Память гарпии (СИ)

Глава 14. Цербер

«Свирепый зверь, цепям покорный»

Оставшись один, Орфин вернулся к вагонному оазису и забрался с ногами на мягкую скамью. Без Тис минуты тянулись жутко медленно. Он пустил взгляд в Бытое и попытался найти удовольствие в простом созерцании. Даже когда за завесой ничего не происходило, ему нравились насыщенные цвета и запахи.

Вдруг сквозь Бытое до него донеслись два женских голоса. В одном он без труда узнал певучую речь Асфодели. Второй — высокий, с нотками металла — тревожно отдавался в затылке. Осколки воспоминаний кольнули Орфина, но сложить их воедино он не смог.

— Отлично, — сказала гостья. — Мои люди приедут вечером.

— Можете собирать с первого этажа, — мягко ответила Асфодель.

— Один этаж? — женщина явно удивилась. — Этого мало.

— Сейчас пыльца нужна моему саду.

— Послушай, бизнес так не ведется. У нас были договоренности.

— Да, и я выполняю свои обещания.

— Людям нужно твое лекарство. Я рассчитывала на полный урожай. Ты продаешь кому-то еще?

Звенящий голос отдавался в подкорке беспричинной обидой и протестом. Проклятье! Орфин понятия не имел, что не поделил с этой дамой, но ему остро захотелось сорвать ее планы. А ещё — вспомнить, кто она и почему пробуждает в нем такие эмоции. Смутное подозрение крутилось на орбите сознания, но ухватить его никак не удавалось. Хвосты порванных воспоминаний ускользали.

— Нет. Пыльца должна остаться в стенах этого дома. Она нужна для нового цикла.

— Ты можешь не говорить загадкам?

Какой тревожный разговор. Вот бы увидеть эту женщину. Казалось, ее лицо должно всё прояснить. Но там, откуда доносились голоса, не было оазисов, так что подсмотреть не удастся.

Не дожидаясь конца разговора, Орфин поспешил в архив. Перебравшись через завал мебели, он выглянул в окно и поискал глазами припаркованную машину. У входа, контрастируя с грязью района, стоял белый шевроле. Вскоре из дверей цветочной лавки вышла женщина под стать машине — в бежевом кожаном плаще, с короткой платиновой стрижкой. Садясь в автомобиль, она на миг повернулась лицом — и Орфин узнал ее. Холодные черты вспыхнули разом в нескольких смазанных воспоминаниях, не воскрешая их, но позволяя увидеть связь в том, что прежде казалось хаосом. Медеш?..

Выходит, Асфодель общалась с его прежней начальницей? Вот уж точно странные дела.

Дама не спешила уезжать. Созвонилась с кем-то, дала инструкции о том, когда забирать «сырье». Другим людям сообщила с извинениями, что в этом месяце товара будет меньше.

— Придется некоторым посидеть без эфиниола, — сказала она.

И тут мозаика в голове Орфина собралась окончательно. Осознание щелкнуло, как огонек зажигалки. Это слово — «эфиниол» — оказалось последним недостающим звеном в цепочке памяти, и стоило ему прозвучать, как всё резко встало на свои места.

Чертов наркотик, который Медеш впаривала клиентам. Суть эфиниола сводилась к тому, что человек, вкусивший его, застревал в прошлом. Если он вовремя употреблял дозу — то уносился в светлые воспоминания и проживал новые дни как их повторения. Если же прием препарата прекращался, то жертва проваливалась в круговорот из худших моментов прошлого и не могла смотреть вперед.

Хуже всего то, что этот эффект не ослабевал со временем. В основном люди спасались новой дозой. Единственным способом по-настоящему избавиться от зависимости было испытать в реальной жизни более сильные эмоции, чем в этих воспоминаниях. Смертельный страх, пылкая влюбленность, мощное потрясение — только они могли помочь.

