Память гарпии (СИ)

[Часть IV. Орфей и Эвридика] Глава 27. Мнемосина

«Память ее неподвластна забвенью, губящему разум»

Образы прошлого прорывались сквозь скорлупу и заполняли Тис. Она потонула под ними, барахтаясь и задыхаясь. Из последних сил старалась не вспоминать! Но тщетно.

Вынырнула из озера снов уже не Тис, а Рита — и долго не могла понять, где находится, словно пьяная. Но постепенно хмельное безразличие спадало, сменяясь болью в спине и странной тяжестью на коленях. Рита опустила взгляд на жесткие бурые перья. Когда-то она делала из них ловцы снов и украшения. Но эти бы не подошли: слишком крупные и грубые.

Наконец она очнулась достаточно, чтоб признать в увесистом комке грязных перьев огромное крыло. Ее пробрала дрожь. Мелькнуло воспоминание: взгляд на мир с вышины, холодный ветер и напряжение в мышцах спины и дальше… в тех мышцах, которых не должно быть у человека. Это ее крыло. Содрогнувшись от смеси горечи и отвращения, Рита столкнула отрубленную конечность с колен.

«Нет! Верни его! Верни полет!» — надрывно прошептала частица ее прошлого. Рита сжала виски. Нет… Воспоминания гарпии камнями лежали на дне ее памяти, но верить в них не хотелось.

Она ведь перешла месяц назад, не больше! Буквально на днях уговорила юную зрячую устроить свидание с живым. А теперь… он тоже мертв. Такого просто не может быть. Вся эта ерунда про гарпию должна быть дурным сном.

Но в глубине души Рита знала правду. Чувства и мысли Тисифоны звучали внутри тихим шепотом безумия: «Забудь! Забудь! Я не хочу это знать! Они все меня обманули!» Ее боль никуда не делась, она саднила в груди. Но теперь к горечи и злости добавился… рассудок? Опыт? Совесть?

Рита никогда не считала себя особо умной и зачастую действовала необдуманно. Собственные эмоции она видела внутренним врагом, ведь они толкали ее на чудачества и причиняли столько боли. Даже после смерти. Но тот угар жестокости, в который она погрузилась, получив крылья, когти и потеряв прошлое — это было абсолютно за гранью. Неужели именно такова ее глубинная суть?

Нет, это слишком ужасно. Это какое-то проклятье, вмешательство. Асфодель сделала ее такой!

В голове прозвучал бархатный голос: «Перестань валить всё на хозяйку». Орфин… От мысли о нем ее пронзило горем и виной.

«Будь он проклят!» — вздорно заявила внутренняя Тис, и на глаза навернулись слезы. Рита зажмурилась и резко стерла их кулаками. «Не смей так думать!» — ответила сама себе.

Когда-то она действительно хотела отомстить Андрею за их прошлое. Но не теперь и не так! Пусть её надежды не оправдались, пусть она оказалась достаточно глупа, чтоб влюбиться в этого мозгоправа. Всё это не оправдание…

Она крепче обхватила себя руками. В голове пронеслась череда его образов — сперва беспечного, затем призрака. Его улыбка, прогонявшая горечь, и упрямая надежда во взгляде. Теплые прикосновения и жар совместного танца. Непреклонность, с которой он снова и снова пытался увлечь за собой. Как она могла его предать? Сердце сдавило раскаянием.

«Всё не может закончиться вот так… Орфин, пожалуйста… Дождись меня, прости меня! Я всё исправлю!..»

Но что она могла? Пусть получила долгожданную свободу, но толку? Ведь по сути, ее просто выкинули на помойку. Она стала не нужна Асфодели, и та заменила ее на более полезного фамильяра.

От тоски и удушливого стыда Рита разрыдалась, скорчившись на дне лодки. Та беззвучно дрейфовала по ветру сквозь пустынную Пургу.

Когда слезы кончились и на смену им пришла сухая горечь, впереди показались узнаваемые очертания. Двор со спортивной площадкой — лестницами, перекладинами. Вспомнился зал, где она тренировалась перед выступлениями. Тогда, две жизни назад, ей так хотелось доказать, что она чего-то стоит! Что она лучше братьев и способна на большее, чем скупые предостережения матери: "Вот залетишь от какого-нибудь проходимца — и что мне с тобой делать?" Что ж, радуйся, мама. Не залетела.

