Нано

17. Бумажный Веер

— Так получилось, что я слышала ваш разговор.

Амелия с яростью смотрит на проекцию, ее рука, недавно сжимавшая волосы Октавии, заметно подрагивает. Бумажный Веер отвечает на ее взгляд:

— Я над Восточно-Китайским морем, здесь чрезвычайно трудно настроить связь.

Врет? Ты не можешь сказать наверняка — Бумажному Вееру не нужно носить маску, ее лицо и без того невозможно прочитать. Мигающая проекция усугубляет эффект. Кажется, будто вы общаетесь не с человеком, а с криво записанным видео. Но собравшиеся заметно расслабляются с ее появлением и медленно убирают оружие, а значит, к подобному общению они привыкли еще до того, как Бумажный Веер решила бежать из Аркадии.

— Так... — Амелия собирается с мыслями несколько секунд. Быстро ее лицо принимает знакомое выражение чересчур яркого дружелюбия. — Так, пожалуйста, Бумажный Веер, успокой этих милых людей и скажи, что от Триады вполне возможно сбежать.

— Это не так, — отвечает Бумажный Веер.

Да, она бежит, слишком сильно разочаровав свое мафиозное начальство, но в ее поведении нет и тени страха, только констатация. Это восхищает.

— Триада везде достанет вас, это правда. Точно так же, как достанет и меня.

Бумажный Веер складывает руки на коленях, и тебе по глазам бьет яркое красное пятно. Белые рукава не скрывают окровавленных культей. Ткань вокруг обрубленных запястий не тронута, но пропитана алым, кровь уже не льется, на лице Бумажного Веера нет и следа боли. Проекция смазывает эффект — изображение как в старом кино.

Просто белые рукава.

Просто кровь.

Просто женщина с отрубленными руками, белый призрак где-то в небесах.

Амелия отшатывается. Рядом с тобой охает Бо, а Скорпион присвистывает. Влад и остальные потрясенно молчат.

— Мне жаль, — говорит Амелия.

— Тебе не жаль, маленькая сумасшедшая сука, — все так же спокойно произносит Бумажный Веер. — Ты этого добивалась.

— Ты не можешь меня в этом обвинять, — Амелия пожимает плечами. — Это война, и ты только что стала ее дорогим и уважаемым ветераном. Уходящим на покой, я так понимаю?

— Да, и именно об этом я хотела поговорить. О чем ты, конечно, уже знаешь.

— Я этого добивалась, сама сказала.

Бумажный Веер смотрит на нее безразлично, потом переводит взгляд на мертвую Октавию, затем на Влада.

— Наша мертвая подруга была права, сбежать от Триады невозможно. Что приводит нас к обыкновенному заключению — Триада должна исчезнуть. И как бы мне не было противно это признавать, Крест здесь — это единственная сила, способная ее подавить.

— Наконец-то! — Амелия прижимает руку к груди. — Я три года ждала признания своих заслуг, польщена, очень, и...

— Что не исключает того, что вам действительно придется все бросить. — Бумажный Веер даже не смотрит в ее сторону, она говорит только с Владом, принявшим, очевидно, звание парламентера после Октавии. — Но здесь, — она делает короткую, но вескую паузу, — я могу вам помочь. Если Крест уничтожит Триаду...

— «Когда».

— ...то вам не придется начинать все с нуля на новом месте. Мне понадобятся люди и, поскольку наше сотрудничество было взаимовыгодным до последних событий, я свяжусь с вами. Так что бегите. Прячьтесь. И если Кресту удастся убить Дракона, то у вас будет новый старт — я. Это мое единственное предложение. Как понимаете, — Бумажный Веер поднимает руки, равнодушно оглядывает обрубки, — я не в том состоянии, чтобы обещать что-то большее.

— И после этого ты даже сможешь начать собственную кровавую вендетту, — драматично говорит Амелия. — Против меня. Это будет славная битва.

Бумажный Веер чуть склоняет голову и соглашается:

— Возможно.

— Я не заинтересован ни в каких вендеттах, — раздраженно откликается Влад. — Никогда не был заинтересован. Если спросите меня, вы все можете сгореть в аду, мне плевать!

— Это самое неприятное последствие работы на крупные мафиозные организации, — Амелия сочувственно кивает, — они никогда не спрашивают, хочешь ли ты вовлекаться в конфликт. И теперь... мы договорились?

Она более нетерпелива на этот раз, она обводит всех взглядом, нервно переступая с ноги на ногу, и, когда люди начинают кивать и соглашаться, со вздохом бросается обратно за стол, постукивает по столешнице костяшками пальцев.

