Пик совершенства

Глава 3

Кадай ухватился за скользкий корень и рывком взобрался на вершину холма. Следом пыхтел и Ленгмар.

- Может все-таки хватит на сегодня? – Без особой надежды поинтересовался мужчина, дождавшись, когда мальчишка встанет рядом.

А тот мрачным взглядом осматривал открывшийся вид. Море зелени стекало вниз по крутому склону, разбегалось по долине и дальше взбиралось на точно такие же холмы впереди и справа. По левую руку высились неприступные снежные пики.

- Нет, уж, - Ленгмар демонстрировал завидное упрямство. - За следующим холмом будут люди.

- А если снова нет?

- Точно будут! - Малец насупился и попер дальше.

Кадай вздохнул и последовал за упрямцем. Мальчишку он не винил. Тому было отчего ходить мрачным. Это в компании Сухого они шли и шли, с каждым шагом уверенно приближаясь к цели. Теперь же: день пути - и непреодолимая расщелина, два дня в обход - и бурная горная река, которую вброд не перейти.

Выйти бы к людям, а там пошло бы легче, но все никак не получалось. Их путь пролегал по таким глухим местам, что за последние четыре дня даже намека на след человека ни разу не встретилось. Кадай просто старался не унывать, а вот Ленгмар, как будто удила закусил.

С другой стороны, такая передышка в потоке новых впечатлений, пожалуй, была необходима. Ничто не мешало думать, перебирая мысли и догадки, как горку разноцветного бисера. После посещения Оракула у Кадая как будто сняли большинство препон в голове. Как будто прорвало запруду и воспоминания теперь всплывали целыми пластами. Сами по себе, без каких-либо внешних стимулов. Как там говорил смешливый юнец с глазами старца? Нити души? Точно: «нити души, что перепутались». Видать, что мог, распутал. Спасибо.

Безусловно, это радовало, но в то же время и пугало. Не могло все то, что маскировалось под его собственные воспоминания, произойти с одним человеком. Никак не могло. Совершенно разные эпохи, короли и великие маги древности, жрецы и простые обыватели. Глобальные войны и локальные стычки, мирные исследования и путешествия по безлюдным местам.

И тут, либо отмахнуться и списать все на козни Оракула, который наслал по какому-то злому умыслу эти мороки. Или признать, что все правда. Но тогда никакой Кадай не человек. А вот кто – загадка, ответ на которую на том конце «нитей души», куда нет пока доступа ни Оракулу, ни самому Кадаю.

Следующий холм оказался таким же несчастливым, как и все предыдущие. Обратная сторона была настолько крута, что не имелось никаких шансов спуститься без риска для жизни.

- Да чтоб тебе также плутать на пути к Маан-Нару*! – В сердцах воскликнул Ленгмар. – Я так больше не могу…

Он плюхнулся на задницу, запустил пальцы в растрепанную шевелюру и, раскачиваясь взад-вперед, стал издавать нечленораздельные звуки. То ли рычание, то ли жалобные всхлипы.

- Ленгмар. Мне кажется, или там внизу – дорога?

- Где?!

Близился закат, ущелье внизу уже поглотили тени, но даже так на дне светлой полосой выделялась лента грунтовки. Где-то поблизости обитают люди. Осталось только найти способ оказаться внизу. Возбужденный Ленгмар настолько близко подошел к краю обрыва, что мелкие камешки из-под его сапог заскользили струйкой по склону. Мальчишка не отправился следом лишь потому, что Кадай вовремя ухватил его за шиворот.

- Предлагаю не пороть горячку и встать на ночлег. А завтра поищем спуск.

Ленгмар поджал губы, косясь на дорогу, будто опасаясь, что за ночь она исчезнет. Но спорить не стал.

Недалеко от обрыва нашлась укромная ложбинка, на краю которой лежал гранитный валун с лошадиную голову размером. Кадай вытолкал его на середину. Толика усилий - и камень раскалился докрасна.

- И все-таки, как ты это делаешь?

Кадай неопределенно хмыкнул и пожал плечами. Этот фокус с греющим камнем всплыл в его памяти три дня назад и весьма вовремя. Ведь собрать хворост – не велика проблема, но хворост прогорает быстро, и уже к полуночи от такого костра остаются одни воспоминания. А камень, с ним можно спать всю ночь без лишних хлопот. Но у такого способа обнаружились и минусы. В лице назойливого Ленгмара.

