Неведомые земли. Том 3

Глава 152. Мнимое открытие Азорских островов греческим мореплавателем (около 1370 г.)

Некоторые утверждали, что около 1370 г. после Рождества Христова, за 70 лет до открытия португальцами острова Сан-Мигел, его нашел некий грек; попав в шторм у Кадиса и отнесенный им в другую сторону, он очутился на том острове. Открыв остров, он будто бы хотел его заселить и испросить себе во владение. Для этого он решил провести там опыты. Вот почему грек вернулся на остров и доставил туда много скота; но весь скот там сразу же погиб. Поэтому он отказался от мысли испросить остров в свое владение и заселить его. И остров, как и раньше, оставался неизвестным. Основанием для подобных утверждений выдвигается то, что там, где теперь расположен город Алагоа, после открытия нашли много скелетов животных, особенно баранов, и поэтому то место было будто бы названо гаванью Баранов. Но это (согласно Фруктуозу, кн. 4, гл. I) чистейший вымысел. Я полагаю, что скелеты появились потому, что принц Генрих после открытия острова Санта-Марии велел доставить туда много кобылиц. Корабль уже близко подошел к обоим островам, но был захвачен бурей, и, чтобы спастись, моряки выбросили кобылиц за борт. Поэтому долину, выходящую там к морю, называют Долиной Кобылиц, так как их скелеты прибило к расположенной ближе всего части острова Сан-Мигел. Это, вероятно, и послужило поводом к появлению басни.[1]

Кордейру, один из известнейших португальских историков XVIII в., передал нам легенду о том, будто некий не названный им по имени грек около 1370 г. во время шторма был отнесен к Азорам и первым открыл остров Сан-Мигел. Учитывая язык того времени, под «греком» можно, пожалуй, подразумевать и византийца. Однако как в том, так и в другом случае это сообщение кажется совершенно невероятным, ибо нам не известно ни одного случая плавания греков или византийцев того времени в открытых водах Атлантики. Поскольку единственный автор, упоминавший о мнимом открытии, — Кордейру — сам считает эту историю басней (este poderia fer о fundamento da fabula), то ей нельзя придавать ни малейшего значения. Мы смело можем вычеркнуть из истории географических открытий этот мнимый подвиг, как и французские плавания, рассмотренные в предыдущей главе.