— Хватит со мной спорить, — велела Медеш по телефону. — Скоро буду, договорим.

Она уехала, но Орфин продолжал беспокойно размышлять. Вот, значит, из каких цветов делаются «просто успокоительные капли». Странно, ведь в Чертогах росло что попало, буквально сорняки из подворотен. Их масла́ не могли оказывать такого стабильного эффекта. Где угодно за пределами Чертогов эти растения были бы совершенно бесполезны. Но здесь Асфодель сделала из них сырье для наркотиков. Мысль, что она помогает Медеш наживаться на травле людей, выводила Орфина из себя. Кулаки сжимались от бессильной злости.

Через несколько часов люди Медеш прибудут сюда за новым урожаем, из которого сделают очередную партию дурмана. Нужно помешать им, но он теперь призрак, бесплотная тень. От беспомощности перехватывало дыхание. Разве он мог как-то повлиять на мир живых? Единственное, что приходило на ум — это поговорить с Асфоделью. Вот только что он скажет? Парой слов тут дело не решить.

Размышляя, он понемногу отпивал пиво, оставшееся после недавних посиделок с Тис. Напиток приятно щекотал нёбо и придавал уверенности. На миг Орфину показалось — не всерьез — будто он может парить между островами и летать рваными прыжками, как это делал Макс.

Отставив бутылку, он сосредоточился на Медеш. Вспомнил, что женщины говорили еще и про пыльцу. Возможно, речь о тех самых красных частицах, которые витали по Чертогам. По цвету они точно совпадали с эфиниолом. Но как эта пыль могла проникать из Пурги в Бытое?

Орфин посмотрел на клубящиеся вокруг алые точки. Больше всего их было у окна, где в Бытом разросся плющ. Он вгляделся внимательнее в растение. В прожилках его листьев и сердцевинках мелких соцветий виднелся красный налет.

Если подумать… В прошлый раз, когда он боролся здесь с цепнем, мошкара исцеляла повреждения на мясистой плоти. Что ж… Кажется, у него наклевывалась идея.

Орфин хлебнул мнемотика для храбрости и осушил бутылку. Упиваясь собственным безрассудством, он выбрался сквозь лаз окна, встал на ближайшие крупные бугры, взялся за цепень и полез наверх. Ветви и лозы свободно переплетались, образуя подъем, похожий на веревочную лестницу. Холодная пурга колола в спину. Пару раз ступня соскальзывала с влажного корня, и приходилось судорожно ловить новую опору. Но в остальном он забрался без проблем.

Наконец, крутой скат перешел в пологую крышу. Орфин вымотался от подъема, но его наполняла уверенность.

— Тис? — позвал он.

Наверху из-за шпиля, сплетенного из нервов и вен, показалась фигура. Кудри бесновались на ветру, на плечах — черная расстегнутая косуха, точно как раньше. А вот светящихся нитей-шрамов на шее и руках больше не было.

— Ну даешь! — в ее голосе явно прозвучало одобрение. — Залезай, тут отменный вид! — гарпия призывно махнула рукой.

Он наклонился вперед для устойчивости, взобрался выше. Тис протянула ладонь и рывком подтянула его на вершину. Свободной рукой Орфин схватился за шпиль, ненароком прижав к нему девушку. Она ухмыльнулась.

— Полегче.

Ее глаза, янтарные в крапинку, оказались совсем близко. Чужие глаза.

Орфин отпустил ее руку и сместился, продолжая придерживаться за шпиль. Плачущий ветер на вершине свистел и стонал. Если налетит ураган, как в день смерти, свалиться отсюда будет проще простого. Опасное местечко. Тем не менее Орфин понимал, почему Тис здесь нравилось. После чудовищных коридоров, навевающих мысли о том, что ты попал в чей-то кишечник, оказаться под открытым небом было благодатью. Вокруг Чертогов белыми спиралями вихрилась пурга, и сотни крошечных островов, зависших над пустотой, таяли в серой мгле. Горизонт переливался ими. Завораживающая тоскливая красота.

