Неведомые земли. Том 3

Глава 127. Первый европеец на Нигере?[1] (около 1280 г.)

Кардинал разделил мир на двенадцать провинций и в каждую из них послал уполномоченного, чтобы ознакомиться с их состоянием. Случилось, что один посланец по пути на юг встретил караван в 6000 верблюдов, нагруженных солью, шедший от города под названием Табельберт [Сигильмесса в Тафилельте?][2] в страну, где берет свое начало река Дамьетта [Нил]. В той стране спрос был так велик, что он видел, как все тюки с солью были распроданы в две недели. Все тамошние жители — черные идолопоклонники, веселые и живые, но строгие судьи: ложь карается там смертью. Все имущество у них общее.

Там посередине озера находится остров, а на острове — дракон, которому местные жители приносили жертвы и молились, как богу. Посланец объезжал страны, изучал местные обычаи и расспрашивал о плотности населения, и местные жители дивились, глядя на него, так как он был белым и христианином, а в этой стране с незапамятных времен еще не было ни одного христианина. Посланец сообщил все, что ему рассказывали, и еще многое другое через сопровождавшего его писца, а также в письмах к кардиналу, пославшему его сюда. Кардинал переслал письмо папе и его теологам. Велика была их печаль, когда они услышали, что люди поклонялись дракону, как божеству, и они совещались о том, как рассеять заблуждения, в которых погряз тот народ.

…Это произошло в странах Юга, в местности, лежащей среди пустыни у города под названием Гана [Гао]. Там много языческих вождей и князей, которые поклоняются солнцу, звездам, птицам [114] и зверям. Жители этой страны многочисленны и высоки ростом. Они черные и не придерживаются никакого закона.[3]

С усилившимся стремлением римской церкви к миссионерской деятельности (см. гл. 120 и 125) связано, видимо, и заслуживающее внимания путешествие, о котором нам сообщает Раймунд Луллий. Этот оригинальный каталонский ученый и мистик XIII—XIV вв. родился в Пальме на Мальорке в 1236 г. В своем труде, написанном около 1283 г., Луллий сообщает о деятельности какого-то человека, не называя его по имени и не указывая профессии. Этот неизвестный исследователь предпринял разведывательное путешествие в глубь тропической Африки по поручению кардинала, у которого он находился на службе. По всей вероятности, это был первый европеец, проникший в страны на Нигере.

Как мы уже отмечали в другом месте (см. т. I, гл. 18), некогда широко распространенная гипотеза, согласно которой народам классической древности была уже известна эта гигантская река, не выдерживает критики. Только в позднем средневековье Нигер попал в поле зрения европейцев, причем ознакомление с этой рекой протекало очень медленно (см. гл. 156 и т. IV, гл. 172, 180). Раньше других с ней познакомились мусульмане. В своем победоносном шествии по Северной Африке они примерно с XI в.[4] вошли в соприкосновение со странами западного Судана в бассейне Нигера, Сенегалом и Гамбией. И так как европейцы долго знали только о верхнем отрезке Нигера, который течет на восток, то они считали эту реку верховьем египетского Нила. Ведь об этой реке еще с древних времен шла молва, будто она пересекает Африку, начинаясь на западе (см. т. I, гл. 17).[5] «Негритянский Нил» вызывал величайший интерес у арабов. Между бассейном этой реки и Египтом рано развилось оживленное караванное сообщение. Паломничества в Мекку, предпринимавшиеся приверженцами ислама, жившими на Нигере, способствовали поддержанию постоянного сообщения через Сахару на всем ее протяжении (см. гл. 132).

Европейцы-христиане долгое время ничего не знали об этих связях, так как у них были веские причины опасаться более близкого знакомства с мусульманами Северной Африки. Но позднее, со второй половины XIII в., стремление к проповеди христианства среди возможно большего числа язычников привело к засылке отдельных глашатаев этого вероучения в цитадели ислама. Правда, при этом миссионеры неизменно извлекали один и тот же урок: как раз в мусульманских странах вплоть до наших дней проповедь христианства обычно остается безрезультатной. Благочестивый мусульманин [115] при всех обстоятельствах остается верен своей религии, монотеистический характер которой выдержан несравненно строже, чем в христианском мистическом и непонятном учении о тройственном единстве.

