Похождения Рокамболя

III. ВИШНЯ И БАККАРА.

Спустя две недели после свидания капитана Вильямса с Коляром в один солнечный январский день в мансарде над пятым этажом дома, находящегося на улице Тампль, у выходившего на двор окна, прилежно работала молодая девушка. Перед нею был стол, заваленный материалом и необходимыми принадлежностями для делания искусственных цветов. Она была высокого роста, стройна, бела; как лилия, с черными волосами, прозванная в мастерской цветочницы, где она училась, «Вишней» за свои ярко-пунцовые губы.

Вишня отворила окно, чтобы впустить в комнату теплый солнечный луч., и продолжала работать, напевая модный романс Альфреда Мюссэ.

В то время, как она дошла до последнего куплета, хорошенькие ручки молодой девушки докончили стебелек пиона, и она беспечно бросила его на стол.

- Ну! - сказала она, вздохнув с удовольствием, - еще десять минут, и моя работа будет кончена; я отнесу ее, а на обратном пути загляну одним глазком в дверь мастерской г-на Гро. Наконец-то подходит воскресенье!..- прибавила она с улыбкой на пунцовых губках, - если завтра будет такая же погода, как сегодня, я буду счастливейшей из женщин. Мой жених повезет меня со своею матерью обедать в Бельвиль.

И, принявшись снова за работу, Вишня вздохнула.

- Бедный Леон! - проговорила она, - как бы ему хотелось, чтобы поездка на родину была уже сделана, его документы привезены и маленький клочок земли продан. Если бы г-н Гро не обещал сделать его в будущем месяце подмастерьем, он бы давно уже уехал…

Вишня бросила полупечальный, полувеселый взгляд на висевшую у окна клетку с порхавшей в ней синичкой.

- У вас скоро будет новый хозяин, моя прелестная певунья! Через два месяца мы будем уже вдвоем насыпать вам семя в кормушку… Два месяца! Как это долго, когда любишь!

И Вишня снова вздохнула.

На лестнице послышались легкие шаги и голос, не менее свежий, но звучней, чем у Вишни, запел арию Надо.

«Сегодня суббота, - подумала Вишня, приподнявшись со стула, - а тут является Баккара. Что это значит, что последние две недели моя важная сестрица так часто посещает меня, несмотря на то, что вообще не любит беспокоиться?»

Дверь отворилась, и в комнату вошла молодая женщина.

Тот, кто случайно увидел бы этих двух женщин вместе, наверное был бы поражен их сходством, хотя волосы их были разных цветов. Вишня была беленькая брюнетка, с плутовскими веселыми черными глазами, а Баккара - блондинка, с пепельного цвета волосами, но с такими же черными глазами и ярко-пунцовыми губами, как у сестры ее, Вишни. Черты лица и профиль были у обеих совершенно одинаковы.

Однако, рассматривая их ближе, сразу можно было заметить значительную разницу лет, наклонностей, привычек и манер.

Вишня была шестнадцатилетняя стройная, тоненькая девушка; концы ее маленьких красноватых пальчиков носили следы работы, а ногти, несмотря на уход за ними, были плохо острижены.

Баккаре же было двадцать два года; стан ее приобрел изящную округлость, не. свойственную очень молоденьким девушкам, а на, ее белых, как лилия, руках виднелись сквозь прозрачную кожу голубые жилки; твердые гладкие ногти заканчивали безукоризненной формы пальцы, на которых самый опытный глаз не нашел бы ни одного укола иголки. У Вишни были руки работницы, у Баккара - аристократки.

Черные глаза Вишни то светились плутовской веселостью, то наполнялись нежной, тихой грустью. У Баккара же был жгучий, гордый и почти злой взгляд женщины, сознающей свою силу и красоту; глаза ее сверкали иногда мрачным огнем, в котором виднелся пыл неудовлетворенных страстей. Вишня была прелестна в своем коричневом шерстяном платье, с рукавами, застегнутыми простыми перламутровыми пуговками, и с безукоризненно белыми рукавчиками; на шее у нее был надет вышитый ею самою воротничок и шестифранковый фуляр, который шел к ней лучше всякого жемчужного ожерелья.

Баккара была в муаровом платье, ее роскошный стан драпировала превосходная шаль индийского кашемира, а на руке, прятавшейся в муфте сибирской куницы, блестел дорогой браслет.

