Невидимки

Глава 17

Мистер Форкл сидел с Деллой, когда Биана и Софи спустились на завтрак. Жесткая складка, залегшая у него ну лбу, сказала ей, что он уже в курсе последних известий.

— Я попросил, чтобы Сиор помог Люру и Мите, — сказал он, вручив каждой из них по миске зеленой каши.

— Это один из гномов, с которым мы встретились в первый день, верно? — спросила Биана.

Мистер Форкл кивнул.

— Этому лесу будет не хватать его, но Калла уверена, что сможет со всем справиться в его отсутствие. И я думаю важно, чтобы мы быстро получили ответы, не так ли?

— Да, — сказал Киф, шагая по мосту с Дексом и Фитцем, следующими за ним. — И у меня есть план.

— Да, сейчас? — спросил мистер Форкл, изучая Кифа.

Темные круги, похожие на синяки залегли под глазами Кифа, показывая, что он не спал всю ночь. Но Софи была более обеспокоена состоянием его волос.

Они просто висели паклей, даже не были уложены.

Мистер Форкл вручил Кифу миску зеленого ила, но Киф отставил ее в сторону и шлепнулся на стул.

— Мне бы хотелось, чтобы ты не наказывал тело за растревоженное сердце, — сказал ему мистер Форкл.

— Ладно. Как насчет того, что я поем, а вы пообещаете выслушать меня? — спросил Киф.

Мистер Форкл дал ему ложку.

Киф слопал всю кашу за три ложки, затем вытер губы и сказал:

— Я хочу поговорить с Гезеном. Я знаю, что он не отвечает, или как вы это называете. Но его сознание не могло просто так исчезнуть. Я уверен, что меня он услышит. Или, что более важно, он услышит вот это.

Он откашлялся, его голос сдвинулся на пару октав выше, когда он произнес:

— Гезен… пора идти!

Софи поежилась от того, как странно его голос звучал, как у его мамы.

— Твоя имитация очень впечатляет, — сказал ему мистер Форкл.

Голос Кифа прозвучал горько и печально, когда он сказал:

— Я учился у лучших. И теперь мы можем использовать то, чему она меня научила, чтобы обмануть Гезена. Если мы все правильно обставим, я смогу заставить его думать, что он спасен, а это необходимо, чтобы он вернул свое сознание. Тогда мы сможем выяснить, что он знает.

— Ты предполагаешь, что он знает что-то, что стоит риска, — сказал мистер Форкл.

— Иначе зачем за его поимку наказывать мою мать… — Он прочистил горло. — Это должно быть что-то важное. И я смогу узнать что именно. Если он будет думать, что спасен, то вернется. Тогда вы сможете исследовать его воспоминания.

Мистер Форкл погладил свой двойной подбородок.

— У твоего плана действительно есть определенные достоинства, мистер Сенсен. Но это все еще слишком опасно. Мы уже определили наши приоритеты на данный момент… хотя мы подправили их, чтобы включить расследование Люра и Мити.

— Этого не достаточно! — рявкнул Киф, ударяя кулаком по столу.

— Киф, — осуждающе произнесла Делла.

— Нет. — Он убрал руку прежде, чем она успела взять его за нее. — Разве вам, народ, не надоело чувствовать себя их маленькими марионетками? Иди сюда. Прочитай это. Подожди этого. Съешь это.

Он ударил по миске, сбив ее со стола и послав крутится по полу, разбрызгивая оставшиеся кусочки зеленой каши.

— Киф! — снова сказала Делла. — Я знаю, ты расстроен…

— Нет, я просто устал от того, что меня игнорируют, — перебил он. — Это хороший план… Декс и Фитц согласились.

Оба мальчика поерзали на своих стульях.

— Действительно, кажется, что это могло бы сработать, — сказал Фитц через секунду.

— Я никогда не говорил, что это невозможно — Мистер Форкл поднялся и положил руку на плечо Кифа. — Но мы уже проходили через это со схемами об Эксиллиуме. Просто потому, что план осуществим, не значит, что он стоит риска. Я понимаю твое желание привнести что-то позитивное во все, что произошло. Но никогда не следует полагаться на врагов, чтобы дать им надежду.

— Я не переживаю по поводу матери…

— Нет, переживаешь. Как и должен. И пока у меня не будет доказательств, я бы не стал списывать твою мать со счетов.

Киф фыркнул.

— Вы говорите так, будто это хорошо. Ну да… она жива, таким образом, она может продолжать быть злой!

— Злой лучше, чем мертвой, мистер Сенсен. Зло может измениться. Хотя ни то, ни другое не находится в нашей власти.

— Ничто не находится в моей власти… в этом-то и проблема.

Мистер Форкл сжал плечо Кифа сильнее.

— Ты очень важен для нашей организации. Тебя бы здесь не было, если бы это было не так. Я имею в виду то, — добавил он, когда Киф закатил глаза, — ты будешь играть важную роль при спасении Прентиса. И на этой миссии мы должны сосредоточиться.

