Отец подруги, или Влюблен без памяти

Глава 62

Я не сразу спускаюсь на кухню, мне просто требуется несколько минут наедине с собой, чтобы переварить хотя бы часть от всего произошедшего в моей жизни.

Да и если быть совсем честной, нужно набраться смелости, чтобы столкнуться лицом к лицу с рыжеволосым вихрем по имени Сашка.

Наши отношения с Богомоловом, конечно, уже никакой не секрет, но мне по-прежнему неловко. И, наверное, пройдёт какое-то время прежде, чем я окончательно привыкну к мысли о том, что все хорошо.

Словом, отправив Володю на амбразуру, я еще некоторое время валяюсь в кровати с идиотской улыбкой на лице.

Однако оттягивать неизбежное бесконечно невозможно, новость о помолвке так или иначе разлетится, и будет лучше, если самый дорогой Володе человек узнает о ней из первых уст.

Напоминая себе мысленно, что переживать мне не о чем, я забегаю в ванную, быстро привожу себя в порядок, насколько это возможно, в спешке переодеваюсь и, сделав глубокий вдох, выхожу из своего убежища и направляюсь на кухню.

Еще спускаясь по лестнице слышу доносящиеся из кухни голоса и смех. Улыбаюсь непроизвольно, в который раз удивляясь про себя отношениям между отцом и дочерью.

На пороге кухни я появляюсь не привлекая к себе внимания. Сашка с Володей меня не замечают, больно занятые борьбой за место у плиты, они о чем-то возбужденно спорят.

Обозначать свое присутствие не спешу, тихонько наблюдая со стороны, словно опасаясь разрушить особенную атмосферу.

Впрочем, долго находиться в тени мне не удается, первой меня замечает повернувшаяся к двери Сашка.

— О, доброе утро.

Я ничего не успеваю понять, как Сашка, стремительно преодолев расстояние между нами, налетает на меня с такой резвостью, что мне едва удается устоять на ногах. Оказавшись в ее неожиданно крепких объятиях, я только и могу, что непонимающе смотреть на Володю и стараться дышать. Последнее мне к слову удается с трудом. Сашка, несмотря на внешнюю хрупкость, оказывается, обладает просто какой-то богатырской силушкой.

— Ты меня сейчас раздавишь, — произношу, выдавливая из себя слова.

— Прости-прости, — она лишь на секунду ослабляет объятия, но прежде чем мне удается выдохнуть, снова крепко меня стискивает, — поздравляяяю, — тянет, повысив голос на несколько тонов.

Смысл этого странного утреннего поздравления доходит до меня не сразу. Лишь спустя несколько секунд я осознаю, с чем именно меня поздравляют.

Сашка тем временем наконец дает мне свободу и кислород снова начинает поступать в мои легкие.

Я перевожу взгляд с Володи на Саньку, и меня вдруг посещает шальная, но, кажется, вполне логичная мысль.

Она знала! Она, черт побери, знала, что он собирается…

— Ты знала? — я ошарашенно смотрю на Саньку.

— Что? — невозмутимо.

— Ты знала, да? Вы… Да вы… Ладно он, но ты… — я от возмущения собственной слюной захлебываюсь, — ты могла меня предупредить!

Судя по выражению лиц отца и дочери, я попала в точку. Санька о предложении узнала еще до юбилея Вознесенского. Знала и ничего мне не сказала! Ну хоть бы намекнула.

— Да ладно тебе, Кир, я не хотела портить сюрприз.

— Сюрприз?

Меня подводит собственное тело, коленки подкашиваются и чтобы развалиться посреди кухни в позе морской звезды, я спешно подхожу к ближайшему стулу, выдвигаю и обессиленно на него плюхаюсь.

— Вы… вы оба просто невыносимы…

— Так уж и не выносимы? — Володе, как и Саньке, ситуация кажется забавной.

Ну что за люди? Кто так делает?

Хотя… Чему я, собственно, удивляюсь.

— Я же думала, как тебе сказать… — смотрю на Саньку.

— А что там думать, а ну дай-ка руку, — пока я пытаюсь собрать мысли в кучу, она хватает мою правую руку и принимается рассматривать кольцо, — на пальце оно смотрится шикарно, — дает свою экспертную оценку, — молодец, пап.

Я покрываюсь краской и жалобно смотрю на Володю. В ответ получаю задорный взгляд, наполненный абсолютным весельем.

