Нано

21. Каждый охотник желает знать

Гектор неплохо устроился. Ничего другого ты и не ожидал от корпоративного агента с перстнем «Эккарт», но утром стал заметен весь масштаб его дьявольской везучести. И заодно выяснилось, почему в ночи вы пробирались по квартире тихо и без света. Ты устроился в гостиной с подушкой и пледом, и утром этот плед с тебя стащили.

В глаза бьет электрический свет, но слепнешь ты не от него, а от вида крутого женского бедра под полупрозрачным черным халатиком. Выше — тонкая талия и изящные смуглые руки в складках мягкой ткани, а еще выше...

Черт, это надо осмыслить.

Ты закрываешь глаза снова, размышляя, не сон ли это, и слышишь смешок:

— Для такого приятеля, с которым Гектор таскается по стриптиз-барам, ты слишком смущаешься от вида одной полуголой женщины.

Плед уползает дальше, и, снова открыв глаза, ты видишь, как высокая, идеально сложенная женщина тянет плед за собой и небрежно роняет его на пол.

— Не принимаю никаких жалоб, подъем ровно в семь!

Женщина проходит через гостиную в кухню и оборачивается в дверях. Добавляет хищно:

— Никто не будет спать дольше меня в моем же доме.

Тебе не показалось — она сияет ярче солнца. Здоровая гладкая кожа, водопад блестящих черных волос, жгучие темные глаза... Какое-то время вы просто смотрите друг на друга — ты, ужом извернувшись на диване и тупо моргая, и она, застыв в дверях и едва сдерживая смех.

— К тому же, моему дорогому Гектору нужно соблюдать режим, — манерным голоском продолжает она. — Без него милашка совсем загнется со своей изнурительной работой.

Гектор появляется в дверях гостиной, взъерошенный и недовольный, в дичайше яркой зеленой пижаме, от которой твои глаза начинают болеть.

— Кто это? — шепотом спрашиваешь ты, когда женщина скрывается из виду.

— Мой личный тренер, разве не ясно? — Гектор и не думает понижать голос.

— Я его жена! — раздается крик с кухни. Женщина на миг выглядывает из-за двери и очаровательно улыбается. — Анна. Можно просто Аня.

— Очень приятно. Вик, — автоматически отвечаешь ты и поспешно садишься на диване, потирая глаза. Снова смотришь на Гектора. — И нахрена ты ходишь по стриптиз-барам?

Хотя стоило спросить, чем он вообще заслужил такую диву рядом с собой. Потрясающим чувством стиля? Поеданием тортов? Эксцентричным поведением? Что-то в этом мире идет не так. И, как обычно, это становится заметно не когда пули свистят рядом с твоей головой, а когда тип вроде Гектора вдруг оказывается мужем девы модельной красоты.

Гектор плюхается в кресло рядом и пожимает плечами:

— В основном, чтобы пожрать. Аня у нас за здоровое питание, и тебе лучше уходить, если не хочешь познать все прелести завтрака из пророщенной пшеницы.

Аня возвращается в гостиную с двумя чашками. Одну протягивает тебе, из второй отпивает сама и насмешливо хмыкает в ответ на вопросительный взгляд Гектора. Тот закатывает глаза и плетется на кухню.

— У нас прекрасный и плодотворный фиктивный брак, — объясняет Аня. — Мне нужно было платить за квартиру и остепениться, чтобы соответствовать образу честного и порядочного менеджера «Нейроком», а для Гектора брак с застрявшей в Аркадии сотрудницей другой фирмы усложняет его собственную ссылку на большую землю... И я не заинтересована в сексе, так что выкинь все эти идеи из своей головы.

— Ни единой грязной мысли, — честно говоришь ты, — только чистый шок.

И то, что она плотнее закуталась в халат, однозначно помогает мыслить трезво.

В чашке чай, бледный, с плавающими на поверхности травинками и бурой пылью. На вкус ужасен, и Аню явно веселит твоя гримаса. Как минимум, у них с Гектором есть одна общая черта — любовь к издевательству над людьми.

Гектор не скрывает, что слушал ваш разговор.

— Нам надо поговорить насчет приватной информации и того, как легко ты ее разбазариваешь, — говорит он, возвращаясь из кухни.

