Песни трубадуров

— Эн Элиас, поговорим[312]

О тех, кого любовь влечет,

Кто никогда любви не лжет

И без обмана сам любим;

Скажите: если нами чтим

Закон любви, то в чем почет:

Любовником иль мужем Дамы стать —

Когда бы можно было выбирать?

— Кузен, в любви невыносим

Обман — и, значит, прост расчет:

Конечно, каждый предпочтет

(Коль страстью он, как я, томим)

Владеть сокровищем таким

Всегда, а не один лишь год;

Приятней долго мужем пребывать,

Чем кончить дело, не успев начать.

— То называю я дурным,

Эн Элиас, что нас гнетет,

А что отвагу придает,

С тем мой союз нерасторжим:

Во взоре Дамы свет мы зрим,

Жены же очевиден гнет;

Не кавалеру, а шуту под стать

Супругу, словно Даму, прославлять.

— Кузен, коль дух не одержим

Любовью, что его проймет?

Вкусив усладу, лжец уйдет,

Притворством далее гоним;

Но я огнем любви палим,

И сердце лишь к супруге льнет;

А откажись я, скажем, целовать

И чтить ее — так вправе и прогнать.

— Хоть жар любовный нестерпим

И мне, эн Элиас, я — тот,

Кто Даму замуж не берет:

В женитьбе грубый есть нажим,

Мы браком госпожу не чтим,

Но глупый делаем просчет:

Любви на плечи взваливая кладь,

Могу ль я от нее признанья ждать?

— Кузен, когда мы не хотим

Избавиться от стража, от

Соперника, от злых забот:

Поступок наш неизвиним;

Возлюбленный, как нелюдим,

Скрывается, а муж невзгод

В любви не знает; лучше процветать

Супругом, чем любовником страдать.

— Эн Элиас, кто кем хулим,

На Маргарита[313] разберет:

Пусть заклеймит меня стыда печать,

Коль я от мужа мог в любви отстать.

— Кузен, мы спор наш разрешим:

Она, в ком доблести оплот,

И знатность, и взыскательность, и стать

Заставит вас провал ваш осознать.