Рита остановила лодку и вышла на остров. Коснулась турника, подвигалась, вновь ощущая собственное тело и бег мнемы внутри него. Постепенно она наполнялась решимостью. Сдаться сейчас — значило признать, что все, кто прочил ей судьбу неудачницы, правы. Она сдохла на грязной стройке и после недолгих терзаний сдохнет ещё раз. Нет уж.

Даже Андрей, этот избалованный судьбой столичный повеса, боролся до последнего. Вот и ты не сдавайся. Еще не все потеряно.

Первым делом Рита отодрала куски древа со штурвала и панели управления, затем проделала дыры в мембранном куполе, окутавшем лодку — для обзора. Ей пришлось потратить немного памяти на это, но почувствовать вновь мощь крепчей было потрясающе.

За два с лишним года полетов над этими островами она научилась отлично ориентироваться в Пурге. Привести плот к Чертогам, куда Асфодель забрала Орфина — не проблема. Но что дальше? Даже будучи фамильяром, она проигрывала Миносу в поединке. Теперь вовсе без шансов. А просить Асфодель бессмысленно — это ясно.

В одиночку здесь не справиться. Ее снова укололо отчаяние, но Рита не позволила себе поддаваться ему. У Тис ведь были союзники, не так ли? Если договориться с фантомами и напасть вместе — шансы весьма неплохи.

Вспомнив, как Орфин управлял лодкой, Рита дернула поршень, и плот медленно пополз по небу. Его неспешное движение казалось издевкой по сравнению с полетом. Даже странно, насколько навязчиво и ярко у нее в спине возникала иллюзия взмахов.

Когда сквозь завесу пурги проявились арматурные шпили бара, Рита вдруг растерялась. В животе холодным камнем залег страх. Кажется, они расстались со Стилетом не на лучшей ноте. Наивно заявляться вот так просто и звать парней с собой в опасный переплет. Но что еще ей оставалось?

Лодка мерно плыла между перекрученных вагонеточных рельсов, приближаясь к плато. Рита уставилась на груду бурых перьев — свое отрубленное крыло. Если фантомы увидят его на борту, то поймут, насколько Рита влипла, а этим парням нельзя показывать слабость. Поэтому, словно обрубая что-то внутри, она подхватила крыло и вышвырнула в бездну. Оно нелепо кувыркнулось и исчезло в сером мареве, оставив ноющую пустоту на душе.

Наконец, плот добрался до бара. Рита отключила двигатель, но по инерции лодка всё же врезалась в стену и плашмя упала на каменистый грунт. Перескочив через борт, увитый кровавым плющом, Рита беспокойно огляделась. Из прямоугольной арки, предназначенной для пролета подвесной вагонетки, выскочили двое верзил, потревоженных ударом по стене и шумом. В памяти гарпии хранились их имена, и Рита приветливо махнула рукой.

— Хэй, давно не виделись! Как житуха-мертвуха?

— Ты?

Мужики переглянулись. Было что-то нехорошее в их затянувшемся молчании.

— Да путем всё, Тиси, — сказал наконец один из них, тот, что пониже. — Стилет рад будет тебя видеть.

Второй кивнул.

Они словно ждали, чтоб Рита подошла сама.

— А это что за хреновина? — спросил запоздало второй, глядя на плот, который малость покривился от столкновения.

— Да так, игрушка. Э… угнала у тех фриков с корабля.

Она фальшиво рассмеялась, мужчины — нет. В сопровождении старых знакомых она вошла в гостевой зал и махнула рукой бармену Соде. Помимо него здесь было всего трое миноров. Это слово, само собой пришедшее на ум, заставило Риту нахмуриться. Оно было уничижительным по отношению к недавно умершим, а иногда и вовсе ко всем, кого фантомы не считали за своего.

Сода — дружелюбный увалень в клетчатой рубашке — встретился с ней напряженным и удивленным взглядом. Она направилась к нему, ведь раньше они хорошо общались, но ей на плечо тут же легла тяжелая рука.

— Сперва потрепись со Стилетом, лады?

Рита выдавила ухмылку.

— Хэй! Я сама решаю с кем трепаться!