В его руках чашка, и от нее ощутимо веет запахом крепкого черного кофе. Аня без лишних слов мягко отбирает чашку Гектора и заменяет ее своей. Гектор вздыхает, Аня улыбается еще слаще.

— Это первый человек, которого ты притащил домой за последние... три года? Четыре?

Пять, вероятнее всего. Столько времени прошло с тех пор, как Доминика Эккарта убили, корпорация перешла под управление Лионеля Ламбера, а Гектор из лучшего агента стал опальным.

— ...Я посчитала, что доверие тут более чем уместно. Или вы не лучшие друзья?

— Нет, — говоришь ты.

— Лучше не бывает, — говорит Гектор.

Аня переводит взгляд с него на тебя, а потом пожимает плечами и разворачивается, помахав вам рукой.

— Ладно, мальчики, выясняйте отношения без меня, только тихо. И, Гектор, если вдруг решишь его убить и закатать в ковер, то сообщи мне заранее — я позвоню в химчистку... Или нет. Просто выброси вместе с ковром, я буду только рада.

Ее голос доносится уже из ванной, и Гектор кричит вслед:

— Не надейся, я не избавлюсь от ковра! Ни за что!

Очевидно, это какой-то давний спор. Ты смотришь на ковер — и ты на стороне Ани. Видимо, это абстракция. Или что-то из последних веяний. Возможно, особо хитро действующих на мозг, так как от созерцания узоров и пятен у тебя начинает болеть голова.

Это утро становится еще более фантастическим, и ты спешишь сбежать из него.

— Вик. — Гектор проходит за тобой в прихожую. — Если тебе нужна помощь...

— Мне не нужна помощь. По крайней мере, ничего из того, что ты способен дать. Разве что предложение вымарать из собственной памяти все сведения обо мне по-прежнему в силе.

Гектор криво усмехается и качает головой.

— Поговорим после твоего похода в «Эккарт». Я скину планы зданий.

Ты надеваешь ботинки и поднимаешься, чтобы взглянуть на него в упор. Планы зданий это чудесно, конечно, но они наверняка есть и у Амелии. А вот что нужно оттуда Гектору... Ты проходил это несколько раз — звонок посреди очередной миссии с внезапными уточнениями от заказчика. Прихватить из чужого дома ноутбук, когда ты уже в километре от нужного здания. Задать связному еще парочку вопросов, когда тот уже скрылся в толпе. Не причинять физического вреда допрашиваемому, когда тот уже потерял сознание от боли у тебя на руках. Лучше бы обойтись без подобного.

— Тебе что-то нужно оттуда? Что-то конкретное? — прямо спрашиваешь ты.

— Ничего конкретного! — Гектор машет руками с преувеличенным испугом, но тут же сдается и вздыхает. — И — все, что сможешь найти. Указания на то, что «Эккарт» действительно избавилась от людей вместо того, чтобы просто выслать их из Аркадии. Заказные убийства. Связь с Триадой. Все то, что как бы и так известно, — Гектор нервно смеется, — все то, на что ни у кого не хватает доказательств. Это долгая война, Вик. И, ты можешь не верить мне, но я тоже от нее устал. Я в ней подольше твоего.

— Исключительно по собственному решению, — напоминаешь ты.

— Я и не прошу меня жалеть. Только помочь.

Ты не отвечаешь, просто выходишь из квартиры. С твоим появлением в этой затяжной войне Гектора против корпорации появились результаты, только вот результаты эти — покушение на твою жизнь. Тот охотник, посланный за вами, если бы удалось с ним поговорить... Кроме всего прочего, стоило бы спросить, не убивал ли он раньше тех, кто выступил против захвата власти Лионелем.

В другой раз ты бы поклялся, что убивал. Просто потому что вы хорошо это умеете. Но сейчас все еще непонятно, почему «Эккарт» выбрала целью тебя, а не Гектора. Даже утром, с ясной головой, это кажется слишком глупым, и потому образ Злобной Корпорации, с легкостью устраняющей всех недовольных, уже не кажется таким очевидным.

