Нет звёзд за терниями

Глава 15. Кори. В комнате для гостей

Леона налетела со смехом, едва не опрокинув. Чудом достало сил её удержать.

Она, конечно, маленькая и хрупкая, и даже с этими крыльями весит немного, но Кори сейчас с трудом удавалось стоять на ногах, не то что ловить кого-то.

Всё ещё смеясь, Леона встряхнула руками, складывая крылья. Они надломились у запястий, повисли безвольно длинными полосами.

Кори поглядела в бледное лицо с вопросительно поднятыми бровями, плохо различимое в сумерках. Глаза казались совершенно чёрными, уже и вспомнить не удавалось, какого цвета они были прежде.

— Мой пузырёк опустел.

В горле пересохло, и голос прозвучал хрипло. Пальцы потянули из-за ворота бутылочку. Леона поглядела, качая головой.

— Знаю, должно было хватить надольше. Выдалась плохая ночь, мучили кошмары. Так что, наполнишь? Рука болит, нет сил терпеть.

Леона подняла руку, вытащила собственный флакон на длинной цепочке, знаками показала Кори, чтобы та открыла рот.

— Нет, — покачала та головой. — Мой наполни и принеси воды. Мне только каплю…

Но подруга лишь рассмеялась, мотая головой так, что светлые пряди упали на лицо. Вытащив пробку, она подняла флакон выше, и Кори ничего не оставалось, кроме как открыть рот.

На язык упало больше, чем одна капля. Что ж, ладно — после такого дня одна бы, может, и не взяла, не сумела унять боль. Лишь бы потом хватило сил убраться отсюда.

Леона, спрятав пузырёк за складками белой одежды, подняла ладони, кончиками пальцев коснулась лица Кори, приподнимая углы губ. Да, улыбка — это замечательно, но только если для неё имеется повод.

— Ещё воды, пожалуйста, — с трудом произнесла Кори. — Хочу пить, тяжёлый день…

Её молчаливая собеседница, покачав головой, ушла. Крыльев на этот раз не раскрыла — источник находился по ту сторону гряды, можно было обогнуть пешком. Кори добрела до скалы, уселась на валуне, так раскалившемся за день, что и ночи не хватит остыть. Совсем уже стемнело, лишь бледные точки высоких и редких звёзд выделялись на чёрном полотне неба.

Сознание мутилось. То казалось, что вокруг Свалка — даже тяжёлые запахи вставали, окружая, то валун покачивался, как корабль, спящий в волнах. В ушах шумело море. Кори трясла головой, щипала себя, чтобы не погрузиться окончательно в эти видения. Нельзя было этого позволить.

Спустя время, показавшееся нестерпимо долгим, вернулась Леона. Она брела не спеша, неся кувшин, и на локте её висел, покачиваясь, механический фонарь. Кори измученно следила за пятном света, не в силах подняться и сделать хоть шаг навстречу. Леоне пришлось самой поить её, и как всё, что делала Леона, это вышло небрежно. Кори ощущала, как струи текут за ворот, а подруга лишь смеялась. Впрочем, от ледяной воды в голове хоть немного прояснилось.

— Спасибо, довольно, — сказала Кори, отводя горлышко кувшина в сторону. — Не поверишь, какие у меня новости. Помнишь наш последний разговор о вратах, о другом мире?

Её собеседница, нахмурясь, покачала головой.

— Не стану я больше у тебя спрашивать, где врата, — развела руками Кори. — Не стану, потому что уже знаю. Мы их отыскали.

Леона даже вскочила с камня, в такое волнение она пришла. Взмахнула ладонями, приказывая продолжать.

— Меня предали, Леона. Как оказалось, не все наши рады дороге в другой мир. Врата сломали, а от меня попытались избавиться, чтобы не выдала… Ты удивилась ведь, отчего мне пришлось идти пешком через пустоши, а не лететь, как обычно? Видишь, лодка меня не ждёт.

Вряд ли Немая думала об этом. Но, может, подумает теперь.

