Неждана

Глава 29. Славка народилась, или Лазоревая вишня

Бежал скоморох со всех ног по улицам Града — то видели бабы, девки, мужики, малые дети, собаки, вороны, лошади да шесть котов. Бежал в сторону трактира «У Сивой кобылы».

Все новое про себя на ходу придумывала Нежданка, — как к княгине явиться, да что сказать. На голове у скоморошка колпак с бубенцами — то всем слыхать, а что на уме — никому не догадаться.

Урюпа с Пересмяком в баню собрались, с вениками у крыльца стоят, поди, его, Озара, ждут. Промелькнул он мимо них, за спиной Урюпы проскочил, да сразу к Ванде за стойку пробрался. Пригнулся и на коленках дальше пополз, чтоб его не приметили.

А Ванда добрая сегодня, всем улыбается. Плошку за столом постояльцы разбили, а она только смеется. «На счастье!» — говорит. Видать, успел уже Балуй ее приголубить.

— Ванда, Ванда, — зашептал Озар, да за подол ее легонько дергает.

Наконец она услыхала, откуда бубенцы скоморошьи звенят, и шепот доносится, под ноги посмотрела.

— Милый мальчик, ты приехал! — почти запела Ванда. — Как я рада снова тебя видеть! Угостить тебя шоколадом?

Озар палец к губам прикладывает — «тссс» показывает, просит его не выдавать.

Как нравится Ванде все эти игры, эти скоморохи в колпаках с перезвонами, а истории какие они с собой на бубнах привозят из дальних деревень — это же просто чистый глоток родниковой воды в пыльном и шумном Граде.

— Ванда, у тебя одежа деревенская есть? — шепчет Озарушка.

— Мальчик мой, тебе не нравится мое новое платье? — обижено поджала губки Ванда.

Она даже покружилась, чтобы показать, как хороша со всех сторон. В Озара полетела капуста из щей с ее подола, но он уклонился.

— Королевишна! Прелестна! — мальчишка послал хозяйке воздушный поцелуй, стряхнув с пальцев капусту.

Одна все ж таки прилипла.

— А насколько я хороша? — игриво потянулась Ванда вперед и вверх.

— Как майская роза! Как яблоневый цвет! — затараторил Озар, пока у Ванды оладушки совсем из платья не выскочили. — Как лазоревая…вишня! — ляпнул он зачем-то.

Просто «лазоревый» — красивое слово, захотелось ввернуть, а что «лазоревое» так сразу не придумаешь.

— Какой милый мальчик! — румянилась Ванда. — Ты заслужил свой шоколад, даже со сливками, пойду приготовлю.

Ванда развернулась, чтобы уйти, но Озар ее удержал за платье.

— Ванда, одежа? — напомнил он. — Мне надобно. Девкой деревенской хочу обрядится, шутку одну задумал.

— Ой, как интересно! — Ванда захлопала в ладоши от восторга.

Тут в трактир ворвался Урюпа, заревел, захрюкал обиженным кабанчиком:

— Ванда, ты Озарку не видала?

Ванда широко распахнула глаза и обворожительно улыбнулась. Она всегда так делала, когда надо было подумать.

— У меня, кажись, в ухе что-то звякнуло, пока у крыльца стояли, — пояснил Урюпа.

Озар замер, прячась под стойкой, чтобы бубенцы на рукавах и колпаке его не выдали. Ванде он молча указал пальцем наверх.

— Ах… Озарка… — наконец, игриво откликнулась Ванда. — Кажется, кто-то из ваших прошмыгнул туда, — она жеманно указала пальчиком, — может быть, он в каморе.

Урюпа вместе с веником упрямо пошагал на второй этаж, лестница под ним прогибалась и скрипела.

Ванда потянула Озара за руку в светлый чулан.

Пока бежала из княжьего терема на улицу Гнилая Кочерыжка, Нежданка уже обо всем успела передумать.

Сначала она решила, что надобно выждать пару дней — для убедительности. Коли Славка в терем уже сегодня явится, могут подвох почуять. Потом вспомнила, как дядька Ване велел торопиться, когда того на конюшню согласились взять. На самом деле, за два дня запросто могут другую девчонку сыскать, чтоб княжичам сказки рассказывала. Или князь просто забудет их уговор.

Где взять одежу, чтоб девкой в терем пойти- это тоже еще вопрос. Рубахи да паневы на ярмарке продают, конечно, так за них деньгу надо платить. А откуда у Озарки таки деньжища? Все, что скоморохам кидают за выступления, по общей договоренности, Балую отдают, он их заработками распоряжается. Он и за постой везде с тех денег платит, за похлебку в трактирах, за бани, за стирку и починку костюмов, за перетяжку барабана… Да, мало ли расходов у бродячих кривляк. Выдает он им немного денежек, конечно, чтоб себя порадовать, — так за то можно кружку квасу купить али пряник медовый — не густо.

И тут, на свое счастье, Нежданка вспомнила про Ванду. Она как-то рассказывала, что постояльцы в трактире оставляют все подряд. Детей малых забывают, не то, что шапки да рукавицы. Бывало, цельный сундук на погрузке в сани проворонят. А в сундуке том добра разного… Доверху набит! Кто-то вертается за вещами, а кто-то не будет за каждым лаптем кобылу назад поворачивать. Так и копятся у Ванды в чуланах чужие сапоги да паневы, зипуны да душегреи.

— А какая шутка? Что задумал, этакий проказник? — снова нараспев защебетала Ванда, когда за ними с Озаром закрылась дверь чулана.

— Над Урюпой хочу подшутить — для начала, — ответил скоморошек. — А, коли свои поверят, так девку одну заносчивую проучу.

— Ах, вон ты какой коварный! — воскликнула хозяйка трактира и погрозила пальчиком.