Может, подозрения Гектора беспочвенны, и Лионель не так плох? Может, он правда думает несколько раз перед тем, как заказать даже самого раздражающего своего агента?

Ты бы явно думал меньше.

Возможно, Гектор неправ. Возможно, вообще все неправы. Возможно, зло тут не Лионель, решивший устранить Доминика Эккарта с его планами и теперь тщетно пытающийся удержать собственную организацию, а вы — те, кто так старается развалить этого гиганта. Гектор, ты, Амелия... Если допустить, что у вас все получится, что ты скажешь, когда «Эккарт» перейдет к законной наследнице? Когда за этим последуют чистки и — ты видел, как Амелия «договаривается» — гораздо более резкие методы борьбы с недовольными? Что ты участвовал в этом, потому что кто-то — но ты ни разу не был уверен в том, кто именно — убил твою подругу?

...Что ж, хотя бы честно.

Ты утонул в этом.

И у тебя остается последний шанс глотнуть воздуха, но ты отсекаешь его самостоятельно — звонком Свете.

— Джинн? — ее голос звучит недоверчиво.

— Кого ты еще хотела услышать с моего номера?

В ответ наладонник навязчиво требует подключить видеосвязь, и ты подчиняешься, являя Свете свое лицо на фоне стены в подъезде дома Гектора. Ты не ушел далеко.

— Здорово снова тебя видеть!

Света улыбается с облегчением, и ты не можешь этого понять. Она была настолько уверена, что ты не вернешься?

— Могу ответить тем же. Ну, если я вам еще нужен...

Про себя ты молишься, чтобы Крест все еще считал тебя полезным. Самый жирный шанс пробраться в «Эккарт» — это дружба с ребятами, настроенными ее захватить.

— О да! — радостно отвечает Света. — По правде, мы как раз собирались устроить встречу, и на этот раз абсолютно грандиозную, не чета тем придуркам на складе. Мы собирались и-и-и... Ну, Амелия не в духе, какие-то паршивые новости сильно ее задели. Подъезжай быстрее, ага? Может, это ее отвлечет. Ты узнал что-то полезное?

— Планы зданий «Эккарта», — наобум бросаешь ты. — Если у вас их еще нет. И... Нет, это я хочу сообщить лично.

Радость Светы заражает тебя, ты невольно начинаешь улыбаться.

— Секрет, да? — Она прикусывает губу от нетерпения и подается вперед. — Дай мне подсказку, ну!

— Нет, это только для босса. — Ты непреклонен и даже можешь сохранить серьезное выражение лица. — И ей понравится, гарантирую.

«Я знаю, как выманить Дракона». Ты хочешь видеть реакцию Амелии, когда скажешь это.

— Тогда тем более, подъезжай быстрее, я вышлю... Или нет. Хм-м-м, — Света стучит себя по переносице, — найди безопасное место с выходом в Сеть, и я просто подключу тебя. Встреча в виртуале, и у вас с Амелией будет время поговорить наедине.

— Встреча «грандиозная» — но в вирте?

Ты едва сдерживаешь разочарование. В данный момент тебе бы не помешало выпустить пар и от души оторваться, стреляя по движущимся мишеням.

Света твоего настроя не замечает — она все так же светится энтузиазмом.

— Именно. И нет, я тоже не дам подсказок! Сколько времени тебе понадобится?

Ехать до твоего убежища на окраинах часа четыре, и это явно не вариант. Добраться до «Затмения», раз уже Тобиас горит желанием помочь Кресту и в неплохих отношениях с тобой?.. Ты переводишь взгляд вверх, на лестницу, с которой недавно спустился. Гектор тоже вызывался помогать, так?

— Минут пять, — говоришь ты, чем приводишь Свету в полный восторг. — Свяжусь оттуда.

Ты отключаешь звонок и вновь поднимаешься к Гектору. Виновато улыбаешься, когда Аня открывает дверь.

Подготовка проходит быстро — Гектор, как и обещал при первой встрече, не задает никаких вопросов по поводу твоих методов. Вскоре ты сидишь в уже знакомой гостиной и вертишь в руках шлем виртуальной реальности, который Гектору пришлось доставать с балкона. И Гектор, и Аня пользуются чипами, так что от шлема веет старостью — какая-то из первых моделей «супердоступной» линейки «Нейроком», еще неуклюжая и громоздкая, с нарочито футуристичным дизайном, от которого теперь тянет смеяться.