— Повезло выжить… подай кувшин. Отлежусь немного, и…

Но Леона уже не слушала. Она бежала прочь, на ходу расправляя крылья. Взмах — пролетела невысоко и опустилась, продолжила бежать. Ещё взмах, второй — и оторвалась от земли, поднимаясь всё выше, вдела ноги в стремена хвоста, поднялась над откосом и исчезла, слившись с темнотой. Безумная, и куда только понесло её? Неужели к Вершине?

С этой станется. Если захотела проверить, что с вратами, ночь её не остановит. Что ж, так даже и лучше. Днём Леона могла столкнуться с поселенцами, этого не хотелось бы. А в сломанные врата Рафаэль поверит скорее, если услышит от неё…

Глоток воды — и убираться отсюда, пока не поздно…

Но сил больше не осталось, и Кори так и уснула, неудобно прислонясь к скале и не дотянувшись до кувшина.

Разбудил её пинок, довольно грубый. Затем ещё один. Яркий свет проник сквозь веки — кто-то размахивал фонарём, тормошил, пытаясь дозваться. С трудом удалось сообразить, что происходит.

Дела плохи. Местные обнаружили её — или Леона их привела? Лучше бы второе. Повезло, что сразу не убили, но если Немой нет рядом, шансы на спасение ничтожно малы.

Как же тяжело оказалось открыть глаза! Что она в опасности, Кори понимала, но отстранённо, будто это касалось кого-то другого. Перед глазами маячило знакомое лицо, костистое, горбоносое, с выдающимся вперёд подбородком. Короткие волосы казались светлее, чем прежде — поседел с момента их последней встречи.

— Рафаэль, — прошептала Кори, пытаясь улыбнуться.

Она подняла руку, чтобы прикрыть глаза от слепящего света. Рука весила больше, чем горная гряда.

— Говори, что знаешь о вратах! — рявкнул её собеседник, поднося фонарь ещё ближе. — Давай же, я не стану ждать вечно!

Кори хотелось сесть, но попытка не удалась. Пришлось так и продолжать беседу, лёжа на боку.

— Что ж… Получили приказ их отыскать, и удалось… но среди нас был предатель. Врата… он разрушил, а тех, кто мог доложить… убрал.

Кашель прервал эту речь. Воды бы, да кто подаст? За плечом Рафаэля маячили местные, угадывалась и Леона — счастье, что она здесь — но никто не сделал и шагу вперёд. А уж от Рафаэля ждать такой милости нечего.

— Так значит, ты мертва, — холодно и насмешливо произнёс её собеседник. — А по тебе и не скажешь.

— Меня столкнули в темноте. Лодка пролетала над холмом. Случайное везение.

— Поднимайся, — протянул руку Рафаэль. — Пойдёшь со мной.

— Зачем она тебе? — взвыл кто-то за его спиной, невидимый во мраке. — Отдай её нам!

— Отдай нам! — поддержал его второй. — Поступим с ней так, как она со стариком!

Леона рассмеялась и захлопала в ладоши. Порой она, бедняжка, не понимала, что происходит. Выходит, на неё сейчас рассчитывать нечего.

У Кори похолодело в груди. Если Рафаэль сделает так, как требуют остальные, то всё пропало.

— Умолкните! — рявкнул он. — Или не вы хотели лучшей жизни? Вот он, наш ключ от города. Когда получим всё, что нужно, у вас ещё будет время с ней поговорить. А ты шевелись давай!

Даже с его помощью идти было трудно. Да спутник и не проявлял особой заботы — волок точно вещь, которую не жалко. Колени подламывались, мутило, даром что пустой живот.

До чего унизительная встреча, не так она представлялась Кори. Да и вообще никак не представлялась — до последнего хотелось верить, что в этой жизни им встретиться не доведётся.

Ненависть тех, кто шёл позади, Кори ощущала спиной. Слух ловил их неровные шаги, хриплое дыхание. Несмотря на приказ, они готовы были наброситься. Переговаривались, будто рычали. Следовали близко, даже слишком близко.

Кто-то ударил в спину тяжёлой рукой, едва не опрокинув. Но Рафаэль обернулся, поглядел молча, и больше они не осмеливались.