- Ты должен меня этому научить! – Безапелляционно заявил малец. Впрочем, уже не в первый раз.

- Доберемся до Пика Совершенства и там тебя всему научат.

Кадай расстелил на земле плащ, пристроил еще один камень под спину и протянул ноги к теплу. Ленгмар устроился напротив, обиженно сопя и хмуря брови.

- Зачем ты идешь со мною? Оракул же сказал, что ты не найдешь там нужных ответов.

- Я обещал доставить тебя в Школы, - Резонно заметил Кадай. – А Оракул не говорил, что я их там не найду. Он сказал, что этот путь в моем случае ничуть не хуже любого другого.

Ленгмар тяжело вздохнул и что-то неразборчиво пробурчал. В его поведении все чаще проскальзывала прямо-таки маниакальная тяга освоить «настоящее» колдовство. К таковому он относил в основном силу Повелителей стихий и не давал прохода, пытаясь вызнать секретные приемы. Кадай неосознанно сопротивлялся такому напору и последние дни натурально скрытничал. Тем более, что смутные воспоминания из «прошлых жизней» говорили о том, что он свои истинные силы не выпячивал никогда. Видимо, были на то веские причины.

- Сухари будешь? – Примиряюще поинтересовался маг, тряхнув своей худой котомкой.

- Буду.

Эту, открывшуюся также весьма своевременно способность создавать предметы буквально из воздуха, из ничего, он сразу решил держать в тайне от мальчишки. Засунув руку в котомку, маг пошевелил для виду пальцами и в ладони материализовалась пригоршня сухарей. Ровно таких же и по форме, и по вкусу, как были те, что завалялись в мешке от щедрот Вересеи еще с ночевки в Ахиване. И, по правде сказать, закончились гостинцы гостеприимной повитухи в первый же день после падения хараксы. С тех пор они питались «волшебными» запасами.

- Ты можешь что-нибудь сделать, чтобы мы спустились вниз? – Наконец нарушил молчание Ленгмар. – Наколдовать там, или еще чего…

Окончив скудную трапезу, юноша уселся, вытянув ноги к греющему камню и скрестив на груди руки. Солнце окончательно скрылось из виду, но на его место уже выкатилась почти полная луна и Кадай вполне мог различить колючий взгляд компаньона.

- Что, например? – С деланной ленцой поинтересовался маг, слизывая крошки из ладони, но не отводя взгляда от мальчишки.

- Не знаю, - Ленгмар не выдержал игру в гляделки первым и, повернувшись на бок, спиной к Кадаю, едва слышно пробурчал. – Что-нибудь. Да, что-угодно…

* Маан Нар – согласно Вальнарскому канону божественный обелиск, созданный Ханакисом, мятежным младшим богом, для управления энергией, содержащейся в людских душах. Служит мистическим маяком. Души умерших, достигшие его, получают шанс на перерождение. Маан Нар отобран у Ханакиса по итогам конфликта старшими богами и находится под управлением Аямана.

***

Что-нибудь наколдовать? Что угодно… Других способов что ли нет?

Кадай лежал, слушая мерное сопение Ленгмара. Сон не шел. В целом, он довольно быстро втянулся в ритм путешествия и, в отличие от Ленгмара, практически не уставал.

Усилить себя или подлечить при нужде – все это он умел и до посещения Оракула, а уж после… В голове моментально всплывало магическое решение практически для любой житейской ситуации. А то и не одно.

Как же спуститься вниз? Да так, чтоб не выдать лишнего о своих способностях Ленгмару. Кадай тихонько встал, чтобы не разбудить мальчишку, и направился к краю обрыва. В свете луны пейзаж представал мистическим и немного потусторонним. Громады скал за спиной и манящая полоса дороги внизу.

Может просто спрыгнуть и уплотнить воздух под ногами, смягчив тем самым падение? Нечто подобное он уже проворачивал. У мальчишки не должно возникнуть вопросов.