Она попыталась вывернуться из хватки фантома, но тот сильнее сжал пальцы. Он был крепчим, ясное дело, как и второй вышибала. Дикое начало взвилось в нутре Риты и потребовало сразиться с ними, доказать правоту силой. Выпустить когти, взмыть в небо, проломить крышу, расшибить им черепа! Она сглотнула и оскалилась.

— Да в чем проблема? Могу я поздороваться?

Она вперилась взглядом в холодные глаза призрака. Его желваки были напряжены, а под кожей едва заметно пульсировала мнема. Он уже настроился на бой.

— Привет, Сода! — наконец крикнула она через весь зал, как будто могла таким образом смягчить конфликт. — Как деньки?

В глубине души ей отчаянно хотелось не сглаживать углы, а подраться и победить. Это стало привычкой, такой сладкой и пьянящей, лучше любого мнемотика. Но она повторяла себе, как мантру: «Я пришла сюда не за этим. Это не мое желание. Я больше не гарпия».

Бармен болтал густой пунцовой жидкостью в стакане.

— Пока еще тебя не забыл!

Это он так отшутился? Прозвучало, впрочем… не слишком приветливо. Он сделал аккуратный глоток напитка.

— Будешь чего? — добавил он после неловкой паузы.

— Видимо, уже после встречи со Стилетом! Парни нервничают.

Она снова рефлекторно дернула плечом.

Дальше ее вели как под конвоем, не убирая рук. Воспоминания о том, как она сама тащила пленников, накатывали рвотными волнами. Лишь бы не провалиться в собственный кошмар, не застыть или не захныкать на виду у всех. Она была так занята внутренней борьбой, что не заметила, как ее вывели к Стилету.

Главарь шайки спарринговал во внутреннем дворе с бритоголовой девицей и еще одним крепчим. Двузубец Стилета звенел об оружие и защитные пластины его противников. Когда вышибалы окликнули главаря, он с тихим матом прервал тренировку.

— Я же сказал не дергать нас.

— Ты смотри, кого к нам занесло!

Стальной взгляд Стилета остановился на Рите.

— Вы совсем мозги высрали? — он сделал резкий, как удар ножа, жест в сторону двери. — Под крышу ее!

Риту схватили под локти и рывком утащили в коридор из-под открытого неба. Один из крепчих захлопнул дверь, и настал глубокий полумрак.

Страх бился птицей под горлом, но Рита заставила себя громко рассмеяться.

— Серьезно?! Я же сама прилетела! Нахрена мне от вас валить?

Вышибалы ничего не ответили, но через полминуты со двора вышел Стилет. Лезвие его протеза и радужки серых глаз блеснули металлом, когда полоска тоскливого света Пурги скользнула по ним, прежде чем дверь снова закрылась.

— В чем проблема, Стилет? Если у тебя ко мне какие-то вопросы — так выкладывай!

— Я не вижу с тобой трех миноров, которых ты мне должна за последний раз.

— Знаю, но мы можем…

— Нет! Меня задолбало с тобой договариваться. Считаешь себя нашей крышей? Так вот баста, — он провел в воздухе горизонтальную черту двузубцем.

Рита непроизвольно закусила губу.

— Я не крыша, я одна из вас! Да ты вспомни, сколько мы сражались вместе!

— Мы были полезны друг другу, пока ты не села нам на шею.

— Хочешь сказать, твои парни не берут ничего из бара?

— Они не борзеют, как ты. Довольно! Пора возвращать долги.

Он сделал резкий жест, и двое мужчин, державших ее под руки, сжали хватку и дёрнули ее за собой по коридору. Дыхание перехватило, и животный страх скрутил живот. Рита не задумываясь сожгла в груди крупицу памяти, и горячая мнема ударила ей в конечности. Она отчаянно дернулась и сумела вырваться из хватки одного. Но рука второго сомкнулась на запястье железной оковой, точно в темнице.

Ее скрутили и зафиксировали. Стилет приблизился и медленно занёс двузубец для удара — ровно над солнечным сплетением.

— А не пустить ли нам ее на кино? — спросил он сам себя.

К собственному ужасу, Рита лучше многих знала, что с ней собираются сделать. Сперва резким ударом выкачать столько мнемы и памяти, чтоб она лишилась сознания. Затем оттащить тело вниз, к перегонному аппарату. И там трансмутировать из призрака в мнемотики.