Путь лежал вокруг гряды и занимал не больше десяти минут, но сейчас растянулся на целую вечность.

Давно она здесь не была. Вход изменили, укрепили. Уже не прежняя каменная арка — входи, не хочу — а целые ворота. Стальные прутья, сложный механизм замка. За окошком маячит человек — и дозор выставили. Гибкие сочленения пальцев, отливающих медью, обхватывают решётку, но лицо незнакомо. Новенький.

— Всё в порядке, Вилли, открой, — скомандовал Рафаэль.

Послышался щелчок, и тяжёлая дверь отъехала в сторону почти бесшумно. Недавно установлена, интересно, или так хорошо живут, что масла не жалеют?

Ответ вскоре стал очевиден. Рафаэль вёл её вперёд и вниз, в комнаты, где раньше жил Леон, его предшественник и учитель. Кори хорошо помнились прежние простота и строгость этих помещений. Дышащий холодом камень пола и стен, грубая мебель — не больше, чем требуется для одного. Ни одного лишнего предмета. Всё для дела и ничего для удобства.

Но как же всё изменилось! Мягкие зелёные ковры с высоким ворсом глушили шаги. Другие, гладкие, узорчатые, укрывали стены. Горели светильники на треногах, заводные, механические. Ушло бы месяца три, чтобы приобрести один такой на жалованье разведчика, а тут их с десяток.

Там, где стоял стол с единственной полкой и треугольный табурет, теперь мягкие кресла, изящные, затянутые тёмно-красным бархатом, с гнутыми ножками. Целых четыре. Что, к Рафаэлю часто ходят посетители, или он любит принимать гостей? У кресел столик — тот, за которым удобнее есть и пить, а не разбирать бумаги и писать заметки. Здесь же стоят две чашки, на тарелке — зелёные яблоки, одно разрезано. Из Раздолья, откуда ещё.

Местные, что сопровождали Рафаэля наружу, свернули по пути. Не удалось и заметить, когда. Сюда за ними последовала только Леона.

— Птичка моя, — ласково обратился к ней хозяин комнат, — может быть, хочешь проведать наших гостей?

Леона кивнула с восторгом, но тут же перевела взгляд на Кори. Затем вопросительно поглядела на Рафаэля.

— Эту я не трону, — пообещал он. — Не обижу. Ты ведь знаешь, я никогда тебе не лгу.

Леона кивнула и побрела по ковру в ту сторону, где прежде располагались мастерские старика. Любопытно, что сделал с ними Рафаэль?

— Садись, — сказал он, сгружая Кори в кресло. — И помолчи минуту.

Усевшись напротив, старый знакомый принялся размышлять о чём-то своём, хмуря лоб. Раз или два вздохнул тяжело. Заглянул в одну из чашек, придвинул её ближе к Кори, побарабанил пальцами по тёмному дереву стола и наконец сказал с неохотой:

— Вот уж не думал, что однажды мне что-то понадобится от тебя. А умирать тебе не хочется, правда же? И не гляди с такой надеждой вслед подружке. Ты ведь понимаешь, я могу сделать так, что она ни о чём не узнает. Так кто из правителей хотел отыскать врата?

Кори взяла паузу, чтобы глотнуть из чашки воду, и ответила:

— Госпожа Первая.

— Зачем?

— Верила, что люди второго мира — наши друзья. Что они помогут этой земле.

— На кого работал тот, что пошёл против воли госпожи? Каковы его мотивы?

— Не знаю, — покачала головой Кори.

— Слушай сюда, — сказал Рафаэль требовательно, подавшись к ней. — В своё время ты помешала нам с городом, а теперь поможешь. Чтоб ты понимала, попасть за стены я сумею и без тебя. А вот дальше будет сложнее, тут и пригодится человек, который разбирается, как там что устроено. Ведь ты же разбираешься, Кори? Знаешь, как проходит этот ваш Зелёный день? Давай, не огорчай меня.

Кори помедлила недолго и кивнула. Не в том положении, чтобы возражать. Но что ему за дело до Зелёного дня?

