Похождения Рокамболя

X. СЛЕСАРЬ

- Ты видишь, Николо, и ты, слесарь, вы хорошо видите вон того высокого болвана, что ведет под руку трех женщин?

- Видим, - отвечали Николо и слесарь.

- Ну, так это и есть наш молодчик, - сказал Коляр (это был он).

- Ладно! - промычал Николо, здоровенный силач, который мог бы своим кулачищем убить быка.

- Хорошо! - сказал слесарь. - Я знаю свой урок.

- Ты его хорошо помнишь?

- Еще бы! Мы сядем с ним в одну залу, потом я сделаю вид, что заметил его, вскрикну от удивления и подбегу к нему. А так как он, в свою очередь, будет тоже удивлен и скажет, что не знает меня, я ему отвечу: «Ладно, брат! Ты важничаешь перед приятелями, а между тем ты ведь Леон Роллан, столяр, у тебя есть душенька, которую зовут Полиной, с двумя ребятишками на лицо…»

- Отлично! - проговорил Коляр.

- А рассердись он на меня, так я прибавлю: «Полина - та самая высокая блондинка, что занимается1 позументным мастерством на улице Вьель-Тампль».

- Прекрасно! Прекрасно!

- Тогда, если он обзовет меня лгуном, я дам ему затрещину.

- А я, - спокойно сказал Николо, - я покончу его в пять минут.

- Браво, мои проказники! Теперь за работу, я подожду поблизости.

И Коляр ушел, а бандиты последовали издали за Леоном Ролланом.

Но ни они, ни Коляр, не заметили мужчины в блузе, как и они, сидевшего на ступенях здания. Он спокойно курил трубку, поворотясь к ним спиной с равнодушием честного мастерового, которому нет дела ни до кого.

Мужчина этот встал и последовал за Николо и слесарем, точно так же, как они следовали за Леоном.

Это был высокий, смуглый и широкоплечий человек, походка и движения которого изобличали геркулесовскую силу. Несмотря на одежду мастерового, руки его были белые, аристократические и всмотревшись поближе, под блузой можно бы было заметить тонкую батистовую рубашку, ясно говорившую, что костюм мастерового был подложный.

- Я, кажется, успею помешать какому-то нехорошему делу, - прошептал он, поднявшись с места. - Лица этих негодяев мне не совсем-то нравятся. Подождите, друзья мои, - добавил он с полуулыбкой, - вы еще никого не убили… Будьте спокойны, кулак Армана де Кергац не уступит вашему.

Арман, неутомимый муж добра, прибегавший ко всевозможным переодеваниям для достижения своей благородной цели, пошел по следам двух бандитов.

Между тем Леон и его спутницы вошли в ресторан, бывший по воскресеньям сборищем мещан и честных мастеровых Тампльского предместья и окрестных кварталов.

Пока в соседних кабаках пили и ссорились, в Бургонских Виноградниках никогда не было ни шуму, ни споров, ни содома. Леон провел мать и молодых девушек в небольшую комнату первого этажа, где, у окна, стоял круглый стол на шесть приборов, а по сторонам дверей два столика, за которыми могло поместиться не больше как по два человека.

Стены этой комнаты, носившей громкое; название общественного зала, украшены' были несколькими литографиями в черных рамках, изображавшими Ватерлоо, Аустерлицкую битву и осаду Константины.

Леон занял круглый стол. Направо от его матери села Жанна, налево - Вишня, а сам он поместился рядом со своей невестой.

Минуты через три Николо и слесарь вошли, поклонились и сели.

Слуга ресторана, привыкший иногда по воскресеньям видеть в этом зале блузников, оставил на минуту Леона, дававшего ему приказания, и подошел к новоприбывшим.

- Вы хотите обедать, или просто выпить водки? - спросил он у них.

- Обедать, - отвечал Николо.

- Не желаете ли идти в нижнюю залу?

- Нет, - сказал слесарь, - нам и здесь хорошо.

И он уселся к столику, бросив взгляд на Леона, который в эту минуту стоял к нему спиной. Столяр был очень недоволен, что в зале поместились такие подозрительные люди, особенно в присутствии Жанны.

Едва только слесарь и Николо заявили о своем желании обедать, как в комнату вошел еще один человек.

То был Арман.

Он вежливо поклонился и сел один, у столика налево, прямо против Леона и в трех шагах от негодяев, подосланных Коляром.

Арман спросил обедать и начал пристально рассматривать слесаря и Николо.

Те переглянулись с недовольным видом людей, которые готовятся совершить нехорошее дело и боятся, что им помешают.

- Что ему надо? - шепнул Николо.

- У него солидный вид…- отвечал слесарь.

- Так чего же он на меня смотрит-то? Вот я подобью ему глаз, так и будет хорошо, - продолжал Николо.

- Гм! - промычал слесарь. - Плечи-то у него…

В эту минуту Леон Роллан повернул голову и увидел Армана.

Открытая, благородная наружность молодого человека тотчас же рассеяла неприятное впечатление, произведенное на него приходом двух бандитов.

- А-а! - вскричал слесарь. - Да это ты, дружище! Здравствуй…

Леон посмотрел на него с удивлением.

- Вы со мной говорите? - спросил он.

- Разумеется! - отвечал слесарь.

- Вы, кажется, ошибаетесь…

- А я убежден в противном. Тебя зовут Леоном.

- Правда.

- Леон Роллан, столяр…

- И это правда. Но я вас никогда не видел.

- Вот как! - сказал слесарь нахальным тоном, - Мы важничаем перед приятелями, потому что с нами бабы!