— Попытаешься влезть, и я оторву тебе голову, — говоришь ты Гектору.

— Как плохо ты обо мне думаешь.

— Нет, серьезно. Подставишь и меня, и себя.

— И в мыслях не было! Надевай, я даже не уверен, что эта штука до сих пор работает.

Прежде чем опустить шлем на глаза, ты бросаешь в сторону Гектора еще один предупреждающий взгляд. Аня, наблюдая за вами из дверей, говорит задумчиво:

— Есть что-то странное в ваших отношениях, чего я никак не могу уловить. Но это хорошо влияет на тебя, Гектор.

Неудивительно. Ты тут единственный вынужденный игрок.

Ты прощаешься с Аней, уходящей на работу, и машешь Гектору убраться из гостиной. Тот слушается, но не раньше, чем уносит из кухни еще одну чашку запретного кофе.

— Если что, кричи, — говорит он, закрывая дверь.

Наладонник синхронизируется со шлемом как раз вовремя — Света, сгорая от нетерпения, звонит сама. И шумно ругается на допотопную технику.

— Почему ты не используешь собственный шлем? Этому «нейрокому» лет сто!

— Обстоятельства. — Ты на всякий случай кладешь руку на рюкзак. Не хотелось бы, чтобы Гектор увидел шлем Джинна даже случайно. — Но это не должно быть проблемой, сигнал тут быстрый.

— Это не проблема, это просто... тяжесть бытия, — Света вздыхает. — Он обновляется уже минуту!

— Какой ужас!

— Смейся-смейся. Это все потому, что ты такой же старый, как этот шлем.

Света еще бухтит, пока возится с настройками, но ты уже можешь наблюдать, как гостиная Гектора и Ани меняет очертания. Границы исчезают, и ты ловишь легкую дезориентацию от того, что все еще сидишь на диване, но самого дивана уже не видишь и не чувствуешь. Ты осторожно поднимаешься на ноги, пытаясь представить, где в этом пустом черном пространстве должна находиться мебель, чтобы не споткнуться ненароком.

— Сядь обратно и попытайся расфокусироваться, — говорит Света. — Это полет комфорт-класса.

Ты слушаешься и еще через минуту у тебя получается привыкнуть. Немного странно ощущать себя раздвоенным — один сидит, другой движется вперед, и мышцы того, первого, настоящего, все еще напрягаются в попытках встать. Света несколько раз одергивает тебя, напоминая, что двигаться совсем необязательно. Пожалуй, если бы ты чаще играл, ты бы подстроился быстрее.

— У нас есть время, думаю. Они еще не пришли.

— Кто «они»?

— Узнаешь.

Голос Светы звучит все тише, и насмешка в нем сейчас — бледная тень прежней.

— Ты хотел поговорить с Амелией? Я исчезну, будь спокоен.

Ты не уверен, что без Светы действительно станешь спокойнее, ты не уверен, что вообще на это способен, но никогда в этом не признаешься. В наушниках начинает проступать тихий электронный шум — признак того, что блокировщики успешно поставлены и любой, кто пожелает влезть в ваш разговор, услышит только помехи.

Пространство принимает форму комнаты — рабочего кабинета, насколько ты можешь судить, разве что очень старомодного. Тяжелая мебель темного дерева — письменный стол, высокие шкафы с настоящими бумажными книгами, вероятно, ни разу не открытыми. Темно-зеленая обивка стульев и кресел, гладкий паркет под ногами. Широкие подоконники заставлены керамикой и резными фигурками, в окна видно яркую молодую листву, шелест листьев прекрасно сливается с электронным шумом. Есть даже камин с живым огнем — точнее, с очень точной его имитацией.

Амелия не замечает тебя. Она держит руку в пламени, потом поднимает ладонь к глазам и с сожалением осматривает нетронутую фальшивым жаром кожу.