— Значит, выложишь всё, что я попрошу, если хочешь ещё пожить. Если постараешься, после я отпущу тебя. Ты всё равно не будешь представлять для нас угрозы.

Кори хмыкнула, возвращая пустую чашку на стол. Рука дрогнула, и чашка покатилась. Рафаэль подхватил её ловким движением.

Отпустит, как же. Они оба понимали, что такому не бывать.

— А что, Кори, нашла ты, кого искала? Стало легче? — спросил вдруг Рафаэль совсем другим тоном.

Спросил, и живо вспомнились прежние времена, когда она была здесь своей. Когда училась заново жить — только ради Немой, лишь ради неё одной. Тогда они с Рафаэлем не были врагами, могли бы и не стать ими никогда, если бы не разошлись во взглядах.

Кори покачала головой. Пусть понимает как хочет, толковать с ним по душам она не собирается.

Её собеседник вздохнул, улыбнулся печально каким-то своим мыслям. А после лицо его вновь застыло, стало жёстким, словно и не было этого минутного проблеска.

— Теперь слушай: поселим тебя с нашими гостями. Слышала о них от Леоны? Не отпирайся, думаешь, я не знаю, что ты не в первый раз приходишь?

Кори пожала плечами.

— Эти люди из другого мира, — пояснил Рафаэль. — Дай им понять, что пути домой больше нет. Пусть соглашаются стать нашими союзниками, теперь это для них неплохой вариант. Будь убедительна, слышишь? Считай это первым заданием.

Кори едва заметно кивнула, откинувшись на спинку кресла, и сомкнула веки. Почти сразу же ощутила рывок.

— Поднимайся! Нашла где спать.

Рафаэль отвёл её в прежние мастерские. Как оказалось, здесь почти ничего и не менялось: светлые, просторные помещения с холодными серыми столами. Неровный, грубо обработанный камень стен, будто зубами грызли. Пол до того отполирован, что отражает всё, как зеркало. Тянутся сверху сложные системы креплений и лампы, изгибаются кожаные ремни. В углу дремлет печь, вырубленные в породе полки уставлены формами и моделями из глины. На рабочем столе среди разрозненных деталей воздета к потолку механическая рука, серебристо-серая, хрупкая, как конечность скелета. Начальный этап сборки.

Лишь одного не было прежде. Часть дальнего зала отгородили решёткой, перетащили туда четыре стола, бросили подушки, одеяла. Вот она какая, комната для гостей.

Снаружи у решётки стояла Леона. Напротив неё, по ту сторону — парень, молодой, встрёпанный, со светло-каштановыми, рыжими почти волосами. Охранник у стены с угрюмым видом наблюдал за их беседой.

Этого Кори помнила в лицо. Старый знакомый, со Свалки. Помнила и то, что у него нет ног до колена, хотя теперь и не скажешь. А вот имя забылось. В памяти осталось только прозвище: Бегун.

Леона обернулась, счастливо улыбаясь. Люди за решёткой, судя по виду, не разделяли её настроения — один сидел на койке, обхватив руками голову, второй прохаживался взад-вперёд с хмурым видом. Парень, тот чуть не плакал, а четвёртый, старше остальных, стоял у стены в той же позе, что и охранник, скрестив руки на груди и глядя исподлобья. Прищурившись, он тщательно изучил вошедших, но с места не сдвинулся.

— Леона, птичка моя, — окликнул Рафаэль. — Тебе пора, да и гости хотят отдохнуть. Хорошая новость: Кори останется с нами. Ты сможешь навестить её днём.

Леона даже подпрыгнула от радости, широко улыбнулась и захлопала в ладоши. Она прошла мимо Кори к выходу, помахала напоследок и исчезла. Было слышно, как она напевает без слов, удаляясь.

— Отопри, — велел Рафаэль охраннику.

Тот молча набрал нужный код, установив ручки в правильную позицию. Панель прикрыл широкой ладонью — не подглядеть. Щёлкнул рычагом, потянул легко подавшуюся створку и отошёл.

Рафаэль втолкнул пленницу внутрь, усадив слева от входа спиной к решётке. Кори чувствовала, как руки связывают ремнём по ту сторону.