Страсть, как ей нравились такие секретики.

— Зазналась совсем Милонега, не хочет со скоморохом разговаривать — нос воротит, — пояснил Озар.

Ванде для поддержания интереса надо было подбрасывать подробности, как дровишки в костер — чтоб ярче горело.

— А я с ней подружусь, как будто тоже девчонка, вон хоть в хоровод позову, а потом кааааак поцелую! — самозабвенно врал маленький кривляка.

Истории, которые заканчивались поцелуями, Ванда обожала. Она снова захлопала в ладоши.

Хозяйка, как обычно, принесла мальчишке таз с теплой водой да кувшин, чтоб от пыли отмыться. А пока он утенком плескался за стенкой, нашла Ванда в своем чулане такую рубаху нарядную, что девки крестьянские как платье носят, что у Нежданки даже дух перехватило — никогда она так богато не наряжались, пока девкой жила.

— Ой, а что ж с волосьями делать? — воскликнула Ванда.

Девчонка получалась из Озара прехорошенькая, да косу не из чего плести. Еле-еле хватает волосенок, чтобы лентой на затылке перетянуть. Да, куда выйдешь с таким куцым хвостиком? У зайца, поди, и того поболе.

— Погодь, — Ванда снова побежала в чулан.

Она притащила четыре толстых девичьих косы, перекинув их все через руку, как полотенчико.

— Ой, — Нежданка даже присела от страха, когда этакое увидела.

— Да, многие девки косы на ярмарке покупают, — засмеялась Ванда. — Ты что не знал?

Скоморошек помотал головой.

— Косы вообще часто забывают, я их, вона, подписываю даже, где чья, чтоб потом разобраться, коли девка воротится, — деловито пояснила хозяйка.

— А я читать не умею, — признался мальчишка.

— Годна, Купава, Прекраса, Долгождана — прочитала Ванда девчонке на кусочках бересты, что были подвязаны к косам. — Выбирай

«Долгождана, — повторила про себя вслух Нежданка, — какое сладкое имя.»

Коли б ее Долгожданой назвали, может она бы и выросла любимой избалованной дочкой, ей бы вон даже косу на ярмарке купили!

Девчонка вздохнула и закусила губу.

Прилаживать себе чужую косу почему-то не хотелось.

Да, ни одна из них по цвету не подошла. Все вроде русые Ванда выбрала, да все разнятся, не того оттенку. Кос с тем редким серебристым отливом, как у Нежданки, даже на ярмарке не сыскать.

Ванда прямо расстроилась, что в ее-то чулане подходящей косы не нашлось.

Отодвинула Неждана от себя ладошкой чужие косы, чужие судьбы.

Говорят, у девок в волосьях вся сила скрыта, так не будет тогда она ее забирать, даже не прикоснется. Вдруг потом еще что-нибудь плохое случится с Годной, Купавой, Прекрасой или Долгожданой, коли ведьма себе чью-то косу повяжет.

— Платком укроюсь, — да и ладно, — пояснил Озарка. — Какая разница, что под платком — коса али пеньки моток.

Повязала Ванда платок сама, своей уверенной женской рукой. Такая миленькая девчонка из скоморошка получилась — просто загляденье.

— Ой, у тебя даже грудь как будто, — удивленно и чуть испуганно выдохнула она, прижав пальчики к губам.

— Это я…выпячиваю, — нашелся, что ответить мальчишка.

— Научишь меня потом, — хихикнула Ванда.

Потом она наряжала Озара, как кукленка, — очелье, бисером вышитое, поверх платка повязала, рясны на очелье навесила. Достала уже бусы на выбор, и колечки на пальчики хотела нанизать, да он ужо увернулся да побежал, пострел такой.

Пересмяк с Урюпой все еще топтались у крыльца, когда Нежданка в нарядном платье вышла из трактира.

Не вышла — лебедушкой поплыла, томно поведя рукавом с узорами, медленно повернув голову и звякнув ряснами.

— Дяденьки, далеко ли до ярмарки? — первое, что пришло на ум, то и спросила. — Меня тятька послал за ягодами.

Про тятьку и ягоду она добавила больше для придания себе весу. Мол, и тятька-то у нее в трактире, если что-есть кому за девку заступиться. Да семья у них зажиточная — за ягодами не в лес ходят, а на ярмарке покупают — могут себе то позволить.

Оба «дяденьки» от неожиданности то ли крякнули, то ли хрюкнули и начали наперебой махать руками да вениками в разные стороны показывать, вспоминать, где ярмарка.

— Благодарствую, — поклонилась девка да степенно пошла за ворота.

Ах, как непривычно снова выйти на люди девицей. Да, еще сразу в Граде, где на каждой улочке народу больше, чем во всей Поспелке.

Парни голову сворачивают, вслед зыркают. Бабы опять о чем-то шушукаются, платками прикрываясь. Видать, хороша девка — всех цепляет.

Неждана так долго старалась быть мальчишкой, перенимала у мужиков их манеры и повадки, что сейчас она с трудом себя сдерживала, чтобы не шагать вразвалочку, размахивая руками, не прыгать через канавы с разбегу, не цыкать через зубы на ворону.

Ах, кто бы мог подумать, что так сложно переучиваться в себя обратно. Крепко прилипает чужая личина даже за какие-то два с половинкой годка.

Чтоб новую жизнь третий раз начать, надобно как-то из шебутного скомороха сызнова крестьянской девочкой обернуться. Да, уж такой скромной, такой пригожей, чтобы князю с княгиней она, Нежданка, понравилась.

Не, не Нежданка. Славка она теперь.

— Лазоревая вишня, — мечтательно повторила Ванда, перетирая глиняные крУжки за стойкой трактира. — Как красиво…