Отвлечение

Глава 28

Айзек

Я сижу в классе. Сегодня первый день после каникул, и я так устал. Однако я помню этот вид усталости. Такая же усталость была и раньше, когда я встречался с Элли по вечерам. Я скучал по этой усталости.

Элоиза: Угадай, что я вчера приобрела.

Поднимаю взгляд, и по-настоящему, кажется, что она сосредоточена на своей работе. Ее ручка двигается по бумаге, расположенной перед ней. У этой девушки есть талант.

Айзек: Мозг?

На этот раз она поднимает глаза и пронзает меня взглядом, который может убить.

Я сдержанно усмехаюсь и жду ее следующего сообщения, делая глоток воды.

Элоиза: Давай просто скажем, что презервативы можно оставить в прошлом.

Лучше бы я не начинал пить, когда она это сказала, потому что только что я прыснул на Шеннон водой изо рта. Хлопаю себя рукой по груди, пока класс надо мной смеется

Элоиза подмигивает, смеясь вместе со всеми, и возвращается к работе.

— Отвратительно, — огрызается Шеннон и выбегает из класса, без сомнения, чтобы привести себя в порядок.

— Не волнуйтесь, сэр. У нее на лице были вещи и похуже. — Шутит Уэсли, и Хейли дает ему подзатыльник.

— Успокойтесь. — Я прочищаю пересохшее горло и снова беру телефон.

— Так несправедливо, — огрызается Хейли. — На прошлой неделе меня чуть не выгнали из класса за того, что я пользовалась своим телефоном.

Я многозначительно на нее смотрю.

— Думаю, ты забываешь, кто здесь для того, чтобы учиться, а кто для того, чтобы сидеть и скучать, пока вы делаете вид, что учитесь.

Элоиза: Подумала, что это станет приятным сюрпризом.

Айзек: Я волновался из-за случайности, которая произошла с нами в День Святого Валентина. Собирался обсудить это с тобой, но не знал, как начать.

Элоиза: О, не волнуйся, я не беременна. Тебе следовало просто спросить меня… глупый.

Я ловлю ее взгляд и подмигиваю.

Айзек: Возвращайся к работе.

Я заканчиваю занятия с теплым чувством в груди и выпуклостью на штанах. Я не жалуюсь.

Ладно, беру свои слова обратно о том, что я не жалуюсь и наслаждаюсь теплыми чувствами.

— Кому ты пишешь? — Я хмурюсь, и я знаю, что хмурюсь, но она была прикована к своему телефону большую часть этого фильма.

— Это просто по поводу здания.

— Что по поводу здания?

— Эмм… — Она колеблется и блокирует свой телефон, пытаясь прижаться к моему боку. — Я помогаю выбирать цветовую гамму для вестибюля.

— Оно еще даже близко не готово. Почему ты обсуждаешь это сейчас? — Она морщится, и у меня в груди что-то сердито сжимается. — Элли?

— Это пустяки, обещаю.

Она только что солгала… она только что, черт побери, солгала мне. Я сажусь прямо и немного отодвигаюсь, ставя фильм на паузу, чтобы сосредоточиться.

— С кем ты это обсуждаешь?

— Какая разница? Я никогда не спрашиваю, с кем ты переписываешься!

Теперь я определенно обеспокоен.

— Элли, вот так и начинаются проблемы с доверием. Кому ты пишешь?

— Джастину, — выпаливает она и поднимает руки, защищаясь, когда я сужаю глаза и сжимаю челюсть.

— Джастину? Парню, у которого, как ты сказала, нет твоего номера? — Она определенно это говорила.

— Я этого не говорила! Ты же знаешь, я дала его ему в День Святого Валентина! — А теперь она начинает защищаться.

— Ты сказала, что будешь держаться от него подальше.

— Я держалась от него подальше. — У нее звенит телефон. Она морщится, и я пытаюсь его выхватить. — Что, черт возьми, ты делаешь?

— Хочу посмотреть! — Она засовывает его в лифчик, прежде чем я успеваю его схватить. — Дай мне посмотреть!

