Послание смерти

36. Портреты

Закончив совещание, Тесс включила быстрый набор на сотовом. Еще не было восьми, но он возражать не станет.

— Гэри? — стараясь говорить потише, произнесла она, как только их соединили.

— Да, а кто же еще? — проворчал он.

— Надеюсь, вы уже работаете с инструктором по йоге.

— Нет, мы ждем, когда ты объяснишь, что нам делать. Уиннет, ты что, держишь нас за полных придурков? Какого черта!

Тесс прикусила губу, ее все раздражало: он, она сама, все, из-за чего она валялась на больничной койке, вместо того чтобы самой тащить этого инструктора за шиворот в допросную.

— Просто времени у нас совсем не остается, — сказала она, будто оправдываясь.

— Думаешь, мы не в курсе? — отреагировал Мичовски.

— Знаю, что вы в курсе, — наконец произнесла Тесс, помолчав секунду-другую. — Прости.

— Ладно, — принял извинения детектив и отключился.

Тесс готова была заорать от досады. Мысль, что она сидит сложа руки, пока Кэтрин и Стейси пытают, приводила ее в ярость. Сердце забилось, адреналин всколыхнул кровь. Она все еще не забыла, что произошло с ней самой десять лет назад. Этого никогда не забыть, как ни старайся и сколько ни ходи к психотерапевту.

— О чем ты думаешь, детка? — спросил Кот.

— Эти девушки… Я знаю, каково им сейчас. Я была на их месте… Словно все случилось вчера… Глаза закрою и вижу их, слышу их крики, чувствую их боль.

Кот мягко сжал ее ладонь и долго не отводил от нее взгляд. Тесс видела понимание в его глазах, а он видел в ее глазах слезы, которые она сдерживала.

— В этом твоя сильная сторона, Тесс. Поэтому ты так чертовски хороша в своем деле. Дьявол, и поэтому эти гады со значками не могут оставить тебя в покое даже в больнице! — ухмыльнулся он. — Напомни мне, чтобы я поговорил с ними, когда все это закончится. Где-нибудь в другом месте, где сумею отвести душу.

Тесс улыбнулась. Сердце наполнила любовь к человеку, который спас ее десять лет назад. Он принял Тесс в самый жуткий день ее жизни и полностью посвятил себя заботе о ней, совершенно чужом ему человеке. И теперь, спустя столько лет, снова поспешил ей на помощь.

Ее размышления прервал неуверенный стук в дверь. Она махнула незнакомому парню, чтобы он заходил, убедившись, что полицейский, охранявший палату, проверил его.

— Видишь? Что я говорил? — прошептал Кот, указывая на дверь.

Вошедшему было не больше двадцати двух лет от роду. Он был одет в простую серую футболку и потертые джинсы, языки его старых кроссовок без шнурков торчали в стороны. О его молодости громче всего кричала растительность на лице — по большей части все еще подростковый пух.

— Чем я могу вам помочь? — спросила Тесс.

В тоне ее явственно слышалось: «Кто ты такой и чего тебе надо?»

Молодой человек переминался с ноги на ногу, оглядывая палату. Похоже, особенно его впечатлили удаленный офис, мониторы и устройство для телефонных конференций.

— Ого… как круто, — сказал он. Потом, прочистив горло, продолжил: — Я — Тайлер. Я вам нужен, так?

Брови у Тесс взлетели вверх. Что это за парень?

— А, — наконец произнесла она, разглядев его сумку и черные следы на пальцах. — Вы — портретист?

— Ну да, — подтвердил Тайлер, энергично кивая и улыбаясь во весь рот.

Тесс вздохнула, подавляя досаду. Ей требовался виртуоз, который сумел бы восполнить недостающие черты лица, не выявленные с помощью ДНК-анализа.

— Просто я ждала кого-то другого, вот и все, — объяснила она свое не оставшееся незамеченным недовольство. — У меня тут, можно сказать, нестандартная ситуация, и мне нужен кто-нибудь…

— Вам нужен лучший? — спросил Тайлер. — Самый лучший? По крайней мере, мне так сказали.

— Сказали?

— В отделении Бюро. Позвонил ССА Пирсон, и утром меня сюда доставили.

— Откуда? — поинтересовалась заинтригованная Тесс.