Вишня была прекрасная, честная девушка и хотела выйти замуж,

Баккара же шесть лет тому назад, однажды вечером, убежала из родительского дома - бедной, квартирки рабочих - и из шестого этажа, где отец ее, гравер на меди, с трудом зарабатывал насущный хлеб для своей семьи, села прямо в коляску, запряженную парой лошадей и умчалась в квартал веселой жизни к подъезду маленького отеля на улице Монсей, выстроенного специально для нее молодым бароном д’О…

Бедная семья целых пять лет не видала обольщенной девушки. Честный гравер проклял ее, и горе, причиненное ему бегством дочери, ускорило роковую развязку болезни сердца, которою он давно уже страдал.

Баккара вернулась к его смертному одру, и умиравший отец простил ее.

Но. после смерти отца львица продолжала прежний образ жизни и, грустно сказать, увлекла за собой из дома мать, жившую до сих пор честным заработком мужа, чтобы разделить с несуществование, позолоченное пороком и леностью.

Между забывчивой матерью и преступной сестрой Вишня должна была бы неминуемо погибнуть. Но Бог сохранил ее, вложив ей в сердце гордость отца и его любовь к труду.

В то время как Баккара каталась в экипаже со своей сговорчивой матерью, Вишня наняла маленькую комнатку, где мы ее теперь застаем, перевезла туда часть бедного хозяйства родителей и продолжала усидчивым трудом зарабатывать два франка в день.

Вишня жила уже около года одна, не прибегая к чужой помощи, аккуратно платила за комнату и откладывала сбережения для своего приданого…

Она любила честного ремесленника Леона Роллана, пользовавшегося безграничным доверием своего хозяина г-на Гро, лучшего столяра на улице Шапон, и должна была в скором времени выйти за него замуж.

Может быть любовь ее много помогла ей устоять от соблазна, несмотря на близость развращенной сестры и матери, попиравшей ногами всякий стыд.

Вишня, однако же; постоянно- видалась с матерью и сестрой. Обе они, вместе или порознь, навещали молодую работницу и иногда проводили у нее целый день; но сама Вишня никогда не бывала у них. Она покраснела бы от стыда, если бы переступила порог дома, который Баккара купила такою дорогою ценой.

Сестры ласково поцеловались.

- Здравствуй, Вишенка, - сказала гостья, - здравствуй, милая сестричка.

- Здравствуй, Луиза, - отвечала молодая девушка, чувствуя отвращение называть сестру прозвищем Баккара, данным ей несколькими кутилами в тот вечер, когда она, во время одной пирушки выиграла много золота в игру, называющуюся этим именем.

- Как! - сказала Баккара, садясь рядом с цветочницей, - Неужели ты успела сделать все это сегодня?

- Еще бы! - отвечала, засмеявшись Вишня, - я встала с рассветом и бодро принялась за работу, чтобы пораньше кончить. Сегодня суббота и я хочу сдать раньше всех работу в мастерскую… Да, кроме того, я шью себе платье к завтрашнему дню и посидев подольше, успею его кончить сегодня.

- Вот как, - сказала рассеянно Баккара, - ты, кажется, намерена завтра нарядиться.

- Да, ведь завтра воскресенье…

- И только по этому поводу?

Вишня покраснела, как ягодка, именем которой она называлась.

- Леон повезет меня со своей матерью обедать в Бельвиль.

Баккара рассеянно играла шилом, употребляемым ее сестрой при делании цветов.

- А! - сказала она, - так ты все-таки любишь твоего Леона.

- Да, - откровенно отвечала Вишня, - он такой красивый и у него честное сердце.

- Не спорю; но выйди замуж за ремесленника, ты проживешь, милая моя, всю жизнь в нужде.

Что ж такое! Любить друг друга и зарабатывать вдвоем насущный хлеб - это ведь не несчастье. Кроме того, Леон сделается скоро подмастерьем; он будет получать десять франков в день и тогда может открыть мне маленький магазин, где я буду работать за свой счет. У него есть на родине клочок земли в три или четыре тысячи франков, а этого совершенно достаточно, чтобы открыть цветочный магазин.

Баккара слегка пожала плечами.

- Ты знаешь, - сказала она, - что если тебе нужно четыре или даже десять тысяч франков, так я могу тебе их дать.

- Ни за что! - возразила Вишня, - честная девушка может брать деньги только от отца или мужа.

- Но ведь я сестра тебе.

- Я взяла бы, если б у тебя был муж.

Баккара прикусила Губы и нахмурила свои олимпийские брови.

- Ты мне их отдашь, - сказала она, - когда выйдешь замуж… Так как у Леона есть деньги.

- Нет, - отвечала Вишня, - я упряма и горда; я никогда не занимаю: у всякого свой взгляд.

Разговаривая с сестрой, молодая девушка продолжала работать, а Баккара придвинулась незаметным образом к окну, облокотилась на него с притворной небрежностью, но в сущности для того, чтобы бросить пылкий и любопытный взгляд на окно соседнего дома, находившегося этажом ниже комнатки модистки.