Конечно, самым изящным решением было бы просто наколдовать веревку. Сухари вон как удачно получаются. Чем веревка сложнее? Но! Кадай поморщился и мотнул головой, разгоняя рой одолевающих мыслей. Как ни притворяйся, а убедить Ленгмара, что моток веревки нужной длины случайно оказался в его котомке не получится.

Он подошел к самому краю и еще раз попытался рассмотреть почти отвесный склон. Тот в обе стороны выглядел одинаково неприступным. Хотя! Вот же, слева, в паре дюжин шагов и чуть ниже по склону вроде виднеется уступ, на который можно спуститься.

Шальная мысль, заставила Кадая улыбнуться. Уступ, за ним еще один. Естественная лесенка, которую они ну, скажем, «не разглядели» в надвигающихся сумерках. И пусть настоящая ступенька всего одна. Он просто втихаря доделает недостающие. Ленгмару незачем знать правду.

Балансируя на краю обрыва, маг подобрался к тому участку, под которым обнаружился выступ. Шириной всего в локоть, его и правда нелегко было сходу заметить.

Так, следующая ступенька должна быть еще левее и ниже. Кадай размял пальцы, настраиваясь на работу со стихией. Земля – не огонь и не воздух, ощущения совсем не те. Тут не до резких движений, требуется основательность.

Под ногами слегка завибрировало, а новая ступень выдвигалась со скоростью древесной смолы из надреза в стволе. Одна есть! Кадай вгляделся во тьму. Таких понадобится еще не меньше дюжины. Правда, первый опыт вышел уж больно аккуратным. Закрались даже подозрения: а будет ли эта лестница выглядеть достаточно правдоподобно? Но он решил не останавливаться.

Ступень появлялась за ступенью. Скальная порода вела себя как податливая глина и Кадай даже рискнул прибавить скорости, лихости. Добавил, заодно, и естественной неровности.

Ступень, еще ступень. Но тут все чувства завопили об опасности. Склон завибрировал особенно сильно. Маг было остановился, прислушиваясь к собственным ощущениям, а потом осознал, что теряет контроль над стихией. Казавшейся такой надежной, такой неторопливой. Как будто выронил из рук нечто ценное и хрупкое. И пытаешься ухватить, но делаешь только хуже. Скала пошла вразнос, по склону потекли ручьи каменного крошева. А потом тряхнуло так знатно, что Кадай не удержался на ногах. За первым толчком последовал еще один, и еще. Но интенсивность, вроде, шла на убыль.

Когда тряска прекратилась, и маг взглянул с обрыва вниз, то обнаружил, что вместо последних нескольких ступеней высится огромная насыпь.

- М-да уж, - Мрачно заметил Кадай себе под нос. – Это будет труднее объяснить, чем веревку.

Он развернулся, чтобы направиться к месту ночлега, но тут же столкнулся нос к носу со взъерошенным Ленгмаром. Тот тяжело дышал и сжимал в руках дядин кинжал, который все еще испускал слабое голубое свечение.

- О! Не спишь? – Беззаботно окликнул юношу Кадай. – Ты не поверишь, тут такое случилось…

- Ты должен меня этому научить!

***

Дорога, какой бы жалкой и никчемной она ни была, сильно облегчает жизнь путешественнику. И тут вопрос даже не в удобстве. Ты видишь чужие следы. Они куда-то, да ведут. Ты знаешь, что впереди тебя не ждет тупик и уверенно идешь проторенным путем. На грунтовке, что стелилась под ноги измаявшейся парочки, для полной уверенности не хватало только следов от колес, но людские следы и следы от копыт имелись в избытке. Солнце вскарабкалось почти в зенит, напоминая, что даже в этих северных краях стоит жаркое лето.

- Я устал повторять, что не знаю, как тебя этому научить.

Ночью Кадай просто отмахнулся, пробурчав «потом поговорим» и «спать хочу». Все утро ушло на довольно опасный спуск, было не до разговоров. Но как только они вышли на вожделенную дорогу, Ленгмар снова заладил: «научи, да научи».

- Ну как так?! – Кипятился юноша. – Я не понимаю. Ты же сам этому как-то научился. Или тебя научили?

- Вот как раз этого я и не помню, - Поддав в голос металла, припечатал Кадай.

- Ну, хорошо! Может потом вспомнишь. Просто покажи еще раз, как ты это делаешь.

