Неведомые земли. Том 3

Глава 154. Приключения Ганса Шильтбергера во время путешествий по Востоку в качестве раба (1394—1427 гг.)

В то самое время, когда король венгерский Зигмунд [Сигизмунд] готовился к походу против язычников, я, Ганс Шильтбергер, покинул родину, а именно баварский город Мюнхен, вместе с моим господином Линхартом Рейхартингером. Это было в 1394 г. Возвратился же я из язычества в 1427 г. по P. X. …Описание мое далеко не совершенное, потому что, будучи в неволе, я но мог делать всего того, что желал… [Следует описание похода короля Сигизмунда, а также битвы у Никополя.] Мой господин Линхарт Рейхартингер, Вернер Пинценауэр, Ульрих Кюхлер и Кламменштейнер, командиры отрядов, пали в сражении с многими другими рыцарями и воинами… Еще многие другие знатные особы — рыцари и воины — были взяты в плен. То же самое случилось со мной… Тот, кто пленил меня, привёл и меня вместе с другими, связанными веревкою, к королю [султану Баязиду]… Затем король приказал, чтобы каждый умертвил своих пленных, и вместо тех, которые не хотели с этим согласиться, назначил других для приведения его приговора в исполнение. Взяли тогда и моих товарищей и отсекли им головы. Когда же дошла очередь до меня, сын короля, заметив меня, приказал, чтобы меня не лишали жизни. Меня тогда повели к другим юношам, ибо не убивали тех, которые не имели еще 20 лет от роду, а мне не исполнилось и 16 лет.

Уже кровопролития эти продолжались с утра до вечера… Считали, что в этот день было убито до 10 тысяч человек. Пленников своих Баязид отправил в Грецию, в главный город Адрианополь, где мы находились 15 дней. Затем повели нас к приморскому городу Галлиполи, где турки переправляются через море. Там мы, числом 300 человек, лежали в башне два месяца… Одного же из этих господ, венгерца, именуемого Кодор, он послал в подарок [египетскому] королю-султану вместе с 60 мальчиками.

В числе их должен был находиться и я, но из опасения, чтобы я не скончался по пути от ран, коих у меня было три, меня оставили при короле… Меня тогда приняли ко двору турецкого короля, и я должен был бежать перед ним в его походах вместе с другими, по тамошнему обычаю. За эти шесть лет я до того дослужился, что мне позволили ездить верхом в свите короля, у которого я, таким [391] образом, провел 12 лет…[1] [После длинного отступления с описанием прочих военных походов султана Баязида и неудавшейся попытки бегства пленных христиан рассказывается о битве у Ангоры и о тяжелом поражении, которое нанесли туркам монголы, пленившие султана Баязида.[2]]

…Так я попал в плен к Темурлину [Тамерлану], которого проводил в его страну, где и состоял при нем… [Следует подробное описание походов Тимура в Сирию, Вавилонию, Индию, совершенных до битвы при Ангоре, так что Шильтбергер сообщает о них с чужих слов, а затем рассказ о намечавшемся походе в Китай, в начале которого Тимур умер в Отраре [17 февраля 1405 г.], и о последовавшей борьбе за престол между сыновьями Тимура.]

…По смерти Темурлина я попал к его сыну Шах-Роху, которому принадлежало королевство Хорасан со столицей Герат…

Я был переведен к сыну шаха Абубекру, при котором оставался четыре года…

При Абубекре находился королевский сын из Великой Татарии. Этому принцу было предложено возвратиться на родину для вступления на престол. С согласия Абубекра он отправился туда в сопровождении 600 всадников, в числе коих находился и я с четырьмя товарищами… Оттуда он перешел в Великую Татарию к вельможе, по имени Эдиги [Эдигей], который послал ему предложение возвратиться для вступления на престол. Эдиги готовился тогда к походу в страну, именуемую Виссибур [Сибирь]…

Вышеупомянутый королевский сын, по имени Чекра, провожал Эдиги в Сибирь. Они шли два месяца до прибытия в эту страну, где есть горы, простирающиеся на 32 дня ходьбы… [Следует подробное описание населения Урала и его обычаев.]