Окно было заперто и занавешено белыми занавесками.

- Его нет дома, - тихо прошептала Баккара с досадой.

- Скажи пожалуйста, Луиза, - проговорила Вишня, следившая исподтишка, с плутовскою улыбкой, за сестрой, - отчего ты с некоторых пор стала так мила, что навещаешь меня чуть не каждый день?

Баккара вздрогнула и порывисто оглянулась.

- Или, может быть, у тебя есть какие-нибудь дела в этом квартале? - продолжала с лицемерной наивностью Вишня.

- Нет, - отвечала Баккара, - я езжу к тебе потому, что люблю тебя и всегда свободна.

- Хорошо, - лукаво отвечала молодая девушка, - но ты уже давно свободна и, как я думаю, всегда любила меня… Однако же…

- Ах, какая ты любопытная! Впрочем тем хуже для твоего жеманства; если ты спрашиваешь, я скажу тебе все, а там красней себе, когда тебе это приятно.

Вишня опустила глаза.

- Если это секрет, - сказала она, - тогда другое дело…

- Нет, - отвечала Баккара, - тут нет никаких секретов. Я, что называется, врезалась. Это может быть удивляет тебя, потому что во всем Париже говорят, что у Баккара нет сердца и что она смеется над мужчинами, как француз над китайцем.

Вишня подняла голову и посмотрела на сестру, которая говоря таким образом, сделалась серьезна и грустна; в глазах ее виднелась тайная страсть и желание подчиниться новому* для нее чувству, которое прежде вызывало ее насмешки.

- Да, - продолжала она, - я увидела здесь месяц тому назад, из твоего окна, где сидела облокотившись сегодня, молодого человека, который взволновал меня и заставил забиться мое никогда не любившее сердце… Вот там, в этом окне пятого этажа, - показала рукой Баккара.

- Вижу! - сказала, улыбнувшись Вишня, и знаю о ком ты говоришь. Это Фернан Рошэ.

- Ты его знаешь? - радостно спросила Баккара.

- Да, - отвечала Вишня.

- Так вот! - страстно проговорила старшая сестра,- я люблю его… люблю так, как ты не можешь любить своего Леона.

- Ах! - возразила Вишня тоном упрека и недоверия.

- Я видела его три раза у окна, а он даже и не взглянул на меня, за которую стреляются… Я приезжаю сюда, чтобы посмотреть на него… хотя бы одну минуту… и видишь, до чего я втюрилась, бывают минуты, когда мне хочется написать ему, пойти к нему в комнату, броситься к его ногам и сказать:

- Разве ты не знаешь, что я люблю тебя?

Большие черные глаза Баккара сверкнули пламенным взглядом.

- Но не глупо ли, не странно ли, - продолжала она, - вдруг полюбить незнакомого человека, не зная даже его имени, быть может женатого? Влюбиться до того, что лишаешься аппетита, сна и целый день только о нем и думаешь.

Вишня, зная бесчувственность сестры, с удивлением смотрела на нее.

- Как, - сказала она, - ты любишь его так сильно?

- О! - проговорила Баккара, прижав руку к. сердцу, - я с ума схожу по нему… Вот и теперь, я уже четверть часа смотрю на его запертое окно, и сердце мое бьется… Но этого молодого человека должно быть никогда не бывает дома, - нетерпеливо добавила она.

- Он возвращается всегда ровно в два часа, - отвечала Вишня,

- Да говори же мне о нем! - пылко вскричала Баккара, - скажи мне, кто он, чем занимается, и как ты с ним познакомилась?

- Нас познакомил Леон.

- Это каким образом?

- Переезжая в эту комнату, он купил у хозяина Леона письменный стол, стулья и кровать. Леон привез ему эти вещи и вешал занавески. Этот молодой человек, должно быть, не богат, он служит в каком-то бюро и получает двести франков в месяц. С этим далеко не уедешь, занимая известное положение, когда нужно носить фрак и поддерживать свое достоинство. Ты знаешь, что Леон добрый малый.; он догадался, что г-на Фернана стесняет покупка этой мебели, и потому сказал ему: «Хозяин продал вам мебель за наличные деньги, но, если хотите, я могу устроить вам ее в рассрочку». Мебель стоила триста франков, Фернан принял предложение Леона, пользующегося полным доверием хозяина, и дал в уплату сто пятьдесят франков. Он заплатил остальное в течение трех месяцев и, так как несмотря на свое образование, он человек совсем не гордый, то очень сблизился с Леоном. Он, должно быть, занимается еще в какой-нибудь газете, потому что часто имеет даровые билеты в театр, и он несколько раз давал их Леону, а тот отдавал мне и своей матери. Раз случилось, что я была почти без работы, а г-ну Фернану понадобилось сшить рубашки. Леон прислал его ко мне, и мы познакомились. С тех пор мы всегда здороваемся, когда увидим один другого у окна… Вот и все, - сказала Вишня.

