Последнее письмо

Глава двадцать седьмая

Бекетт

Над головой в знакомом ритме вращались лопасти вертолета, а земля уходила из-под ног. Хавок сидела рядом со мной, навострив уши. Она могла переносить полеты на вертолете, но все равно не любила их. Я застегнул шлем и включил рацию.

— Так, мы на месте. Что случилось? — мы были снаружи, провели несколько учений, когда поступил вызов. Я услышал «тропа Васатч», и это было все, я не был достаточно знаком со всеми туристическими тропами в округе, чтобы вспомнить, что это именно за местность.

Я схватил свое снаряжение, накинул веревку Хавок и рванул с места, пока вертолет готовили к старту.

— У них есть ребенок, который потерялся, — сообщил по связи Дженкинс, медик из местного отделения.

— Потерялся? — по позвоночнику пробежал холодок. Где сегодня были дети? Элла подписала разрешение, а я не спросил.

— Да. Это все, что мы знаем. Заявление поступило минут десять назад, сказали, что ребенок пропал.

Я кивнул и выглянул в открытые двери, когда мы пролетали через водопад Брайдл-Вейл и направились вверх. Незаметно для себя я погладил Хавок по голове, пока мы поднимались в гору.

— Думаю, мы можем приземлиться вон там, — сказал пилот и я посмотрел туда, куда он указал. Небольшая поляна пересекалась с тропой, которая выглядела широкой и хорошо протоптанной.

— Как только мы окажемся на земле, вы двое займитесь своими делами, — приказал шеф Нельсон со скамейки рядом с Дженкинсом. — В деле участвует округ, но они знают, что ты в пути, поскольку их собака никогда не может ни хрена найти.

— Понял.

Ребенок. Моя кровь начала яростно биться в жилах, как перед каждым заданием, в котором я когда-либо участвовал. Это был тот же адреналин, но гораздо более страшный.

— Сколько времени прошло, прежде чем ребенка объявили пропавшим без вести?

— Они не знают. Свидетели в шоке. Если ребенок соскользнул с тропы, после обрыва там довольно густой лес.

Ни хрена себе.

— Ребенок мог упасть с обрыва? — я просканировал местность, но мы были слишком близко к месту посадки, чтобы получить полную картину.

— Похоже на то. Не удивлюсь, если это превратится в операцию по его спасению.

У меня свело челюсть. Не при мне. Я не собирался терять ребенка из-за чертового похода в Колорадо.

— Мы подождем здесь. Дай нам знать, если вам что-то будет нужно, — сказал пилот, когда мы отцепились и закрепили шлемы.

Я показал ему большой палец вверх, когда он оглянулся через плечо, а затем взял Хавок за поводок, подавая ей сигнал рукой, что пора идти. Она была рядом со мной, когда я спрыгнул на землю и направился к команде из округа.

— Место находится примерно в четверти мили вверх по этой тропе, — сказал их начальник из центра круга. — Учителя и некоторые ученики все еще там, так что будьте осторожны.

Учителя. Ученики.

Я не стал дожидаться продолжения брифинга, а просто пустился бегом по тропе, и Хавок следовала за мной. Тропа была каменистой, а в некоторых местах ровной, пока не появился крутой склон. Это был обрыв. Черт, ребенок никак не мог пережить такое падение. Я прибавил темп и почти бежал по тропе, миновав несколько патрульных из департамента шерифа, пока не свернул за угол. Тогда я остановился так быстро, что слегка заскользил по камням. Миссис Ривер стояла, качая головой, и разговаривала с человеком в форме. Она дрожала, по ее лицу текли слезы.

— Миссис Ривер? — позвал я, заставляя себя двигаться вперед.

— Мистер Джентри, о, Боже, — она закрыла рот рукой.

— Где мои дети? — я старался, чтобы мой голос был ровным, но вышло что-то вроде придушенного мычания.