— Так много людей… умерло, — пробормотал Орфин, глядя вдаль.

— Я не собираюсь продолжать, — одновременно с ним невпопад заявила Тис.

— Что?..

— Эти твои ассоциации, танцы, — она неопределенно махнула рукой. — Нет уж, хватит!

Орфин нахмурился.

— Почему?

Тис только передернула плечами, словно это было достаточным ответом. Первым порывом было снова уговаривать ее, распинаться о том, как ценна память. Но Орфин придержал этот импульс.

— На самом деле… — сказал он, — я искал тебя по другому поводу. Но если захочешь — позже обсудим то, что произошло. Хорошо?

Он сделал вид, будто ему плевать. Тис удивленно моргнула и опустила взгляд, ее лицо приобрело напряженное и немного разочарованное выражение. Орфин безмолвно возликовал. Она сама завела разговор об их «терапии», пусть и начала с отрицания. Значит, хочет обсудить, понять, что с ней происходит. Но гордость и упрямство мешают это признать. В конечном счете, если выдержать паузу — она и сама поймет, что на самом деле хочет углубляться в свое прошлое.

А пока что…

— Поможешь мне с одним странным дельцем?

Не отрывая от Орфина хитрого взгляда, Тис вооружилась когтем и процарапала тонкую бороздку по ближайшему древу. Красная дымка слетелась к повреждению и за секунду исцелила его. Тис приподняла брови.

— Да, — сказал Орфин, словно оправдываясь. — Оно исцелилось не само, это… Я не сумасшедший, ладно?

— Да, конечно, ты просто зрячий.

Он не понимал, издевается она или нет.

Они находились сейчас на первом этаже. Выбрали участок тоннеля без костяных наростов — более уязвимый. По пути с крыши Орфин пару раз заглянул в Бытое с подвернувшихся оазисов. Сумел расслышать обрывки мужских голосов. Видимо, сборщики уже прибыли.

Тис разглядывала, как зарастает новая рана на цепне. Орфин облизнул губы.

— Хорошо, — сказал он взволнованно. — Пора.

Тис поглядела на него, демонически сверкнув глазами.

— Говоришь, это сорвет Асфодели сделку? — ухмыльнулась она.

Орфин кивнул. Тогда она резко раскинула руки, и на пальцах с щелчками возникли мощные когти. Не дожидаясь новых просьб, она с явным упоением принялась драть окружающие стены на кровавые лоскуты. Сонмы красных пылинок заметались, облепили раны, но Тис кромсала коряги быстрее, чем бесплотные насекомые могли заживлять их. Орфин отступал дальше, боясь попасть под горячую руку. Участок Чертогов вокруг него постепенно превращался в фарш. Последние удары Тис уже не раздирали плоть, а только разбрасывать ошметки. Она зарычала.

— Отлично! — крикнул ей Орфин, надеясь успокоить. — Ты смотри: оно больше не исцеляется!

Неистовое пламя в глазах гарпии слегка померкло, и она окинула взглядом причиненные разрушения. Ухмыльнулась.

Парой пинков Орфин расчистил участок пола от драных кусков цепня, встал туда и нырнул в Бытое. Он находился как раз рядом с работником, чье лицо и нос прикрывала плотная повязка. Большими садовыми ножницами мужчина без разбора срезал пучки стеблей и кидал их в джутовый мешок. Склонившись к растениям, Орфин убедился, что на них больше нет красного налета.

Он вернулся в Пургу и одобрительно кивнул Тис.

— Дело сделано!

— Так зачем?.. — начала она, но ее прервал внезапный гул.

Пол вдруг начал подрагивать от тяжелых шагов, и из-за мясистого поворота возникла бычья маска. Не успел Орфин понять, что происходит, как рога Миноса снесли Тис, словно тряпичную куклу. Живот скрутило чувством вины, ведь это по его просьбе она разбушевалась.