— Пофиг. — Киф встал и направился в сторону дома мальчиков.

Софи поднялась, чтобы последовать за ним, но мистер Форкл остановил ее.

— Лучше всего дать ему пространство. Он вернется, когда будет готов.

Киф не спустился на ужин. На следующее утро за завтраком он взял еду и, ничего не сказав, ушел. На третий день давал односложные ответы, Софи была готова к этапу вмешательства.

Но Фитц и Биана напомнили ей о том, как плохо они справлялись сами, когда разум Олдена сломался.

— Мы были ужасны, — пробормотала Биана. — Особенно с тобой. И никто ничего не мог сказать, чтобы заставить нас быть лучше. Альвар старался. Даже Киф пытался.

— Я все еще выясняю, как загладить вину перед тобой, — добавил Фитц.

— В этом нет необходимости, — пообещала Софи.

Ее сердце сделало кульбит, когда Фитц улыбнулся и сказал:

— Я все равно буду продолжать пытаться.

— Тьфу, Киф должен поправиться, — пробормотал Декс. — Мне нужен кто-нибудь, чтобы за компанию плеваться от Фитцфи.

— Моя точка зрения заключается в том, — сказала Биана, когда Декс стал издавать звуки, будто его тошнит, — что Киф знает, что мы здесь, это действительно все, что мы можем сделать.

Софи знала, что Биана была права. Но от этого ждать было не легче. Она проверяла свое окно каждую ночь перед сном, желая увидеть Кифа, стоящего у окна.

Пятой ночью его занавески были, по крайней мере, приоткрыты, из них пробивался клочок света. Она решила попробовать.

У нее не было камешков, чтобы бросить, таким образом, она решила отправить в полет свою обувь, выбрала самые неустойчивые, наиболее неудобно выглядящие туфли.

После первого броска ничего не произошло. Но второй сделал свою работу.

— Ты бросаешься в меня обувью? — спросил Киф, приоткрывая окно.

— Мне это показалось хорошей идеей. Теперь мне не нужно их носить.

Он улыбнулся, но эта улыбка быстро исчезла, когда он помахал рукой у лица.

— Ничего себе, ты боишься, что попала в меня.

— Ты отчасти это заслужил.

Киф взъерошил свои и так взлохмаченные волосы.

— Думаю, ты не хочешь говорить об этом? — спросила она.

— Пока нет.

Она вздохнула.

— Я могу что-нибудь сделать?

Он начал качать головой, потом остановился.

— На самом деле… да.

— Что? — спросила Софи, высовываясь в окно.

Она не услышала его в первый раз и попросила повторить.

— Обещай, что не будешь меня ненавидеть, — прошептал он.

— Зачем мне тебя ненавидеть?

— Я не знаю. Возможно, ты решишь, что я не стою того, чтобы жертвовать обувью.

— Этого никогда не произойдет. — Она надеялась, что Киф улыбнется от этих слов, но он даже не посмотрел на нее. — Я никогда не возненавижу тебя, Киф. — Почему ты вообще подумал об этом?

— Я не знаю. Думаю, я чувствую, что больше не принадлежу этому месту.

— Принадлежишь. Но… я знаю, каково это быть аутсайдером. Один на один с прошлым. Один на один с шатким будущим. Но ты знаешь, что я поняла… или то, что я пытаюсь понять, по крайней мере?

— Это та часть, где ты толкаешь мне какую-то речь на тему, как наш выбор показывает нам, кто мы есть на самом деле?

— Ха, звучит так, будто говорит какой-то старик.

Наконец, он по-настоящему ей улыбнулся!

— Я пытаюсь понять то, что это нормально быть разными. Если бы все были одинаковыми, мы бы все совершали одни и те же ошибки. Вместо этого мы все сталкиваемся с нашими собственными, и это не так плохо, потому что у нас есть люди, которые заботятся о нас, чтобы помочь нам пройти через это. И у тебя есть такие люди, Киф. Мы все здесь ради тебя. Несмотря ни на что. Ладно?

Прошли несколько секунд, прежде чем он кивнул.

— Тебе пора спать, — сказал Киф, когда порыв ветра заставил Софи вздрогнуть в ее пушистой пижаме.

Предложение было заманчивым… в Аллюветерре было холоднее, чем Хевенфилде. Но она боялась, что успех, которого она добилась, угаснет, как только Киф останется один.

— У меня есть идея получше, — сказала она, подбегая к кровати и хватая Эллу, подушку и толстое стеганое одеяло. Она завернулась в одеяло и пошлепала к окну, как пушистое буррито¹⁶. — Видишь? Оконная пижамная вечеринка!

Киф смеялся — смеялся — и, после небольшого колебания, исчез и вернулся с одеялом и подушкой.

Пол чувствовался твердым и холодным. Проблемы, разворачивающиеся перед ними, были невообразимы.

Но они были не одни.

И это сделало все по-другому.