Память гарпии (СИ)

Глава 31. Флегетон

«Обитатели адской реки идут путем обреченных»

На первом этаже Чертогов — вернее, их здания-двойника в мире живых — находился магазин. В Пурге его стены были сплошь укутаны лозами и плотным цепнем. Орудуя подручными инструментами, Орфин и Рита расчищали небольшой островок пола, встав на который, зрячий смог бы осмотреть Бытое. На этот раз они действовали аккуратно: не кромсали ветви, а слегка подрезали и раздвигали отростки. Оставалось надеяться, что Асфодель занята колодцем и не заметит их вмешательства.

Но эта задача была лишь малой частью их плана. Куда сложнее будет снова настроить Синергию — после всего, что между ними произошло.

— Вопрос на доверие, — тихо объявил Орфин. — При жизни ты пыталась кого-нибудь убить?

Рита покосилась на него как на больного — это позабавило Орфина.

— Нет, — отрезала она агрессивным шепотом. Но после паузы добавила: — Но много раз хотела. А ты?

— Постой, этого мало. Нужен развернутый ответ. Кого и как ты хотела убить?

Орфин подтащил мясистый корень к стене и закрепил там.

— Тебя, например? Придушить нафиг.

— Ага. Расскажи что-нибудь, чего я не знаю.

Рита призадумалась.

— Ну… Была одна девица в училище, которой всё давалось проще, чем мне, и преподы ее просто обожали, расхваливали перед всем классом, а меня даже не замечали. Ну вот, и однажды я подкараулила ее в коридоре, облила грязной водой и разбила ей нос и очки. Не знаю, как мать потом упросила не исключать меня… но в тот момент это было круто.

Некоторое время Орфин переваривал ее слова.

— Спасибо, что поделилась.

— А ты? — повторила она.

— Я себя почти не помню, ты же знаешь. Придумай другой вопрос.

— Ты мутил с кем-нибудь после перехода? Даже не так. Скольких ты уже охмурил? Здесь, в Пурге.

Орфин иронично приподнял бровь.

— Вот и всё, что тебя волнует? Да мы же нахрен мертвые!

— И что? Целоваться тебе это не мешало.

— Ну и вопрос, конечно. Знаешь, мне как-то было не до того. Я всё время пытался снова не умереть!

— Это вопросы на доверие, вообще-то. «Нужен развернутый ответ». Вокруг тебя всегда вилась куча женщин, и я не поверю, что смерть хоть что-то изменила. Ну, так сколько?

Орфин потер лоб.

— Помимо одной несносной гарпии, да?

Рита не оценила шутку.

— Была одна, но не то чтоб… — начал Орфин, но внезапно его виски стиснуло болью, и голова загудела, как колокол. По тому, как он скривился, Рита тут же поняла, что происходит, и у нее вырвалось тихое: «О, нет».

Голос Асфодели эхом разнесся по всему туловищу:

— Где ты, мой Орфей? Возвращайся к колодцу, пора продолжать.

Чужеродное присутствие царапало разум, но он ответил вежливо, как мог.

— Конечно, госпожа. Скоро буду.

Несколько секунд они с Ритой безмолвно смотрели друг другу в глаза. Наконец чувство занозы внутри черепа ослабло, и Орфин рискнул предположить, что Асфодель его теперь не услышит. Он прошептал, словно приглушенный голос хоть как-то мог помочь их скрытности:

— Надо поторопиться.

Они принялись активнее разгребать цепень. Наконец появился уголок, свободный от древ, и, встав на него, Орфин проник взглядом в Бытое. Он осмотрел комнату. По потолку и стенам вились шнуры, один из них проходил прямо над тканевой шторой.

— Есть, — тихо сказал он и переплел с Ритой пальцы. Но завлечь ее в Бытое не удавалось.

— Так что за «одна»?..

— Ох… В общем, дама с дирижабля. Ловчая. Но это был просто легкий флирт, не более. Я хотел научиться синергии, но с ней это так и не вышло. К тому же, кажется, она в отношениях с другим мужчиной.

— Как будто для тебя это аргумент.