Она оглянулась через плечо, и я обошел ее, ища глазами небольшую группу учеников, которые сидели на фоне горы, их пакеты с обедом все еще были открыты, и все они были поразительно тихими. Я окинул взглядом около пятидесяти человек, пока…

— Бекетт! — Мэйзи закричала, ее маленькое тело вынырнуло из толпы. Она бросилась ко мне со всех ног, и я поймал ее, крепко обняв. Она всхлипывала мне в шею, ее тело сотрясалось от каждого рыдания. Я вздохнул и позволил себе почувствовать биение ее сердца, пока моя рука поддерживала ее спину. С ней все было в порядке. Она была здесь.

— Все хорошо, Мэйзи. Я держу тебя, — сказал я, глядя мимо нее, продолжая осматривать группу. Где, черт возьми, был Кольт? Я снова посмотрел на нее, и моя кровь похолодела.

— Мэйзи, — я опустился на колени, чтобы она могла стоять, а затем убрал ее руки со своей шеи. — Где Кольт?

— Я не знаю, они сказали, что ничего не скажут, пока не приедут взрослые, — слезы бежали по ее щекам. — Вон там еще одна группа, — она указала вверх по тропинке, примерно в сорока футах, на другую группу учеников.

— Хорошо, — я думал над тем, чтобы оставить ее вместе с классом, всего две секунды. К черту. Если у нас уже есть один ребенок за бортом, моя дочь не должна быть следующей.

— Пойдем со мной, — я поднял ее на руки и прижал к предплечью, пока поднимался по тропе. Как только мы удалились от первой группы, я посмотрел на Хавок и отпустил ее с поводка. Если кто-то из родителей испугается, они могут поцеловать меня в задницу. — Ищи Кольта.

Она обнюхала Мэйзи, несомненно, почувствовав на ней запах Кольта, а затем опустила нос к земле и направилась к небольшой группе детей. Перед группой спасателей стояло не более десяти детей, все они были в слезах, кроме одной девочки.

Эмма. Она стояла в стороне, спиной ко мне, и смотрела вверх по тропе.

— Мистер Джентри? — другая учительница перестала разговаривать с детьми и подошла к нам, ее губы дрожали. — О Боже. Мы только что остановились на обед, а когда снова пошли, тропа… она просто… — она начала всхлипывать. — Мы… Разделились.

— Где? — спросил я у нее.

— Тропа за углом, но ребенка не видно. Некоторые дети думают, что видели его на той стороне.

Я поставил Мэйзи на землю и вложил ее руку в руку миссис Ривер, которая шла за нами.

— Пожалуйста, не отпускайте ее. Мэйзи, дай мне пару минут, хорошо? — я заставил себя улыбнуться и погладил ее по щеке.

Сохраняй спокойствие. Не дай ей увидеть панику. Я повторял это про себя, пока ждал ее согласия. Она не могла этого видеть, не могла этого испытать, и как бы мне ни хотелось, чтобы она была рядом со мной, чтобы держать ее в безопасности, ей нужна была защита на расстоянии. Тогда я сорвался с места, игнорируя учителя и следуя за Хавок туда, куда, как я уже знал, она приведет — прямо к Эмме.

Девочка стояла, глядя вверх по тропе, в добрых десяти футах от края обрыва. Офицер стоял на коленях, обращаясь к ней, но она не отвечала. Глаза ее были пусты, губы неплотно закрыты, а в руках она сжимала кепку «Поисково-спасательная служба Теллурида», на которую мне сейчас показывала Хавок.

Нет. Нет. Нет.

Я пытался заглушить панику, как делал это бесчисленное количество раз в бою, но это было не то. Это был мой худший кошмар.

— Она не говорит, — каждая черточка лица офицера была напряжена.

— Дайте ей немного пространства и позвольте мне попытаться.

Он кивнул, отступив достаточно далеко, чтобы слышать, но не мешать.

— Эмма, — мягко сказал я, опускаясь на уровень ее глаз и поворачивая ее к себе. — Эмма, куда делся Кольт? Откуда у тебя его кепка?

Ее взгляд медленно переместился с утеса на меня.

— Я вас знаю.

— Да, знаешь. Я живу с Кольтом и Мэйзи, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно зная, что если она еще больше впадет в шок, я потеряю всякий шанс получить информацию. — Ты можешь рассказать мне, что произошло?

