Отряд Дельта

Глава 47

Где-то между сострадательными и хвалебными замечаниями сенатора Голдуотера и постоянными нападками сенатора Уорнера на генерала Войта, сенатор Нанн задал мне вопрос.

Это было на заседании Комитета Сената по вооруженным силам, в котором меня, наряду с генералом Войтом, генералом Гастом, полковником Кайлом, подполковником Сейффертом и другими ключевыми фигурами из состава Объединенной Оперативной группы, попросили принять участие.

Сенаторы вели дела, разместившись вокруг большого, темного прямоугольного стола. В тот день большая группа влиятельных законодателей, среди которых были сенаторы Стеннис, Термонд, Джексон, Голдуотер, Нанн и Харт, собралась там, чтобы задать вопрос – почему?

Когда настала очередь сенатора Нанна, он повернулся в мою сторону. "Мой первый вопрос будет адресован полковнику Беквиту. Я спрашиваю его не потому, что он из моего родного штата, а скорее потому, что он командовал на земле и, так уж вышло, сидит справа от меня.

Вы знаете, что наши соотечественники очень обеспокоены тем, что произошло в Иране. Наши дела обстоят не лучшим образом. Рейд на Сонтай оказался пустышкой. Во время инцидента с "Маягуес"* погибло пятнадцать человек. Нам надоели спасательные операции, заканчивающиеся провалом. Нам нужно что-то, что могло бы поддержать нас. Америке нужна победа.

Мой вопрос состоит из двух частей: полковник, какие уроки вы извлекли из этой операции, и что мы можем сделать, чтобы исключить повторение подобного в будущем?"

"Сенатор", ответил я, "что я узнал из этой операции?

Я узнал, что Мерфи** жив и здоров. Он сидит в каждом ящике, под каждым камнем, на вершине каждого холма. Сэр, нам просто не повезло.

Ответ на ваш второй вопрос я знал, еще будучи капитаном. Что нам делать в будущем? Сэр, позвольте ответить следующим образом… Если тренер Бир Брайант из Университета Алабамы разместит своего квотербека в Вирджинии, нападающих за линией в Северной Каролине, линию атаки в Джорджии, а линию защиты в Техасе, а затем потребует, чтобы "Дельта Эйрлайнс" собрала их в день матча и доставила в Бирмингем, он не сможет записать себе победу. В команде у Брайанта лучшие, кого ему удалось нанять, они вместе тренируются, вместе живут, вместе едят и вместе играют. У него есть команда.

В Иране у нас все было отдано на волю случая. Мы пошли, собрали отдельные элементы, людей и снаряжение, как-то сгребли их в кучу, а затем потребовали от них выполнения чрезвычайно сложной задачи. Все по отдельности выполнили свою работу, но это не значит, что они действовали как команда. И при этом они были в разной степени мотивированы.

Моя рекомендация состоит в том, чтобы создать организацию, в состав которой войдет все, что только может нам понадобиться. Организацию, которая будет включать в себя "Дельту", рейнджеров, флотских SEALS, пилотов ВВС, собственный штаб, собственные подразделения обеспечения, собственные самолеты и вертолеты. Сделайте эту организацию воинской частью с постоянным статусом. Назначьте ей единое место дислокации, которое она будет считать своим домом. Выделите достаточные средства для ее деятельности. И дайте достаточно времени на поиск, отбор и подготовку личного состава. В противном случае, у нас не будет серьезного подхода к борьбе с терроризмом".

Сенатор Нанн сказал: "Отлично". Затем он задал вопрос генералу Гасту, и все внимание переключилось на него.

В тот же вечер я вернулся в Брэгг и взялся за восстановление своей жизни. Для "Дельты" началась ежедневная рутина. Раны затянулись и зажили, мир стал вращаться медленнее. Я стал интересоваться вещами, на которые последние несколько месяцев не обращал внимания – какие оценки у моей младшей дочери, исправен ли мой автомобиль, не купить ли Катарине новое пальто, какую команду смогут выставить "Джорджия Бульдогз" этой осенью.