Как он понял, что именно сейчас она стала уязвима? По тому, что она до сих пор не отрастила когти? Или по неуверенности, мелькающей в движениях и взгляде? А может, ему вовсе не нужно ничего знать наверняка, он просто пробует.

— Стой! Я заплачу тебе иначе! — крикнула она. — Я не с пустыми руками! Там лодка во дворе — для тебя специально пригнала. Это считай как тачка — получше десяти миноров! Можно летать без гончих!

Стилет бросил взгляд на вышибал. Один из них кивнул.

— Там правда какая-то колымага, босс.

Ловчий расслабил руку, немного опуская двузубец.

— Подробнее, — велел он. — И пусть Сода сходит посмотрит.

Рослый фантом поспешил в бар, чтоб передать указание. Сглотнув, Рита начала сбивчиво рассказывать.

— А чем заправлять? — уточнил Стилет, когда она подробно описала управление.

— Там топливо в баке. Уверена, в перегонном аппарате получится его…

Внезапно ее перебил незримый голос. Он раздался из ниоткуда — странно искаженный и булькающий помехами. Не мужской и не женский, он походил на влажное чавканье внутренностей, на треск костей и журчание горячей крови.

— Стилет, дружище, — сказал голос, и предводитель шайки чуть заметно вздрогнул. — Помнишь, пару месяцев назад у вас стащили рецепт леты, и ты казнил за это пацана?

Рита сжалась от этих слов. Выходит, ее идиотский союз с Лукрецием не только лишил ее саму свободы и крыльев, но и погубил непричастного призрака?

— Но ты ведь и сам знаешь, что промазал тогда, правда? — продолжал потусторонний голос. — Настоящая предательница всё еще здесь.

Душа Риты ушла в пятки. Теперь расправы не избежать.

— Это правда?

Стилет прочитал ответ по ее молчанию. Он действовал молниеносно — не хотел ни суда, ни злорадства. Просто расквитаться — и дело с концом. Два острия его протеза вонзились Рите в живот, и тело охватила леденящая боль. Мнема выскользнула из ее жил, и теперь память, почти три года надежно хранившаяся в запертой шкатулке сердца, начала распадаться на атомы и тоже вытекать.

— Приюта больше нет!.. — из последних сил выкрикнула Рита и уставилась в стальные глаза Стилета.

Тот сверлил ее взглядом. Воронка, развернувшаяся в животе, неохотно замедлила вращение и замерла. Лезвие осталось внутри Риты, но Стилет временно перестал выкачивать память.

— Говори, — приказал он, стоя вплотную к пленнице. Его кожанка пахла бензином.

— Асфодель разделалась с ними. Вы можете занять их место. Забрать всё, что от них осталось…

Он нахмурился.

— Слетать проверить, босс? — предложил щуплый парень в косухе с шипами. Стилет кивнул, и гончий поспешно скрылся из виду.

Главарь прищурился.

— Что-то в тебе переменилось, Тиси. Зачем ты прилетела к нам? — спросил он, и Рита почувствовала, как пристально его ледяной взгляд ощупывает ее память.

— По старой привычке. Думала, мы как раньше… заодно…

— Заодно? После того, как ты отдала рецепт святоше? — он сплюнул.

— Он обещал освободить меня. Но видишь, теперь он канул. И секрет снова только ваш!

— Это мы поглядим, — процедил он, чуть двигая лезвие, отчего Рита зажмурилась. — Расскажи-ка мне пока о своей хозяйке. Ты всегда помалкивала о ней. Но теперь… — он сощурился, и Рита ощутила сосущий холод в животе.

— Что ты хочешь знать?

Стилет бесстрастно допрашивал ее, а другие фантомы насмехались. Время до возвращения разведчика растянулось вязкой чередой унижений, но наконец гончий явился.

— Босс, там и впрямь пепелище. В смысле, всё сплошь цепень и ни души.

Глаза Стилета блеснули.

— А что с постройками и запасом леты?

— Всё целое, разве что дико заросло.

— Это не самая ценная информация, Тиси. Я бы обнаружил это побоище и сам — со временем.

Рита поджала губы.

— Это не только выкуп, Стилет. Но и угроза.

— Угроза?