Кадай выругался про себя и отвесил юноше магический подзатыльник.

- Ай!

- Достаточно?

- Слишком быстро, - Обиженно прогундел Ленгмар, растирая ушибленный затылок. – Я не успел рассмотреть какие ты жесты использовал.

- Ну сколько раз тебе повторять? Я никакие жесты не использовал.

- Так не бывает!

- Да неужели? – Кадай аж руками всплеснул от такого безапелляционного заявления. - Так может это ты меня станешь учить магии?

- Извини, - Пошел на попятную княжич. – Я просто не понимаю… Как тогда вот этому всему научиться?

- А как ты научился лечению?

-Не знаю, - Ленгмар пожал плечами. – Оно как-то само. Просто пробовал, пока не стало хоть что-то получаться.

- Ты меня, конечно, можешь не слушать, но я вот что скажу: все эти жесты и ритуалы. Все пляски, мантры и заклинания – это костыли.

- Как это?

- Ты вот видел, как дети ходить учатся?

Ленгмар кивнул, хотя и было заметно, что он не понимает к чему клонит Кадай.

- Они вот так ручками по стеночке, - Маг спародировал неуклюжие первые шаги. – А еще за мамкину юбку держатся. Вот и с магией так. Поначалу все эти ритуалы помогают. Как мамкина юбка. А потом то можно и без них.

Ленгмар хмурил лоб, желваки на его скулах так и ходили. Сказанное явно конфликтовало со знаниями, полученными из других источников.

На какое-то время мальчишка угомонился, погрузившись в собственные мысли, и перестал донимать вопросами. А потом дорога сделала очередной виток, и перед путниками открылся вид на живописную деревеньку.

Дюжины три домов, но Кадай не стал бы биться об заклад. Крыши строений начинались сразу от земли, их сплошным ковром покрывал мох и прошлогодняя листва. На фоне окружающих зарослей они просто терялись.

На самом деле могли бы и мимо пройти, но в воздухе витал запах жилья, который не спутать ни с чем. А еще в их сторону от деревни несся пухлый мужичок в одеждах из шкур и радостно голосил:

- Сха! Имаа! Охо д’имаа!

Кадай нахмурился. Это был язык, с которым он еще не сталкивался, но перевод уже привычно сам всплыл в голове: «Ура! Пришли! Они уже пришли!».

Кинув мимолетный взгляд на Ленгмара, он уловил растерянность, граничащую с паникой. Юноша ничегошеньки не понял и вообще готов был спешно делать ноги.

- Погоди, - Маг придержал мальчишку, положив руку тому на плечо. – Он не опасен.

Мужичок за это время преодолел разделявшее их расстояние и с ходу плюхнулся на колени перед Кадаем.

- Бипуте ои! – Он колотил поклоны с рвением религиозного фанатика. - Пья эббе, ньяча эббе.

- Что-то я не уверен, что вы ждали именно меня, - Задумчиво протянул маг, на всякий случай озираясь. Он попытался за локоть поднять мужичка и медленно, по слогам спросил: - Ты го-во-ришь по ва-лай-ски?

- Пльох говори, - Замотал головой тот, чуть не плача от досады и норовя опять бухнуться на колени. - Мала мал говори.

А затем спохватился и аж просиял. Вскочил и стал тянуть Кадая за рукав в сторону деревни.

– Жена! Жена говори!

***

Их силком затащили под самую большую крышу в центре деревни. И даже этот дом, если его так можно назвать, представлял из себя всего лишь убогую землянку. Вместо печи или камина – кострище по центру утоптанного земляного пола. Дым от огня уходил через дыру в крыше, предварительно растекшись по всему помещению.

«Жена» у мужичка тоже оказалась под стать землянке - отнюдь не молодуха. Перед Кадаем восседала властная старуха необъятных форм. И, судя по складкам на лице и шее, в былые годы она была еще необъятней. Подбородок по-прежнему был тройным, но вот щеки, мешки под глазами и даже нижняя губа свисали бесформенными складками, обнажая алую полосу под веками и нижнюю десну.