Она вписывается в иллюзию с легкостью, она бы хорошо смотрелась за этим тяжелым письменным столом — наследница чего-то такого же старого и вычурного. Даже дерево и ткань здесь, кажется, подобраны именно так, чтобы гармонировать с ее каштановыми волосами и зелеными глазами.

У всех Эккартов, вспоминаешь ты, каштановые волосы и зеленые глаза.

Это их дом. Ее дом. Семейный особняк.

— Приятное место, — говоришь ты, чтобы обозначить свое присутствие. — Я присяду?

Ты садишься в кресло, не дожидаясь ответа. Амелия отвлекается от созерцания собственной ладони и поворачивается к тебе со все тем же напряженным и скорбным выражением лица. Несколько секунд она просто смотрит, потом хмурится сильнее и раздраженно дергает головой.

— Что это такое? — бормочет она. — Да какого черта?.. Света?..

— Она отключилась, чтобы дать нам время поболтать.

— Да что ты говоришь! — еще злее отзывается Амелия и гневно таращится на тебя.

Ты не можешь понять причины этого гнева и непонимающе хмуришься в ответ. Амелия моргает раз, два, три, трясет головой и вдруг распахивает глаза во внезапном озарении.

— Джинн? Серьезно? — она с удивлением выдыхает, растеряв всю злость. На лице мгновенно расцветает знакомая широкая улыбка. — Здорово снова видеть тебя!

— Вы со Светой реагируете совершенно одинаково. Неужели все думали, что я больше не появлюсь?

— Ну, ты мог. — Амелия пожимает плечами и падает в кресло рядом. Подтягивает поближе стул и закидывает на него ноги. — Приятное место, говоришь? Жаль, я не могу показать все то же наяву. Почти семь тысяч квадратных метров чистого стиля!

— Внушает. А что это было раньше? С тобой?

Она закусывает губу, раздумывая, отвечать тебе и если да, то что говорить. Потом нервно смеется и пожимает плечами.

— Я вроде как привыкла, что здесь появляются они. Моя семья. Имею в виду, прошлая. Отец, мать... Артур и Август. И моя дорогая Аманда. У мамы был пунктик насчет созвучных имен для нашего блестящего выводка. — Она вновь смотрит на свою ладонь. — Аманда была самая младшая. Только шестнадцать, знаешь? Самое время пользоваться всеми этими деньгами и привилегиями.

Знаешь. Ты читал об этом перед атакой на грузовик, в «Затмении». Но тогда это было просто цифрами.

Ты привык относиться к смерти легко, и виновата в этом не только и не столько Аркадия с ее играми и бандитскими разборками. Ты сам убиваешь не задумываясь, и при таком образе жизни скорбеть по кому-либо кажется слишком лицемерным. «Мстить, — думаешь ты, вспоминая Кристину, — другое дело». И разве это не то, чем занимается Амелия?

Она смотрит на тебя искоса, но все же внимательно. Отслеживает реакцию.

— Тебе было двадцать, выходит?

Она кивает.

— Как это произошло?

Лучше бы выразить сочувствие, но черт, ты не сочувствуешь, а Амелия слишком умна, чтобы купиться на ложь.

— Шумно и грязно. Они кричали и они истекали кровью. Последняя попытка расколоть моего отца.

— И как ты спаслась?

— Секрет. Кто знает, может, мне придется спасаться уже от тебя когда-нибудь. — Амелия буднично пожимает плечами. — И, возвращаясь к вопросу, поначалу я просто приняла тебя за еще одну местную иллюзию.

— Местную — то есть, твою? Ты хотела меня видеть?

— Нет, как ты мог догадаться, — она тихо смеется. — Но поскольку все это записано на моих чипах и в моем мозгу, то иногда случается... непредвиденное. Но к делу!

Она резко вскакивает на ноги, с шумом оттолкнув стул, и картинно простирает к тебе руку, глядя сверху вниз.

— Почему ты здесь, о мой верный миньон?

Не надо быть провидцем, чтобы понять причину этого внезапного паясничества. И приятно знать, что что-то в этом мире способно заставить Амелию Эккарт смутиться. Света говорила, она была подавлена чем-то совсем недавно. Возможно ли, чтобы она правда расстроилась из-за... тебя? Из-за того, что ты не торопишься выйти на связь? В иной ситуации ты бы подумал, что причина ее недовольства это вброшенный тобой слух или недавний обман, когда на складе ты прикинулся представителем Триады.