В этой стране сеют только просо, а хлеба вовсе не едят. Все это я видел своими глазами, когда находился при вышеупомянутом королевском сыне Чекре… [Следует описание междоусобных войн в государстве Кипчак; Чекре становится королем на восемь месяцев, но вскоре погибает в борьбе с соперником.]

После упомянутого мною выше поражения Чекры я попал к господину, по имени Маншук, который был советником при Чекре. Изгнанный, он пробрался в город Каффу [Феодосия, в Крыму]. Это весьма многолюдный город, где живут христиане и последователи шести различных вероисповеданий. После пятимесячного пребывания в этом городе он переправился через рукав Черного моря и прибыл в Страну черкесов, но оставался [392] там только шесть месяцев… Маншук перешел тогда вместо в нами в страну Абаса, а затем в другую страну — Мингрелию. И там пятеро из нас, христиан, сговорились во что бы то ни стало возвратиться из земли язычников каждому на свою родину, так как мы отделены были от Черного моря только трехдневным расстоянием. Когда настал удобный случай для осуществления нашего плана, мы все пятеро расстались с названным господином и прибыли в столицу сего края, по прозванию Батум, лежащую на Черном море. Тщетно просили мы там, чтобы нас перевезли оттуда на другую сторону [моря], и потому вышли из города и следовали вдоль морского берега, пока не достигли гористого края, где на четвертый день верховой езды с одной горы заметили судно [Kogge], стоявшее на якоре в восьми итальянских милях от берега. Мы остались до ночи на этой горе и развели там огонь. Это побудило капитана судна отправить людей на лодке, чтобы разведать, что за люди находились на горе возле огня. При их приближении мы пошли им навстречу и на их вопрос, кто мы такие, ответили, что были христианами, взятыми в плен в сражении под Никополем, проигранном венгерским королем, что мы с Божьей помощью добрались до сего места и хотим пробраться далее через море, в надежде, что Бог поможет нам возвратиться домой к христианам. Они сначала не верили нашим словам и захотели услышать от нас «Отче наш» и «Верую»…

[Следует описание переговоров с капитаном судна, которое берет с собой пять человек, а также отважного и опасного трехмесячного плавания. Прибыв в Константинополь, они покидают судно, Описание аудиенции у византийского императора, который спустя три месяца приказывает отправить их на корабле в Валахию.]

Ужо по истечении трех месяцев император отправил нас на галере в замок, именуемый Гили [Килия], близ устья Дуная. Там я расстался с товарищами и присоединился к купцам, с которыми прибыл в город, именовавшийся по-немецки Вейсштадт (Белгород) и лежавший в Валахии, затем — в город, по имени Аспазери и оттуда в Седшопф [Сучава] — главный город Малой Валахии, а потом в другой город, называемый по-немецки Лемберг [Львов]. Это главный город в Малой России. Там я лежал больной три месяца и затом прибыл в Краков, главный город в Польше, а оттуда в Мейсен в Саксонии и в Бреслау [Вроцлав][3] — главный город Силезии. Наконец, через Эгер, Регенсбург и Ландсхут прибыл в Фрейзинг, где я был уже у себя дома. Так я с Божьей помощью возвратился домой, в общество христиан, за что благодарю Бога и всех, кто мне помог. Проведя 32 года среди язычников, я уже не смел надеяться, что [393] мне удастся когда-либо возвратиться к христианам. Но Бог внял, сколь искренно было мое желание возвратиться, дабы иметь счастье молиться Ему с христианами, пекся обо мне, чтобы тело и душа моя не пропали.[4]

Ганс Шильтбергер — баварец, родившийся около 1380 г. близ Фрейзинга и происходивший из рыцарского рода Шильтбергеров (замок Шильтберг у Айхаха), провел 32 года в скитаниях и пережил много различных приключений. Попав в плен, он был превращен в раба. Шильтбергер побывал в отдаленных областях Турции и Азии и рассказал о всех своих переживаниях в книге, которая в XV в. была очень популярна и пользовалась огромным спросом. Хотя Шильтбергер не попал ни в одну из совсем неизвестных стран, все же его жизнь и его книгу нельзя обойти молчанием в этом исследовании. Ведь в конце средневековья Шильтбергер сильно способствовал оживлению интереса к чужим землям и подарил нам книгу о путешествиях, сыгравшую очень важную роль в истории культуры.

