Неведомые земли. Том 3

Глава 135. Гильом Адан в южной части Восточной Африки (около 1315 г.)

Следуя своему намерению, добавляю я к сему мною самим виденный и проверенный факт. Ибо когда я странствовал среди других народов, чтобы проповедовать Евангелие, то находился под экватором, в чем можно точнее убедиться по трем подтверждающим это признакам. Во-первых, в том месте ни в одно время года нет заметной в часах или даже в минутах разницы в продолжительности дня и ночи; во-вторых, в полдень тень там падает отвесно, если Солнце находится в созвездии Овна или Весов; в-третьих, звезды, вращающиеся вблизи полюса мира, я видел в определенные часы ночи одновременно на севере и на юге на одинаковой высоте над горизонтом. Многие другие доказательства я пропущу ради краткости изложения, хотя они достойны внимания слушателей.

Затем я прошел еще дальше на юг до местности, где наш северный полюс неба уже не был виден; но зато я хорошо видел южный полюс на высоте 23 градусов. Дальше этого места я не пошел. Но торговцы и другие заслуживающие доверия лица иногда заходили еще дальше на юг, до местностей, где, по их уверению, южный полюс стоит на высоте 54 градусов. Если сравнить меньшую широту в 22 градуса от экватора, за которой примерно начинается первый климат, с теми 54 градусами, под которыми поднимается южный полюс в названной точке, достигнутой вышеупомянутыми торговцами, то из этого можно сделать следующие четыре вывода: во-первых, к востоку и югу за климатическими зонами заселена еще большая территория, чем все пространство между меньшей и большей климатическими широтами; во-вторых, площадь Азии значительно больше, чем обычно думают; в-третьих, предположение об антиподах отнюдь не святотатство и не ложь; в-четвертых, и это больше отвечает моим догадкам, мы, истинные христиане, не заселяем ни десятой, ни даже двадцатой части мира.[1] [177]

Говорят, что в давние времена корабли франков ходили в Комр [Мадагаскар], а также к побережью зинджей[2] [близ Софалы] и в Индию, как рассказывают франки.[3]

На море нельзя плыть за Софалу зинджей. Ни одно судно, осмелившееся на это отважное приключение, не вернулось и не смогло сообщить о случившемся.[4]

Как установил К. Колер, комментатор «Армянских документов» из эпохи крестовых походов,[5] хранящихся в Национальной библиотеке в Париже, один доминиканский монах, долгое время подвизавшийся в качестве миссионера в Азии и Африке, передал в 1332 г. французскому королю Филиппу VI (1328—1350) отчет о своих приключениях «Directorium ad passagium faciendum» [«Руководство к намеченному путешествию»], сохранившийся только в рукописи. Автором этой рукописи раньше считался монах Брокард, или Брохард (Бурхард),[6] совершивший начиная с 1283 г. много путешествий по Передней Азии и Египту в качестве паломника.

Используя свои дорожные впечатления, он составил путеводитель, который относился к «peregrinationes in terrain sanctam» («Паломничества [178] в Святую Землю»], «невероятно»[7] многочисленным в те времена и вызванным крестовыми походами. Как правило, эти путеводители были заполнены занимательными историями и пользовались необычайной популярностью. Однако предположение, что Брокард был автором «Directorium ad passagium faciendum», неверно. Гораздо вероятнее, что этот путеводитель написан доминиканским монахом Гильомом Аданом,[8] который составил также и другую рукопись, входящую в «Армянские документы» и озаглавленную «De modo Sarracenos extirpandi» [«О способе искоренения сарацин»].[9] Адан при папе Клементии V (1305—1314) был миссионером в Персии в 1313—1314 гг., а позднее отправился в Индию и Восточную Африку. Доминиканец провел 20 месяцев в плаваниях в различных районах западной части Индийского океана и 9 месяцев на острове Сокотра, обошел также Персидский залив и Красное море, а затем через Аден попал в Эфиопию.[10] Отсюда наиболее вероятным представляется предположение, что именно Гильом Адан посетил страны, находящиеся в южной части Восточной Африки по ту сторону экватора, как это описывается в отчете о путешествии. Теперь уже почти доказано, что именно он был автором приведенного выше описания, необычайно толкового и весьма ценного с научной точки зрения, хотя и не свободного от ошибок.

Во всяком случае, определение географических широт в южном полушарии у автора неверно. Как известно, самая южная точка Африканского материка — мыс Доброй Надежды — лежит под 34,5° ю.ш., между тем, согласно Адану, купцы доходили в Африке до 54° ю.ш. Отсюда уже ясно, что этим цифрам нельзя придавать никакого значения. Сильное сомнение вызывает также сообщение, что сам Адан определил в наиболее южной из посещенных им местностей высоту южного полюса над горизонтом в 23°. Так как на южном полюсе нигде нет сравнительно яркой звезды, которую можно считать Полярной, то просто непонятно, как мог наблюдатель определить южный полюс неба. Довольно значительные неточности в определении широт как в древности, так и в средневековье были обычным явлением (см. т. I, гл. 64). Самые южные пункты, названные Птолемеем, почти все были отодвинуты слишком далеко к югу: на 10-15°, а иногда и на 20°. Даже после изобретения астролябии в XV в. ошибки в определении географических широт в южном полушарии на 10° и более были обычным явлением. Итак, на основании сообщений Адана можно только констатировать, что путешественник, находясь в Восточной Африке, перешел за экватор и попал в южное полушарие. Как далеко он прошел, установить нельзя. Арабские моряки, насколько нам известно, не заходили дальше мыса Корриентес под 23°58' ю.ш.,[11] что подтверждается [179] цитатой из Бируни (см. т. II, гл. 108). Между тем Адан заставляет их плавать до 54° ю.ш. Отсюда можно приблизительно определить величину допущенной им ошибки. Маловероятно, что Гильом Адан прошел на юг далее Софалы. Но и в этом случае его подвиг был беспримерным для европейца того времени и, пожалуй, никем не повторялся в течение 170 лет.

