Неведомые земли. Том 3

Глава 125. Монахи-доминиканцы в Эфиопии (1267 г.)

К магистру ордена, чтобы он послал братьев, дабы отторгнули они от ереси татар, эфиопов, индийцев и т.д.

Клементий, епископ, раб рабов Божьих, к возлюбленному сыну Гумберту,[1] магистру Доминиканского ордена, с приветом и апостольским благословением!

Постоянно и ревностно проповедовать среди народов божественную мудрость и обучать их добродетели — таковы наши стремление и желание, тем паче что вечная жизнь будет дарована роду человеческому, если он познает бодрствующим разумом своим Бога Отца и посланного им сына Иисуса Христа и искренним восхвалением возвестит славу Его и величие. А посему Мы считаем, что, подобно другим провозвестникам христианского учения, братья твоего ордена не только сами будут усердно молиться, но и воспылают ревностным желанием, благодаря чему их служение будет особенно плодотворным, предостеречь от падения и вернуть на стезю истины сынов, не принадлежащих к Святой Римской церкви, и принести спасение народам, не знающим нашего Спасителя, Сына прославленной Девы. Этим пастырским посланием Мы доверительно поручаем тебе отобрать из числа доверенных тебе братьев тех, коих ты, по их словам и делам, считаешь достойными и преисполненными горячим усердием к распространению Евангелия, и послать их в земли татар, эфиопов, индийцев, нубийцев, сарацин в восточных и южных краях и ко всем языческим народам и в их страны. Да принесут они благую весть о Божьей добродетели тем, кого ты считаешь подходящими для наставления на путь истины, а также и другим.

С нашего соизволения должен ты отпустить им все грехи, дабы они, полагаясь на Того, кто сказал, что Он победил мир, понесли семена за многие моря для просвещения слепой толпы и истребления ереси. Чтобы вернули они души заблудшие, наставили верующих в свете Евангелия, укрепились в делах своих и прошли избранный путь без каких-либо трудностей, надели [89] ты их полномочиями, содержащимися в пастырских посланиях для братьев твоего ордена, если они с этими целями поедут к таким варварским народам. Поскольку наш возлюбленный сын, брат Васинпаций из упомянутого ордена, уже ранее многократно посылавшийся к тем варварским народам, знает, насколько Нам известно, их обычаи, достойно оправдал надежды при общении с ними и теперь изъявляет желание вернуться к ним, чтобы с Божьей помощью распространять католическую веру, то пошли его с теми братьями, коих ты отправишь к означенным народам, если сочтешь полезным использовать его для служения вере.

Дано в Витербо 8 февраля во втором году Нашего понтификата.[2]

От наших торговых людей я узнал, что открыт путь в Эфиопию, в случае если кто-нибудь захочет идти проповедовать туда,, где проповедовал святой евангелист Матфей. Пусть же Господь не даст мне умереть, пока я не попаду туда как верный паломник! Это мое сердечное желание.[3]

…Я хотел бы сказать еще несколько слов о путешествии в Эфиопию, ибо было бы весьма уместным, чтобы брат, склонный туда пойти, сделал попытку проповедовать там Евангелие. Из местности, в которой я сейчас нахожусь, он может попасть туда без больших затрат. Насколько я наслышан, это было бы славным путешествием для распространения веры…[4]

Путь для того, кто идет из Венеции в Индию, где лежит тело Святого Фомы. От Венеции плывут 20 дней в Родос. От Родоса идут 20 дней под парусами в Рамале [Эр-Рамла], причем на третий день оставляют справа Кипр. От Рамале до Иерусалима один день пути. Если ты от Иерусалима хочешь направиться в Индию, где лежит тело Святого Фомы, то с Богом иди по этому пути. Из Иерусалима приходят за один день к городу, который называется [90] Бет-Абрахам. От этого места до Сиккеро один день, от Сиккеро до Газы один день, от Газы до Хаттина шесть дней. В эти шесть дней ты не встретишь ни одного города, а только маленькие постоялые дворы. От Хаттина в Салаю три дня пути, на котором нет ни одного постоялого двора. От Салаи в Карус — пять дней, за которые не встретишь ни одного города. От Каруса за 15 дней приходят по реке [Нил] в Риффис [Кифти]. От Риффиса в Айдаб [Айджаб] при быстрой езде через пустыню попадают через 15 дней. При этом нужно везти с собой припасы на весь путь, который проделываешь на верблюдах, ибо это песчаная пустыня. От Айдаба в Соакин [Суакин] 18 дней пути, все время по пустыне. Здесь также нужно везти с собой все припасы. От Соакина до Адама 12 дней, также через пустынную страну. От Адама до горы Марии 10 дней пути через пустыню. Знай же, что теперь ты прибыл в Эфиопию.