— Асфодель расправилась с ними в одиночку, на ней не осталось и царапинки.

— О, и мамочка сейчас прибежит тебя спасать?

— Нет! Нет, Стилет, дело не во мне… Хотя почему же. Я вас от нее прикрывала, но теперь она не прислушается ко мне. Это вопрос времени — когда она доберется до вас. Нагрянет в бар и превратит всех вас в такие же заросли! Если ее не остановить.

Один из крепчих, державших ее на месте, вдруг хохотнул.

— Вот курьи мозги! Сама забыла, о чем торгуешься?

Она покосилась на него со жгучей ненавистью.

— Нет!

Рита невольно дернулась, отчего острие двузубца впилось в нутро болью, и она зашипела, но тут же продолжила:

— Вы же не хотите сами с ней связываться? — она вперила взгляд в Стилета. — Отпусти меня! Дай отомстить ей!

— Если она так сильна, что ты можешь ей сделать? Ты, кажется, растеряла силенки.

— Устрою диверсию.

— Какую?

— Асфодель наконец получила зрячего, которого так долго ловила. Это он дает ей такую силу, — соврала она в надежде выторговать свою коду. — Я избавлю ее от этого преимущества.

— Или нам всё же лучше пустить тебя на кино, — задумчиво произнес Стилет, — и напасть на Чертоги самим?

— Может, на это я и рассчитывала, когда летела к вам, — отозвалась Рита упавшим голосом. — Что мы объединимся… Но можете напасть сами, вперед.

Стилет смотрел на нее оценивающе, и казалось, что за его металлическими глазами беззвучно вертятся шестеренки.

— Где твои крылья и когти? — спросил он наконец.

— Я больше не служу Асфодели, поэтому их нет. Это была сделка.

Главарь фантомов снова задумался. Его люди молча ждали его решения, крепко держа Риту за локти. Она рискнула продолжить:

— Я знаю, что ты не прощаешь предателей, но прошу тебя, Стилет — отпусти! Я больше не возникну на вашем пути, клянусь! Скорее всего, я погибну в Чертогах. Но дай мне попытаться… отплатить вам, — она опустила взгляд. — Я знаю, что в последний год стала совсем сукой. Прости. Вы все простите, — она украдкой посмотрела на Соду, который стоял в дальнем конце коридора с красным напитком в руке. Бармен кашлянул, словно поперхнувшись.

— Кто в тебя вселился, Тиси? — спросил он.

Она ничего на это не ответила.

Наконец Стилет едва заметно кивнул собственным мыслям и резко выдернул двузубец из живота Риты. Она охнула, хотела схватиться за рану, но ее не пускали. Впрочем, несколько крупиц памяти тут же разложились на мнему и заживили плоть.

— Проверьте, откуда шел голос, — велел ловчий громилам, и те неохотно отпустили.

Рита потерла запястья, настороженно глядя на него.

— Кто-нибудь из твоих гончих подбросит меня до Чертогов? — спросила она опасливо. — Иначе… мне теперь туда не добраться.

Стилет обернулся к Соде.

— Ты посмотрел лодку? Она нам нужна?

Сода встревоженно глянул на Риту, прежде чем ответить.

— Кажется, она едва на ходу. Ремонт я не потяну, но могу разобрать на запчасти — используем для вагонеток. Правда, она вся в цепне… В общем, могу покопаться, но кто тогда будет мнемотики варить?

Стилет хмыкнул и бросил Рите:

— Забирай свой рассадник плесени и убирайся.

Рита быстро кивнула. Не желая дальше искушать судьбу, она улизнула из-под сурового взора Стилета и поспешила к лодке. Но по пути ее нагнал Сода.

— Хэй, я же приготовил для тебя кое-что особенное. Вот, пробуй. Тебе должно понравиться.

От этого призрака веяло уютом, как в старые добрые времена.

Напиток напоминал густой темно-вишневый кисель. Рита осторожно принюхалась — концентрированное кино. Не хотелось обижать Соду, но, скорее всего, сейчас она потеряет голову от малейшего глотка этого пойла.

— Дай мне лучше хлеба, — попросила она.

Сода рассмеялся, не поверив, а затем уставился на нее изумленно.

— Серьезно, что ли?

Она повела плечом.

— Считай, что я завязала.