Так как путешествие, о котором сообщает Раймунд Луллий, было предпринято по инициативе кардинала, то вполне вероятно, что посланец, достигший Нигера, был монахом — доминиканцем или францисканцем. Если этот посланец воздержался от миссионерской деятельности, раздражавшей фанатиков мусульман, то при такой безобидности он мог избежать неприятностей в странах ислама. Ведь в мусульманской Северной Африке всегда было очень много рабов-христиан. Обычно им разрешалось отправлять их религиозные обряды, так как в Марокко, Тунисе и других африканских странах мусульмане отличались большей веротерпимостью, чем в Сирии и Египте, куда главным образом устремлялись крестоносцы.[6] Однако любая попытка проповедовать христианство встречала здесь решительный отпор. Рано начала развиваться и торговля между христианскими странами и мусульманскими государствами Северо-Западной Африки: в 1134 г. государь Марокко заключил торговый договор с Пизой, а в 1160 г. — с Флоренцией.[7]

К сожалению, донесение о приключениях и исследовании, отправленное посланцем на родину и позднее доставленное пане, пропало. Написанное в своеобразном церковном стиле, оно, несомненно, открывало взору европейцев такой же чуждый и заманчивый мир, как книга Марко Поло.

Как раз примерно к 1300 г. торговля главного города бассейна Нигера — легендарного Тимбукту — достигла высшего расцвета.[8] Если первый европеец, добравшийся до Нигера, и не попал в Тимбукту, то он все же, несомненно, слышал об этом «Багдаде Черного континента» и своим рассказом мог пробудить в странах Южной Европы стремление к торговле с этим важным узлом путей сообщения. Посещение европейскими купцами Сигильмессы, где скрещивались караванные пути, было через несколько десятилетий подтверждено картой мира Джованни ди Кариньяно, составленной около 1314 г. В легенде к своей карте Джованни пишет:

«Я узнал все это от одного достойного доверия генуэзского купца, который жил в Сигильмессе и вел с ними торговлю».[9]

На Каталонской карте мира от 1375 г. Тимбукту показан под названием Тенбук. Нигде не сообщается о том, когда же проник туда первый европеец. Пешель упоминает об одном итальянце, который в XIV в. попал в Тимбукту из Туниса.[10] Но вполне возможно, что какой-нибудь удачливый христианский купец мог побывать там еще в XIII в. Сам Луллий в последние годы своей [116] жизни неоднократно, посещал Северную Африку и пытался проповедовать там христианство среди мусульман, разумеется безуспешно. Когда Луллий отправился в Африку в третий раз, его миссионерская деятельность закончилась трагической гибелью. Проповедника забросали камнями, и он скончался 30 сентября 1315 г. в Бужи (Берберия) в возрасте 79 лет.[11] В этой связи некоторые исследователи высказывали предположение, что посланцем кардинала, достигшим Нигера, был не кто иной, как сам Луллий. Однако это предположение несостоятельно. Деятельность Луллия в Северной Африке не могла начаться ранее 1292 г., между тем как его книга «Бланкерна», в которой упоминается о путешествии на Нигер, была написана еще в 1283 г. Поэтому Ла-Ронсьер абсолютно прав, когда утверждает: «Нет ничего более нелепого, чем предположение, что Луллий был этим путешественником».[12]

К тому же Репарас дал довольно подробный обзор жизни Раймунда Луллия с 1263 по 1315 г.[13] На его более раннее путешествие в Африку (за исключением Египта) там нет и намека.

Очень жаль, что Луллий ограничился столь скудными записями.

Автор этих строк со своей стороны считает довольно правдоподобным, что это гипотетическое путешествие на Нигер было также следствием указания, данного папой Жану де Версей, о посылке миссионеров к язычникам неевропейских стран, «ко всем варварским народам» на восток и юг (см. гл. 125). Если это предположение соответствует действительности, то можно высказать, правда весьма шаткую, догадку, что даже на Нигер отправили монаха-доминиканца. В этом случае путешествие должно было состояться около 1270 г.

Как бы то ни было, но мирные сношения между мусульманскими странами Северной Африки и христианской Европой были гораздо оживленнее, чем полагает большинство исследователей.[14]