— Думаю, кочевники — это та семья, которую я не хотел бы разрушать. Ох, надеюсь, они успешно доберутся до своей следующей стоянки.

Орфин вновь потянул Риту за собой в Бытое, и на этот раз сумел увлечь ее легко и естественно. Он снова увидел комнату и мерцающий силуэт девушки.

Держа зрячего за руку, Рита щелкнула выключателем, и загорелся свет. Затем, встав на цыпочки, она дотронулась до проводки и толчками стала направлять в нее энергию. Орфин чувствовал, как мнема проходит сквозь них обоих, служил ей проводником. Наконец в оболочке провода появилась небольшая трещинка, и он заискрил, рассыпая вокруг белые точки. Большая часть тут же потухала, но некоторые успевали осесть на шторы. Огня их, впрочем, не хватало на то, чтоб поджечь ткань. Рита оскалилась, и поток энергии, бьющий через Орфина, усилился, прошибая его приятными мурашками.

Затея почти удалась, но вдруг его вышибло из синергии грубым ударом — Асфодель снова вторглась в мысли, и Орфин чуть не потерял равновесие от ее вмешательства.

— Да сейчас я! — воскликнул он в сердцах. — Черт ногу сломит в твоих лабиринтах!

— Сомневаюсь, что тебе правда требуется проводник, однако могу послать Миноса.

Орфин скривился.

— Ни к чему. Я уже почти на месте. Могут твои вечные садовники подождать еще пять минут?

— Что ты скрываешь от меня, Орфей?

Он цокнул языком и ответил более холодным и жестким тоном.

— Не скрываю. Просто немного развлекся с птичкой. Заняло время.

Он не хотел, но поневоле встретился с Ритой взглядом. При этих его словах она сощурилась и напряглась.

— Что ты сделал с ней? Я не вижу и не чувствую ее древа.

Этого следовало ожидать, и всё же Орфин неприятно изумился и скрипнул зубами в досаде.

— Н-да? — он попытался изобразить легкомысленно удивление. — Перестарался, значит. Прости.

Асфодель тяжело вздохнула.

— Ты уничтожил часть моего сада и говоришь «прости»?

В глубине живота вкрадчиво начала закипать боль, и Орфин зажмурился.

— Я имел право отомстить ей! — воскликнул он.

— Такого права я тебе не давала.

Внутренности скручивало узлом, и Орфин скорчился и согнулся пополам, едва сдерживая стон. На мгновение открыл глаза и увидел искаженное ужасом лицо Риты: она понятия не имела, как ему помочь.

Вдруг ее глаза посуровели, в них зажглась решимость. Девушка импульсивно сорвалась с места и бросилась по коридору, ведущему к центру Чертогов. Орфин с трудом нагнал ее и схватил за запястье. Он боялся говорить хоть что-то, ведь Асфодель услышала бы их. Поэтому он лишь выразительно посмотрел Рите в глаза и махнул рукой в направлении невидимых штор. Щелкнул пальцами, изображая зажигалку, и снова указал на окно. Рита резко развела руками: мол, что поделаешь?

— Черт! Отпусти! — крикнул Орфин Асфодели. — Так я еще долго к тебе не поднимусь!

— Где ты?

Лозы вокруг его ног вдруг зашевелились, обвивая стопы и голени. Орфин покачнулся, схватился за стену, пытаясь вырваться, но хватка сделалась железной.

— Минос скоро заберет тебя, — сообщила Асфодель и наконец отпустила внутренности Орфина. Он словно смог вдохнуть после мучительного удушья.

Встретился взглядом с Ритой и чуть кивнул с облегчением. Она поняла без слов, сжала его ладонь.

— Если освободишь меня… она почувствует?

Рита закусила губу. Он видел острую жалость в ее взгляде.

— Подождем, пока отвлечется.

Выждав пару минут, крепчая сорвала застывшие корни с его ног, и Орфин смог вернуться на расчищенный пол.

Он вновь предложил ей раскрытую ладонь, и синергия легко восстановилась.