Его-то все устраивает.

— Кир, — произносит мягко, подходит ближе и опускается на корточки.

Смотрит на меня снизу вверх, улыбается и я, конечно, сразу таю. Растекаюсь лужицей.

Ну как ему это удается? И ведь ничего делать даже не приходится. Разве это честно. Разве может один человек иметь столь безграничную власть над другим?

— Ой ну все, давайте, целуйтесь уже и будем завтракать. Горько! — Сашка в своем репертуаре.

Володе эта идея кажется отличной и я даже понять ничего не успеваю, как его губы уже соприкасаются с моими, оставляя на них осторожный, почти невинный поцелуй.

И в этот момент я хорошо ощущаю на себе любопытный взгляд Саши. Кожа на правой стороне лица нещадно горит.

Честное слово, я ни до какой свадьбы такими темпами не доживу, у меня от эмоциональных качелей сердце гораздо раньше остановится.

— Не злись, — шепчет Богомолов, разорвав поцелуй.

А я и не злюсь. Это невозможно. Я бы может и рада, да не выходит. Как можно на них злиться?

— Вы такие милые, — восторженно заключает Сашка.

Нет, я никогда к этому не привыкну, пожалуй.

— В этом мире существует хоть что-нибудь, способное испортить настроение? — спрашиваю в шутку.

— Не-а, я уже родилась позитивно настроенной, заводская пломба, так сказать.

В ответ я вздыхаю с улыбкой на губах.

— Все, давайте есть, и можно как раз обсудить будущую свадьбу, — счастливо продолжает рассуждать Санька, словно это ее замуж позвали.

Я даже не знаю, кто из нас больше рад, но подозреваю, что она. Мне пока сложно дается новый статус. Вероятно, подсознательно я была готова к иной реакции. К злости, обвинениям…

Но к чему я не была готова, так это к тому, что Саша так просто, без единого возражения примет выбор отца.

— Какое ты хочешь платье? Я тут наткнулась на один бутик…

— Помогите, — я роняю голову на стол.

Ну какое платье?

— Что я сказала? — в голосе Сашки слышится натуральное удивление.

Я с трудом поднимаю голову, она сейчас кажется свинцовой.

— Саш, ты торопишься, — произношу тихо, — ну какое платье…

— В смысле какое? — она погружает сырник в сгущенку и с ярко выраженным удовольствием на лице, откусывает добрую его половину. — Твое, конечно, это важно.

Понимая, что Сашка — это тяжелая артиллерия и сама я просто не справлюсь, я перевожу жалобный взгляд на виновника всего этого безобразия.

— Ты ничего не хочешь возразить?

— Я? — он как будто удивлен. — Да нет, я совершенно согласен, — и снова на его лице появляется эта лукавая улыбка.

Мне только и остается, что вздыхать. Впрочем, чего я ожидала? Эти двое одного поля ягоды.

— Кир, — он кладет свою ладонь поверх моей, заглядывает в мои глаза, улыбается шире.

Собирается сказать что-то еще, но со двора внезапно доносятся звуки. Судя по всему ворота разъезжаются.

Я невольно бросаю взгляд на окно.

Тем временем во двор заезжает знакомая машина. Черный внедорожник Даниила Барнса отпечатался в моей памяти в еще ту страшную ночь после моего фиаско с попыткой трудоустроиться. С тех пор там и остался.

Когда дверь со стороны водительского сидения открывается и из машины выходит мужчина, я только убеждаюсь в том, что не ошиблась.

— Это вообще нормально, что он вот так просто может заявиться в любой момент?

Резкое изменение в голосе Сашки заставляет меня переключить внимание на нее.

— Ну он вообще-то отвечает за нашу безопасность, — спокойно отвечает Володя, глядя на дочь, — чего ты на него взъелась? — усмехается.

Сашка, судя по нарастающему напряжению за столом, его мнения не разделяет.

Не нужно быть ясновидцем, чтобы разглядеть раздражение на лице девушки. Выглядит это, надо сказать, странно. Всегда веселая и улыбчивая Санька в одно мгновение превращается в совершенно другого человека. Видимо, заводские настройки дали сбой.

— Доброе утро, — я вздрагиваю, когда за моей спиной раздается голос Барнса.

Есть в этом человеке что-то пугающее. Я вообще иногда сомневаюсь в том, что он человек. Больше робота мне напоминает.