- И он живет один? - спросила Баккара дрожащим голосом.

- Да.

- Ты никогда не видала у него… кого-нибудь?

- Никогда.

Баккара облегченно вздохнула.

- Я его люблю, и он меня полюбит…- прошептала она.

В то время, как она говорила это, окно пятого этажа отворилось, и в нем показалась мужская голова. Баккара почувствовала, что вся ее кровь прилила к сердцу, и она сильно побледнела.

- Вот он! - сказала она сестре, поспешно откинувшись назад.

Вишня села у окна и принялась что-то напевать, чтобы обратить на себя внимание молодого человека, рассеянно смотревшего во двор.

Увидя молодую девушку, Фернан Рошэ поклонился ей и, казалось, очень удивился, заметив рядом с нею другое лицо, поразительно похожее на нее.

- Это моя сестра, - сказала ему Вишня.

Фернан поклонился.

- Скажи ему, - шепнула Баккара на ухо сестре, - скажи, что с его стороны было бы очень любезно, если бы он зашел к нам.

Баккара проговорила это таким умоляющим голосом, что тронула Вишню, и та, не подумав о легкомыслии своего поступка, крикнула молодому человеку, поманив его пальцем-

- Зайдите к нам, господин Фернан, если вы не заняты.

- Благодарю вас за приглашение, - отвечал молодой человек, - но к сожалению у меня нет времени: я обедаю в гостях… и мне пора одеваться.

- Он уходит! - прошептала Баккара, закусив с досады губы. - О, я узнаю, куда он идет!

Молодой человек, поклонившись еще раз сестрам, запер окно.

- Да, - повторила Баккара, - я хочу знать, где он бывает, и узнаю. Может быть у какой-нибудь женщины… О, я кажется буду страшно ревнива.

Вишня с удивлением слушала сестру.

- Но, ведь господин Фернан не муж тебе и не любовник, - заметила она.

- Он будет им, - сказала Баккара, сдвинув брови.

- Твоим мужем?

Баккара пожала плечами и замолчала.

- Впрочем, - проговорила Вишня, - я, кажется, слышала от Леона, что Фернан собирается жениться.

Услышав это, Баккара подпрыгнула как раненая пантера.

- Жениться, ему? - проговорила она.

- А почему же и нет? - наивно спросила Вишня.

- Потому, что я этого не хочу!

- По какому же праву?..

- По какому праву! - вскричала Баккара, гневно топнув ногою, - разве в любви есть права? Я люблю его!..

- Но если он тебя не любит?..

- Полюбит…

И молодая женщина гордо взглянула в маленькое зеркало, стоявшее на камине Вишни, как бы делая оценку своей блестящей и смелой красоты.

- Скажите пожалуйста! - сказала она. с гордостью падшего ангела,- любопытно было бы посмотреть, как он может не полюбить такой девушки, как я! Из-за меня люди лишали себя жизни, и вдруг какой-нибудь чиновник, живущий на пятом этаже, не влюбился бы в меня до безумия! О, не будь я Баккара, если этого не случится!

Вишня кончила делать цветы, накинула на себя клетчатый платок, пригладила волосы и надела хорошенький чепчик с пунцовыми лентами.

- Я пойду отнести свою работу, - сказала она.

Сестры, вместе вышли на улицу. Баккара, по обыкновению, приехала в экипаже, запряженном темно-серою лошадью. На козлах сидел кучер в ливрее.

- Хочешь, я тебя довезу до твоего магазина? - спросила молодая женщина, отворяя дверцу кареты.

- Фи! - отвечала гордая Вишня, - красиво было бы видеть, как бедная работница отвозит на пятнадцать франков работы в тысячном экипаже! Прощай, Луиза, я пойду пешком.

- Прощай, дурочка, - отвечала Баккара, целуя сестру в лоб.

Вишня прошла легкими, бодрыми шагами улицу Тампль и повернула на бульвар, в то время, как ее сестра усаживалась в карету.

- Куда прикажемте? - спросил кучер.

- Никуда, - отвечала Баккара, - я буду ждать здесь…

И она ждала до тех пор, пока Фернан Рошэ не вышел из соседнего дома, с которого она не спускала глаз.

- Поезжай за этим молодым человеком, - сказала она кучеру.

Карета поехала шагом, а Баккара предусмотрительно опустила шторы.