Наконец одна из искр зашлась пламенем, и его языки начали вкрадчиво спускаться по шторе. Даже сквозь завесу между мирами Орфин почувствовал тепло, исходящее от огня. Пламя перекинулось на дощатый пол и поползло по нему в коридор. Вскоре весь дом будет охвачен пожаром.

Орфин и Рита двинулись к развилке, где им предстояло разделиться. Проходя узкий оазис, Орфин бросил взгляд в Бытое, чтоб убедиться, что пожар впрямь разрастается. Огня еще не было, но дым уверенно сгущался. Растения поникли, изнывая от жара. Вдруг он услышал позади крики, полные беспомощного отчаяния.

Резко обернувшись, он увидел тощую женщину, бегущую по коридору. Короткие выбеленные волосы неопрятно топорщились, под глазами темнели круги. В руках она сжимала сумку, из которой рассыпались сухие травы. Смутная тень узнавания мелькнула в памяти Орфина и растаяла — он понятия не имел, кто это.

Женщина дернула дверь в конце коридора, затем толкнула, но та не поддавалась. Ее плечи задрожали в панике.

Черно выругавшись, Орфин вполголоса объяснил Рите в чем дело: «Здесь остались живые». Встретившись взглядом со спутницей, он прочитал в ее глазах те же ужас и смятение, что испытывал сам. У них не было времени на то, чтоб помогать кому-то, но и бросить женщину в пожаре, который сами же устроили, казалось немыслимым.

— Если мы быстро… — начала Рита, и Орфин кивнул.

Она схватила его за руку и на миг ворвалась в мираж — увидела, где пленница. Тут же отпустила и бросилась вперед по коряжистому полу. Орфин кинулся следом, пытаясь не отстать.

Парой ударов Рита расчистила участок пола возле двери. Орфин ступил туда и, стиснув холодную руку девушки, снова нырнул в мир живых. Ее силуэт замерцал звездами в дымном мареве Бытого. Рита просунула пальцы сквозь засов и сосредоточенно прикрыла глаза. Через несколько долгих секунд замок щелкнул. Женщина в Бытом в очередной раз отчаянно толкнула дверь, и на сей раз та поддалась, широко распахнувшись. Едва не рухнув на пол, живая бросилась дальше, пригибаясь и зажимая тканью нос. Травы беспорядочно рассыпались из ее сумки.

Они сделали всё, что могли. Оставалось надеяться, что женщина выберется из пожара целой и невредимой.

Орфин вернул чувства в Пургу, и они с Ритой поспешили дальше.

— Постарайся улучишь момент для удара, — напутствовал он, разделяясь с ней на развилке алых коридоров. — Я буду тянуть время, но…

Она трагично кивнула.

Рита бежала по коридорам, перепрыгивая через торчащие корни, но эти движения казались ничтожной леностью по сравнению с бурей, клокотавшей в душе. Эмоции буквально не умещались в ней и сами обращались в мнему. Ужас и восторг, влюбленность и обида. Она до сих пор боялась поверить, что Орфин правда… простил ее? Правда попросил прощения? Каша воспоминаний, по которым он прошелся миксером прежде чем одумался, пузырилась у нее в голове. Сейчас бы взять месяц-другой на то, чтоб просто всё это осознать. Вместо этого Рита должна была сосредоточиться на Асфодели и на их сумасбродном плане — том самом, который приводил ее в ужас и восторг. Они впрямь вознамерились убить Асфодель? Твою мать!

Рита нашла наконец брошенный молот. Он наполовину ушел под корни, и пришлось его выкорчевывать. С оружием наперевес она поспешила к центру Чертогов. Но вскоре замедлила шаг и напомнила себе об осторожности. Нет ничего глупее, чем снова попасться Миносу.

Она заметила его за одним из поворотов и затаилась. Бык громко прошествовал мимо. Когда он скрылся, Рита скользнула дальше и, беззвучно шагая между деревьев, подступила к Асфодели. Та замерла у колодца, уперев руки в его борта, спиной к Рите. Какая удача.

Подкравшись, Рита занесла молот, но в последний момент Асфодель обернулась.