На секунду задумываюсь, в попытке вспомнить, сколько раз за все время, что мы встречались, мне удавалось разглядеть в нем хоть что-то, кроме учтивой и весьма сухой вежливости.

— Ты как раз вовремя, — Богомолов встает со стула, приветствуя неожиданного гостя. — Здравствуйте, — я сдержанно улыбаюсь и кошусь на Сашку, у которой вот-вот пар из ушей пойдет.

— Позавтракаешь с нами? — предлагает Володя. — Саша готовила.

Я же продолжаю наблюдать за Сашкой. Наверное, будь у нее возможность, она бы сейчас испепелила отца одним лишь своим взглядом.

— Я не голоден, спасибо, кофе бы выпил, — в свойственной ему лаконичной манере отвечает Даниил.

— Сам сделаешь? — Володя возвращается за стол. — А от завтра зря отказываешься, Саня очень хорошо готовит.

— Увы, пап, недостаточно хорошо для таких уважаемых гостей, как господин Барнс, — язвительно замечает Саша, а я, опустив глаза, обеими руками хватаюсь за свою кружку и подношу ее ко рту.

Володя, видно не ожидая от дочери столь едкого комментария, удивленно косится на Саньку.

В чувства всех приводит раздавшийся в кухне звон.

— Извините, — виновато произносит уронивший ложку Барнс, став центром всеобщего внимания. — Я тебя лучше в кабинете подожду, — наконец говорит он Володе.

— А кофе?

— В другой раз.

Больше ничего не говоря, он быстро удаляется из кухни. Мы все провожаем мужчину взглядами.

— И что это было? — когда Барнс исчезает из поля зрения, спрашивает Володя, глядя на дочь.

— Ничего, просто он мне не нравится, индюк напыщенный, — фыркает Санька и опускает глаза в тарелку.

— Поговорим об этом потом, — Богомолов неожиданно встает.

— Ааа… — я зачем-то открываю рот, но так и не выдавливаю из себя ничего путного.

Сашка, как-то резко сникнув, как будто даже не замечает, что Володя собирается уйти.

— Работа, — поясняет.

Вздохнув, он целует нас по очереди в макушку и, захватив с собой тарелку и кружку, удаляется почти вслед за своим безопасником.

В кухне повисает тишина. Я молча наблюдая за ковыряющей ложкой в тарелке Сашкой. Выглядит она так, словно мысленно вообще не здесь находится. Несчастный раздробленный на куски сырник, размазанный по тарелке, тому подтверждение.

— Саш? — обращаюсь к ней осторожно.

Она никак не реагирует и мне приходится повторить громче.

— Саш!

— А? — она поднимает на меня глаза, смотрит так, точно вообще не ожидала меня здесь увидеть.

— Все хорошо? — задаю, пожалуй, самый глупый вопрос из в принципе возможных.

— Д…да, — она кивает рассеяно.

— Сааааш?

Она вздыхает, отбрасывает ложку и откидывается на спинку стула, сложив руки на груди.

— Терпеть не могу этого придурка, — произносит обиженно, — и чего он приперся с утра, все настроение испортил.

— Саш, ты извини, конечно, но он же ничего не сделал, — говорю, опасаясь ее реакции.

И судя по вспыхнувшему в ее глазах пламени, не зря. и

— Ему и не надо, достаточно одного присутствия.

— Он тебя обидел? — делаю предположение.

Оно меня пугает, конечно. Мне совсем не хочется думать, что человек, которому Богомолов всецело доверяет, мог как-то навредить его дочери.

— Барнс-то? — усмехается. — Да что ты, он же идеальный, весь такой правильный высокомерный мудак. Все папины охранники люди, как люди, а этот… Он считает, что я — пустое место, какой там обидеть, он даже заговорить со мной нормально ни разу не соизволил. Видимо, это ниже его достоинства.

— Саш, ну может ты преувеличиваешь?

— Я? — восклицает. — А вот это что сейчас было? — она кивает на дверь, намекая на недавнюю сцену на кухне.

— Ну ты ведь сама его задела.

— Кир, я ни капельки не преувеличиваю, думаешь, я не пыталась с ним по-человечески общаться? Мудак он самовлюбленный. Тьфу.

И вроде она все складно говорит, но что-то слабо мне верится. Другое здесь.

— А может дело в другом? — намекаю издалека.