— Нет. — Она мотает головой и складывает руки на груди. — Не могу поверить, что ты мне не доверяешь.

Черт.

— Я доверяю тебе.

— Черта с два ты доверяешь, придурок. Я не буду показывать тебе свой телефон. Это мой личный разговор.

— Почему нет, черт возьми? Если тебе нечего скрывать, тогда в чем проблема?

Ее лицо мрачнеет, а голос понижается до шипения.

— Думаешь, мне есть что скрывать?

— Да, потому что ты, блять, скрываешь! А теперь покажи мне свой чертов телефон!

— Катись к черту. Я ухожу. — Она подхватывает с пола свою сумку, но я хватаю ее за руку, прежде чем она успевает куда-либо уйти. Знаю, что, наверное, веду себя неразумно, но ничего не могу с собой поделать. Мои глаза застилает зеленая пелена, а в груди все горит от боли и ревности. — Айзек! Я не буду показывать тебе свой телефон!

Я отпускаю ее и плюхаюсь на диван. Плевать.

— Надеюсь, он сделает тебя счастливой!

Элоиза

Я изумленно на него смотрю.

— Ты такой чертов ребенок.

— Если ты не дашь мне свой телефон, и я сам не посмотрю, то можешь не возвращаться. — И затем он добавляет. — Две недели. — Меня охватывает облегчение.

— Ну и ладно… ты и так отнимаешь у меня слишком много времени с Джастином.

— Это нелепо. Это безумие. Что, черт побери, мы делаем?

Я не делаю ничего плохого. Сообщения действительно платонические во всех смыслах этого слова. Проблема в отношении Айзека, иногда он такой властный и контролирующий. Дома я получаю достаточно этого дерьма от своего отца, но даже он не заглядывает в мой телефон.

Айзек ворчит, все еще хмуро глядя в телевизор, пока я собираю свои вещи. Думаю, он искренне считает, что я не уйду.

Он ошибается.

— Увидимся через две недели. — Я не забываю сильно хлопнуть за собой дверью.

Я не удивляюсь, когда вскоре слышу, как она открывается, и еще меньше удивляюсь, когда он втаскивает меня обратно в свою квартиру, прижимает к стене, срывает с меня одежду и погружается внутрь.

Ему очень, очень не нравится Джастин. Не то чтобы я его виню. Я бы ревновала, если бы наши ситуации поменялись местами, но мне хотелось бы думать, что я бы в него верила.

Не знаю, почему я почувствовала необходимость вывести его из себя. Вчера он весь день был на меня сердит.

Я не горю желанием идти на его урок этим утром. Надеюсь, мы сможем помириться во время занятия или после.

Я держу голову опущенной, когда вхожу в класс, надеясь, что он увидит, как я несчастна, и сжалится надо мной.

Он этого не делает. Только сердито на меня смотрит, явно все еще очень злясь.

Вздохнув, я сажусь на свое место и жду начала урока, игнорируя Хейли, которая называет меня ПМС принцессой и смеется над собственной шуткой.

Это не ПМС; это хандра бойфренда. Ненавижу, когда мы ссоримся.

Мне следовало просто дать ему свой телефон, но я терпеть не могу, когда кто-то роется в моем телефоне. Мои разговоры — мое личное дело.

Айзек: Перестань дуться. Я прощаю тебя.

Элоиза: Правда? Ты оставишь эту ситуацию?:-D

Айзек: Конечно.

— Элоиза Блэкберн, — внезапно кричит он. Все оборачиваются, чтобы посмотреть на меня. Я в ужасе вытаращиваю глаза. — Принеси мне свой телефон. — О, этот хитроумный ублюдок! Я сама на это нарвалась. — Сможешь забрать его обратно после урока, и это касается каждого, кто хотя бы подумает о том, чтобы ответить на звонок. Вы здесь, чтобы учиться. Переписывайтесь с друзьями в свободное время, понятно?