Пошли рассказы о смешных случаях, имевших место на "Пустыне-Один". Например, после того, как автобус был остановлен, а его пассажиры обысканы и собраны вместе, среди людей, оставленных для присмотра за ними, был чернокожий рейнджер. Один из иранцев, говоривший на ломаном английском, спросил его, кто мы такие. Наш боец ответил: "Мы африканские коммандос". Парням показалось, что это было довольно забавно.

Еще одного из операторов поджидал настоящий сюрприз. Выбравшись из С-130, он отправился, как ему показалось, к своей точке сбора. В темноте он подошел к сгрудившейся возле дороги кучке людей и спросил: "Это группа вертушки номер шесть?" Не дождавшись ответа, он пригляделся повнимательнее, и обнаружил, что разговаривает с пассажирами иранского автобуса.

Но все это было мелочами в сравнении со случившимся с одним из операторов "Голубой" секции, который задремал в С-130 перед тем, как в него врезался вертолет. От взрыва он проснулся и присоединился к потоку людей, покидающих самолет через один из люков. Кругом был дым и огонь. Двигатели все еще работали, и самолет сотрясался, поскольку вертушка продолжала рубить его лопастями. Оператор, очевидно, решил, что, пока он спал, 130-й взлетел, и теперь находится в воздухе. Когда настала его очередь покидать борт, он выпрыгнул, машинально приняв положение для парашютного прыжка со свободным падением. Он приземлился, плюхнувшись на землю плашмя. Позже его товарищи спрашивали, выпрыгивая таким образом, что он собирался делать дальше без парашюта? "Не знаю", ответил он, "я просто делал по одному делу зараз".

Большая часть кошмаров происходила в комплексе посольства.

Самый первый имел местом действия "Пустыню-Один". "Дельта" погрузилась в вертолеты, взлетела и большие о них никто ничего не слышал.

Еще один сон был связан со стеной. Мы перебирались через нее, а Быстрый Эдди подрывал свои заряды. Осколки стекла летели во все стороны. Катарина сказала, что я проснулся с воплем.

Эти сны дали толчок кошмарам, которые были у меня после Вьетнама.

Они вернулись. Плейми. Плейми снился мне много раз. Я видел, как Джон Пиолетти блюет во время погрузки в вертолет мешков с телами – это снилось мне раз пятнадцать, не меньше.

Я также видел тело капитана Пассера, в том виде, в каком его доставили из-за проволоки после того, как оно несколько дней пролежало на солнце – распухшее, коричневое, неузнаваемое. Думаю, напоминанием об этом мне послужили увиденные в газете фотографии обугленного тела одного из членов экипажа, сгоревшего в С-130.

После тяжелой беседы, например, с Бакшотом, когда мы три-четыре часа обсуждали события на "Пустыне-Один", в ту же ночь у меня случался кошмар или тяжелый сон.

Я просыпался от того, что заложников пытались вывести из здания, которое было мне совершенно незнакомо, или от того, что один из наших вертолетов разбивался на стадионе.

Несколько раз я просыпался как раз перед тем, как "Дельта" добиралась до Манзарии. И мне ни разу не приснилось, была ли операция успешной, или нет.

На протяжении нескольких недель, последовавших за моим возвращением из Ирана, я провел множество часов в уединении, изучая и пересматривая уроки, извлеченные нами из усилий, направленных на освобождение заложников. Если нам удастся вывести из этого некие базовые принципы, на которых можно будет основывать будущие операции, тогда, возможно, все случившееся было не впустую. Если мы будем достаточно умны, существует возможность выйти из "Пустыни-Один" сильнее, чем мы были, отправляясь туда. Я представал перед Конгрессом по трем различным случаям, и уходил оттуда с надеждой, что как законодательная, так и исполнительная ветви власти готовы действовать в соответствии с извлеченными нами уроками. Вопрос состоял лишь в том, как далеко они – а в данном случае Министерство обороны и ОКНШ – будут готовы зайти?