От горы Марии до Джангхари два дня пути. Здесь имеются постоялые дворы. Ты можешь по желанию идти пешком или ехать на лошади. От Джангхари через четыре дня ты попадаешь в Асмару. В этом городе пребывает один из царей. Из Асмары через два дня попадают в Туоайту, где живет другой царь. Из Туоайты в Дубеб два дня пути, из Дубеба в Антисимент тоже два дня, из Антисимента в Лигаксо один день, из Лигаксо в Турат один день, из Турата в Хаксус два дня пути. В этом городе коронуются все цари, покорившиеся священнику Иоанну. Говорят, что в этом городе есть также самая красивая в мире базилика. Изнутри она вся выложена и украшена отборными золотыми плитками. Из Ахаксума через 10 дней приходят в Агхуду, где властвует другой царь. Из Ангхуды за 12 дней прибываешь в Хаамеру; наконец, из Хаамеры три дня пути в Шауа [Шоа]. В этом городе живет священник Иоанн… Священник Иоанн зимой правит на своем троне в Хаамере, летом же живет и правит в Шауа. Этот государь носит имя Давид. Он властвует над 13 царями. Здесь я хочу назвать их имена и города, в которых живет каждый из них. Имена царей таковы: Хевесей, а его страна называется Хедда. Далее я буду писать имена царей с большой [буквы], а их страны — с маленькой: Хедамако, уэлика; Анубакси, доаро; Джойджа, негашим; Уэлеге, доненгир; Хентева, дамбиа; Беведин, мариа; Габруи, сераиу; Агадо, уакро; Резо, мааго; Ассаим, дамот; Беделамбиза, гейд; Сераха, айки.[5]

Хотя Эфиопия с IV в. была уже христианским государством (см. т. II, гл. 66), но бурное распространение ислама превратило ее в христианский остров среди мусульманского моря. На долгие годы фанатизм мусульман [91] отрезал эту страну от остального христианского мира. К тому же утвердившееся в Эфиопии коптское христианство значительно отклонялось от догм римско-католической церкви и считалось ересью. Поэтому в течение многих столетий не было стимула для возобновления утерянной связи и для попытки обойти мусульманский барьер. Во время крестовых походов, когда фанатическая ненависть мусульман к христианству достигла кульминационной точки, Эфиопия была почти совсем забыта.

Но рассмотренные выше события в монгольском мире и учреждение в XIII в. новых орденов доминиканцев и францисканцев, созданных для миссионерской деятельности в языческих странах,[6] привели к тому, что живее, чем когда-либо, стало желание не только направить на путь истинный самих язычников, но и по возможности побудить рассеянных среди них христиан еретиков к объединению с римской церковью.

Еще в своей булле от 7 октября 1245 г. папа Иннокентий IV (1243—1254) убедительно рекомендовал Францисканскому ордену принимать в свои ряды христиан, живших в языческих землях.[7] В позднейших буллах, посвященных миссионерской деятельности, все народы, которые предполагалось обратить в христианство, перечислялись в стереотипной последовательности. Однако отсюда нельзя сделать вывод, что ко всем этим народам действительно посылали миссионеров. Впрочем, следует полагать, что многие миссионеры все же проникали в языческие страны и действовали там, но никаких сведений об этом до нас не дошло. Можно считать доказанным, что, например, в 1260 г. в Сарае, на территории Золотой Орды, где за полтора десятилетия до этого Рубрук приобрел столь печальный опыт, уже существовала кустодия Францисканского ордена.[8]

Об одном таком миссионере — монахе-доминиканце, по имени Васинпаций, который был удачливым проповедником, мы узнаем из папской буллы ют 1267 г. Клементий IV (1265—1268), занимавший тогда папский престол, проявлял особую благосклонность к Доминиканскому ордену.[9] Он захотел, чтобы монах Васинпаций, вернувшийся из миссионерской поездки, продолжил свою деятельность в более широких масштабах, что отвечало склонности и желанию самого проповедника.[10] Вот почему Клементий направил 8 февраля 1267 г. цитировавшуюся в начале главы буллу магистру ордена Жану де Версей, призывая его послать миссионеров «ad terras Tartarorum, Aethiopum, Indorum, Nubianorum ас Saracenorum» [«до земель татар, эфиопов, индийцев, нубийцев и сарацин»]. Едва ли можно сомневаться в том, что весьма энергичный Жан де Версей повиновался папскому приказу, тем более что ему было предоставлено право решать по собственному усмотрению, можно ли использовать в качестве миссионеров монахов его ордена и куда [92] именно их посылать. Итак, в 1267 г. доминиканцы, возможно, направились также и в Эфиопию. Находился ли среди них Васинпаций, теперь установить нельзя, так как мы не знаем, к каким именно народам, среди которых он раньше действовал, должен был вернуться этот монах. Хотя до нас и не дошли сообщения о странствиях доминиканцев, все же «весьма вероятно»,[11] что они достигли Эфиопии, особенно если учесть, что туда можно было попасть в обход Египта, поскольку побережье Эфиопии омывалось Красным морем и Индийским океаном. Об этом свидетельствует отрывок из путеводителя, приведенный среди первоисточников в начале главы.