Я остаюсь сидеть в шоке, когда Айзек выхватывает у меня телефон и прячет его в карман. Хейли наклоняется ко мне и шепчет:

— Ладно, беру свои слова обратно. Он ПМС принцесса.

Мне хочется рассмеяться, но я слишком зла. Ну и засранец!

Только после урока он проверяет мой телефон и понимает, что был неправ, а я права.

— Я не принимаю твоих извинений, и нет, я не приду еще две недели.

Он обиженно надувает губы.

— Я уже извинился.

Я показываю ему средний палец и выхожу из класса с телефоном в руке. Ни за что не стану с этим мириться.

Ни за что на свете.

— Ходит слушок, — шепчет Хейли, когда мы сидим в библиотеке и делаем домашнее задание. — Хочешь его услышать?

Я пожимаю плечами.

— Он хороший?

Она оглядывается по сторонам в поисках слушателей, прежде чем наклониться еще ближе.

— Шеннон беременна.

Мой желудок болезненно сжимается, а глаза расширяются.

— Да ладно?

Хейли кивает, на ее лице отражается то, что я чувствую внутри.

— Ага. Насколько же это плохо?

— Где ты это услышала?

— По всей видимости, Джемма Аллен была с ней, когда та делала тест.

— Вот черт. Правда?

Хейли снова кивает и откидывается на спинку стула.

— Мне очень ее жаль. Интересно, кто отец. Она никогда не упоминала, что встречается с кем-то.

Мне нужна лишь одна догадка, чтобы понять кто это. Черт возьми. Это плохо.

Что мне делать?

Мне даже не нравится Шеннон, но это, должно быть, ужасно, и я так сочувствую жене Диплока.

Понятия не имею, как я буду сидеть на его уроках, совершенно не представляю. Хочу отвесить этому придурку пощечину. Ему следовало думать!

Я очень надеюсь, что она не беременна, и очень надеюсь, что это всего лишь слухи. Если подумать, она пропустила несколько дней за последние пару недель.

Только когда я вижу, как она идет домой с очень мрачным видом, я понимаю, что слухи верны.

Элоиза: Согласно школьным сплетням, Шеннон беременна.

Айзек: Черт.

Элоиза: Ты собираешься рассказать своему отцу?

Айзек: Не думаю, что мне придется.

Элоиза: Я все еще зла на тебя.

Айзек: Позже я заглажу свою вину перед тобой.

Элоиза: Я не смогу прийти сегодня вечером. Я работаю, и папа сегодня возвращается из Йорка.

Он не отвечает, и до конца дня я больше ему не пишу.

Айзек

Это черный день для всех, когда в середине апреля правда выплывает наружу. Моему отцу пришлось уволить одного из своих любимых сотрудников, а полиция допросила весь преподавательский состав, включая меня.

Я был таким параноиком, но, опять же, таким был и весь персонал. Никто не мог в это поверить. Единственная причина, по которой они поверили в это сейчас — это то, что Шеннон определенно беременна. Из-за отсутствия поддержки со стороны Диплока она сама рассказала школьному совету, продемонстрировав доказательства их романа.

О нашей школе писали во всех газетах, и Элоиза сама не своя. Как и я.

Это ужасно.

То же самое произойдет и с нами.

Шеннон окрестили шлюхой-разрушительницей семьи, а Стюарта лишили лицензии на преподавание, пока они не закончат расследование. Жена выгнала его, и никто в городе не хочет брать его на работу, потому что все возмущены его поведением.

Не могу перестать прокручивать это в голове, пока ем свою еду в тишине. На вкус она напоминает пепел. Мой папа и Элли делают то же самое, все мы сидим за столом. Мама уже поела и смотрит телевизор. В данный момент это все, чем она занимается. Она раздражается из-за всего остального.

Мы с Элли время от времени обмениваемся взглядами, ее глаза полны беспокойства за меня и моего отца, который выглядит измученным.

Нам пришлось сократить время, которое мы проводили тайком. В следующем месяце у нее экзамены, и затем она заканчивает школу. Наше время вместе ограничено. Так чертовски ограничено. Я не знаю, что мы будем делать, когда она в действительности уедет.