Накануне «века открытий» европейцев непреодолимо влекли к себе описания диковинных, мало или совсем неизвестных чужих стран; особенно сильны были чары таинственного Востока, дававшего богатую пищу воображению. Около 1300 г. благодаря Марко Поло европейцы начали понимать, какие интересные земли и царства можно найти но ту сторону Святой земли. Вымыслы сэра Джона Мандевиля били в ту же точку и, несмотря на всю их лживость, значительно способствовали пробуждению интереса европейцев к географии. Но вот пришел человек, которому удалось уцелеть, когда погибали тысячи людей, и как очевидец рассказал о событиях в государстве грозного Тамерлана (Тимур-ленга) и о чудесах его столицы Самарканда, который Пешель называл «туранским Парижем» 1100 г.[5] Он поведал также о границах Индии, о Центральной Азии, Сибири и черноморских странах. Не удивительно, что в те времена, когда было еще так мало хороших книг о путешествиях, а люди жаждали географических знаний, бесхитростные рассказы Ганса Шильтбергера читались с восторгом! Да и сам автор вполне заслужил того, чтобы его необычайно разнообразные и весьма опасные приключения служили его современникам, в подавляющем большинстве еще прикованным к Европе, материалом для чтения, возбуждающего фантазию!

В 1394 г. 14-летним подростком отправился Шильтбергер на Восток в качестве оруженосца рыцаря Рейхартингера с немецким отрядом в составе войска, которое повел против турок король Венгрии, ставший позднее германским императором Сигизмундом (1411—1437) и королем Чехии. Шильтбергер участвовал в большом сражении у Никополя (28 сентября 1396 г.), в котором [394] крестоносцы Сигизмунда потерпели полное поражение, и с многими другими участниками похода попал в плен к туркам. Но в то время как большинство других пленных (10 тыс. человек) было обезглавлено турками на поле боя, юный возраст Шильтбергера привлек внимание сына победоносного султана Баязида I (1389—1402), и он был помилован. Молодой баварец стал рабом султана, которому он служил в качестве скорохода, а позднее — форейтора. Константинопольские христиане, с трудом сдерживавшие натиск турок, призвали на помощь нового Чингисхана — хромого Тимура (Тимур-ленг, 1369—1405). Незадолго до этого Тимур захватил Дели (18 декабря 1398 г.), Дамаск (24 марта 1401 г.) и Багдад (10 июля 1401 г.) и сровнял их с землей. Он двинулся в поход с 800-тысячным войском и разбил турок наголову при Ангоре (20 июля 1402 г.). Сам султан попал в плен, а с ним и его раб Ганс Шильтбергер. Попав в столицу Тимура Самарканд, Шильтбергер сопровождал своего господина в походах в Палестину, а затем стал рабом и всадником сына Тимура. Позднее баварец перешел в собственность племянника своего прежнего господина, который подарил его татарскому царевичу Чекро. Этого царевича он сопровождал в военном походе на Урал и в Сибирь (Виссибур).[6] После насильственной смерти Чекры Шильтбергер стал рабом татарского «советника», но тот во время продолжительных междоусобных войн был вынужден покинуть страну и направился к Черному морю. Это обстоятельство спасло Шильтбергера, ибо после того, как он провел целый год со своим господином в Каффе, Абасе [Абхазии] и Мингрелии [Мегрелии], ему удалось бежать из последней страны с четырьмя другими рабами-христианами и попасть на христианское судно. Так Шильтбергер добрался до Константинополя, откуда потом, пройдя многие страны, он вернулся в свой родной Фрейзинг.

Скитания Шильтбергера длились 32 года. Такие приключения могли выпасть на долю тысяч людей, но большинство из них погибло, умерло в чужих землях. А те немногие, кому было суждено вернуться на родину, не могли или не хотели написать о своих приключениях, и воспоминания о них ушли в могилу. Но Шильтбергер, хотя и был прежде всего солдатом, любил писать, и воспоминания о наполненной приключениями жизни, которые он оставил потомству, стали подлинно народной книгой. От этой книги, не обремененной чрезмерной ученостью, веет свежим дыханием лично пережитых автором приключений. «Это первая книга немецкого путешественника, рассказывающая на немецком языке о тех странах, в которых тогда (как и в наши дли) вершились судьбы народов; об этих странах великая всемирная история пишет свои книги» (Нейман).