Восторженный рассказ мужа она воспринимала довольно спокойно. А тот вещал о том, что «маги, которых так ждали, так ждали… а они уже вот, прибыли» и «что он так и знал, так и знал, и потому именно он первый их увидел». Кадай, глядя как мужичок вдохновлен, как он взахлеб, с восторгом и придыханиями хвастает жене о своей прозорливости, даже засомневался в разумности местных жителей. Но бабка эйфории не разделяла и лишь внимательно изучала гостей тяжелым взглядом.

- Тынне, Халам. О буру на игга!* - Она властным жестом прервала словесный поток благоверного и на чистейшем валайском обратилась к Кадаю с Ленгмаром. – Меня зовут Иха. Матушка Иха. Я - жрица Творца и Хранительница очага этой деревне. А вы кто будете?

- Меня зовут Кадай. Я – маг-целитель из Оскахины. А это - мой ученик, - Мужчина отвесил легкий поклон и подзатыльником заставил сделать то же самое Ленгмара. – Мы направляемся в Школы Пика Совершенства.

«И я очень надеюсь, что мы на правильном пути» уже про себя добавил Кадай.

- Жа-аль…

- Что, простите?

- Жаль, говорю, что ты лекарь.

Гости недоуменно переглянулись. Старуха же поманила своего мужа чуть ближе и стала нашептывать ему какие-то указания. Кадай разобрал лишь обрывки, но мужичок грустнел прямо на глазах. Под конец, жрица любовно потрепала его по щеке. Таким материнским, или даже скорее бабушкинским жестом. Всмотревшись в млеющего под рукой жены мужичка, маг только сейчас обратил внимание, что тот намного моложе, чем кажется. Борода скрывала румяные щеки и пухлые губы, но была, пожалуй, жидковата для взрослого мужчины. Лет восемнадцать, не больше.

- Халам покажет, где вы можете остаться на ночлег, - Вернулась к разговору с гостями жрица.

- О, не стоит утруждаться, - Перебил ее Кадай. – Еще только полдень, а мы с учеником привыкли идти до заката.

- По Пьяной тропе и без проводника? – Удивилась Матушка Иха, но увидев недоумение на лицах гостей, она усмехнулась. – Ох, молодежь… Идите за Халамом и не вздумайте трогаться в путь пока мы не найдем вам кого-нибудь в сопровождение.

Аудиенция подошла к концу, Халам поманил их на выход.

– Сагаиты всегда рады гостям, - На прощание сказала жрица. - Ибо такова воля Творца.

Матушка Иха приложила ладонь к когда-то пышной груди. Сам жест не затронул в памяти Кадая никаких воспоминаний, но он приметил изображения такой же растопыренной пятерни в виде оттисков краской на хламиде, в которую было обернуто грузное тело жрицы. И на одежде ее мужа тоже имелся похожий отпечаток в области сердца. Было в этом образе что-то родное, что-то до боли знакомое, но он не смог сходу преодолеть барьер в своей памяти. Просто повторил жест прощаясь и вышел на свежий воздух.

* Тынне, Халам. О буру на игга! – Перевод с сагайа, языка сагаитов, коренных жителей Княжества Зигеш. Дословно: «Хватит, Халам. Я все поняла!».

***

Кадай боялся, что их заставят ночевать в такой же прокопченной дымом землянке, но опасения не подтвердились. В поселении сагаитов было предусмотрено нечто, вроде «общего» места – большой навес между стволов раскидистых буков. Здесь группками сидели женщины, занятые приготовлением пищи или ремонтом одежды. Вокруг носились дети, бегали куры и бродили козы. Один старик в углу вырезал какую-то фигурку из дерева и еще двое составляли ему компанию, просто болтая. Появление гостей вначале вызвало интерес, но дальше взглядов дело не зашло.

- Тут, - Халам указал свободное место в углу, около одной из опор навеса. – Спать тут.

- Спасибо, - Кадай благодарно кивнул.

Парень кивнул в ответ, еще какое-то время потоптался рядом, но, в итоге, побрел по своим делам. Видно было, что хочет что-то спросить, но тяготится неспособностью связно изъясняться на валайском.

Кадай задумчиво проводил Халама взглядом. Выглядел тот настолько подавленным, что причина у расстройства должна быть очень веской. Надо бы расспросить, что за нужда. Вот только язык подучить, но для Кадая это недолго.