Мне приходится проводить все больше и больше времени дома из-за довольно серьезного ухудшения состояния моей матери. Я не хочу упускать ее хорошие дни, даже если у меня разрывается сердце, когда я вижу, как с каждым днем она сильно меняется.

Элли доедает свою еду и быстро ставит тарелку в раковину.

— Родители звонят мне каждую секунду каждого дня, — тихо говорит папа, его голос грустный и усталый. — Они боятся за своих детей.

Я морщусь и снова смотрю на Элли. Мой папа не замечает, с какой тоской я на нее смотрю. Нам действительно придется расстаться на некоторое время. Если полиция продолжит расследование, они могут заняться и остальными из нас. Все, что потребуется — это один слух, и я присоединюсь к Диплоку.

К счастью, думаю, Элли понимает. Она так же напугана, как и я.

— Я люблю тебя. — Я произношу эти слова одними губами, когда она снова ловит мой взгляд. Она улыбается и произносит их в ответ.

Кончики ее пальцев нежно касаются моего плеча, когда она проходит мимо меня и направляется в комнату, чтобы посидеть с моей мамой и Сюзанной, которую она теперь ненавидит, но с которой всегда ведет себя любезно.

Не уверен, что Сюзанна особо любит Элли, но я не знаю почему.

— Ты хорошо подготовилась к экзаменам? — Спрашивает моя мама у Элли, и та качает головой. — Почему нет?

— Я учусь и занимаюсь дополнительно. Большая часть моих работ выполнена, но… — Элли переводит взгляд на меня. — Я очень нервничаю.

— У тебя все получится. — Мой папа мягко улыбается Элли. — Знаю, что на тебя оказывают большое давление, чтобы ты получала желаемые оценки, но у тебя все будет отлично. Ты уже начала искать жилье?

Она кивает.

— Примерно в полумиле от кампуса есть общежитие для студентов. Оно больше похоже на многоквартирный дом. — Какого черта? Почему она не рассказала мне, что подыскала себе жилье? Она что, забыла, что я прожил в Кембридже пять лет? — Это чудесно. — И на этом мое хорошее настроение улетучивается.

— У кого-то вдруг стал кислый вид, — комментирует Сюзанна, приподняв бровь.

Теперь я жалею, что она не уволилась.

— Он просто завидует, потому что сам хотел поступить в Кембридж. — Папа смеется и хлопает меня по плечу.

Нет, я ревную, потому что она будет в чертовом здании, полном парней, и, вероятно, безумных вечеринок. Я помню университетское время.

У меня ужасное чувство, что я прохожу через все это и в конце концов просто потеряю ее из-за какого-то университетского придурка с трастовым фондом.

— Я отправлю открытки и фотографии, — шутит Элли, но я вижу беспокойство в ее глазах. — Я собираюсь помыть посуду перед уходом.

— Я займусь этим. — Я встаю, но она качает головой.

— Я справлюсь.

Теперь, когда она настояла, я ничего не могу поделать, поэтому я благодарю ее. Если я буду раздувать из мухи слона, мой папа удивится, почему.

Я хочу присоединиться к ней, чтобы поговорить, но боюсь, что это тоже будет выглядеть подозрительно. Забавно, что до того, как мы начали это делать, я бы делал подобные вещи и не счел бы это подозрительным, потому что испытывал к ней чисто платонические чувства. Сейчас… что ж, теперь кажется, что все, что я делаю, может быть истолковано неправильно. Хуже всего то, что чем больше я отдаляюсь от нее, тем больше у меня появляется опасений, что она найдет внимание в других местах.

Иногда я забываю, насколько она молода.

Я просто не хочу ее терять.

Не уверен, что когда-то оправился бы от этого

Не могу поверить, что она заканчивает школу меньше чем через месяц. Как я буду справляться с тем, что больше не увижу, как она разгуливает по территории? Это будет настоящей пыткой.