Она кивнула, движения заняли в три раза больше времени, чем обычно.

— Мы обедали вон там, — она указала на место. — А потом мы закончили, и пошли ко всем, как и положено. Мы даже не подходили к краю, честное слово! — ее голос сорвался.

Офицер рядом с нами начал делать записи.

— Я знаю. Все в порядке, — я взял ее руки в свои, положив между нами кепку Кольта. — Что случилось потом?

— Мы повернулись, чтобы пойти обратно, потому что другие дети медленно ели. А потом земля просто исчезла. Она исчезла так быстро.

— Хорошо, что дальше?

Позади нас собралось еще больше людей в форме, и я махнул им рукой. Она посмотрела на них, потом на кепку Кольта и замолчала. Я оглянулся через плечо и увидел Марка.

— Одеяло.

Он взял одно и протянул мне.

— Держи их подальше. У нее шок, а они делают только хуже.

Он кивнул и начал отдавать приказы, пока я накрывал ее тяжелым материалом.

— Здесь только ты и я, Эмма. Ты можешь рассказать мне, что произошло дальше?

Ее глаза поднялись к моим.

— Земля ушла из-под ног, и я начала падать. Кольт схватил меня за руку и потянул. Я думаю. Или толкнул. Я была позади него, а потом оказалась перед ним. Было так громко. Как будто кубики льда в стакане.

Оползень. Должно быть, так и было.

— Я пыталась схватить его, но не успела. Я была на краю, а его не было. У меня осталось вот это, — она подняла его кепку.

Мое сердце остановилось. Оно перестало биться, и все вокруг замерло. Потом сердце заколотилось, и мир снова ожил, но уже в два раза быстрее.

Кольт. О, Боже, Кольт.

— Некоторые дети думают, что видели его на другой стороне.

— Так вот что случилось? Вас разделили? — пожалуйста, скажи «да». Пожалуйста.

Она медленно покачала головой.

— Эмма, он упал? — мой голос был высоким, и напряженным из-за огромного комка в горле.

Она кивнула.

В течение трех ударов сердца мне казалось, что я не смогу взять себя в руки. Но я втянул воздух в легкие и как-то выдохнул.

— Спасибо, — сказал я ей. Затем я помчался вверх по тропинке, позвав с собой Хавок. Она бежала за мной по пятам, а потом и вовсе рядом. Когда мы свернули за угол, тропинка сузилась, и я остановился, схватив Хавок за жилетку, пока она спускалась.

— Осторожно, здесь плохой спуск, — сказал один из парней из округа, прислонившись к склону. — Но я не вижу никаких следов ребенка, и это хорошо. Возможно, он на другой стороне тропы, как думает учитель. Мы просто ждем, когда команда поднимется с другой стороны.

В пяти футах перед нами часть тропы со стороны скалы обрывалась, а остальная часть тропы выглядела более-менее безопасной. Сердце заколотилось c бешеной скоростью.

— Останься, — крикнул я Хавок. Затем я двинулся вперед, упираясь рукой в склон, чтобы не упасть. Заглянув за край, я увидел крутой, поросший деревьями склон, который заканчивался резким падением — может быть, футов пятьдесят.

— Видите? Его не видно. Учительница сказала, что на нем голубая куртка.

— Она ярко-синяя, — ответил я, осматривая местность внизу. — С логотипом «Поисково-спасательная служба Теллурида» на спине и надписью «Джентри» на передней части, — это была единственная вещь, которую он умолял купить перед тем, как вернуться в школу, и единственная вещь с моим именем.

— О, тогда ладно. Ну, мы его не видим. Что говорит твоя собака?

Я оглянулся на Хавок, которая сидела совершенно неподвижно. Без тревоги. Ей не терпелось поскорее пересечь тропу. Она знала то же самое, что и я.

— Она говорит, что он там, внизу, — я бросил последний взгляд на местность, пытаясь запомнить ее.

— Черт. Значит, придется заняться поиском тела, потому что этот парень никак не может быть жив.

Я повернулся и впился в горло парня, прижав его к горе.