— И как же мне спать? — спросила она.

— На том свете отоспишься, — прозвучал холодный голос над ухом. Рафаэль проверял, надёжно ли связаны запястья.

— А если понадобится по нужде?

— Твоей одежде уже ничего не повредит, — сухо рассмеялся её собеседник. — О том, чтобы тебя развязали хоть ненадолго, даже не мечтай.

И добавил, видимо, для охранника:

— Не спускай с неё глаз.

Дверь закрылась с лязгом, шаги удалились. Но страж далеко не ушёл — замер на прежнем месте у стены. Кори увидела его краем глаза, обернувшись.

Тогда она поглядела на своих соседей.

— Тебя-то сюда за что? — спросил тот, что сидел на койке, светловолосый и полноватый. Хорошо жил, должно быть, что даже за время плена не исхудал. А может, этих голодом не морят.

— За прошлые грехи, — коротко ответила Кори. Не было желания вдаваться в подробности.

— Она кровожадная тварь, — охотно пояснил охранник за спиной. — Совсем без башки. Прежний доктор сделал этой дряни новую руку, а она прикончила старика да и сбежала.

Если бы голос мог убивать, то этот, прерывающийся от ярости и холодный, уложил бы Кори на месте.

— Ей жизнь спасли и со Свалки забрали. Уже за одно это стоило вечно благодарной быть! И вот чего мы дождались.

— Ох! А руку без её желания заменили? — испуганно спросил чужак, округляя глаза.

— Нечего там было менять, не было у неё руки. Я ж говорю, это неблагодарная гадина с мозгами набекрень. Чего ещё ждать от рождённых на Свалке? Зверёныши, до которых с рождения никому дела нет, их бы стоило там и придушить. Плод воровки и убийцы — разве из такого могло вырасти что-то путное? Тьфу!

Соседи по камере уставились на Кори.

— Хотите знать, как она убила старика? — продолжил тот, за спиной.

Ему не ответили. Наверное, никто не хотел знать. Да и Кори не хотелось, чтобы эти слова звучали. Вот только у Бегуна чесался язык.

— Однажды ночью, — смакуя каждое слово, прошипел он, — эта тварь перерезала спящему глотку. И знаете, что она прихватила с собой, удирая? Голову старика.

Человека на койке передёрнуло. Что выражали лица остальных, не было желания проверять.

— Так что не вздумайте её развязывать, — подытожил охранник. — И близко не подходите, не то я за жизни ваши не ручаюсь. У неё не было причин обижаться на старика, в том поклясться могу. Видать, какие-то шестерёнки в этой больной башке крутятся не в ту сторону. Если такую потянет вас убить, причины ей не понадобятся.

Договорив, он примолк, но Кори спиной чувствовала тяжёлый взгляд.

— У всего есть причины, — сказала она. — У всего.

Если кто и мог помочь, то лишь эти люди, с которыми её заперли в одной клетке. Что стоило тому, у двери, помолчать? Теперь, пожалуй, доверять ей не станут.

И оправдываться смысла нет. Здесь никому не нужны её оправдания.

— Пить хочется, — сказала Кори, ни к кому особо не обращаясь.

Сперва показалось, им нет дела. Но вот седой прошёл в угол, где стояла небольшая бочка, поднял с пола кружку, наполнил. Значит, этот не боится. Хоть один, и то хорошо.

— Врата вправду уничтожены? — спросил он, осторожно поднося влажную кромку к губам Кори. — Ты видела?

— Да, — кивнула она, сделав глоток. И прошептала:

— Охранник когда-нибудь спит?

А затем продолжила обычным голосом:

— Эти белые деревья… их сокрушили тяжёлой машиной, разломали на несколько частей. Мне кажется, врата не восстановить.

Седой помрачнел, качая головой, поднялся с колена и отошёл. Неясно, то ли он так ответил на вопрос Кори, то ли предпочёл не замечать этого вопроса. А жаль, в одиночку отсюда не выбраться.

Впрочем, надежда на лучшее ещё оставалась.