Неждана

Глава 36 Кто с дуба рухнул?

Следующий день прошел, как у всех, — в предпраздничной кутерьме. Приехало еще несколько семей княжеского рода, ко всем водили младших княжичей на показ. Славка с другими мамками-няньками ходили за детьми по пятам, била гостям поклоны, а сама зорко следила за безопасностью малышей. Олег и Игорь от гостей быстро устали, капризничали, требовали играть в водяного, продолжения сказки про серого волка, а не вот это вот все.

Коркутхан дважды выезжал на золотом коне, лихачил перед гостями — показывал мастерство наездника по просьбе князя. Нежданка, завидя ханского сына, поворачивала в другую сторону, не смотрела, как он ей вслед усмехается да бровью поводит. Да, чувствовала, как летят в ее спину взгляды жгучие, что стрелы огненные.

Ночью молоденькая нянька проснулась от непонятного, едва осязаемого чувства тревоги. Неспокойно стало. Прислушалась, в хоромах вроде тихо. В княжеской гриднице поднимались заздравные чаши, подносили яства, разливали мед — прибывали новые гости. Отдаленный шум с той стороны терема звучал уже третьи сутки, к нему привыкли.

В покоях на втором этаже, где располагались детские спаленки, стояла непривычная тишина. Олег и Игорь так устали за день, что сами запросились спать раньше обычного. Как только дети сомкнули глазки, мамки-няньки сами тут же повалились снопами, уж больно все за день устали — набегались-наговорились-накланялись.

Морица-мокрица, наоборот, с утра закрылась у себя, на уговоры выйти поздороваться с гостями не поддавалась. Вряд ли она спала сейчас, скорее — ревела в подушку, как обычно.

От чего же Нежданке не спалось? Выглянула в окно — в садике темнота, хоть глаз выколи, но что-то там происходит, а что — не видать.

Факельщики почти все Прозором расставлены, там, где стройка идет, — свет оттуда до садика не дотягивается ни с какой стороны.

На стройке топоры рубят, пилы визжат — все, как днем. Хорошо хоть ночью, гвозди не заколачивают — то уж Прозор запретил, да и чего они там наколотят в потемках. Вроде и далеко эта конюшня новая от покоев строится, а все равно ночью слыхать шум даже при закрытых окнах.

И какая сила ее в темный сад потянула, потом объяснить Нежданка не могла. Страшно было очень, но еще страшнее казалось — не дознаться. Чудилось ей, что одна пила из десятков схожих голосов тоненько из сада визжит, не со стороны конюшни. Даже не визжит, так — повизгивает. Как такое может быть? Тонкий слух у мастерицы свистульки лепить, чуткий — отчетливо ту пилу из садика слышит, да все одно боязно — вдруг ошибается.

Накинула платок, побежала по лестнице вниз. У выхода из терема двух факельщиков Прозор все ж таки оставил. Кругом темка беспросветная — на случай, если кому-то захочется куда-то выйти по важному делу. Разумеется, это касалось семьи князя, ключницы и двух главных мамок, приставленных к Олегу с Игорем.

Сказать бы кому три дня назад, что она, Нежданка, начнет малиновыми командовать, ни в жисть бы не поверила. А, меж тем, все меняется.

— Пойдем со мной, — задрала повыше подбородок Славка. — Осветить надобно.

Она бросила факельщикам это так небрежно, на ходу, что один невольно подчинился и пошел уже за девчонкой

— Э, девка, ты кто? Почто раскомандовалась тут? — пробасил второй из служивых людей, более опытный.

— Подруга я княжны Морицы, — Славка задрала нос еще повыше. — Лично князем Владивоем приставлена к младшим княжичам.

— Нянька что ли? — заржал малиновый.

И не двинулся с места.

— Не только сказки княжичам сказываю, я ужо лучшая подруга княжны. И меня княгиня просила…

Что она творит?!! Внутри Нежданки трепетал такой страх, что она сама до конца не понимала, что происходит.

Повторное упоминание Морицы сделало свое черное дело. Никому не хотелось с княжной связываться, факельщикам тоже. Мож, у нее и подруга на пару дней всего завелась, долго с Морицей дружить не получалось, а все одно — держать перед Морицей ответ никто не хотел.

— Ладно, подь, с этой… — нехотя велел старший малиновый тому, что помоложе.

Славка бежала в садик княгини со всех ног. Факельщик, который должен был освещать перед ней дорогу, едва за девкой поспевал.

Перед самым садиком девчонка остановилась, чтобы перевести дух.

— Слышишь? — спросила она у факельщика.

Парень тяжело дышал, и кроме своего стука сердца и потрескивания огня над ухом ничего не слышал.