— Ты этого не знаешь.

Он хрипло застонал. Руки потянули меня назад. Марк. Он отпустил меня и сжал мое плечо.

— В чем, черт возьми, твоя проблема?

— Это его ребенок, — ответил Марк.

Выражение лица парня исказилось.

— О, черт. Мне так жаль. Я имею в виду, что может быть шанс…

Я был для Кольта единственным шансом.

Схватив Хавок, я бросился бежать по тропе, стараясь удержать равновесие на камнях. Если я подверну лодыжку, это может убить Кольта. Я схватил рацию и нажал на кнопку.

— Нельсон, это Джентри. Вертолет еще на месте? — прошло несколько минут, когда я вернулся к группе учеников. Мэйзи сидела с Эммой, держа ее за руку.

— Да, — ответил Нельсон.

— Пусть так и будет. Мы с Хавок уже в пути, и нам нужно быстро спуститься с этого обрыва.

— Понял.

Марк догнал меня, когда я опустился к Мэйзи, которая перестала плакать и теперь выглядела совершенно пустой, обхватив руками живот. Я обнял ее, изогнув свое тело так, чтобы максимально обхватить ее.

— Я отнесу тебя вниз, хорошо? А потом Марк отвезет тебя в участок, и мы позвоним твоей маме.

— Бекетт, ты хочешь, чтобы я ушел? — мягко спросил Марк. — Разве тебе не нужна моя помощь?

— Мне нужно, чтобы ты забрал мою девочку с этой горы, — сказал я, вставая, и Мэйзи переместилась в мои объятия, чтобы прижаться к моей шее. — Держись, малышка, — я бежал трусцой, уравновешивая ее вес зная, что каждая секунда на счету, но я никак не мог оставить ее там. Голос Эллы звучал в моей голове, когда я думал о каждом случае, когда она чувствовала себя виноватой, вынужденная оставить одного, чтобы позаботиться о другом.

Мы обогнули следующий поворот, и вертолет появился в поле зрения вместе с группой родителей.

— Плохие новости. Быстро распространяются, — сказал Марк, запинаясь и тяжело дыша.

— Бекетт! — позвала Ада, стоявшая впереди группы.

— Ада здесь, — сказал я Мэйзи. — Марк, планы меняются, садись в вертолет.

Ада побежала к краю толпы, Ларри не отставал от нее. Они подошли к офицеру, который пропустил их вперед после того, как я ему кивнул. Из толпы доносились крики родителей, которые, несомненно, хотели узнать новости, но жужжание вертолета за моей спиной заглушало все слова.

— Все в порядке? — спросила Ада. — О, Боже, где Кольт? Почему ты не привел Кольта? — ее голос зазвучал панически, и Ларри положил руку ей на плечо.

— Мне нужно, чтобы ты забрала ее, — сказал я Аде, но Мэйзи прижалась к моей шее. — Мэйзи, малышка, ты должна отпустить меня, хорошо?

Она отстранилась, взяв мое лицо в свои руки.

— Ему больно. Я чувствую это, — она потрогала свой живот.

— Я собираюсь найти его прямо сейчас, но мне нужно, чтобы ты пошла к Аде, хорошо?

— Хорошо, — она прижалась ко мне, и я обнял ее, прежде чем передать Аде.

— Где Элла? — спросил я, когда Мэйзи перешла в объятия Ады.

— Это Кольт, не так ли? — спросила Ада.

Я не мог этого сказать. Если я скажу это, целлофановые стены, которые я возвел, перестанут держать меня, а это не вариант.

— Где Элла? — повторил я.

— Она на станции рейнджеров, вон там, с парой других родителей, — она указала на толпу.

— Они пытаются получить новости из округа. Хочешь, чтобы мы ее забрали? Кто-то должен ей сказать, — ее лицо сморщилось.

В поле зрения появились мигающие огни. Хорошо, скорая была здесь.

— Нет, просто останься с ней. Все… все плохо. Ты ей понадобишься, — у Кольта не было времени на то, чтобы ждать Эллу. Я посмотрел на Ларри, чье лицо было напряженным.