Но тогда бы сейчас Амелия не растеряла всю свою меланхолию так быстро.

— Я принес великолепные новости, о наш бессменный лидер, — подыгрываешь ты, склоняя голову в почтении.

Надолго тебя не хватает, и ты сбиваешься на смешок.

— Лучше, чем те, что есть у меня? — Амелия тоже бросает придуриваться и нетерпеливо потирает руки. — Так, давай одновременно!

— Я...

— Мы...

— ...знаю, как выманить Дракона.

— ...встречаемся с Триалом.

— Что?!

— Что?!

Амелия шарахается от тебя, глотая ртом воздух, и несколько секунд не может ничего выдавить. Ты вжимаешься в спинку кресла и откидываешь голову назад в не меньшем удивлении.

— Еще раз! — справившись с собой, требует Амелия. — Повтори еще раз, быстро!

— Я знаю, как выманить Дракона, — говоришь ты и поспешно добавляешь: — Не железно. Но очень к тому близко. И для этого нам понадобится Красный Шест.

Бумажный Веер рассказала тебе, что была не единственной, кому Дракон лично поставил модификации. Второй его главный помощник тоже не обошелся без операции. И раз первым делом у Веера отняли именно руки... существует нехилый шанс, что и за модом Красного Шеста Дракон будет охотиться в первую очередь. Не говоря уж о том, что в руках Бумажного Веера скрывалась часть ее памяти. Ты объясняешь это, пропуская рассказ о том, как именно ты связался с бывшим менеджером Триады, но Амелию эти пробелы в истории совсем не волнуют. Выслушав, она резво бросается тебе на шею и крепко обнимает.

Что трудно, учитывая, что ты по-прежнему сидишь на диване.

Там, в гостиной Гектора.

А тут Амелия пролетает сквозь твое ненастоящее тело и бьется лбом о спинку зеленого кресла, но это ее ни капли не смущает.

— Потрясающе!

Закончив с «объятиями», Амелия снова вскакивает на ноги и сцепляет руки в замок, словно удерживая себя от более бурной реакции.

— Великолепно! О боже, Джинн, ты действительно самый лучший! — Она резко наклоняется и заглядывает тебе в глаза. Ее руки подозрительно дергаются, как будто она хочет обхватить ладонями твое лицо. — И самое лучшее, что с нами случалось за последние годы!

Ты рассчитывал на что-то подобное, но все равно не знаешь, как справиться с такой искрящейся радостью. Ты не из тех людей, которым радуются. Поэтому и спрашиваешь, быстро снижая градус счастья до средней отметки:

— А что там насчет Триала?

Сама это «встреча с Триалом» звучит слишком мутно. Ты даже не уверен, кто сейчас представляет Триал и с кем вы будете говорить. С алгоритмом? С отделом техподдержки? С официальным представителем?

И что вы скажете? Триал никогда не подставляет нанимателей, даже если эти наниматели — мафиози. Что такое может предложить Амелия, что заставит Триал пойти против собственных правил?

И хорошо ли это?

Если выяснится, что Триал все же способен кого-то предать, то ты просто потеряешь всякое доверие к нему.

— С ним тоже все очень хорошо, — Амелия вздыхает, не прекращая, впрочем, улыбаться, и выпрямляется. — Я вроде как надеялась узнать у Триала, где находится Дракон, но, скажем честно, после всех моих неудач с поисками вряд ли даже они там что-то знают. Но теперь! — Она поднимает указательный палец и подмигивает тебе. — Теперь я могу спросить у них не где сидит Дракон, а где сидит его Красный Шест. Что-то мне подсказывает, что это будет гораздо проще.

Амелия хлопает в ладоши, ее улыбка гаснет до самодовольной ухмылки.

— И ты как раз вовремя, Джинн, — с наслаждением тянет она. — Тебе выпадет шанс лично проверить, насколько глубока кроличья нора.

Ее слова тебе совсем не нравятся, но... Знакомый азарт уже подхватывает тебя.

И кто ты такой, чтобы сопротивляться?