Приют

Глава 16 Домой!

Джон уже проклял свою нерешительность, из-за которой в город за лекарствами пошла Эми, а не он.

…Надо было рискнуть и идти самому. Отправил девочку в ночь, тоже мне, джентльмен…

Стало совсем темно, почти полная луна то и дело пропадала за рваными облаками, быстро несущимися по небу — шла непогода. Сильно похолодало, и Джон беспокоился — Эми отправилась в город легко одетой — только шаль и накинула.

…А еще, кажется, она тоже заболела…

То, что заболел и он, Джон старательно не думал, хотя грудь горела от боли. Любое усилие вызывало одышку.

Он устало прислонился спиной к каменной стене, огораживающей пастбище фермы “Горный ручей”. Отсюда дорога к городу раздваивалась — одна шла вдоль железной дороги, петляя по долине, как испуганный заяц, вторая поднималась на Гибельный холм, и по какой пошла Эми — он не знал. Через холм дорога была труднее, но гораздо быстрее. С другой стороны, местные до ужаса боялись Гибельного холма, рассказывая про спящих фей и прочую нечисть, а Эми была легковерной, так что… Он выпрямился и решил было пойти её встречать по более длинной дороге, как на верхушке Гибельного холма блеснул огонек фонаря. Джон, прихватив посох, который сам себе вырезал, пошел навстречу — он-то в фей не верил и зловещих огоньков не боялся.

Уставшую, запыхавшуюся Эми он перехватил почти у вершины — женщина шла медленно, задыхаясь и тяжело переводя дух.

— Миссис Бейкер, обопритесь на мою руку, вам будет легче идти, — предложил он, — и простите меня, что я отправил в город вас.

Она улыбнулась сквозь усталость:

— Все хорошо, Джон, я просто немного утомилась — заплутала в дороге. А вам нельзя идти в город — вас же разыскивает Лига за воровство…

Джон с ней не согласился:

— И все же я сглупил, миссис Бейкер…

Она тяжело оперлась на предложенную руку, и они пошли в сторону фермы — Джон старательно подстраивался под её мелкий, медленный шаг. Он боялся спросить, но неизвестность глодала больше:

— Вам удалось хоть что-то из списка купить?

— Увы, я достала лишь пара… — Она запнулась на непривычном названии, — …цемол.

— Парацетамол?! Вы уверены, Эми? — Джон быстро поправился, — миссис Бейкер, простите великодушно.

Изобрести-то парацетамол тут давно изобрели, но признали ядовитым.

Она достала из кармана юбки небольшой, серебристо поблескивающий стандарт… Парацетамола.

— О, бездна… — Джон остановился и перехватил упаковку, проверяя срок годности. До его истечения было еще два года. Если время ТАМ и тут совпадало. Да даже если не совпадало — какая разница!

“Сделано в Китае” — красовалось по краю стандарта, Джон даже предположить не мог, где это — Китай. Да это и не важно — до места изготовления были расстояния, не измеряющиеся в милях…

— Миссис Бейкер… Но как?! — Он с трудом подавил рвущийся кашель.

Она бледно улыбнулась:

— Это то, что нужно?

— Не совсем, — честно признался Джон, но до антибиотиков тут как до Луны пешком. Он убрал упаковку в карман куртки. — Но очень нужное, миссис Бейкер. Откуда он у вас?

Ведь упаковка опережала местные возможности производства. Лет на пятьдесят, как минимум. И игнорировать это не получалось.

Это не из его запаса лекарств.

Это не из его украденной сумки.

— Миссис Бейкер?

Та замялась, не зная, поверит ли Джон в сказки. Он в бога-то не верил.

— Мне его дала странная женщина.

— Странная? Чем странная? — нахмурился Джон, снова вспоминая местные байки.

— Она была одета в… — Эми покраснела. — В брюки. Очень облегающие. И… Синего цвета.

— Джинсы? — уточнил Джон, надеясь на чудо. Отчаянно на него надеясь.

…потому что я устал от этого мира. От его отношения к людям, от невозможности вернуться домой и вздохнуть полной грудью, без страха…

Эми задумалась — джинсовые комбинезоны носили некоторые из рабочих в городе, но… Сомнения все же глодали её. Она осторожно заметила:

— Да, возможно, это были они, но… Это же рабочая одежда, а все остальные вещи на ней были дорогие, и дом, в котором она живет… Это было ОЧЕНЬ странное место, если вы меня понимаете, Джон. Я такого никогда не видела.