— Что ты хочешь, чтобы я ей сказал? — спросил он.

— Скажи ей, что я собираюсь найти нашего сына.

Не успев опомниться, я побежал к вертолету, а Хавок за мной. Я взял ее на руки, и мы забрались внутрь. Я надел шлем и застегнул ремень безопасности.

— Лети на юг, — сказал я пилоту. — Там есть участок тропы, который обрывается. Мы должны опуститься прямо под ним.

— Понял.

Пилот взлетел, и мой желудок сжался, когда мы поднялись в воздух. Я наклонился вперед и застегнул те части жилета Хавок, которые были необходимы для ее безопасности.

— Небольшая проблема, негде приземлиться, — отозвался пилот.

— Ты сможешь спуститься? — спросил я Марка.

— Теоретически, — ответил он.

— Доставь нас туда, где мы сможем спуститься, — сказал я пилоту, а затем обратился к Марку. — Не отставай.

Он кивнул.

— Мне нужно, чтобы ты был готов, Дженкинс.

— Я готов, — заверил он меня.

— У тебя есть новый отчет?

Он кивнул.

— В котором часу это произошло?

Он пролистал планшет и сверился с часами.

— Сообщение поступило сорок пять минут назад, а вызвали нас минут через десять.

Он пролежал почти час. Я установил таймер на своих часах.

— Передай по радио, чтобы сюда спустилось как можно больше людей.

Вертолет завис над единственной открытой частичкой земли. Казалось, мы находимся на небольшом расстоянии от места падения.

— Мы готовы, — сказал пилот по связи.

Я снял шлем, пока Дженкинс закреплял трос. Затем я пристегнул Хавок и держал ее между ног, пока мы шли к выходу. Дженкинс передал мне трос, и я закрепил ползунок, позволяющий контролировать скорость спуска.

— Я знаю, что тебе это не нравится, — сказал я ей, проверяя плотно ли он прикреплен к тросу в паре футов над ее ремнями, — Но наш Кольт там, внизу.

Я ухватился за канат, ее ползунок подал ей сигнал, к которому она уже слишком привыкла, и мы вышли в пустоту. Она была совершенно неподвижна, пока я спускал нас по канату, держа ее между коленями. Мы делали это сотни раз, но я никогда не чувствовал такой срочности. Срочность приводит к ошибкам, поэтому я успокоил дыхание и медленно, движение за движением, опускал нас, пока мы не достигли земли. Затем я отстегнул Хавок и положил снаряжение в рюкзак. Марк сразу же начал спускаться. Я дал Хавок лакомство из ее рюкзака.

— Хорошая работа. Я знаю, что это отстой.

— Как ты делаешь это с собакой? — спросил Марк, спустившись на землю через минуту.

— Большой опыт, — я наклонился к Хавок. — Ищи Кольта.

Она начала принюхиваться, и мы пошли в направлении горы.

— Сколько времени ей понадобится? — спросил Марк.

— Точно не знаю. Она не ходила этим путем, так что у нее нет тропы, по которой она могла бы идти. Нам придется подойти достаточно близко, чтобы она уловила его запах в воздухе или в любом месте, где он был.

Мы пошли вверх по склону, через участки травы высотой по колено, а затем под высокими соснами. Я сосредоточился на дыхании и работе ног, пока Хавок шла впереди нас и искала. Чем меньше я думал о том, что мы найдем, тем лучше.

— Кольт! — позвал я, молясь, чтобы он услышал нас… чтобы он был способен нас услышать.

— Кольт! — присоединился Марк.

— Надо было взять с собой Дженкинса?

— Нет. Он должен остаться с вертолетом. Когда появятся другие команды, он должен быть там, если он будет с нами, а кто-то другой найдет Кольта…

— Я понял.

— Кольт! — я попытался снова. И еще раз. И еще раз.