Будет ли разработана система, которая будет беспристрастно и точно набирать, оценивать и готовить личный состав, необходимый для создания постоянной объединенной структуры, предназначенной для выполнения задач, подобных тем, что недавно выполняла "Дельта"? Или же ОКНШ зависнет на подразделении, которое в угоду публике и в силу иных причин будет сборной солянкой из разных родов войск? Неужели наше правительство действительно осознало важность сильных разведывательных служб и необходимость иметь "спящих" агентов? Можно ли ожидать, что среди информации, собираемой Госдепартаментом и ЦРУ, будет повышен приоритет той, что относится к террористам и их деятельности?

Механизм контроля и управления, использовавшийся в ходе этой операции, оказался гибким и жизнеспособным. Во время нахождения на "Пустыне-Один" он функционировал быстро. Будущая администрация может использовать его в качестве образца.

Научатся ли теперь бюрократы из Министерства обороны и других правительственных учреждений принимать помощь от наших союзников из стран Свободного мира? Или мы вновь отклоним жизненно необходимую помощь со стороны британцев и западных немцев, как это было во время иранского кризиса? Я сомневался.

Правила перебазирования по миру были для "Дельты" проблемой с первого дня ее существования. Возможно, теперь Госдеп или МО возьмут места развертывания под свою руку. В следующий раз скорость может иметь критическое значение. Может оказаться так, что времени на дипломатические переговоры не будет.

На раннем этапе планирования операции я был в замешательстве, узнав, что "Дельта" не имеет права координировать с нашим Государственным департаментом те вопросы взаимодействия, над которыми мы так долго работали. Ввиду пресловутой репутации Госдепа как неспособного хранить секреты, МО запретило "Дельте" контактировать с ним. Эта проблема с Госдепартаментом каким-то образом должна быть преодолена. В будущем необходимо использовать все соответствующие агентства нашего правительства.

Мне вспомнились штабные офицеры ОКНШ, ООГ и один из моих собственных, для которых планирование превратилось в навязчивую идею. Очень легко зациклиться на чем-то одном и в результате потерять из виду все остальное. Это ошибка. Ясность мышления и здравые решения являются результатом баланса и перспективы.

"Дельта" была готова провести операцию в середине января, когда погода благоприятствовала нам. Но политические соображения задержали ее до середины апреля. Национальная решимость была ослаблена многими силами. Чем дольше будет позволено развиваться кризису, тем больше подобных сил вступает в игру. Чем дольше правительство будет ждать с ответом на террористический инцидент, тем сложнее организовать спасение военными средствами.

Важно быть в состоянии предсказать террористический инцидент до его возникновения. Я помню, как люди в правительстве смеялись, когда впервые возник такой предмет, как разведывательный прогноз. Если террористов удастся остановить на перевале, отпадет необходимость ставить фургоны в круг.

Поскольку решение о реагировании на акты терроризма носит политический характер, важно, чтобы президент Соединенных Штатов мог лично ознакомиться с существующим военным потенциалом в части борьбы с терроризмом. Первый визит президента Картера в "Дельту" состоялся в следующее воскресенье после ее возвращения с "Пустыни-Один".

Отсутствие психологических операций, искусно проводимых против иранского правительства, лишило наш арсенал весьма ценного оружия. Цель психологических операций – маневр и манипулирование противником самыми тонкими способами. Мы не задействовали их в Иране и не слишком хорошо проводили их во Вьетнаме – однако наши противники были весьма успешны, используя их против нас.

Я потерял множество часов сна на самый невообразимый из всех извлеченных уроков – как взнуздать Мерфи. Если свою роль не сыграет удача, Мерфи, вне всякого сомнения, проявит себя.

