Отец подруги, или Влюблен без памяти

Глава 22

— Пап, — я не успеваю даже рот открыть, чтобы ответить милой хостес у входа, как слышу голос родной дочери, который я никогда не спутаю ни с каким другим.

Машинально перевожу взгляд в сторону источника звука. Сашка сидит за столиком у окна и резво машет мне обеими руками, заодно привлекая внимание остальных посетителей и, кажется, даже не замечая этого.

— Меня ждут, как видите, — улыбаюсь девушке, она в ответ тоже выдает смущенную улыбку.

Чтобы больше не нервировать бедную девчонку, коротко благодарю ее и направляюсь к своей, порой, чересчур энергичной дочери.

— Привет.

Как только подхожу к столику, Санька тут же подскакивает с места, будто ужаленная, и повисает на мне обезьянкой. Будь я ниже и уже, этот танк непременно свалил бы меня с ног.

— Ты парфюм, что ли, сменил, — принюхивается, встав на цыпочки.

— Так, заканчивай меня нюхать, тот же у меня парфюм.

— Запах какой-то странный.

— Освежитель воздуха, наверное, офисный.

— Фууу, — Сашка морщится, корчит рожицу и возвращается на свое место.

Я никак ее замечание не комментирую, на самом деле нечего даже комментировать, он и правда “фуу”. Надо попросить его заменить наконец. Ощущение, что только одного меня этот запах раздражает. Ну и Сашку. Что неудивительно, она же моя дочь. Очевидно, у нее хороший вкус.

— Я заказ уже сделала, — хитро щурясь, заявляет дочь, а я почти сразу напрягаюсь.

Заметно. И от ее внимательного взгляда моя реакция, конечно, не ускользает.

— Да расслабься, пап, тебе я мясо заказала, но твое лицо надо было видеть, — хихикает, а я стараюсь незаметно выдохнуть, — но ты странный, в рыбном ресторане люди обычно едят рыбу, — добавляет с видом эксперта.

— Я напомню, что место выбирала ты, а я просто согласился.

— Ты слишком мягкий, и как тебе удается столько людей в подчинении держать, — вздыхает, взгляд наигранно к потолку отводит.

— Это я только с тобой такой мягкий.

— Ой ли.

— Это еще что значит?

— Да так, — пожимает плечами, — а если серьезно, почему ты никогда не заказываешь рыбу на обед? Боишься, что из рта пахнуть будет? — я честно говоря даже не уверен, что ей требуется мой ответ.

— Ты иногда как скажешь, Сань, — усмехаюсь и раскладываю сложенную в виде какой-то неизвестной мне фигуры салфетку.

— Что? — удивленно выпучив глаза.

— Не наедаюсь я твоей рыбой, все просто. И кости меня бесят, как представлю себе, что она поперек горла встанет, и все, я мертв, а ты — сирота и завидная наследница.

— Тебе пять лет, что ли? И потом, какие кости в филе лосося, например.

— Отстань, утомила меня.

— Ладно, — она уже открывает рот, чтобы продолжить, наверняка сменив тему, потому что это она умеет лучше всего, но в этот момент к столику подходит официант с готовым заказом.

Терпеливо ждем, пока весьма ловкий и шустрый парень сделает свое дело, и когда он наконец заканчивает расставлять тарелки на стол, Сашка продолжает:

— Как собеседование? Взял кого-то?

— Вот зачем ты мне настроение портишь, я сюда ехал с обратной целью, — вспоминаю эти, с позволения сказать, собеседования, и чувствую, как непроизвольно дергается левый глаз.

— Яяяясно, значит нет.

— Какая ты догадливая у меня.

— Иронизируешь, — хмыкает и берет со стола нож для рыбы, — что, все так плохо?

— Скорее бессмысленно.

— О как, — широко распахивает глаза, — что, клеились?

— Сань, ну что за выражения?

— Простите великодушно, непрозрачно намекали на желание встретиться в неформальной обстановке? — произносит на одном дыхании, реально же не дышит даже. — Так лучше?

— Язык как помело, — качаю головой и думаю, в кого она только такая уродилась.

И ведь всегда такая была, с тех пор как говорить научилась, так и не прекращала.

— Ты на вопрос не ответил, — замечает.