Гудок на моих часах означал, что прошло уже полтора часа, а Кольта все еще не было. Я посмотрел на гору. Мы находились за линией деревьев, прямо под зоной оползня, и вокруг нас было множество камней, которые выглядели одинаково. Я не мог определить, что здесь новое, а что было всегда. Мы видели, как вертолет высадил пару команд, и Марк по радио координировал наши действия, следя за тем, чтобы мы выбирали разные сетки поиска. Моя сетка находилась там, куда решит направиться Хавок, и все с этим смирились. Хавок, как и положено, вынюхивала в южном направлении, поэтому мы пошли вдоль линии деревьев.

— Кольт! — я увидел яркое пятно синего цвета как раз в тот момент, когда Хавок сорвалась с места. Я быстро бежал по земле, перепрыгивая камни и уворачиваясь от веток сосен. Хавок села рядом с ним и скулила.

— Кольт, — позвал я, но он не ответил. Верхняя часть его тела была видна, но нижняя была скрыта под опавшей листвой.

— Хорошая девочка, — сказал я Хавок, по привычке протягивая ей лакомство из кармана, а затем опустился на колени рядом с ним.

— Кольт, давай, дружище, — его кожа была бледной, из небольших порезов на лице сочилась кровь. Я приложил пальцы к его шее и стал ждать. Пожалуйста, Господи. Я сделаю все, что угодно. Пожалуйста. У него был пульс, но учащенный и нитевидный. Его кожа была холодной.

— У него где-то идет кровь, — сказал я Марку, когда он опустился на другую сторону.

— Нужно убрать с него эти ветки, но только легкие.

Марк кивнул и начал освобождать Кольта.

— Спасатель 9, это Гутьеррес и Джентри. Мы нашли мальчика. Пульс есть, но нитевидный. Пожалуйста, пришлите медиков как можно скорее.

Когда я расстегивал куртку Кольта, в рации Марка зазвучали помехи.

— Черт. Джентри.

Я посмотрел на нижнюю половину тела Кольта, и желчь поднялась к горлу, я посмотрел на небо и заставил себя успокоиться. Правое бедро Кольта было зажато под большим зазубренным камнем размером примерно с половину автомобильного двигателя.

— Разрежь ему штаны. Мне нужно увидеть кожу.

Все очень плохо.

— Гутьеррес, это спасатель 9. Пожалуйста, учтите, что у нас мало топлива. Вылетаем немедленно.

Черт. Дерьмо. Дерьмо.

— Кольт, ты здесь, приятель? — спросил я, поглаживая его по лицу. — Ты можешь очнуться ради меня?

Его ресницы дрогнули.

— Бекетт?

Самым приятным звуком, который я когда-либо слышал, был голос Кольта в тот момент. Он был жив и мог говорить. Спасибо тебе, Господи. Я навис над его лицом и зафиксировал его голову на месте, когда он открыл глаза. Правый зрачок был немного больше левого. Сотрясение мозга.

— Эй, не двигайся, хорошо? Я здесь.

— Где я? — спросил он, сканируя глазами слева направо.

— Ты очень неудачно упал, поэтому не можешь двигаться, ясно? Возможно, ты повредил шею. Марк здесь со мной, и доктор уже в пути. Просто не двигай головой.

— Хорошо, — он поморщился. — Мне больно.

— Не сомневаюсь. Можешь сказать, где?

Его взгляд переместился.

— Везде.

— Понятно, — я посмотрел вниз, где он был прижат. — Кольт, ты можешь пошевелить пальцами ног? Только пальцами?

— Да, — сказал он.

Я посмотрел на Марка, который покачал головой, его губы были сжаты в ровную линию.

Не паникуй.

— Хорошая работа, приятель. Сможешь сделать это еще раз? — я надеялся, что говорю гораздо спокойнее, чем чувствую, потому что я был готов вылезти из собственной кожи.

— Видишь? Пальцы в порядке. Они даже не болят, — сказал Кольт с легкой улыбкой.

Марк снова покачал головой, и моя душа сжалась в маленький клубок.

— Ноги не болят? — спросил я.

— Нет, только все остальное, — его глаза начали закрываться.

— Кольт. Кольт! — я схватил его за лицо. — Ты должен остаться со мной, хорошо? Пошевели пальцами.

Все десять зашевелились. Я могу с этим работать.

— Я устал. Эмма в порядке?