— Ты подвезешь Элоизу домой? — Тихо спрашивает мой папа.

— Я не дурак. Я знаю, как бы это выглядело со стороны, если бы это увидел не тот человек. — Говорю я, хмурясь. — Это нелепо. Она друг семьи. Не уверен, почему бы это имело значение.

— Да, — соглашается мой отец. — Это поганая ситуация.

— Я не думаю, что это подобающе, потому что она явно влюблена в тебя, — заявляет Сюзанна, и мы с отцом смотрим в ее сторону. Я свирепо смотрю на нее за то, что она открыла рот, а мой отец просто смотрит с отсутствующим выражением лица. — Это всего лишь мое мнение.

— Что ж, держи это мнение при себе, — огрызается мой отец, шокируя меня до чертиков.

У Сюзанны отвисает челюсть.

— Я не хотела вас обидеть.

— Ну, ты обидела. — Говорит мой отец резким тоном. — Ну и что, что она влюблена? Каким образом это выставляет моего сына неподобающим образом, если он отвезет ее домой? Если только ты не думаешь о нем хуже, чем он того заслуживает? — Он прав. Я жду, что она ответит, и чувствую самодовольство, когда она просто отводит взгляд. — Вот именно.

Стерва.

— Я закончила! — Кричит Элоиза, вбегая в гостиную со все еще влажными руками. — Мне нужно бежать. Я нужна отцу в здании Тринити.

Ее телефон звонит, когда к концу нашей подъездной дорожки подъезжает машина.

— Кто это? — Спрашивает мой отец, ухмыляясь, когда смотрит на машину. Думаю, это дает мне позволение тоже посмотреть.

— Джастин Флетчер.

— Флетчер… — Мой папа на мгновение смотрит на Сюзанну, прежде чем снова повернуться к машине.

Я не могу смотреть на машину. Не могу смотреть на Элоизу. Клянусь, мое лицо краснеет. Я теряю самообладание.

— Ага. — Элоиза обнимает мою маму, целует папу в щеку и машет Сюзанне, прежде чем погладить меня по голове и выбежать из дома.

Мы все наблюдаем, как Джастин обнимает мою девушку и целует ее в щеку, прежде чем придержать для нее дверь. Я скриплю зубами. С каких это пор парень его возраста вдруг стал джентльменом?

— Разве это не твой брат, Сюзанна? — Спрашивает мой отец. Машина трогается с места.

Я пытаюсь успокоить свое дыхание, но ощущение предательства совсем не дает мне оставаться спокойным.

— Да, насколько мне известно, они начали встречаться в День Святого Валентина. — Я замечаю, что она подозрительно смотрит на меня, прищурившись. — Мой брат влюблен в нее. Они знакомы с давних пор.

— Юная любовь? — Моя мама задумчиво улыбается, а Сюзанна кивает.

Любовь? Что такого знает Сюзанна, чего не знаю я?

— Он хороший человек? — Мой отец выглядит раздраженным, когда смотрит на пустое место, которое только что освободила машина.

— Он очень умный, молодой, талантливый и чрезвычайно трудолюбивый парень. — С гордостью заявляет Сюзанна. — Любой женщине повезло бы с ним.

Ну конечно.

— Он разрисовывает здания, — усмехаюсь я, не задумываясь, и встаю. — Я собираюсь чего-нибудь выпить. Кто-нибудь что-то хочет?

Мне не нравится блеск в глазах Сюзанны, он придает ей коварный вид.

Глаза моего отца тоже следят за мной, но в них больше беспокойства, чем чего-либо еще.

Айзек: Тебе лучше бы позвонить мне… СЕЙЧАС ЖЕ!

Элоиза: Знаю, но сейчас я не могу. Я все еще в машине.

Айзек: Ты видишься с ним за моей спиной? Будь чертовски честной, потому что Сюзанна только что сказала, что вы встречаетесь.

Элоиза: Я даже не собираюсь удостаивать это ответом. Я работаю с ним, но нет, я не вижусь с ним вне работы.