— А надо?

— Ну я раз я спрашиваю, значит, предпочитаю услышать ответ.

— Все-таки длинный у тебя язык, не доглядел я.

— Поздно уже воспитывать. Так в чем проблема?

— Ты ее озвучила двумя минутами ранее, — говорю и отправляю в рот кусок нежнейшего стейка.

Кажется, мой желудок в ответ благодарно урчит.

— Че реально все прям?

— Не че, а что, Саша.

— Одна малина, — отмахивается, жестикулируя с вилкой в руке.

— Ты осторожнее размахивай, глаз кому-нибудь выколешь.

— И что делать будешь? Ты уже почти две недели замену своей Гале ищешь, она так с больничного выйдет, пока ты замену найдешь, — Сашка шутит, а я то понимаю всю трагичность ситуации.

— Не выйдет, — вздыхаю, наверное, впервые признав этот простой факт вслух.

— В смысле? — Сашка замирает с зависшим в воздухе куском рыбы нанизанным на вилку.

— В прямом, Сань. Галя не собирается возвращаться, на пенсию она собирается.

— Как на пенсию? А она что, уже может?

— Уже давно.

— Засада, — вздыхает Сашка сочувствующе, — но ты же не можешь совсем без секретаря, эта, как ее… Маша, она ж не резиновая.

Прикрываю лицо ладонью и начинаю откровенно ржать. Нет, а она ведь реально не задумывается, просто говорит, что думает. И я даже не знаю, как ей это удается. Наверное, нужно иметь какой-то особенный склад ума, чтобы вообще не париться над сказанным.

— Что? Что я опять не так сказала?

— Ничего, — выдыхаю, давя в себе очередной приступ смеха, — нерезиновая Маша звучит сильно.

— Ой пап, у кого что болит, знаешь ли.

— Мало я тебя порол в детстве.

— Ты вообще меня не порол, — парирует.

— В том-то и дело.

— Кстати, пап, я вот че спросить хотела.

— Что, — поправляю ее зачем-то, ведусь просто, знаю ведь, что она нарочно это делает.

Просто меня побесить.

— Почему ты ни с кем не встречался и не встречаешься? Ну в смысле не в смысле трах-тибидоха.

— Саня!

— Ну ты понял, я имею в виду серьезные отношения, ты никого не приводил домой, со мной не знакомил.

Я даже слегка теряюсь от неожиданности. Раньше она мне подобных вопросов не задавала.

— А зачем? Мне тебя достаточно было всегда. А для трах-тибидоха, как ты выразилась, серьезные отношения не нужны.

— Цинично.

— Скорее честно.

— И что, совсем не хотелось чего-то настоящего? — я порываюсь пошутить, но ее серьезный взгляд моментально выбивает воздух из легких.

Я просто не знаю, что ей ответить. Не задумывался об этом, пока она росла. У меня была Санька — и точка, больше мне ничего не требовалось. Все свое свободное время я уделял дочери, и как-то не мог себе позволить пропустить ее первые слова, первые шажки, первый звонок и далее по списку, только потому что запланировал свидание. Весь мой мир на протяжении долгих лет был сосредоточен на ней. Все ради нее, все для нее. Чтобы не чувствовала себя обделенной или недолюбленной, не такой, как все, потому что у нее нет мамы.

И вовсе не представлял себе, как приведу в дому чужую женщину. Приведу к своему ребенку. Да и кому нужен отец одиночка. Действительно нужен, а не потому что с него есть, что взять. Так и жили, я Сашка и мама моя, пока она не скончалась.

— Не знаю, Саш, просто не допускал мысли о том, чтобы привести в дом, где растет моя дочь, чужую женщину. На первом месте всегда была ты, а остальное казалось неважным, мне тебя нужно было вырастить и воспитать.

— Ну а сейчас? Все еще не важно?

— К чему вопрос, Саш? — смотрю на дочь.

— Да так, просто ты же молодой совсем, я не хочу, чтобы из-за меня ты в итоге остался один.

— Глупости не говори, и потом, я никогда не буду один, у меня есть ты.

— Ну так-то оно да, но может тебе стоило к кому-то присмотреться, тем более, если рыба сама плывет в руки, — продолжает рассуждать, — они хоть симпатичные были? Ну эти, несостоявшиеся помощницы твои?