Гарпия отлетела в месиво подранного цепня, но быстро подскочила на ноги.

— Ты! — рыкнул Минос, ткнув пальцем в Тис. — Бунт!

Расстановка сил была не в их пользу: низкие потолки и лабиринт коридоров, в которых гарпия не может летать. К тому же Минос закрывал выход из ниши. Прорези глаз в его маске пылали, а из ноздрей паром поднимались облачка раскаленной пурги.

— Минос, не надо! — Орфин рискнул шагнуть к нему. — Она не виновата!

Но Тис в два прыжка обошла Орфина и сама бросилась на быка. Теперь они боролись в коридоре с нетронутыми корягами. Гарпия пронеслась под рукой быка, вспоров когтями грудную клетку. Но Минос словно не заметил ран. Он молниеносно развернулся и обрушил тяжелый удар локтя на кудрявый затылок. Пользуясь секундным обмороком девушки, фамильяр крепко схватил ее, почти обездвижив. Но едва она опомнилась, как принялась отчаянно вырываться. Призвала свой огромный клюв и яростно замотала им, стуча по ручищам. Бык поднял противницу над землей, размахнулся и со всей дури ударил ею по дальней стене, раскрошив пару ветвей.

Всё происходило слишком быстро, Орфин мог лишь с ужасом наблюдать за этим избиением.

Извернувшись, Тис клювом пробила Миносу бедро, но он сгреб ее кудри и оттащил голову от своей ноги. Огромная рана затянулась в секунду. Бык снова вздернул гарпию над полом, чтоб огреть ее об коряги.

Просто смотреть на это, не вмешиваясь, было невозможно. Улучив момент, когда Минос развернулся к нему спиной, Орфин подпрыгнул и вцепился в бычьи рога. Он кричал фамильяру в ухо и надеялся хотя бы отвлечь его, чтоб дать Тис шанс.

Минос тряхнул головой, и Орфин едва удержался. Он не видел, что происходит с Тис, но услышал яростно-ликующий возглас, когда ей наконец удалось вырваться. Судя по звукам, она кувырком откатилась на пару метров и подскочила, снова готовая к бою.

— Хуже будет, — рыкнул бык. — Хозяйка узнает! Сдавайся!

— А ты поймай! — она клацнула когтями и бросилась вдаль по коридору.

Минос пыхтел и пытался аккуратно снять Орфина, но из-за объема мышц не мог толком дотянуться себе за спину. Фыркнув, он подался назад, стукнув зрячего о стену, а затем резко крутанулся в сторону, отчего пальцы соскользнули с его рогов, и Орфин рухнул. Приземление вышло болезненным. Он проехался плечом по костяному корню, но быстро поднялся на ноги. Минос уже готов был броситься в погоню за Тис, но Орфин кинулся ему наперерез и заградил узкий выход из тупика, чувствуя себя дурнем-тореро.

— Стой! — рявкнул он. — Ты не должен этого делать! Твоя хозяйка не одобрит!

Бык фыркнул, выпустив облачка мнемы из ноздрей.

— Приказ.

Он переступал с ноги на ногу, явно не решаясь просто кинуться вперед. Он мог бы сбить Орфина с ног и пройтись по нему катком, но, видно, не хотел.

— С дороги.

— Пусть нас рассудит Асфодель! — выпалил Орфин. — Если ты прав, то успеешь еще наказать гарпию!

Утробно зарычав, Минос схватил Орфина за плечи, легко оторвал от пола и переставил в сторону — почти бережно, как статуэтку. Он готов был унестись прочь, вслед за гарпией. Но из глубины Чертогов до них вдруг донесся приглушенный клекот. Звук шел через несколько слоев цепня, но даже так он пробрал Орфина до костей. Птичий крик без привычной ярости. Вместо нее — ужас или боль.