Под конец я задался вопросом, будет ли система использовать опытом, который я приобрел, и понадоблюсь ли я ей вновь.

Я не видел генерала Мейера с того времени, когда заходил к нему в Пентагоне перед встречей с прессой, пока он не посетил "Дельту" в середине мая.

Я отправился на армейский аэродром Симмонс, чтобы встретить его, и по пути назад он сказал мне. "О, кстати, Чарли, помнишь ту работу, которую ты делал для меня, о создании объединенной военной организации по борьбе с терроризмом, я хотел бы вновь увидеть ее".

Я не мог вспомнить ничего формального, типа изложенного в письменной форме резюме, однако это было то, о чем мы много говорили.

В "форте" он встретился и поговорил с бойцами и их женами. Он был в особенности щедр на похвалы женщинам. Он высоко оценил поддержку, которую они оказывали своим мужчинам, а также "Дельте" и своей стране. Женщины поняли.

После того, как генерал Мейер провел некоторое время, смешавшись с семьями, мы с ним зашли в мой кабинет и поговорили о будущем.

Он собирался перевести меня из "Дельты". Я находился на командной должности дольше, чем обычно принято. Он также считал, что я принесу Армии больше пользы, находясь в Соединенных Штатах, а не в Оперативной группе Специальных операций в Европе. Мне показалось, что Катарина будет особенно рада этой новости. Мы еще некоторое время поговорили о новом объединенном подразделении, и мне было очень приятно, что он хотел, чтобы я помог сформулировать некоторые из базовых принципов, которые будут лежать в его основе.

В служебном автомобиле по дороге обратно в Симмонс генерал Мейер сказал: "Чарли, я бы хотел, чтобы ты был в Вашингтоне завтра в полдень. И там я хотел бы увидеть, на что должна быть похожа эта новая объединенная организация".

После наших непродуманных действий в Иране я провел большую переоценку ценностей, и пришел к убеждению, что иметь постоянно действующую объединенную оперативную группу жизненно важно, если наше правительство продолжит всерьез относиться к борьбе с терроризмом.

По возвращении в "форт" я вспомнил недавнюю дискуссию с генералом Сэмом Уилсоном, когда мы начертили на доске в моем кабинете схему многоуровневой организации, которая должна была находиться в непосредственном подчинении Объединенного комитета начальников штабов. Предлагаемая нами структура состояла из элементов Армии, Флота и ВВС, которые должны проходить совместную подготовку и в случае возникновения очередного кризиса действовать вместе.

Остаток дня и всю ночь Бакшот, Логан Фитч, Кантри и я работали над этим проектом, составляя необходимые схемы и собирая сопроводительную документацию.

Генерал Мейер ознакомился с нашим предложением в следующий полдень. Он внес одно структурное изменение, а затем взял схему, демонстрирующую предлагаемую структуру Объединенного командования Специальных операций, и вышел из комнаты.

Не знаю, куда он ходил, но десять минут спустя, когда он вернулся, он улыбался. "А теперь возвращайся в Брэгг, Чарли. И начинай наращивать мясо на эти кости".

* Имеются в виду события, связанные с захватом в мае 1975 года камбоджийскими "Красными кхмерами" американского торгового судна "Маягуес". В ходе операции были сбиты два вертолета CH-53, погибли пятнадцать и пропали без вести трое американских военнослужащих (прим. перев.)

** Капитан Эдвард А. Мерфи, инженер Лаборатории реактивного движения, служивший на авиабазе Эдвардс. Именно ему приписывается авторство того самого, первого и каноничного "Закона Мерфи": "Если существуют два способа сделать что-либо, причём один из них ведёт к катастрофе, то кто-нибудь изберет именно этот способ". Впрочем, "Законом Мерфи" его прозвал представитель компании "Нортроп" Дж. Николс (прим. перев.)