Песни трубадуров

«Друг милый Аламанда, как в тумане,[86]

Я обращаюсь к вам, узнав о плане

Сеньоры вашей, что, меня тираня,

Жила и вот сейчас стоит на грани

Злодейства, ибо ею же в обмане

Я обвинен:

Уверен, что в неравной этой брани

Останусь побежден».

«Гираут, ради бога, чем заране

Сдаваться, меры приняли 6 к охране:

Страсть требует от вас посильной дани,

То есть согласья в том и этом стане —

Пусть Дама приравняет холм к поляне,

Ответьте в тон,

Что есть, мол, радость и в сердечной ране

И счастьем вызван стон».

«Вы судите не как иные дуры,

К тому ж прелестны, юны, белокуры;

Жизнь чуть добрей — вы рады, злее — хмуры,

Но не милы мне ваши каламбуры,

И вывертом судебной процедуры

Я удручен:

По мне, уж лучше, падать с верхотуры,

Чем ехать под уклон».

«Удачней, чем моя, кандидатуры,

Клянусь, вам не сыскать — а мне фигуры

Смешней, чем ваша: ходите понуры,

Твердя о пустоте моей натуры;

Ну что ж, в любви я против диктатуры,

Претит ей гон,

И лучше тихо заводить амуры,

Чем поднимать трезвон».

«Не будьте, дева, так глупы и серы

И не касайтесь вам далекой сферы!

Она ведет себя, как лицемеры!

По-вашему, у всех ко мне нет веры —

Нет, передан от Дамы Беренгеры

Мне был поклон!

Я вас ударю, коль и впредь без меры

Так буду оскорблен».

«Поскольку вы цеплялись за химеры,

Крушенье вашей, господин, карьеры

Приобрело огромные размеры;

Иль нужно вам перечислять примеры

Того, как, с нею ссорясь, кавалеры

Несли урон?

Тот, у кого столь дерзкие манеры,

Как ваши, — обречен!»

«Красавица, мое бунтарство мнимо,

Поддержка ваша мне необходима:

Устройте, коль ошибка поправима

И коль любовь, как мною, вами чтима,

Чтоб в результате вашего нажима

Я был прощен;

Ведь если эта мука будет длима,

Конец мой предрешен».

«Зло, эн Гираут, было б одолимо,

Будь ваше поведенье извинимо:

Но вами, говорят, была любима

Та, что и в платье с этой несравнима

И без; с тех пор она неумолима

И свой резон

Блюдет: не видя вас, проходит мимо,

А то и гонит вон».

«Просите ж за меня неутомимо,

Ведь я теперь учен!»

«Да будет вами впредь любовь хранима —

Суров ее закон».

Все время хочет мой язык[87]

Потрогать заболевший зуб,

А сердце просится в цветник,

Взор тонет в неге вешних куп,

Слух — в томном сладострастье

Птиц, о любви такой трезвон

Поднявших, что, хоть удручен

Я был бы, хоть в несчастье,

При взгляде на лесистый склон

Вновь стану к жизни возвращен.

Жизнь — песен и услад родник,

Я по природе жизнелюб;

Мне снился сон, и в первый миг

Смех радостный сорвался с губ:

Сел на мое запястье

Изящный ястреб-птицегон,

Казалось, будет он взбешен,

Не стерпит чужевластья,

А вышло, что и ласков он

И тонкостям ловитв учен.

Сколь сон ни темен был и дик, —

Суть выколупав из скорлуп,

Мой господин его постиг

И подал так, что стал мне люб:

Любовное ненастье

Пройдет, очистив небосклон, —

Я — будь соперник хоть барон —

Достигну полновластья,

Всем оказавшись предпочтен,

Кто был любим или влюблен.

Проснувшись, я в тоске поник,

Скорбел, стал бездыхан, как труп,

Считал, что мой сеньор — шутник,

Что сон — безумен, сонник — туп,

И все ж не без пристрастья

Тому подыскивал резон,

Что вскоре понести урон

Должно мое злосчастье,

И верил, что свершится сон

Точь-в-точь как был мне возвещен.

Тогда, веселья поставщик,

На песни я не буду скуп;

Столь резок будет сердца сдвиг,

Что сам спадет засохший струп,

Судьбу не стану клясть я,

Мной будет вестник снаряжен,

А получу ль в ответ поклон —

Не знаю: соучастье

Мне нужно — строить бастион

Нельзя, коль бут не подвезен.

Сложив подстенье, камни встык

Кладя, с уступа на уступ

Взбираясь, зодчий форт воздвиг:

Порядку служащий — не глуп;

Я к рыцарству причастье

Тем подтвержу, что верный тон

Найду и музыку вдогон

Стихам пошлю на счастье,

Чтоб наслажденьем напоен

Слух Дамы был — и побежден.