— Конечно, но она беспокоится о тебе. Ты молодец, Кольт. Ты спас ее, — я снова пощупал его пульс. Черт, он был слабее.

— Мы защищаем меньших, — сказал он со слабой улыбкой. — Мне холодно, Бекетт. Холодно.

— Посмотри под тот камень. Там есть кровь? — приказал я Марку. Я снял с себя флисовую куртку и накинул ее на грудь Кольта. — Лучше?

Марк присел.

— Я не вижу. Держу пари, мы сможем снять с него эту штуку.

— Сначала нужно наложить жгут. Есть все шансы, что у него травма от удара. Прошло почти два часа. В рюкзаке Хавок есть один.

— Черт, Бекетт, — тихо сказал Марк. — Кровь.

Я схватил жгут и опустился на колени рядом с Марком. Из-под камня сочилась темно-красная кровь.

— Где, черт возьми, вертолет? Скажи им, чтобы доставили его сюда.

— Спасатель 9, это Гутьеррес и Джентри. Как обстоят дела с транспортировкой?

— Гутьеррес, это Спасатель 9. Мы на подходе, расчетное время прибытия — пять минут.

— Черт, — пробормотал я. Для этого момента не было лучшего слова. Я подложил руку под бедро Кольта, чтобы просунуть жгут, а затем затянул его, закрепив прямо над тем местом, где он был прижат камнем. — Не двигай его, — предупредил я Марка.

Затем я опустился на колени с другой стороны Кольта. Его губы были синими, кожа — бледной, липкой и холодной. Пульс был быстрым и слабым.

— Эй, приятель, я остановил твое кровотечение. Тебе нужно только дождаться вертолета, хорошо?

Он слабо улыбнулся.

— Я полечу на вертолете? Круто.

— Да. К тому же ты вроде как герой. Все будут думать, что ты крутой, но я все равно буду думать, что ты самый крутой, — пообещал я. — Где-нибудь еще болит?

— Нет, ничего не болит.

Я замер. Шок. Кровотечение.

Мы остановили кровотечение в его ноге, но после этого падения должно было быть вторичное кровотечение, если не дюжина.

«Ему больно. Я чувствую это».

— Ладно, просто продолжай говорить со мной, приятель.

Я снял с него куртку и поднял толстовку. Вся левая сторона его груди была покрыта глубокими фиолетовыми синяками. Его живот был вздут. Я откинулся на пятки и положил голову на руки.

Райан. Ты должен мне помочь. Пожалуйста.

— Где мы? — спросил Кольт, его голос был мягким.

Я быстро встал и схватил Марка за руку.

— У него внутреннее кровотечение. Думаю, селезенка, а это значит, что у нас есть… минуты. Беги в ближайшее место, где видно небо и дым.

Глядя на Кольта, он изобразил боль, но повернулся и побежал.

Я упал на колени рядом с Кольтом, а потом лег рядом с ним, накрыв его своим телом.

— Я так тебя люблю.

Он повернул голову, и я не стал кричать на него из-за травмы шеи. В этом не было смысла.

— Я тоже тебя люблю, Бекетт, — он открыл глаза, и я прижался лбом к его лбу.

— Я тут подумал, может быть, мы добавим канатную дорогу в домик на дереве. Что скажешь? — я провел пальцами по его волосам.

— Да. Думаю, нужно сделать так, чтобы она спускалась в озеро. Это будет круто, и мама не будет так сильно переживать из-за падений.

Такого падения мы не ожидали.

Хавок жалобно заскулила, свернувшись калачиком рядом с Кольтом. Она знала.

— Ты абсолютно прав, — я проверил его пульс. Такой чертовски слабый.

— Мне кажется, я умираю, — прошептал он.

— Ты очень ранен, — сказал я, задыхаясь на последнем слове.

Я не хотел лгать ему, но и не хотел, чтобы последние минуты его жизни прошли в ужасе. В данный момент нельзя было ничего сделать. Я терял его.

Элла.

Боже, она должна быть здесь.

— Все хорошо. Не грусти. Скажи маме и Мэйзи, чтобы они тоже не грустили, — он сделал несколько затрудненных вдохов. — Я увижу дядю Райана.