Айзек: Когда, черт возьми, ты начала с ним работать?

Элоиза: Два дня назад, но я не виделась с тобой и не знала, что мой отец собирался прислать его за мной!

Мое сердце немного успокаивается.

Айзек: Мне это не нравится.

Элоиза: Скоро я окажусь в общежитии, полном других мужчин. Тебе придется научиться доверять мне! Я не собираюсь мириться с этим каждый божий день, пока я далеко.

Я не отвечаю. Она права, я веду себя как сумасшедший. Таким образом я сам ее оттолкну от себя.

Айзек: Будь в безопасности. Я люблю тебя.

Элоиза: Будь в здравом уме.… Я тоже тебя люблю.

— Все в порядке? — Спрашивает мой отец, прислонившись к дверному косяку. Как долго он за мной наблюдает? — Кому ты пишешь?

Я засовываю телефон обратно в карман.

— Да так.

— Знаешь, — он подходит к холодильнику и достает упаковку яблочного сока, того самого, которым мы всегда запасаемся для Элли. — На днях я поймал себя на том, что думаю о Дне Святого Валентина. — Он наливает яблочный сок в стакан, стоящий сбоку. — И чем больше я думал о нем, тем больше понимал, насколько случайным было то, что за две минуты до того, как Элоиза и ее друг покинули ресторан, у тебя начались проблемы с желудком. — Он слегка усмехается и откидывается на спинку стула. Вентилятор над головой развевает его седеющие волосы, придавая ему немного безумный вид. — А затем в укромном месте на окраине города, о котором я никогда раньше не слышал, разбили окно их машины, но до конца ночи в этом районе никого не было видно.

Кажется, мое сердце только что пропустило удар. Я разыгрываю невинность, моргаю глазами и поднимаю бровь.

— Да, уверен, что случались и более странные совпадения.

— Определенно, — говорит мой отец, допивая свой напиток и отодвигаясь в сторону. — Он разрисовывает здания, хм?

— По всей видимости.

— О? А чем зарабатывает на жизнь парень Кэтрин?

Моргаю.

— У Кэтрин есть парень?

— Да, она говорила с тобой о нем несколько раз. Странно, не правда ли, как мы впитываем информацию о людях, которые нам не нравятся или которых мы даже не очень хорошо знаем. — Он насвистывает какую-то мелодию, выходя из кухни.

Твою мать… он знает. Или подозревает.

Или, может быть, он просто строил догадки.

Было ли это его благословением? Он не рассердился, не закричал и не предостерег меня. Он просто насвистел и ушел. Что это вообще значит?

Элоиза

— Мне нравится вот эта, — говорю я, указывая на бежевую плитку со спиралевидным рисунком. — Нижняя половина.

Мой отец улыбается и соглашается. Он ставит галочку и приказывает двум своим сотрудникам измерить ее.

— Как продвигается план по потолку? — Он поворачивается к Джастину и спрашивает.

Джастин сияет.

— Он будет достоин короля.

Папа кивает, притягивает меня к себе, целует в щеку и смотрит на часы у себя на запястье.

— Ты можешь идти, если хочешь.

Самое забавное, что на самом деле я этого не хочу. Я наслаждаюсь этим больше, чем должна бы.

— Нет, я в порядке. На самом деле я надеялась, что смогу просто побыть с тобой и посмотреть, как ты занимаешься своим делом.

Его взгляд смягчается, и он притягивает меня к себе, чтобы снова поцеловать.

— Правда?

— Ага.

— У меня уже возникают флешбеки о старых добрых временах.

Я хихикаю и перехожу к длинному письменному столу, на котором разложено больше чертежей, чем я когда-либо видела в своей жизни.

— Вы собираетесь строить ледовый каток?

— Конечно.

— Не могу дождаться, когда смогу опробовать его.

— Ты будешь первой, малышка.

Я обнимаю его за талию и смотрю на план этого конкретного района.

— Расскажи мне подробнее.

И вот так мне снова нравится мой отец, и кажется, я нравлюсь ему.