Сильное Мозамбикское течение во все времена мешало арабским судам по доброй воле пускаться в плавание на юг за мыс Корриентес. Но по суше арабы доходили до этого пункта еще в 932 г.[12] Этот мыс назывался у них Джебель-эн-Надама, то есть мыс Раскаяния,[13] ибо мореплаватели, заходившие за него, скоро раскаивались в своем поступке, так как не могли плыть в обратном направлении против течения. Несколько далее к северу от мыса Корриентес, под 23°50' ю.ш., находился самый южный город Африки, известный арабам, — Дахута, идентичный современному Иньямбане.[14]

Важнейшим для арабов пунктом на побережье Восточной Африки была Софала. Эта гавань открывала выход к морю для богатых золотых рудников Родезии, которые в тот период начали снова усиленно разрабатываться.[15] Приблизительно к этому столетию относятся, вероятно, и некоторые загадочные развалины, которые обнаружены в Зимбабве. Согласно новым исследованиям,[16] эти сооружения были воздвигнуты самими африканцами в средневековье, причем самые старые относятся к IX или X в., а самые поздние — к XVI в.[17] Разумеется, последнее слово о возникновении и возрасте этих сооружений, а также об их строителях еще не сказано.

Основание Могадишо в X в. вызвало к жизни Софалу, возникшую примерно в XII в. Это было верным признаком того, что примерно к тому времени золотые сокровища глубинных районов страны снова начали привлекать к себе многочисленных иноземных купцов, в основном арабов.

Софала расположена точно под 20° ю.ш., то есть значительно севернее мыса Корриентес. Итак, ничто не говорит за то, что арабские мореплаватели до XIV в. когда-либо по доброй воле заходили южнее 24° ю.ш., хотя Миллер и полагает, что они были знакомы с побережьем до бухты Делагоа (см. т. II, стр. 419).

Возможно, что арабские купцы по суше продвигались еще дальше на юг, за 24° ю.ш. Адан утверждает, что купцы обычно доходили до 54° ю.ш. Это означает, что либо купцы, определяя широту, ошибались приблизительно на 30°, либо Адан стал жертвой их бахвальства.[18] [180]

Пожалуй, можно согласиться с предположением Гумбольдта, что разведка крайнего юга Африки осуществлялась путем расспросов аборигенов или на основе «какого-либо отважного предприятия, подобного тому, которое фра Мауро относит примерно к 1420 г.»[19] (см. т. IV, гл. 162). Мореплаватели, отнесенные на юг за мыс Корриентес, могли вернуться на север благодаря противотечению, начинающемуся примерно под 37-40° ю.ш., обойдя Мозамбикское течение восточнее Мадагаскара.[20]

Как бы то ни было, нельзя полагаться на приведенные Аданом данные о географических широтах. Но во всем остальном его сообщение было чрезвычайно зрелым и объективным для путешественника XIII в., когда все так увлекались различными чудесами, и стояло на необычайно высоком научном уровне. Во всяком случае, доказано, что около 1315 г. один французский монах проник в Восточную Африку значительно южнее экватора. Некоторое подтверждение этого факта можно найти в приведенной выше цитате из рукописи Ибн-Маджида от 1462 г.

Ферран полагает, что сообщение Ибн-Маджида о «кораблях франков», которые будто бы в давние времена ходили к побережью зинджей, относятся именно к плаванию Гильома Адана.[21]

Для подтверждения своей гипотезы Ферран ссылается на следующее место из Колера:

«С согласия и с помощью монгольского правителя хана Аргуна (см. гл. 126) генуэзцы построили в Багдаде две галеры, которые они хотели переправить через Евфрат в Индийский океан, чтобы захватить в свои руки всю торговлю на этом океане. Несомненно, это предприятие увенчалось бы успехом, если бы не раздоры, которые вспыхнули среди них».[22]

Нет ничего невероятного в том, что запись Ибн-Маджида действительно относится к путешествию Адана. Правда, это ничем не доказано, а христианские миссионеры так часто плавали на судах мусульманских мореходов, что вряд ли целесообразно делать исключение для Адана. Но этот вопрос имеет второстепенное значение.

В остальном о жизни Адана мы знаем очень мало. В 1318 г. он находился в Авиньоне при папе Иоанне XXII, а позднее был архиепископом во Франции.[23] Больше нам ничего не известно об этом, несомненно, выдающемся путешественнике. Во всяком случае, усердие и мужество французского монаха заслуживают очень высокой оценки.