- Милостивый государь! - вскричал рассерженный Леон, - вы кажется оскорбляете мою матушку…

- И даже…- продолжал слесарь, - у тебя есть душенька…

Слесарь не договорил. Руки Армана обвились вокруг его шеи и сдавили ее, как в тисках.

- Подлец! - сказал ему Арман де Кергац. - Ты не рассчитывал на меня, когда шел оскорблять женщин.

- Ко мне, Николо! - заревел хриплым голосом слесарь.

Николо, на секунду ошеломленный внезапным вмешательством Армана, вооружился ножом и, замахнувшись им, хотел броситься на графа де Кергац, но Арман, держа одной рукой Слесаря, до половины задушенного ее мощным давлением, другую руку немедленно вооружил двуствольным пистолетом, дуло которого заставило отступить Николо.

Все это произошло так быстро и таким странным образом, что Леон и его спутницы до сих пор еще не могли прийти в себя от изумления. Мастеровой приподнялся, а молодые девушки, бледные и дрожавшие, испуганно смотрели на Армана, державшего в неподвижности обоих своих противников.

Вид огнестрельного оружия очень мало смущает человека истинно честного и храброго, но перед ним всегда трепещет бандит, трус, привыкший употреблять нож или кинжал, презренный негодяй, который становится мужественным только для кражи или грабительства. Пистолет Армана произвел действие непритворного ужаса на ярмарочного скомороха, привыкшего глотать клинки сабель, и он попятился к самой стене.

В то же время Арман отбросил слесаря шагов на десять от себя и сказал:

- Теперь, бездельники, если вы не будете держать себя смирно и осмелитесь перебить меня, я обоим вам размозжу головы.

Тон Армана был холоден и повелителен, а решимость, сверкавшая в его взгляде, была так очевидна, что Николо и слесарь представляли в течение нескольких минут укрощенных и, так сказать, очарованных зверей.

- Милостивый государь, - сказал тогда Арман де Кергац Леону,- у вас, без сомнения, есть враг столько же ожесточенный, сколько и трусливый, потому что он натравил на вас этих двух негодяев, и они пришли сюда только затем, чтобы сыграть с вами весьма скверную шутку.

- Милостивый государь…- пробормотал столяр, окончательно растерявшись.

И пока оцепеневшие, негодяи смотрели разинув рот, на Армана, он в коротких словах рассказал Леону разговор Коляра, Николо и слесаря.

- Как это странно! - проговорил Леон, который не предполагал, что у него могут быть враги, и был убежден, что никогда не видел этих двух мошенников.

- А теперь, - добавил Арман, указав им на дверь, - если вы не хотите иметь дело со мной, убирайтесь вон!

Голос этого человека был так повелителен, что мошенники ушли, проговорив угрожающим тоном:

- Мы еще увидимся… Сволочь этакая!

Когда Николо и слесарь удалились, спутницы Леона, присутствовавшие при этой потрясающей, неожиданной сцене, вздохнули свободнее, и Жанна, испуганная более всех, немного оправилась от своего смущения.

В то же время Леон подбежал с протянутыми руками к Арману и, обманувшись его костюмом, сказал ему:

- Товарищ, вы храбрый человек, и моя дружба принадлежит вам на жизнь и на смерть.

- Спасибо, - отвечал Арман, уже несколько минут внимательно смотревший на бледное, но прекрасное и благородное лицо Жанны.

- Послушайте, - продолжал столяр с наивной искренностью честного простолюдина, - если вы хотите сделать нам удовольствие и дать нам время отблагодарить вас, то не побрезгуйте отобедать с нами!

Арман вздрогнул. Он отказался бы, но взор Жанны как будто говорил ему: «Не откажите нам!»

- Извольте, - сказал он, поклонившись матери Леона и молодым девушкам, - я согласен.

Между тем Николо и слесарь пришли в кабак к Коляру.

- Пропали! - сказал слесарь, подошедши к преданному слуге сэра Вильямса.

- Вы его покончили? - радостно спросил Коляр.

- Да, как бы не так!.. Нас оттузили, да еще как оттузили-то.

- Леон?.. Два человека против одного?

- Леон! Как бы не Леон!.. Он даже и не пошевелился.

- Так кто же?

- Черт вмешался, вот кто.

- Черт? - повторил Коляр, выведенный из терпения. - Какой черт?

- Или человек, похожий на черта… Он чуть не задушил меня…

- А меня хотел застрелить, - вмешался Николо, который, как имевший дар слова, в коротких словах рассказал Коляру о вмешательстве Армана.

- И вы удрали, болваны! - гневно вскричал Коляр.

- Вы бы сделали тоже самое на нашем месте.

- Кто же этот человек?

- Не знаю, - сказал Николо.

- И я тоже, - проворчал слесарь, - это дьявол!

- Черт побери! - вскричал Коляр. - Я узнаю, кто он.

Он уселся на ставню окна нижнего этажа и устремил проницательный взгляд на улицу, сказав Николо:

- Ты ведь узнаешь его… Не правда ли?

- Еще бы! Между тысячами.

- Так подождем.

Они ждали целый час, окидывая испытующим взглядом каждого прохожего, как вдруг слесарь глухо вскрикнул: «Вот он!»

И Коляр увидел Армана де Кергац, которого он узнал, несмотря на его одежду. Арман шел под руку с Жанной. За ними следовали Вишня и Леон с матерью.

- Силы небесные! - воскликнул Коляр, бросившись на улицу. - Хороши мы… Это Арман!