Когда именно в Ватикане впервые узнали, что в мире чернокожих людей существовало христианское государство Эфиопия, теперь, пожалуй, уже не выяснишь. Судя по всему, это могло случиться не раньше XIII в.

Как показано выше (см. т. II, гл. 115), нельзя безоговорочно согласиться с предположением, что в XII в. папа состоял в переписке с негусом. С оговоркой можно считать, что приблизительно в 1230 г. известие о черных христианах-еретиках, обитавших в глубине Африки, впервые дошло до христианского населения Передней Азии и Европы. Именно в это время появились в Святой земле, в церкви на Масличной горе, черные христианские священники, возглавлявшиеся черным аббатом,[12] и принесли известие о христианском государстве Эфиопии. Это государство и позднее старалось поддерживать связи со Святой землей. В XIV в. на Голгофе в Иерусалиме долго стояла нубийская часовня.[13]

Когда с 1267 г. начались попытки с помощью монахов нищенствующих орденов развернуть миссионерскую деятельность также и в Эфиопии, то правящая группа амхаров была уже христианской. Но это не имело значения для тогдашней римской церкви, которая полагала, что миссионерская деятельность среди христиан-еретиков была столь же похвальна и необходима, как и среди язычников. Как известно, тот же папа через несколько месяцев в булле от 9 июля 1267 г. призывал к миссионерской деятельности в Константинополе, где утвердилась греческая церковь.[14]

Весьма вероятно, что в 1267 г. между папским престолом и эфиопским государством уже завязались какие-то сношения. Это подтверждается папской буллой, написанной 22 года спустя, 15 июля 1289 г., в которой папа Николай IV (1288—1292) обращается к «dilectis filiis populo Aethiopiae» [«дорогим сынам народа Эфиопии»], еще раз призывая их к объединению с римской церковью.[15] Как и все подобные начинания папы, этот призыв не нашел отклика. [93]

Доминиканский монах Иордан, или Журден, из Северака, прибывший в Индию как раз в эти десятилетия особенно энергичной миссионерской деятельности, дал в 1320 г. еще один повод возобновить попытку насаждения католицизма в Эфиопии.

Первоначально предполагалось направить Иордана в Китай. По дороге в эту страну он попал в Тебриз, а затем его корабль, застигнутый в море штормом, был вынужден зайти в Тхану у Бомбея. Здесь Иордан и остался.[16] В двух письмах, посланных этим миссионером в Европу (от 12 октября 1321 г. и от 20 января 1324 г.), он писал преимущественно о кончине четырех доминиканских монахов, принявших в Тхане мученическую смерть 1 апреля 1321 г. Но, кроме того, как следует из отрывка, приведенного в начале главы, Иордан поделился в письме и полученными им сведениями о том, как можно добраться до Эфиопии, и выразил свое «сердечное желание», чтобы его самого послали туда в качестве миссионера. Эта просьба не была удовлетворена: Иордана надолго оставили в Индии, а в 1328 г. он был рукоположен в сан епископа Колумбо.[17] Папа Иоанн XXII (1316—1334) полагал, что, находясь в этом сане, Иордан сумеет склонить индийских христиан-фомистов к союзу с римской церковью. Сам папа с этой же целью обратился к христианам-фомистам с письмом, датированным 8 апреля 1330 г. Текст этого письма приводится Райнальдом.[18] Итак, было сделано еще одно усилие обратить население Эфиопии в католическую веру.