Я усмехаюсь, зачем-то пытаюсь восстановить в памяти хоть одно из лиц, но перед глазами возникает совсем другой образ. Образ, который я честно и в то же время тщетно пытался вытравить из своей головы. Упрямая девчонка, продолжающая меня избегать, даже в долбанных смсках. Нет, отвечает, конечно, но скорее из вежливости, потому что до сих пор себя должной чувствует. Я тоже дурак, мне скоро сорокет стукнет, а я в покое ровесницу дочери оставить не могу.

— Страшнее атомной войны, — вспоминаю фразу из старого мультика.

Сашка в ответ прыскает от смеха.

— Ты ужасен.

— Почему? По-моему, я очень даже ничего.

— Ага, до тех пор пока рот не откроешь.

— Ну это у нас с тобой, видимо, семейное.

— Слушай, пап, — она в миг становится серьезной, — я тут подумала.

— Это дело хорошее.

— Ну я серьезно! — возмущается. — По поводу вакансии на должность твоей помощницы.

— Саша, я не собираюсь строить отношения на работе.

— Да я не об это, я предложить хотела, — мнется как-то странно, несвойственно своему бедовому характеру, — раз ты все равно никого не взял, и наверняка следующие кандидатки тоже пролетят, как фанера над Парижем, я подумала, может…

— Саш, ближе к телу.

— Ты хотел сказать делу?

— Нет, я хотел сказать именно то, что сказал, ты мне кого-то предложить хочешь?

— Ну да, — не очень уверенно, — Киру? — то ли спрашивает, то ли предлагает.

А я вот выбрал не самый лучший момент, чтобы сделать глоток воды. Ожидаемо, содержимое рта вытекает носом. Хватаюсь за салфетку и прикрываю рот ладонью, в попытке откашляться.

— Кого? — уточняю сипло.

— Ну Киру, пап.

Охренеть. Я думал, что сегодня она меня уже ничем не удивит. Наверное, мой взгляд говорит громче любых слов, да что там, орет просто, потому что Сашка как-то заметно напрягается.

— Ну а что? Ну да, у нее может нет такого опыта, как у этих, которых ты выставил, но он им и не помог.

В принципе логично, и не поспоришь.

— А Кира не глупая, и потом, опыт работы помощницей у нее есть.

— Она была секретарем психолога.

— Ты в курсе? — удивляется Санька.

Я киваю только, мысленно треснув себе по бестолковой голове. В курсе, но не говорить же дочери, что я всерьез собирал досье на ее новую подружку, и вовсе не потому что о Саньке беспокоюсь.

Нет, я о ней беспокоюсь, но это не тот случай.

— Ясно, — тянет и смотрит на меня изучающе, — ну тем более, раз ты в курсе. Она до сих пор работу ищет, если так и дальше пойдет, не сегодня завтра опять влипнет в какую-нибудь историю.

Я хорошо понимаю, к чему она клонит и что имеет в виду. Мне и самому эти попытки не нравятся, но и предъявлять что-то взрослому и, по сути, постороннему человеку, я не в праве. Все, что я мог, сделал. Приставил к ней охрану, на всякий случай, чтобы следили, наблюдали. Вмешиваться поручил только в крайнем случае.

— Пап, ты меня слушаешь вообще? — задумавшись, не сразу осознаю, что пропустил мимо ушей монолог дочери.

— Нет, то есть да, в смысле повтори, пожалуйста.

— Я говорю, может, ты рассмотришь ее кандидатуру, ну хотя бы на собеседование ее возьми, не знаю, или на испытательный срок, она по крайней мере точно не будет к тебе клеиться.

Зато я очень даже буду.

Этого я, конечно, не озвучиваю.

— У нее хоть и не тот уровень, но ведь всему можно научиться, правда? Ты сам всегда так говорил.

Говорил. Я вообще много чего говорил, теперь вот, расхлебываю. Кира. Нет, это даже не смешно.

— Пап, ну пожалуйста, хотя бы рассмотри этот вариант, мне ее жалко уже, она вечно без настроения.

— Хорошо, Саш, — сам не знаю, какого черта творю.

— Правда?

— Правда.

Что я там говорил об отношениях на рабочем месте?