Песни трубадуров

Сладко дыханье апреля,[277]

Майских предвестие дней,

Ночь безмятежную трелью

Околдовал соловей;

Радостью утро тревожа,

Птичий разносится крик,

Всюду им брачное ложе,

Каждый к подруге приник.

В каждом трепещущем теле

Пламя страстей все сильней,

Чувствую в сердце веселье —

Схожа любовь их с моей.

Ветер, погладив по коже,

В грудь животворно проник;

Радости предан я тоже,

В Радости жить я привык.

Краше она асфоделей,

Телом — Елены белей,[278]

Искренна в слове и в деле —

Верх куртуазности в ней;

Рыжеволоса, пригожа,

Чисто и сердце и лик.

Всю красоту твою, боже,

В сей госпоже я постиг.

Милость ведет меня к цели,

И поцелуй без затей,

Ею таимый доселе,

Службе награду моей,

Я получу — чтобы позже

Путь одолеть нам за миг,

Об руку с ней в бездорожье

Счастья возок я настиг.

Искренностью приема[279]

В плен я навеки взят:

Облик, улыбка, взгляд,

Весь ваш вид и наряд

В сердце живут моем;

Дама, я смерть приму,

Если вас не смягчат

Скорбь и страданья в том,

Кто отныне в ваш дом

Входит, словно в тюрьму.

С фальшью страсть не знакома,

И не грозит ей спад,

Хоть и во много крат

Из-за ваших преград

Мне затруднен подъем;

Дама, в толк не возьму,

В чем же я виноват:

Если только в своем

Чувстве — что ж, поделом,

Я даже рад клейму.

Душа лишь к вам влекома:

Пусть иные не мнят,

Что добиваться рад

Я и от них услад, —

Ваш я весь целиком;

Пусть же мне одному

Ваши взоры сулят

Милость: мой окоем,

Не озарив лучом,

Не ввергайте и в тьму.

Дама, в сердце истома,

Робостью я объят;

Пусть иной не богат,

Но он бережней клад

Чести, коль с ней знаком,

Спрячет в свою суму,

Чем неучтивый хват,

Лезущий напролом

С верой, что все кругом

Принадлежит ему.

Ждать в судьбе перелома

Тщетно: вместо наград

Мне удары грозят

Еще горших утрат;

Но стою на своем

И теперь, потому

Не повернув назад,

Что соперник ведом

Звездами и умом

К торжеству своему.

Генуэзец![280] К чему

Скрывать: где все подряд

Заняты королем

И знатью — в круге том

Вы — голова всему.

Тешились мысли мои,[281]

О печали забыв,

Но Дама, чей стан красив,

Чье сердце кротко и нежно,

Сказала, что безнадежно

К ней взывать о любви;

Все ж, не смирясь с судьбой,

Я надеюсь мольбой

Смягчить ее, а дотоль

Уныла. моя юдоль.

Дама, когда б вы могли

Знать о том (утолив

Смиренной любви порыв,

К вам обращенный прилежно),

Сколь чувство мое безбрежно,

К стонам вы б снизошли,

Испускаемым мной:

Жалуется больной,

Избыть надеясь не столь

Хворь пенями, сколько боль.

Прекрасная Дама, чьи

Речи — диво из див,

Выслушайте мой призыв

С вниманьем, а не небрежно;

Мне предстоит неизбежно

В страхе забиться в щель,

Столь престол ваш высок;

Но Овидий предрек,

Что знатностью не обресть

Любви, коль чужда ей лесть.

Так и средь дальних земель

Слава гремит о вас,

Что мой восторженный глас

К ней ничего не прибавит;

Однако в хоре оставит

Свой звук новая трель,

Ибо, как ни легок,

Чашу весов листок

Все ж заставляет осесть;

Вам мало хвалы, что есть!

Манеры, каких досель

Я не встречал, свет глаз,

Радушье не напоказ, —

Певец по заслугам славит

Вас, ту, которая ставит

Столь высокую цель;

Радости в вас исток,

Вот почему предлог

Превозносить вашу честь

Берется, отколь невесть.

Генуэзец! Апрель —

Май — цветения срок:

Чтоб, как его, я мог

Вас всем другим предпочесть,

Вы продолжаете цвесть.

Француз![282] Забыв зарок,

Кто-то честь не сберег —

Тем радостнее нам весть,

Что в вас достоинств не счесть.