Неоднократно утверждали, будто в 1316 г. состоялось еще одно путешествие миссионеров в Эфиопию.[19] В 1675 г. Фонтана даже называл имена доминиканцев, принявших участие в этой миссии: Грима, Аргай, Луанос, Панталеон, Сама, Алеп, Ассен, Агулоза и монахиня Име. Путешествие это якобы длилось с 1316 по 1318 г. Однако никакими документальными доказательствами это сообщение не подтверждается. Возможно, что дата указана неправильно и на самом деле речь идет о единственной серьезной попытке миссионерской деятельности в Эфиопии, относящейся к 1329 г. В этом году папа Иоанн XXII в булле от 1 октября, изданной в Авиньоне, обратился ко всем католическим приходам, рассеянным в странах «сарацин, язычников, греков, болгар, куманов, иберов, аланов, хазар, готов, сирийцев, рутенов, яковитов, нубийцев, несториан, грузин, армян, индийцев, кочевников и других неверных народов Востока и Севера», призывая их к объединению [94] всех христианских исповеданий.[20] Одновременно в Эфиопию была вторично направлена миссия доминиканцев.[21] Об их делах и судьбах известно крайне мало. Даже имена миссионеров до нас не дошли, если только не о них упомянул Фонтана. Сообщается лишь, что несколько аборигенов было склонено к обращению в католическую веру, в том числе два царевича. Одного из них звали Таклаверет Шевани, а другой принял при крещении имя Филипп.[22] Заметным успехом было основание в Донголе епархии, вверенной доминиканскому монаху Бартоломео из Тиволи, который, вероятно, принимал участие в миссионерской деятельности.[23] Об этой епархии «в царстве священника Иоанна» сообщает нам «Книга познания» («Libro del Conoscimiento»), рассказывающая о фантастическом кругосветном путешествии (см. гл. 144). Впрочем, эта епархия, видимо, никакой роли не играла и существовала только на бумаге. Кроме Бартоломео из Тиволи, который был епископом Донголы приблизительно до 1350 г., других римских епископов там не было.[24]

Как бы то ни было, но и в XIII и XIV вв. нити, протянутые из Рима в Эфиопию, оставались крайне тонкими; но именно потому, что на Африканском материке так долго существовало недоступное для внешнего влияния несомненно христианское государство, сама эта страна и ее властители давала пищу для фантастических вымыслов. Скрытая за их завесой Эфиопия казалась единственной и подлинной страной «священника Иоанна». Ведь в Азии XIII в. нигде этого легендарного государства обнаружить не удалось. Теперь всем хотелось, чтобы страна «священника Иоанна» находилась в «африканской Индии», и эта легенда, как мы еще покажем, играла решающую роль в течение XV в. во всех португальских открытиях.[25] Какими нелепыми были представления о связи между Индией и Эфиопией, показывает одно место из книги Карпини, где он говорит об индийских «черных Саррацинах, которые именуются Эфиопами».[26]

И в XV в. папа тоже не смог добиться иных связей с Эфиопией, кроме обмена дружественными посольствами (см. т. IV, гл. 169). В 1439 г. на Флорентийском соборе серьезно рассматривался вопрос об объединении католической и коптской церквей; однако эта попытка снова потерпела крах. Альтанер правильно разъяснил причины этой неудачи:

«Жители Востока не понимали значения такого объединения для религии и церкви. Опыт многовековой истории их страны мешал им признать [95] догматическую необходимость новой ориентации, тем более что это не диктовалось никакими религиозными побуждениями и должно было привести к отказу от независимости их церкви, к которой они издавна привыкли».[27]

Впрочем, нельзя не признать, что прилагавшиеся в течение целых 200 лет усилия установить связь с Эфиопией как с мнимым государством «священника Иоанна» в значительной мере объяснялись политическими соображениями. Мы еще покажем, как сильно эти политические расчеты повлияли на деятельность принца Генриха Мореплавателя. Немаловажную роль сыграли они и в засылке миссионеров в Эфиопию начиная с 1329 г. Вряд ли можно считать случайностью, что незадолго до этого, примерно в 1320 г., Марино Санудо, ревностный сторонник идеи расширения политического влияния христианских стран, горячо ратовал за теснейший союз с христианским государством Эфиопией для борьбы с исламом.[28] С 1439 г. усиленные старания папы склонить к союзу с ним христиан Эфиопии явно объяснялись надеждой на их вовлечение в борьбу против турецкой опасности.

Следует еще сказать несколько слов по поводу средневекового путеводителя по Эфиопии, отрывок из которого приведен в начале главы. Из него мы узнаем, как с течением времени все прочнее утверждалось представление о том, что истинный «священник Иоанн» будто бы находится в Эфиопии. Но в связи с этим все сильнее становилось также заблуждение, будто Эфиопия находится в Индии. Ведь «священника Иоанна» считали индийским царем. «Африканская Индия» стала под конец таким общераспространенным понятием, что путеводитель даже сферу деятельности апостола Фомы и его могилу переносит в Африку!