— Ты?.. — поразилась она.

Рита нанесла удар, но булава прошла сквозь Асфодель — та на секунду растворилась в воздухе, так же, как делала в Приюте. Раздался вопль, и она возникла снова — охваченная пламенем. Ее волосы и одежды пылали. Рита на миг замерла, ошеломленная этим зрелищем.

Асфодель бесконтрольно сражалась с пламенем, воя, как зверь. Ее движения не смогли бы его потушить, но оно гасло само по себе. Языки уменьшались, становились холодного белого оттенка. Огонь не живёт в Пурге.

Всего за несколько секунд от него остались лишь ожоги на коже и проплешины в ткани. Рита запоздало замахнулась для нового удара, но с потолка вдруг сорвалась лоза и хлыстом ударила ее по корпусу, едва не сбив с ног. Асфодель успела подняться на ноги и отступить на безопасное расстояние. Ее лицо искажала гримаса изумления и гнева. Должно быть, она не верила, что какие-то тени смеют чинить ей препоны сейчас, когда она так близка к цели.

— Тисифона, уймись! Назойливая пташка! Разве я не взрастила тебя?

Она сопровождала каждую фразу новой атакой леса. Мясистые корни пытались затянуть Риту в себя, и ей приходилось двигаться прыжками. Плети из нервных волокон отрывались от коряг и свистели в воздухе, но Рита приноровилась отбивать их молотом. Она яростно прорывалась к Асфодели, но та плыла назад, ее обгорелые юбки грозовыми тучами клубились над костяным полом.

— Разве я не заботилась о тебе? Где твоя благодарность?!

Ее слова звучали как оплеуха. Вся ненависть, которую Тис питала к этой женщине, прорвалась и заполнила Риту.

— Заботилась?! Ты держала меня в рабстве! Ты заставляла меня убивать!

— Это я тебя заставляла? Птичка, да тебя было не остановить.

Целый пучок ростков взметнулся вокруг Риты, и цепкие стебли обхватили ее локти и обвили молот. Рита закричала от ярости, выплескивая случайные крупицы памяти, обращая их в мнему.

— Это ты меня такой сделала! — рявкнула она, разрывая хваткий цепень. — Но да! Да! Я полюбила убивать! И главным кайфом будет прикончить тебя!

— Наивная тень, — мягко проговорила Асфодель. К ней снова вернулось самообладание и надменная безучастность. — Отрадно, что скоро твоим губительным фантазиям придет конец.

Она взмахнула рукой, и между противницами начало формироваться облако красноватого пара. Оно закружилось, постепенно обретая плотность и форму. Рита прекрасно знала, что это: Асфодель призывала фамильяра — неясно только, кого именно.

«Ну же! — подумала она, подстегивая саму себя. — Нам же правда удался пожар, и он правда делает ее уязвимой! Нельзя упустить такой шанс!»

Рита сжала зубы. Асфодель отвлекала ее своей болтовней, выводила из себя и лишала концентрации. Но всё, что нужно — это один меткий удар. И дело будет кончено.

Шагая крест-накрест, она по дуге обходила Асфодель, как кошка. Обе временно прекратили атаки, выжидая и внимательно глядя друг на друга. Рита беззвучно втянула воздух, сжигая десяток воспоминаний разом. Она всплакнет о них потом. Сейчас ей нужны были силы.

Напружинив ноги, она оттолкнулась от корней и взмыла в воздух. Мощным прыжком бросила себя к Асфодели с молотом наготове — она метила точно в голову и попала бы. Но прямо перед ней из пола и потолка разом выросли шматы плоти и, врезавшись в них, Рита потеряла скорость. Она рухнула в самое кровавое облако, перекатилась и всё же нанесла удар, но он пришелся ниже, чем она хотела. Грозное навершие булавы с размаху врезалось Асфодели в бедро над коленом. Оно вошло глубоко, и захрустели кости. Рухнув наземь, Асфодель зарычала, как раненый зверь. Она полулежала на земле, с раздробленным бедром и в обгоревшей одежде, но ее глаза прожигали насквозь. Черты лица исказились, став ещё менее человеческими, чем обычно. На ране набухала белые капли, как древесный сок.