Я не мог дышать. Моя грудь вздымалась и опускалась вместе с его грудью, сердце синхронизировалось с его слабым ритмом.

— Просто держись, дружок. Ты так много еще не сделал. Так много еще предстоит сделать.

Он посмотрел на меня, в его глазах светилась любовь.

— Ты должен был быть моим папой.

Слезы потекли из моих глаз, стекая по лицу на землю.

— О, Кольт. Мы собирались сказать тебе. Мы просто ждали, когда Мэйзи поправится, я усыновил тебя в прошлом году. У тебя уже давно есть отец. Тот, кто любит тебя больше, чем луну и звезды.

Он дышал все медленнее и медленнее, каждый вдох давался ему с огромным трудом, но ему все же удалось улыбнуться.

— Ты мой отец.

— Я твой отец.

— Значит, вот каково это, — он протянул руку и прижал ее к моей щеке. — Мне нравится, что у меня есть отец.

— Мне нравится быть твоим отцом, Кольт. Ты самый лучший мальчик, которого я когда-либо мог получить. Я так горжусь тобой.

Слова вырвались с трудом.

Его глаза закрылись, когда очередной вздох заставил его вздрогнуть.

На заднем плане послышался шум лопастей.

— Я Джентри, — сказал Кольт, сумев снова открыть глаза.

— Ты Джентри и Маккензи. Навсегда.

— Навсегда? — спросил он.

— Навсегда. Я всегда буду твоим отцом. Что бы ни случилось. Ничто не изменит этого, — даже смерть. Моя любовь к нему перейдет все границы, куда бы Господь ни завел его.

— Колтон Райан Маккензи-Джентри. Я получил все, о чем мечтал, — его глаза закрылись, а грудь поднялась лишь наполовину. Искусственное дыхание не помогло бы, тем более, когда кровь не циркулирует.

— Я тоже, — сказал я ему, целуя в лоб.

— Передай маме и Мэйзи, что я их люблю, — его слова звучали медленнее, сопровождаясь неполными вдохами.

— Обязательно передам. Они так тебя любят. У тебя есть мама, папа и сестра, которые готовы на все ради тебя.

— Я люблю тебя, папа, — прошептал он.

— Я люблю тебя, Кольт.

В его груди снова загрохотало, а затем его рука опустилась с моего лица, и он обмяк.

— Кольт? — я нащупал пульс, которого не было. — Кольт! Нет!

Я скользнул под него и сел, обхватив его руками, когда его голова откинулась на мою грудь.

Из моего горла вырвался первобытный крик. Потом еще один, пока мое тело не затряслось от рыданий. Рядом со мной села Хавок и начала выть, низко и жалобно.

Позаботься о нем, Райан.

— Бекетт, — мягко сказал Марк. Когда я поднял голову, он стоял на коленях рядом со мной, его глаза были полны непролитых слез. Мои глаза стали медленно затуманиваться, затем прояснились.

— Его больше нет, — мои руки сжались вокруг его маленького тела.

— Я знаю. Ты сделал все, что мог.

— Сегодня утром я приготовил ему булочки, — сказал я, проводя рукой по его мягким волосам. — Он хотел побольше сыра, и я дал ему его. Я сделал ему булочки.

Это было несколько часов назад.

Несколько часов.

А теперь его нет.

— Что ты хочешь делать дальше? — спросил Марк.

Я понял, что вокруг нас стоит полдюжины парней. Дженкинс опустился на колени и проделал те же действия, что и я только сжал рот в плотную линию и снова встал.

Хотеть? Что я хочу делать? Мне хотелось снова закричать, разорвать все в этом лесу в клочья. Я хотел разнести гору в щепки своими кулаками. Я хотел смотреть на своего маленького мальчика, слышать его смех, видеть, как он бегает по площадке своего домика на дереве. Я хотел, чтобы он вырос, хотел встретить мужчину, которым он должен был стать. Но он был недосягаем для меня. Желание не имело значения, когда от тебя ничего не зависело.

— Мне нужно отвезти его к матери.