— Из Куантико, — ответил юнец. — Я у них самый лучший, — не без самодовольства пояснил он. — Честно.

Тесс узнала о результатах анализа ДНК не больше двух часов назад. Старик Пирсон, должно быть, приглядывал за ней. И, как всегда, на шаг ее опережал.

— По времени не сходится, Тайлер. Когда Пирсон звонил?

— Вчера вечером. Мне приказали ехать сюда и не возвращаться, пока вы меня не отпустите, — невозмутимо добавил парень. Он искал глазами что-то в комнате, но не находил. — Где мне пристроиться?

Тесс почувствовала себя глупо. Ох уж эта вечная подозрительность! Но такова ее натура, ничего не поделаешь.

— Вот эта тумбочка на колесиках подойдет? Перенеси куда-нибудь телефонный аппарат. В ближайший час я не жду звонков.

Боковым зрением она увидела, как Кот медленно опустил голову, не в силах сдержать улыбку. Он поднялся и пошел к двери.

— Заказ тот же?

— Угу. И жареной картошки, пожалуйста, — ответила Тесс и облизнула губы. Слава богу Мелисса вышла и не закатывала ей тут глаза.

— Какова задача? — спросил Тайлер, как только Кот задвинул за собой дверь.

— Мы попытаемся сделать нечто, чего никто еще не делал. По крайней мере, не делал таким образом. Мы составим два портрета, опираясь как на конкретные особенности, так и на выводы на основе неклассифицированных данных, а именно статистических и эмоциональных оценок. Мы совместим результаты поведенческого анализа с геномикой и сгенерируем из них образ.

Тайлер смотрел на Тесс так, словно она переборщила с препаратами, изменяющими сознание. Она без труда читала его мысли: он не мог решить, сошла ли эта тетка с ума или говорит о чем-то действительно инновационном. Тесс чуть не прыснула.

— Эмоциональные данные? Дальше я не понял, — сказал Тайлер, желая услышать разъяснения.

— Тебе предстоит выразить эмоции через физические черты. Ты можешь нарисовать эмоцию?

— Могу ли я? — фыркнул парень, почти оскорбившись. Он достал папку из своей сумки и протянул ей стопку листков. — Сами посмотрите и скажите.

Тесс начала разглядывать рисунки один за другим и, дойдя до середины, присвистнула. Парень был хорош в своем деле. На его портретах, запоминающихся, выразительных и сфокусированных, люди оживали. Именно этого она и хотела.

— Пожалуй, можешь, Тайлер, — заключила Тесс, одобрительно наклонив голову. — Теперь я понимаю, почему Пирсон прислал тебя. Давай начнем. Отнесись ко мне как к обычному свидетелю, если тебе так удобнее.

— Угу… — отреагировал он. — Если мы хотим все сделать правильно, вы должны говорить со мной на одном языке. Не надо изображать свидетеля. Просто расскажите все, что вам известно, и мы вместе восстановим портрет.

— Справедливо, — ответила она. Она рассчитывала поработать с талантливым художником. Этот был сообразительным, решительным и восприимчивым профи, судя по его портфолио. Пожалуй, ей такие и не попадались прежде. — Начнем с убийцы.

Молодой человек принялся делать заметки в блокноте, то и дело переключаясь с эскиза на заметки, работая очень быстро. Она наблюдала, как он рисует, и ей казалось, что его пальцы буквально порхают над листом бумаги.

— Он душит людей, — сказала Тесс. Она решила описывать несубов через их истории, прибегая к живописным деталям. — Процесс поглощает его полностью, потому что он любит смотреть в глаза жертве, когда накидывает веревку ей на шею и убивает ее. Ему пришлось пройти через страдания; в прошлом он получил душевную травму, всю жизнь его мучают мигрени.

— Мигрени?

— Да, а что?

— Если вы заметили, от мигреней образуются две вертикальные складки по обеим сторонам переносицы. Это происходит, потому что при мигрени мы определенным образом хмуримся и трем лоб, — и Тайлер показал, как это происходит. — Со временем образуются складки, здесь и здесь, — добавил он, тронув лицо между бровями.

— Как раз то, что мне и надо, — обрадовалась Тесс. — У него русые волнистые волосы и голубые глаза.