- У них и в самом деле эта бабка за главную? – Сбил мага с мысли Ленгмар.

- А что тебя смущает?

- Ну, не знаю, - Юноша расстелил на выделенном пятачке плащ и завалился отдыхать. – Женщина–правитель – это как-то странно…

- Даже Аяман* не перечит жене, - Парировал Кадай, устраиваясь рядом. – Аясар ведь главнее. Или тебя и это удивляет?

- Так-то – боги… - Неуверенно выдал мальчишка. - У людей же все по-другому.

А наткнувшись на ироничный взгляд старшего товарища, едва слышно пробурчал «Да ну тебя» и отвернулся.

Кадай же подсел ближе к старичкам в надежде пополнить словарный запас. А может и узнать из первых уст о беде, что вынудила жителей деревни искать помощи у магов.

Говорят, что женщины сплетницы. Возможно. Да только и мужчины им не уступают. Старички трепались обо всем и ни о чем одновременно. Нравы у молодежи нынче не те. Орехов в этом году уродилось ого-го, а вот с грибами беда. Женщин обсуждали… Тут даже Кадай умудрился покраснеть. В общем не ценят женщины опыт, подавай им смазливых юнцов. Потом обсудили охоту и рыбалку.

Запас слов, которым Кадай теперь мог оперировать на сагайа пополнялся весьма споро. Но вот беседа свернула и на ту тему, которая затрагивала текущие проблемы деревни. Те самые, из-за которых и возникла необходимость в поисках помощи магов.

Как понял Кадай, поутру местные жители обнаружили, что их источник воды вдруг иссяк. И двое старичков даже поспорили на повышенных тонах. Тот, что вырезал фигурку, настаивал на «усердных молитвах Творцу». Его оппонент поддерживал идею привлечения магов. Оба соглашались, что «как есть» вопрос оставлять негоже, но делать сами ничего не планировали. На то Матушка Иха и жрица, чтоб решения принимать.

А еще маг сделал вывод, что проблема из разряда пусть и не смертельных, но крайне неприятных.

Когда обсуждение снова свернуло на «молодежь» и «женщин», Кадай решил, что с него хватит. Он встал, намереваясь немного прогуляться по деревне.

- Ты куда? – Лениво поинтересовался Ленгмар.

- Пойду осмотрюсь. Не хочешь со мной?

- Не-е...

Временная цель мальчишки – найти людей, была достигнута. Уже начавшая всерьез беспокоить Кадая неутомимость, попахивающая одержимостью, сошла на нет, и малец наверстывал упущенные мгновения отдыха.

- Ладно, не скучай.

Маг побродил среди землянок сагаитов. Со стенами местные жители не заморачивались, а просто рыли яму и накрывали двускатной крышей. Дверей не делали, лишь завешивали шкурой. Но над входом непременно обнаруживался оттиск ладони – символ Творца. Все дома выглядели старыми, пережившими не одну зиму.

Тропинки, петляющие меж домов, имели и еще одно ответвление, которое привело Кадая к обмелевшей запруде. Вода ушла и ушла совсем недавно. На дне запруды еще проглядывали мутные лужицы среди густой жирной грязи.

Маг присел на каменный парапет и коснулся рукой камней, откуда еще вчера бил родник. Закрыл глаза, сосредотачиваясь. Нет, он не планировал сейчас управлять стихией. Только слушать, или даже скорее улавливать эфемерные ощущения, которыми могла бы поделиться бессловесная стихия. Мысленно маг проследовал по намытому за долгие годы руслу, но довольно быстро наткнулся на свежие завалы. Ходы были перекручены и изломаны.

Кадай открыл глаза и сверил картинку, полученную с помощью магии с окружающей действительностью. Ошибки быть не могло.

Мужчину жег нестерпимый стыд, потому как теперь он точно знал, отчего иссяк источник. Он знал, кто на самом деле в этом виноват.

* Аяман – один из пары старших богов. Владыка ночи, хозяин луны, мужское начало этого мира. Управляет божественным обелиском Маан-Нар, что равносильно исполнению функции бога смерти. Совместно с женой Аясар олицетворяют идею равновесия: Аясар добавляет там, где недостает до равновесия, Аяман отнимает там, где избыток.