперь ты слышишь, как обрывается его бег.

Звук удара и стон, но Триада еще не открывает стрельбу.

Мария подносит ближе ко рту Тобиаса его же лацкан пиджака с закрепленным на нем передатчиком. Вероятно, команда реагирует только на голос владельца.

— Программа, — шепчет Тобиас. — Старт.

...Он все же встречает гостей, как может.

Тихая музыка взрывается тяжелым битом, и световые эффекты окрашивают все вокруг ярко-красным.

Выстрелы звучат громче музыки.

Вместе с тобой, швырнувшим в сторону входа зажигательную смесь, кто-то бросает световую гранату. Чужая — точно такая же — взрывается на танцполе, но это все лишь иллюзия, манерные расшаркивания друг перед другом, потому что никому здесь, на встрече лучших из лучших, не повредят подобные жесты. Звенят и разбиваются бутылки в баре, на полу быстро расползается озеро алкоголя. Датчики говорят не снимать шлем — Триада все-таки задействовала газ. Но это тоже ожидаемо никого не останавливает.

Пули рикошетят от чужой брони, масок и укрытий, сквозь приглушенный умной автоматикой свет ты видишь только цифровые контуры на дисплеях и стреляешь в надежде, что какая-то пуля все-таки пробьет их защиту.

Стрельба быстро переходит в открытую схватку. Вот кто-то из Триады отвлекается на перезарядку, отступает опасно далеко от своей толпы, и Скорпион бросается к нему из укрытия. Датчики не замечают мелкий объект в его руке, но по движению ты видишь, что он входит в контур шеи — как раз туда, где должна проглядывать незащищенная плоть. Ты стреляешь в ближайшие к нему силуэты вместе с охранником — тот поздно осознает, что не подготовлен к драке так хорошо, как Крест, и потому просто ориентируется на твои атаки. Ты не против, но пинаешь его по коленям, заставляя упасть обратно за укрытие, потому что ты все еще гораздо быстрее — пули заново прошивают уже пустую и залитую ликерами полку бара за его спиной.

Мария все так же сидит рядом с Тобиасом, но теперь сжимает в руках дробовик. По ее прокушенной губе на подбородок льется кровь. Мария вопросительно смотрит на тебя, но ты мотаешь головой — стрельба хаотична и не слишком полезна сейчас, так что пусть Мария будет вашим непредвиденным фактором, запасом на тот случай, если свалка перетечет за стойку бара.

Мафиози мертв, а Скорпион уцелел, и это можно считать открытием счета: один — ноль в вашу пользу.

Ха!..

Но сквозь тяжелый бит вдруг проступает громкий басовитый хохот и, выглянув из-за стойки на звук, ты видишь, как фигура, мощнее и выше остальных, длинно и широко замахивается, и вместе с этим жестом голова силуэта с сигнатурой Креста отделяется от плеч, ее контуры гаснут. Система перестает считывать один — секунду назад живой — объект.

Очереди бьют эту фигуру, но другие представители Триады обступают ее полукругом, контуры накладываются друг на друга, но за ними ты наконец-то видишь Красного Шеста.

Свет гаснет.

Дым рассеивается.

Никто не стреляет вновь.

Крест точно так же, как и Триада рядом с Красным Шестом, толпится рядом с Амелией. Ты не торопишься покидать хорошее укрытие, но отползаешь к дальнему углу стойки для лучшего обзора. Один из мафиози целится прямо в тебя, но по-прежнему не открывает огонь. Понимая, что все они повинуются то ли приказу Красного Шеста, то ли каким-то негласным традициям, ты тоже не стреляешь и даже примирительно показываешь ему пустую ладонь.

...Ты все равно успеешь выстрелить первым.

Крест выглядит помятым, Триада — уже мертвой. Серьезно, только мертвецы могут держаться с такой невозмутимостью. На них фильтры и очки, но лица за ними кажутся одинаковыми, сливаются в массу. Это нервное или Красный Шест и вправду подбирает себе в бойцы настолько похожих людей?

...Клонирование, может?..

На Крест смотреть просто легче.

Они тяжело дышат, у кого-то льется кровь, кто-то пошатывается. У Амелии от уха вниз по шее застыл тонкий красный ручеек.

— Разве мы не должны хотя бы пожать руки? — широко улыбается она, протянув Красному Шесту обе ладони. — Прежде чем продолжим наш парад стойких оловянных солдатиков?

— Ни шага, сучка. — В басовитом голосе слышен смех и больная нежность.

Это странная фраза.

Амелия умна и модифицирована, но ее не назвать опасным противником в открытом поединке. Ты опаснее. Рут опаснее. Да и Бо со Скорпионом, скорее всего, тоже. Насколько ты можешь судить, она дошла бы до Красного Шеста разве что на длину его меча.

В остатках дыма, в красном свете «Затмения» и глухом рокоте музыки, Красный Шест — демон. Его тяжелый шлем скалится клыками и изгибается парой рогов на гротескно выпуклом лбу. Его броня заставляет его выглядеть еще выше и еще шире, и даже без клубных эффектов ты можешь сказать, какого она цвета.

...Черт. В дневном свете он, наверное, похож на гигантского вареного рака.

Ты бы посмеялся, если бы он не попирал ступнею труп с такой манерностью, которую может позволить себе только очень, очень, чрезвычайно уверенный в своей силе человек... Такой, какой может даже носить костюм гигантского вареного рака среди бела дня.

Амелия не смотрит на Красного Шеста, ее взгляд теперь прикован к голове, которая лежит у ее ног.

Странно.

Ты приближаешь изображение на дисплеях и видишь на этой голове знакомую черную маску с белым прицелом, но ее глазницы не прикрыты пластиком, как у всех остальных солдат Креста.

Заметив взгляд Амелии, Красный Шест давит ногой на труп еще заметнее. Его лица не видно, но легко представить, как его собственная улыбка повторяет оскал шлема.

— Уже не так весело, — вкрадчиво спрашивает Красный Шест, — ты, мелкий паразит?

Ты слышишь внезапный смешок где-то рядом, но, во власти этого недвижного противостоянии, не смеешь повернуть голову на звук. Света?!.. Красный Шест практически повторил ее недавнюю фразу.

Камеры шлема помогают — Света не приблизилась к общему столпотворению, осталась прятаться за опрокинутым столом. И ты уже знаешь — это неспроста. Технический специалист Креста не присутствует на встречах лично, только если готовит что-то вроде пятитонного контейнера, зависшего над головами противника.

Ты приближаешь изображение, насколько можешь.

И видишь цифры на панели ее наладонника.

Отсчет.

Загрузка...