Коль за морем кто из владык

Вдруг миру объявил всему б,

Что я предатель и двойник,

Умом коварен, сердцем груб

И принимал участье

В натравливании сторон, —

Я б меньший потерпел урон,

Чем ныне от бесстрастья

Белейшей средь прекрасных жен,

Чьим гневом все ж я обелен.

Нет к тем, кем мой словарь сочтен

Во мне подобострастья:

С закрытых слов не снял пелен,[88]

Однако смысл их просветлен.

Тем самым, вам был ключ вручен

К темнотам спетых мной кансон.

Звучанье радостных строк[89]

И смех победят истому,

Хоть я от счастья далек;

Но скучно и ей

От нежных затей —

Зачем же мне изощряться

В искусстве речей:

Что ж, тронув струну,

Я песню начну —

И зубы сомкну,

Чтоб зря не звучала:

Увы, сулит мало

Певучий слог

Веселья и благ —

Нет тех, кто был весел и благ.

Средь горестей путь пролег,

Поскольку замыслу злому

Подругу выучил рок;

Безумье тем злей,

Чем сердцу трудней

Жестокой сопротивляться;

Впредь буду смирней,

Стерплю, ускользну

От ссор и верну

Любви новизну,

Избегнув провала;

Любви не пристало

Слышать упрек;

Не гнев забияк

Ей мил, а смирения знак.

Я в тяжбе с ней изнемог —

Ведь сила ломит солому;[90]

Какой для меня в том прок,

Что верен я ей?

Гораздо верней

Начать другой восхищаться:

Там пойдет скорей

Правота ко дну,

Где она в плену

У силы; дерзну

Искать в том начало,

Что ум истерзало, —

Приговор строг:

Все Даме пустяк —

К свету ль вознесть, ввергнуть ли в мрак.

Коль друга найти б я мог,

Чуждого делу дурному,

Чтоб был со мной не жесток, —

Мне стало 6 видней,

Что жизни моей

Есть еще чем утешаться.

Ум, сердце ль сильней

Иль страх — первизну

Отдать не рискну

Вступившим в войну;

Ворам выпадало

В темнице подвала

Столько тревог,

Как мне от атак

Сих трех, ибо каждый мне враг.

Сердцу уже невдомек,

Как не поддаться излому:

Я брошен, я одинок

С тех пор, как злодей

Решил средь людей

Распространеньем заняться

Фальшивых вестей:

Поверив лгуну,[91]

Лишь ложь я пожну

И смертным усну

Сном; власть лишь мешала

Амору: бывало,

Хоть и высок,

Служил кое-как

Ему императорский стяг.

В покорстве — любви зарок,

Было ль когда по-другому?

Бесспорно, лучший итог

Тех ожидает, чей

Крик о любви слабей,

Чем тех, кто решил поддаться

Напору страстей;

Чтоб сберечь казну,

Я к умным примкну,

А спесь прокляну.

Иль пылу бахвала

Любовь отвечала

Не поперек?

Попал ли впросак,

Кто сделал навстречу ей шаг?

Честь, ищущая предлог[92]

Нравиться франту пустому,

В приличьях видит порок;

Невежество — всей

Громадой своей —

Гнетет к земле тунеядца:

— Поделом, ей-ей!

Коль честь на кону,

Влечет не одну

Из душ в вышину!

— Что ж: не обуяло

Безумье тех, стало

Быть, кто берег

Честь средь передряг.

Безумец, кто любит не так!

«Благому Свету, славному Царю,[93]

Тебе, господь, молитву я творю,

Чтоб друга моего ты не отринул

За то, что на ночь он меня покинул;

Заря вот-вот займется».

«Прелестный друг, сном долгим вас корю,

Проснитесь — иль проспите вы зарю,

Я вижу, свет звезды с востока хлынул,[94]

Уж близок день, час предрассветный минул,

Заря вот-вот займется».

«Прелестный друг, я песней вас зову,

Проснитесь — ибо, спрятавшись в листву,

Приветствует зарю певец пернатый:

Ревнивца месть за сон вам будет платой —

Заря вот-вот займется».

«Прелестный друг, увидьте наяву

Бледнеющую в окнах синеву

И верный ли, решите, я глашатай;

Проснитесь — или я ваш враг заклятый!

Заря вот-вот займется».

«Прелестный друг, я не встаю с колен

С тех пор, как вы ушли: всю ночь согбен,

К Спасителю взываю многократно,

Чтоб невредимо вы прошли обратно:

Заря вот-вот займется».

«Прелестный друг, когда у этих стен

Меня просили бодрствовать, взамен

Вы обещали дружбу — непонятно,

Я ль стал немил, иль пенье неприятно?

Заря вот-вот займется».