Плоть и кровь Чертогов вскипала вокруг, и Риту сдавило в немыслимой хватке тугих корней. Рукоять молота погнулась под их напором, а сам он пошел трещинами. Лишь стойкая природа крепчей и сочная мнема, рождаемая собственной памятью, спасали Риту от той же участи. Но вырваться из тисков не удавалось.

Кровавый вихрь начал выть и стонать, окончательно формируя фигуру. Наконец затихнув, та рухнула на пол. Это был Никтос, и маска его полностью восстановилась.

— Поднимайся, мое зерцало ночи. Покончи с Тисифоной! — прохрипела Асфодель, зажимая пальцами рану. — Эта докучливая тень даст лучшие всходы, коли не будет обременена таким грузом воспоминаний… — шепотом добавила она.

Фамильяр слабо шевельнулся. Оторвал от пола сперва локти, затем плечи. Сел на колени. Серебряная маска медленно повернулась в сторону Риты.

Орфин поднимался к колодцу под конвоем Миноса. Внезапно ноги свело судорогой. Вместо гулкого голоса Асфодели в голове раздался визг и скрежет. Минос тоже закряхтел, ощутив боль хозяйки. Но он быстро оправился и потащил зрячего дальше. Орфина же по-прежнему словно резало изнутри. В голове колоколом звенело одно единственное слово, бившее его как кнутом: «Лжец! Лжец!»

А затем вкрадчиво: «Держу пари: пожар тоже твоих рук дело?»

Как ни странно, после этого озарения боль немного притихла, и Орфин смог идти сам. То ли Асфодель отвлеклась, то ли решила выдержать паузу, а может, хотела оставить ему силы на ритуал и потому усмирила свой гнев. Так или иначе Орфин покорно шагал перед Миносом и несмело радовался этой передышке. Кровокорни беспокойно шевелились под их ногами, мешая идти.

Он понадеялся, наивно конечно, что эта пауза может означать победу Риты. Тем больней оказалось разочарование, когда он наконец вышел к колодцу и увидел, что происходит на самом деле.

Асфодель, всегда такая чинная и безупречно аккуратная, казалась сейчас свирепым чудовищем. Ее почерневшее от огня платье развевалось драными лоскутами, косы растрепались и хлестали воздух, подобно голодным кобрам. Лицо превратилось в демоническую морду белого нетопыря.

Взгляд перескочил с хозяйки Чертогов на витую колонну и замер. Из алых мускулов, сплетавших ее, под странным углом торчала бледная кисть. Орфин с горечью закрыл глаза.

Ясно. Они безнадежно проиграли. Все усилия, пусть и не бесплодные, оказались недостаточны. Нет смысла просить или договариваться: ему ничего предложить Асфодели и он уже показал свою неверность. Теперь Риту прикончат, а сам Орфин останется во власти демоницы до тех пор, пока окончательно не спятит и она не выбросит его на помойку. От этого осознания делалось тошно и мучительно горько. Как бы ни закончилась история с ритуалом, Асфодель его не пощадит. Неужели оставалось только принять эту участь?

Орфин нащупал край колодца и незаметно отступил к нему. Быть может, они учли не все возможности? Быть может, на этой доске есть еще одна фигура?

Стоя на расчищенном паркете, оторвав пальцы от костяного борта, Орфин заглянул в Бытое — таким привычным и излюбленным действием, попросту открыл глаза. Комната была объята пламенем, и жар ударил ему в лицо. Рефлексы велели тут же вернуться в Пургу, но он устоял. Всё, что нужно — это пара секунд.

С трудом удерживая внимание по эту сторону завесы, он перенес руку через невидимый борт колодца и резко опустил ее внутрь, пронзая пальцами гладь воды. И мир перевернулся.

Его заполнили тропические запахи, душистая пыльца и шелест ветра в листьях. Перед глазами закружились цветные пятна — акварельный калейдоскоп, в котором никак не удавалось рассмотреть хоть что-то. Лишь намеки и оттенки, как сладкие обещания.