Джон закрыл глаза, боясь поверить. Тихо сказал:

— Словно это другой мир?

Эми лишь кивнула. А потом все же добавила:

— Меня там обогнала странная повозка. Она ехала так быстро, как будто летела над дорогой… Это было чудно́… — повторилась она. — Я не думаю, что хоть какое-то творение людей может мчаться с такой скоростью. Быстрее даже паровоза.

Джон тихо выругался себе под нос.

Два года.

Два грё..

Два жутких года он выживал тут. Воровал, голодал, нищенствовал, подыхал, искал работу… Выживал. А станция была так близко. Так невероятно близко!

Он посмотрел на Эми, обернулся назад, на холм, тихий и спокойный…

— Миссис Бейкер, а вы… Как вы попали к той женщине?

— Я… Очень спешила, пришлось идти через круг менгиров. И потом я заплутала, еле вышла к городу, который совсем не узнавала.

— Круг… Круг… Бездна… Круг…

— Джон, — Эми с тревогой вглядывалась в его лицо. — Ты в порядке?

Мысли Джона неслись с ужасающей скоростью.

Цивилизация…

Врачи, больница, лекарства…

Излечение — гарантированное излечение от местной дряни.

И дом! Его дом. Он может вернуться домой — стоит войти в круг. Сейчас, пока он еще активен.

Его вылечат, он сможет жить дальше, как ни в чем не бывало. Тут же его ждала только смерть. И довольно скорая.

Он вернется домой и забудет, как страшный сон, случившееся с ним.

…но их, всех его знакомых, лечить не будут — этот мир чумной, мир, закрытый для посещений…

Эми молчала, с тревогой посматривая на него. С тревогой и страхом.

…а ведь она ждет помощи, надеется, что эта добытая ею упаковка парацетамола спасет от болезни…

Он вновь оглянулся назад — там дом, там цивилизация, там лекарства, больницы, там жизнь. А тут жизни уже нет — тут не остановить эпидемию, тут не вылечить всех, тут бессмысленно оставаться.

— Джон?

Он грустно улыбнулся, снова забывая, что из-за ожога улыбкой это не выглядит, а кажется гримасой.

— Миссис Бейкер, позвольте проводить вас домой.

— А потом…? — робко спросила она.

— А потом я пойду в пещеры — мне надо лечить детей.

…Хотя бы попытаться…

— Миссис Бейкер, не бойтесь, я вас не брошу.

— Я… Понимаете, Джон, та женщина, мисс Кейт… Дала еще кое-что. Что-то… Мне кажется, что она просто обманула меня, наговорив глупости, как любят делать все ши, но денег за него она не взяла…

— Миссис Бейкер? — Джон остановился — Эми была явно взволнована и смущена.

— Я… Вот… — Она странно посмотрела на него и медленно достала из кармана браслет.

Джон вздрогнул от неожиданности, рассматривая необычный, но вполне узнаваемый лечдок.

…не его лечдок…

— Эми… — Голос сел до хриплого шепота, больше ничего выдавить из себя он не мог.

— Это нужная вещь? — робко спросила она.

— Это очень нужная вещь. — он не находил слов. — Если, конечно, он заряжен.

Он, с трудом помогая себе левой рукой, завертел в руках браслет, включая экран и проверяя его работу. — Заряжен… О, чудо, он заряжен полностью. Это вылечит ребят, я чем угодно клянусь.

Он снова обернулся назад, на холм…

Эми тихо сказала:

— Та женщина… Кейт… Она сказала, что я могу вернуться туда, к ней, когда захочу. Мне ей еще браслет вернуть надо.

— Эми… Это просто невозможное чудо…

— Тогда, пойдем домой? — Она улыбнулась извинительно и поправилась: — на ферму. Ведь ваш дом не тут…

Она снова оглянулась на холм, понимая, что дом Джона где-то ТАМ…

— Подождите… — Он быстро одел браслет на левую руку Эми (та вздрогнула, когда лечдок подключился к венам), отменяя диагностику организма и быстро ища перечень лекарств. Меню было непривычным, но работать можно. Джон открыл раздел антибиотиков, выбрал самый сильный из предлагаемых — точнее, из тех, чьи названия он смог опознать. Выбрал суточную дозировку для тяжелой формы заболевания. Перешел в раздел противовирусных и нажал тот препарат, который предложил сам лечдок. Потом тоже самое повторил с противогрибковыми препаратами. Добавил мембранную оксигенацию. Закрыл меню и поднял глаза на Эми…

— Что-то не так, миссис Бейкер?