— Тогда идите, идите! За складом два фургона, мои ребята отдадут вам деньги. Влад, ты ведь знаешь, кому сколько нужно? Наличка, прямиком из грузовика, могу поспорить, многие купюры еще хранят тепло ваших прикосновений и влюбленных вздохов!

Они начинают разбредаться, ты и Рут провожаешь их взглядами. Время идет, и ты не слышишь выстрелов снаружи.

Неплохо.

Амелия обращается к Бумажному Вееру, безотрывно смотрит на нее широко распахнутыми глазами. Говорит восторженно:

— Я так рада наконец-то встретиться с тобой! Правда.

— Я бы не стала разговаривать, если бы у тебя не было чего-то, что мне нужно, — отвечает Бумажный Веер.

— Людей, я знаю. Людей, которых ты еще можешь использовать в... дай угадаю, Гонконге? Макао? Ты направляешься туда? Не отвечай, конечно, я ведь не слежу за тобой, просто поддерживаю беседу. Видишь ли, это то, что я всегда ценила в твоей работе — ты как никто осознаешь необходимость связей и верных, преданных людей вокруг. Так, тебе нужны люди, которых ты хорошо знаешь, и поэтому я не могла их уничтожить. Но людям нужны деньги, особенно, их деньги — и с этим все уже гораздо проще!

Бумажный Веер слушает эти восторженные признания, и ее брови едва заметно хмурятся.

— Ты... — В ее голосе впервые слышна эмоция. Очень легкое, как нежное дыхание, недоумение. — Ты пытаешься добиться похвалы?

— Возможно, — беззаботно соглашается Амелия. — Это был чертовски хороший план — выкинуть тебя из Триады тем или иным способом, схватить за горло всех этих мелких ублюдков... К тому же, мне даже не пришлось никого убивать — веришь или нет, но Влад мне очень даже нравится и...

Она осекается, вспомнив об Октавии, и скашивает глаза на ее тело. Потом, уже задумчивее, смотрит на два других трупа, и раздраженно мотает головой.

— Ну, почти никого не пришлось убивать. Но это тоже можно считать планом, я думаю. Их доля уж точно покроет то, что я потратила на ремонт, найм и топливо. Так, в итоге — тебя нет, их нет, а я вот здесь и у меня все неплохо. К тому же, — она склоняется вперед и заговорщицки подмигивает проекции, — теперь тебе тоже очень хочется, чтобы я уничтожила Триаду.

— Не обманывайся, это не будет легко, — говорит Бумажный Веер, убедившись, что этот словесный поток иссяк. — Ты хочешь узнать, где Дракон. Я не знаю. Места постоянно меняются, и после моего побега изменятся снова. Уже изменились.

Амелия не выглядит удивленной или особенно раздосадованной, но все-таки вздыхает.

— Чего ты хотела, Амелия? Он — вода. Он...

Бумажный Веер молчит очень долго, вдруг растерявшись, — ты читаешь это в едва заметном наклоне головы, в напряженно сомкнутых губах.

— Дракон, — наконец, продолжает она, — это всё. И все. Он может быть где угодно.

— Хватит этой хрени, — морщится Амелия. — Я точно знаю, что Дракон — это всего лишь человек.

— Человек властный, сильный, самостоятельно добившийся всего своего могущества. Человек, которым можно восхищаться.

— Да-да, пока он не отрубит тебе руки. Где твоя преданность сейчас, Веер?

— Выживание выше преданности. — Бумажный Веер пожимает плечами. Ее руки скрещиваются на коленях, но скользят и падают. Для привычного жеста ей не хватает запястий. — Я скину тебе места, но они уже изменились. Я скину тебе лицо, но оно уже изменилось тоже. Не лучше ли нам сразу перейти к полезной информации?

— Я вся внимание.

— Он в ссоре с Триалом.

Ты не можешь сдержать удивления, и только шлем спасает тебя от того, чтобы выглядеть глупо. Именно глупо, ты можешь убедиться на примере остальных — Бо удивленно вздергивает брови, его рот приоткрывается, Скорпион на автомате выдает маты один за другим, и даже Рут выглядит потрясенной.

С Триалом невозможно рассориться, как невозможно рассориться с чистым алгоритмом. Триал вырос и окреп именно благодаря тому, что личное в его системах никогда ничего не значило. Ты можешь жрать младенцев на завтрак и стримить это по его каналам — тебя, вероятно, найдут, но только по роже, если ты умудришься ее засветить; Триал же не выдаст твои данные никогда и никому. Это абсолют Аркадии, одна-единственная гарантия неприкосновенности и устойчивости, которая возможна в этом паршивом городе.

— ...Как? — выдыхает Амелия, сглотнув ком в горле.