Садовница не соврала: этот мир действительно был прекрасней всего, что Орфин когда-либо видел. Даже сейчас, преисполненный желчи и ненависти, он не мог с этим спорить. Он почти поддался дурманящему великолепию. Но вдруг идиллию разрушил многоголосый шепот, раздавшийся разом со всех сторон.

— Сгинь, маленький сорняк. Не порть великие сады.

— П-постойте! Я говорю от лица Асфодели!

— Сестра наконец готова вернуться?

Орфин поразился своей удаче.

— Она желает вернуться, да! К-как ей это сделать?

— Ей прекрасно известен ответ. А твоя ложь отвратительна, тень, и отныне искореняем ее.

Горло вдруг сжало раскаленным ободом, и Орфин захрипел от боли.

— Что сестра велела передать нам?

Казалось, он никогда не сможет и слова произнести. Посреди сияния Элизиума он и впрямь почувствовал себя жалким немым сорняком. Но когда мысли, бившиеся в агонии, наткнулись наконец на послание ведьмы, жар в горле стих, и Орфин сумел ответить:

— «Сестра Асфодель преуспела».

К изумлению и даже гневу Орфина, ответом стал раскат смеха. Единый хор, говоривший с ним, вдруг распался на многоголосье, похожее на трели птиц. Они наперебой засудачили.

— Ее выходки просто несносны!

— Преуспела? И что же теперь она хочет от нас? Принять этот сор?

— Опять она за свое! Сколько раз нужно ей повторять?

— Лучше б за своим садом приглядывала!

— Когда она наконец поймет?

— Несчастная безумица!

Затем, без какой-либо команды, голоса снова слились в один.

— Зачем она послала тебя, тень?

Стоило Орфину задуматься над ответом, как горло снова сдавило огнем. Он мог говорить только правду.

— Хочет… передать вам древа и получить иглы и гелиосы.

Бестелесные голоса вновь засовещались. Они были единодушны в том, чтоб не принимать «сорняки», однако не знали, стоит ли спонсировать Асфодель «удобрениями».

— Нам это ничего не стоит! — восклицали одни.

— Если потакать ее капризам, сестра никогда не вернется! — возражали другие.

Орфин хотел встрять со словами: «Я хочу помочь вам вернуть ее!», но не смог. Пришлось формулировать иначе.

— Я тоже хочу, чтоб Асфодель убралась из Пурги!

— Почему? — спросил одинокий надменный голос на фоне шумного спора. — Разве она не пытается всех вас спасти? Разве ты не жаждешь остаться в Элизиуме?

Все прочие остались безразличны к пожеланиям какой-то там тени.

Орфин хотел бы польстить и соврать, что недостоин, но ответить мог только одно.

— Не хочу.

— Почему?

— Никогда не мечтал быть растением. Так как вернуть вам Асфодель?

— Ты не сможешь ничего для этого сделать, тень. Сестра должна принять собственное решение.

— Как педагогично. Ну, так подтолкните ее! Она хочет отправить древа к вам в сад. Скажите, что примете их только вместе с ней!

— Ее сорняки не нужны в наших садах.

Орфин проглотил это презрение.

— Разумеется, — буркнул он. — Просто соврите ей.

Его уши разрезал оглушительный визг, как стекло по стеклу.

— Мы не лжем! — ответили все единым возмущенным возгласом.

Орфин схватился за уши и выругался от души.

— Значит, я солгу за вас! Просто сделайте, чтоб я снова мог!

— Это невозможно, — ответили ему после паузы, с некоторой долей разочарования и печали, как Орфину показалось. Может, его план даже понравился «богам», но слишком поздно. — Довольно, тень. Сгинь.

Щелчок. В многоцветном мареве вдруг возникла ослепительная искра. Она неслась к Орфину, разрастаясь, как огни неумолимых фар. Он успел дернуться в сторону, но сияние надвигалось слишком быстро. Цвета пропали, осталась лишь выжигающая белизна. Орфина охватил нестерпимый жар, и в долю секунды с ним было покончено.