— Короткие или длинные?

— Без понятия.

Рука Тайлера лишь на секунду зависла над листом бумаги, и он тут же продолжил рисовать точными уверенными движениями.

— Пусть будут средние. Когда не знаешь, лучше выбирать то, что обычно видишь. Я много видел этих уродов и часто их рисую.

— Отлично. Нос у него средний, ноздри, правда, чуть шире нормы. Представь, что он собирается убить очередную жертву и раздувает ноздри от ярости.

— Угу, — ответил Тайлер.

Минуту-другую в палате слышалось лишь шуршание карандаша по бумаге.

— Лицо у него немного шире среднего, глаза могут показаться чуть запавшими. Таково статистическое соотношение поведения убийц и мерок их лиц. Он дисциплинирован, склонен к обсессивно-компульсивному расстройству. У него жесткий взгляд.

— Так-так, дальше?..

Постепенно они использовали для создания портрета каждую деталь, имевшуюся в распоряжении Тесс. Она надеялась, что в результате их стараний сложится пазл, который не будет похож на мистера Никто.

— Ну как? — спросил парень, без предупреждения положив ей на колени рисунок.

Она потрясенно ахнула. Тайлер изобразил напряжение в области челюстей и вокруг рта, характерное для тех, кто подвержен ярости, вызванной душевной травмой. В итоге получилось не безликое подобие какого-то мужчины, а запоминающееся изображение убийцы.

— У меня нет слов, — сказала Тесс. — Это просто замечательно.

— Я же говорил, я — лучший, — как ни в чем не бывало заметил парень.

Тесс засмеялась.

— Давай теперь нарисуем насильника. Он вот-вот совершит свое первое убийство на сексуальной почве, но пока не набрался духа сделать последний шаг. Он вожделеет и насилует. Он жесток, в его глазах горит похотливый огонек, он исполнен глубокого презрения к женщинам. Они для него просто предметы, не более того.

Карандаш Тайлера двигался быстро, перескакивая от блокнота к рисунку и обратно.

— Он — склонный к облысению блондин. Не исключено, что он уже облысел, этого мы наверняка не знаем. Ему тридцать с небольшим, так что волосы у него еще могут оставаться. Он попроще из них двоих, наименее изощренный. Кроме того, он болен: у него весьма мучительное врожденное расстройство — поликистоз почек.

— Ух ты! — отреагировал Тайлер.

— Может, он сам еще не в курсе, хотя время от времени почки дают о себе знать.

— Дальше!

Вскоре художник вручил Тесс второй портрет, вновь сумев впечатлить ее. У насильника были четко выраженные черты лица. Распутство и презрительность выдавало напряжение, притаившееся в уголках рта и во взгляде.

— Я отсканирую рисунки и отошлю их своей команде, а ты можешь возвращаться домой, — Тесс, довольная результатами совместной работы, широко улыбалась. — У тебя настоящий талант. Когда мы поймаем их, я вышлю тебе фотографии для сравнения.

Тайлер тихо посмеивался, собирая свои принадлежности.

— Хорошо, но я знаю, что приблизился к оригиналам, так как вы дали мне толковую информацию.

— Ты еще и скромен, — заметила Тесс.

Помахав ей рукой и сияя откровенно самодовольной улыбкой, художник покинул палату.

Как только он вышел, Тесс перестала улыбаться. Положив перед собой портреты, она принялась внимательно изучать их. Она не теряла надежды, что не ошиблась в своих безумных предположениях. Люди в основном запоминают то, что почувствовали, когда увидели кого-то, даже больше, чем то, что они при этом увидели. Они скорее запомнят, какие эмоции вызвал у них другой человек, чем цвет его волос или овал лица. Поэтому воспоминания свидетелей так ненадежны. Адреналин мешает воспринимать физиогномические детали.

Чутье подсказывало ей, что, попытавшись составить портреты подозреваемых таким способом, доселе не испытанным, она попала в цель. Она поставила на кон карьеру и репутацию. Свою и Пирсона тоже. Но жизни Кэтрин и Стейси висели на волоске, и только это беспокоило Тесс.

Теперь у нее были портреты преступников. Если она не успеет вовремя найти Кэтрин и Стейси, все остальное не имеет значения.