— Понятия не имею. Конфронтация никогда не была явной. Я просто заметила, что суммы, уходящие со счетов на оплату связи, в разы превышают тарифы Триала. Они не могут отказать нам... Триаде в услугах, как не могут и подставить, это очень сильно подорвет их репутацию. Но, по всей видимости, Триал дает понять, что не рад Дракону.

— Так было всегда? — Амелия облизывает пересохшие губы. — Нет-нет, так не могло быть всегда, я бы заметила, я бы...

— Только последний месяц. Расходы внезапно подскочили, тогда как набор услуг остался прежним. Признаться, сначала я подумала, что это ты сумела о чем-то договориться с Триалом, но по твоему лицу вижу, что ты растеряна.

— Растерянность никогда не мешала мне раньше, и спасибо, это ценная информация. Следующий вопрос — почему? Ты знаешь?

«Нано», — говоришь ты одними губами. Возможно, Дракон вовсе не рассорился с самым честным оператором Аркадии. Возможно, ему нужна... повышенная секретность? Это глупо, секретность Триала и так всегда на максимуме, но другие идеи так просто не приходят на ум. Однако игнорировать этот вариант ты не можешь — конфликт по-прежнему выглядит слишком маловероятно. Амелии тоже приходит в голову что-то подобное.

— Он мог просто договориться о чем-то с Триалом за твоей спиной? — спрашивает она.

— Ты, вероятно, не понимаешь мою роль, Амелия. Я главный менеджер Триады. Все деньги до сегодняшнего дня проходили через мои руки. — Ее взгляд падает на обрубки. — Полагаю, в этом есть свой символизм... Дракон мог договориться о чем-то лично, разумеется, но тогда и счетов с лишними нолями я бы не увидела. И, возвращаясь к твоему первому вопросу, — нет, я не знаю причин. Могу только предположить, что Дракон начал нечто такое, что привело Триал в тихое бешенство.

«Нано», — повторяешь ты, все так же бесшумно, и в твоей голове звучат фанфары. Ты знаешь, за что Триада взялась совсем недавно и... Черт, это ведь выход! Если Триал не приветствует появление супертехнологии в своей любимой Аркадии, то это выход для всех! Мафия в заднице, но и Амелия сто раз подумает, прежде чем выкидывать нано в большой мир. Корпорации могут передраться между собой, преступники могут перегрызть друг другу горло, но никто не пойдет против Триала, этого единственного и до недавнего момента абсолютно нейтрального столпа анонимности.

Если бы Триал где-то набирал сотрудников, ты бы уже вызвался добровольцем. Из всех сторон конфликта эта нравится тебе больше всего. Ты просто слышишь отдаленный голос разума во всем том кровавом бардаке, в который вписался только из желания расследовать смерть Кристины.

...Хотя, возможно, это все еще голос Бумажного Веера.

— И если ты хочешь уничтожить Триаду, ты должна воспользоваться этим неявным конфликтом, — заканчивает она. — Или хотя бы попытаться.

— Да... — Амелии явно неуютно, она обхватывает себя за плечи, даже не пытаясь больше улыбаться или шутить. — Тогда последний вопрос, Веер. Ты сама отрезала свои руки?

Ты понимаешь смысл вопроса не сразу. А когда понимаешь, достраиваешь про себя — «Ты сама отрезала свои руки, когда поняла, что колония нано в твоем организме готова двинуться от них к голове?». После всего произошедшего тебе уже не кажется удивительным, что нано базируются не в мозгу Бумажного Веера. Возможно, это как-то связано с иерархией? Она и впрямь была руками Триады, в конце концов... Но этим вопросом Амелии удается по-настоящему удивить Бумажного Веера. Та долго смотрит с самым осмысленным за весь разговор выражением лица и, не дождавшись никаких пояснений, качает головой.

— Нет. Я кажусь тебе мазохисткой?

— Ну, если заменить этот белый костюм... — Амелия нервно улыбается и обрывает неуместную шутку. Поднимается из-за стола и коротко кланяется. — В таком случае мне действительно жаль твои руки, Бумажный Веер, хоть ты в это и не веришь. Спасибо за помощь и удачи в делах. Возможно, мы еще увидимся.

Бумажный Веер склоняет голову точно так, как когда Амелия предположила, что они еще встретятся на поле боя. И точно так же повторяет:

— Возможно.

Проекция исчезает, дрон падает на стол и скатывается по столешнице на пол. Амелия какое-то время смотрит на пустое место, прежде чем отвернуться и молча направиться к выходу.

Ты ждешь, не решаясь нарушить это молчание, пока вы не выходите из склада. Потом все-таки произносишь:

— Думаю, я тоже должен вас покинуть.

Ты надеялся, что это пройдет мягко, но нет. Бо разворачивает тебя за плечо, Амелия останавливается и гневно хмурится.