И по содержанию и по форме книге Шильтбергера далеко до великого произведения Марко Поло. Хотя Шильтбергер пишет искрение и занимательно, все же его стиль местами неуклюж. В книге смещены даты исторических событий, и зачастую нельзя попять, где кончается рассказ о пережитых приключениях и начинается сообщение о том, что автор узнал с чужих слов. [395] Нельзя даже достоверно определить, какие именно страны Шильтбергер посетил лично. Правда, в заключение он перечисляет еще раз те страны, по которым прошел, однако когда Шильтбергер пишет: «Я был также в королевстве Вавилонском…», «Я был также в Малой Индии…» [Индостан], «побывал два раза в Иерусалиме с одним солдатом, по имени Юсуф», нельзя понять, как и когда в ходе событий он туда попал. Ведь Шильтбергер не был свободным человеком и всегда должен был находиться при своих меняющихся господах. Несомненно, он мог попасть очень далеко в течение 25-лстнего пребывания в Азии, следуя за своими хозяевами. Однако описывая свои приключения, Шильтбергер ни разу не сообщает о том, что его господа ездили в Месопотамию, Индию, Палестину и т.д. Поэтому многое все же остается неясным в его богатой приключениями жизни. Несомненно, более или менее долго он прожил в Константинополе, Малой Азии, Армении, Самарканде, в государстве кипчаков, на Урале, в Сибири, в Крыму и в Мегрелии.

Когда Шильтбергер, наконец, вернулся в Баварию, ему уже было около 47 лет. О дальнейшей судьбе этого баварца до нас дошли очень скудные сведения. Шильтбергер как будто стал камергером баварского герцога Альбрехта III Благочестивого (1438—1460), о чем сообщает, правда, только запись Авентина.[7] Возможно также, что, подобно другим представителям своего рода, он занимал должность маршала при дворе Виттельсбахов.[8] Однако достоверных свидетельств об этом не сохранилось. Так же мало знаем мы и о продолжительности его жизни. Шильтбергер как будто достиг довольно преклонного возраста и умер в Фобурге.[9] Имя этого странника сохранилось только благодаря его книге и приобрело широкую известность особенно в XV в.

Когда-то столь популярная книга Шильтбергера и в наши дни считается ценным документом по истории культуры своего времени (около 1400 г.), причем ей уделяется большое внимание не только в Германии, но и в других странах.[10] Без этого литературного памятника мы, разумеется, ничего не узнали бы о приключениях Шильтбергера. Каким бы необычайным ни казался жизненный путь Шильтбергера, он ничем не отличался от судьбы десятков его современников. Странствия по чужим землям, длившиеся целыми десятилетиями, иногда добровольные, иногда вынужденные, те странствия, которыми восхищают нас Шильтбергер, Ибн-Баттута и Конти, не были исключительным явлением в XIV и XV вв. Бесчисленные искатели приключений и купцы погибали во время своих скитаний, но некоторым удавалось спастись. Одним из самых замечательных представителей этих бродячих рыцарей-авантюристов [396] был фламандец Гильберт де Ланнуа, который целых 50 лет скитался по чужим странам, хотя дальше Каспийского моря, видимо, на Востоке не заходил.[11] Шильтбергер тоже был таким бродячим искателем приключений. Но привлекательная книга о путешествии возвысила его до ранга «немецкого Марко Поло». С географической точки зрения книгу Шильтбергера во всех деталях исследовал Брун.[12] Гюнтер, несомненно, прав, когда, говоря о «чистосердечной автобиографии» Шильтбергера,[13] утверждает, что она представляет «большую ценность для изучения характера грозного деспота Тамерлана, чем для разрешения географических проблем». Тем не менее Шильтбергер с его вынужденными приключениями сильно способствовал оживлению интереса, к географии среди христианских народов, и в этом отношении из писателей позднего средневековья его можно сравнить только с Марко Поло и мнимым сэром Джоном Мандевилем.