— Что ты имеешь в виду? — она прищуривается.

— Ну, возможно, ты реагируешь на него таким образом, потому что на то есть иные причины?

— Ты это на что сейчас намекаешь? Ты что, ты думаешь, что я… что он мне…

— Нравится? — заканчиваю за нее и вижу, как лицо Сашки покрывается красными пятнами, а дыхание учащается.

— Ты с ума сошла? — она даже вскакивает со своего места. — Нравится? Этот… этот… Я терпеть его не могу.

— Ладно-ладно, — произношу примирительно, лишь бы она успокоилась.

Да уж. Интересно, она только мне сейчас врет или себе тоже?

Пожалуй, не стоит развивать дальше эту тему.

— Все, — возвращается на свое место, — не хочу больше об нем говорить. Давай лучше о предстоящей свадьбе. Ты всех затмишь. Гости будут в восторге, — в ней снова просыпается привычная Сашка.

— Г… гости?

Боже, я ведь об этом даже не думала.

— Ну да, — она кивает, — папа не последний в городе человек, ваша будущая свадьба — это довольно громкое событие в определенных кругах, гостей будет много…

Она замолкает, видимо, заметив, как я начинаю бледнеть.

Мне юбилея хватило.

— Кир, ты чего? На тебе лица нет.

А я молчу, перевариваю. Потому что не думала об этом, хотя должна была. Но когда бы? Все так быстро закрутилось, завертелось. И вот уже на моем пальце кольцо и планируется свадьба.

— Кир, — Саня кладет ладонь на мою руку, — ну чего ты?

— Я просто… я просто пока не думала о том, насколько громким будет это событие, — произношу почти шепотом.

— Кир, блин, это я виновата, болтаю не думая. Слушай, ну я правда не подумала, что для тебя это так сложно.

Я всматриваюсь ей в глаза, вижу в ее взгляде сожаление.

— Это я от переизбытка чувств, просто от радости, у папы же не было никогда никого, а тут… Слушай, да не переживай ты так. Он же без ума от тебя, тебе достаточно просто сказать, и не будет вообще никаких гостей, — начинает заверять меня Сашка.

А мне от самой себя противно становится. Когда я успела превратиться в такую трусиху? Можно подумать, я не переживу собственную свадьбу. Подумаешь гости. Да какая собственно разница, если на самом деле действительно важно только присутствие Богомолова. Если подумать, разве все остальное имеет значение?

Да и Сашка права, не последний он человек в городе.

— Кир?

— Все нормально, — улыбаюсь, — просто мне нужно еще немного времени, чтобы привыкнуть к мысли о предстоящей свадьбе.

— Привыкнешь, — Сашка окончательно приходит в себя и берется за еще один сырник, — а вообще здорово получилось, — рассуждает, прожевывая кусок.

— Угу, — мычу в ответ, — мне еще бабушке предстоит рассказать, — вздыхаю.

Сашка хмурится, а я думаю о том, как лучше подготовить бабулю.

Не то чтобы она будет против или сильно удивится, но все-таки. К тому же ее операция ждет и я не знаю, насколько безопасны для нее сильные эмоции, пусть даже положительные.

— Уверена, она обрадуется, — не сомневаясь подбадривает меня Саша.

— Обрадуется, но я все равно не хочу ее волновать перед операцией, но и не говорить ей как-то неправильно.

Слегка поникнув, откидываюсь на спинку стула. В разговорах с бабушкой с тех неловких выходных тему наших взаимоотношений с Богомоловым я старалась не касаться, а бабуля, будучи весьма тактичной, когда это необходимо, не настаивала и излишнего любопытства не проявляла. Говорили мы больше о ней, об обследовании в клинике, прогнозах врачей, о хозяйстве ее в конце концов. Словом, я как могла откладывала неминуемый разговор о своей личной жизнь, а теперь, получается, вывалю на нее все сразу.

— Кир, все будет хорошо, твоя бабуля ведь не против кандидатуры моего папы? — уточняет, а у меня из груди вырывается смешок.

— Бабуля-то? Боюсь, она очень даже “за”.

— Ну и отлично, — она пожимает плечами, — нам надо бы уже с ней познакомиться, а то вроде как почти родственники уже, а я ее не видела ни разу. Так, Кира, спокойно, прежде чем ты начнешь паниковать, уясним, знакомиться будем после операции, когда твоя бабушка восстановится.