— Что? — Надо выглядеть спокойным, и ты выглядишь, спасибо шлему. — Конец операции, я вам без надобности. Мне нужен покой, мне нужен сон, мне нужно привести в порядок дела.

— Ты не можешь просто так уйти, ты видел и знаешь слишком много! — говорит Амелия раздраженно.

— И вы тоже знаете обо мне слишком много, — напоминаешь ты. — К счастью, и я, и вы слишком заняты, чтобы болтать, верно?

— Это так не работает, и почему, во имя всего, ну почему тебе надо бесить меня именно сейчас?!

Это очень хороший вопрос. Ответить честно ты, разумеется, не можешь. Вместо этого ты усмехаешься:

— Надо же, отмерла. На секунду я подумал, что нашего босса кто-то подменил.

«Нашего». Тебя мутит от этого слова.

И от себя.

Ыгх, даже в бытность свою шпионом ты не любил этого — говорить то, что от тебя хотят слышать, давить на все эти мелкие центры удовольствия где-то в чужом разуме. Но Амелия хочет, чтобы ты был на ее стороне, и вот ты здесь.

Амелия удивленно моргает, а потом начинает посмеиваться, сначала тихо, но потом все громче.

— Все не так плохо, как выглядело, — отсмеявшись, она улыбается знакомой улыбкой, широкой и диковатой. — У меня все еще есть план! А теперь скажи, что совсем не хочешь его услышать?

В общем-то... хочешь. Ты никогда раньше не грабил грузовики мафии, и просто интересно, что будет дальше.

Но на первом месте — совсем иное, напоминаешь себе ты. Ты так и не понял, почему Триада решила избавиться от Кристины, обычной владелицы обычного бара, до недавних пор исправно сотрудничавшей с мафией. Ты так и не понял, зачем они убрали еще семерых владельцев таких же мелких и незначительных заведений. А ответы на эти вопросы — ключ к исполнению твоих обязанностей в сделке с Гектором. Объяснение «Триада» работает для тебя, но не для корпоративного агента, занятого выяснением обстоятельств по каким-то своим мутным причинам.

Рассказывать об этом Кресту ты, разумеется, не собираешься.

— Амелия, пойми, за всем этим я почти забыл, зачем вообще появился тогда в «Кроличьей лапке». Мне нужны убийцы моей подруги.

Ты говоришь как можешь искренне, но Амелия так же искренне не видит проблемы.

— Это Триада, мы же выяснили все?!

— Поле слишком широкое, я теряюсь с ходами! Или ты можешь назвать мне имена? Тогда я просто сгоняю и перестреляю их, одна нога здесь, другая там.

— Джинн, ты и вправду думаешь, что в одиночку сможешь выяснить то, что не смогли выяснить мы?

— Вы и не пытались, — заявляешь ты. — А у меня свои источники.

Это очень, очень наглый блеф, но эй, со шлемом у тебя всегда идеальное лицо для игры в покер!

— У нас же есть день или два, — осторожно замечает Бо.

Скорпион смотрит на него с отвращением и небрежно машет рукой:

— Мое мнение — да пусть валит на все четыре! Не понимаю, зачем он нам вообще.

— Затем, что без него атака на грузовик не прошла бы так гладко, — вставляет Света, ее голос раздается в твоем наушнике. — Черт, я сказала это по общему каналу?.. Плевать, пусть слышит! Джинн, мы хорошо сработались, да?

Очень приятно осознавать свою незаменимость, но тебя все равно не покидает ощущение того, что ты пытаешься выкарабкаться из банки с ядовитыми пауками.

И хорошо еще, что эти пауки пока не целятся в тебя из автоматов.

— День, — отрывисто говорит Амелия, устав от этих пререканий. — Позже с тобой свяжется Света, откажешься — и пропустишь единственную в своем роде операцию и единственный шанс действительно отомстить Триаде. Ты потеряешь все.

Она разворачивается и уходит быстрым шагом. Ты пытаешься сгладить углы и кричишь вслед весело:

— А если я узнаю что-то, чего не знаешь ты?

...Работает.

Амелия разворачивается и идет спиной вперед, задрав подбородок и нахмурив брови, как будто действительно раздумывая над таким вариантом.

— Ну, тогда я буду вынуждена договариваться уже с тобой! Не забывай смотреть вверх и остерегайся складов!

Ты начинаешь неспешно идти в другую сторону. Ты не можешь вернуться на склад сейчас — Амелия слишком близко, и несколько человек Креста подходят, чтобы убрать трупы. Но на складе все еще лежит дрон Бумажного Веера, и это единственный способ еще раз с ней поговорить. У тебя есть свои вопросы, которые нельзя озвучивать перед Крестом.

Ты не можешь сдержать смешка. Крест понятия не имеет, как близко находятся сейчас твои «источники».