— Пила: "взж-взж-взж", — пояснила нянька.

Теперь она ее совсем отчетливо слышала из садика.

— Так конюшню гостевую строят, — продолжая пыхтеть, ответил малиновый. — Князь распорядился и по ночам работать, чтоб поспеть.

— Не, — помотала головой девчонка. — Те пилы оттудова визжат, а энта одна здесь. Неужели не слышишь?

Парень пожал плечами. Как пилят и рубят, он, разумеется, слышал, но чтоб среди всех шумов различать голосок одной пилы, да — какой откуда слышится…

— Ты ведьма что ль? — с опаской спросил он. — Такое слыхать не дано простым людЯм.

— У меня слух чуткий, музЫке училась, — ловко выставила перед собой щит Неждана. — С детства.

Не хватало еще, чтоб по терему слухи поползли, что к княжичам ведьму приставили.

Славка уже отдышалась и кивком головы велела малиновому на этот раз выступить вперед. Показала «тсс», чтоб раньше времени их не заметили. Чем, собственно, она хуже Коркутхана — будет тоже молча башкой мотать, повелевать бровями.

Когда живой огонь факела внезапно осветил садик, в ветвях дуба забарахтался какой-то мужичок. Ручная пила уже на треть вошла в толстую ветку дуба. Выбрал мужик именно ту ветвь могучего дерева, к которой на цепях была прикручена резная качель княгини.

— Держи его! На подмогу!! Злой заговор!!! — завопил факельщик.

Подразумевалось, что его служба сводится только к освещению дороги членам княжеской семьи или важным служилым людям, а ловить заговорщиков — на то малиновые с золотыми галунами придуманы.

Несмотря на глухую ночь, набежало в садик малиновых всех мастей больше десятка. Мужичок со страху сам с дерева упал, убежать не смог, — видать ногу сломал. Его подхватили под руки и потащили к Прозору.

Славка прижалась спиной к рябинке. Девчонке не верилось, что она предотвратила еще одно покушению на княгиню и ее малых детушек.

Вернувшись в свою светлицу, спать нянька уже не ложилась. Через час за ней прислали малинового с золотыми пуговицами, чтоб отвести к Прозору.

— Откуда тебе стало известно о готовящемся заговоре? — строго спросил у няньки главный княжий человек.

Опять?! Тудыть его-растудыть! Да, кто у него в башке этак вопросы закручивает?

— Услыхала звук пилы со стороны сада, решила посмотреть, что происходит, — стараясь четче и короче обсказать дело, пояснила Славка. — Прибежали — там энтот в листве трепыхается, потом упал. Больше мне ничего не ведомо.

Прозор сделал несколько шагов вдоль темных окон прежде, чем продолжить.

— Откуда факельщик взялся? — снова строго спросил он.

— У входа стоял, позвала, — просто ответила нянька и закусила губу.

Прозор опешил от такого ответа.

— Девка, ты без году неделя, как в терему живешь, и уже факельщикам указываешь? — наконец, высказал он то, что его поразило.

— Так княгиня просила присматривать за княжичами, сказывала, что угрожают им… Странно мне то показалось, что под покровом ночи кто-то пилит в саду — вот и решила проверить, — поспешила объяснить нянька. — А так же не видать ничего, темнота, пришлось факельщика позвать…

Прозор не знал благодарить девку или наказывать. Рассказали уж ему, как она именем княжны, именем княгини требовала, чтоб факельщик с ней пошел. Так ведь не для себя старалась, за детушек малых радела, свою голову подставляла, глупая… Вот за что ее наказывать? А потакать начнешь таким выходкам, так завтра начнет малиновыми в терему хороводить. Энтак каждая нянька если удумает людьми Прозора распоряжаться, так что станется?

Не, то не каждая… Другой такой отчаянной девки, поди, во всем княжестве не сыскать.

— Благодарствую тебе! — наконец, решился все-таки Прозор. — От имени князя, от княгини Рогнеды благодарствую. Уберегла малых детушек.

Он чуть было не добавил «снова», но потом понял, что тем выдаст себя. Чай, Озар то, не Славка, у бани княжичей спас. Не должна она знать, что ему ведомо о ней многое. Не сейчас такие тайны открывать.

— А кто энто был? — рискнула спросить Нежданка.

— Ступай к себе, — велел Прозор. — То не нянькиного ума дело.

Славка повесила нос и поплелась на выход. Не поймешь этих княжьих людей. Старалась, как могла, а все попреки выходят, все обидеть норовят.

— Надобно будет, Рогнеда сама тебе расскажет, — вслед пояснил ей Прозор. — Серьезные то дела, семейные. Не хочет князь Владивой огласки. Понимать должна.