Та очень тихо, словно стала его бояться, спросила:

— Вы тоже… Из мира Холмов?

Он рассмеялся, но смех быстро перешел в кашель:

— Нет, миссис Бейкер. Я не из мира Холмов.

— Но вы так умело обращаетесь с браслетом…

— Просто я в некотором роде фармацевт.

Он вновь предложил ей руку:

— Пойдемте, миссис Бейкер, я объясню вам по дороге. Я клянусь, я не причиню вам вреда, миссис Бейкер, — Джон сделал скидку на суеверность Эми.

Она осторожно оперлась на левую руку Джона, потом посмотрела на свое запястье, где красовался браслет… На Джона… На его искалеченную руку… Снова на холм…

Джону вновь пришлось повториться:

— Вам ничего не грозит, — он пошел в сторону фермы — его еще дети ждали. Эми, тяжело опираясь на его руку, прошептала:

— Джон… Вы… Только не смейтесь надо мной, пожалуйста…

— Как можно, миссис Бейкер. — наклонил голову к ней Джон.

Она, медленно подбирая слова, начала:

— Я всегда думала, что вы бродяга и преступник…

— Я совершал преступления, миссис Бейкер. — напомнил ей Джон.

Эми вздохнула, чувствуя, как легче становится дышать и как отступает кашель:

— Не по своей воле.

— По своей, хотя выбора у меня не было. Но воля была точно моя, миссис Бейкер.

— Я не умею так играть словами, Джон. Я всегда думала, что то, что случилось с вами, заслужено вами же. Не надо засыпать там, где нельзя, нельзя бродяжничать и прочее…

Джон откашлялся:

— Да, я все понимаю… И в печь с известью я свалился сам, по своей глупости. Некоторые и впрямь напиваются так, что падают в печь — ограждений-то нет, иначе рабочим будет тяжело засыпать известь и уголь в печи… Я все понимаю, миссис Бейкер. Начни я рассказывать — кто я и откуда, быть мне в Бедламе.

— Я не это хотела сказать, Джон. Я хотела сказать… — Её пальцы осторожно сжали его левую руку, — ведь тут когда-то был такой же браслет? Верно?

Джон криво улыбнулся:

— Верно. На нем были стекляшки — стразы, ничего не стоящие в моем и вашем мире. Но в вашем мире они соблазнительно напоминали драгоценные камни. И не смотрите так испуганно — сам момент, когда мне сдирали с руки заблокированный лечдок, я не помню — потерял сознание. Очнулся уже на краю печи — то ли думали, что сам свалюсь, то ли пожалели… И я очень благодарен и вам, и вашему супругу за помощь, за то, что забрали оттуда, давая надежду на жизнь.

— Мне так жаль…

— Все хорошо, Эми. Не вы создали этот мир. Да и… Вы и так были добры ко мне.

— И назвала вас тогда вором.

— Это было правильное решение, миссис Бейкер.

Он проводил её до фермы. Помог открыть широкие ворота.

— Эми… О, простите, миссис Бейкер, можно вас попросить…

Она опередила его:

— Я вчера забила и приготовила гуся. Подождите чуть-чуть, я вынесу вам и детям еду. — Правда, сперва она протянула руку, чтобы Джон смог снять браслет с её руки.

Джон надел лечдок себе, нажимая повтор предыдущих назначений, и мягко сказал Эмили:

— Я не об этом. Я хотел вас попросить быть крайне аккуратной, не навлекать гнев Лиги, не привлекать их внимания, а еще лучше было бы, если бы вы пошли со мной, но я знаю, что это решение не для вас.

— Джон…

— Я все понимаю — мистер Бейкер может вернуться в любой момент, и найти вас он может только здесь. И опять же животные требуют внимания…

Она лишь улыбнулась вместо ответа.

— Я приду дня через два, может, через три, миссис Бейкер, — я не знаю, как быстро поправятся дети. Постарайтесь выжить. Пожалуйста. Не доверяйте никому. Миссис Бейкер, — он постарался улыбнуться так, чтобы не оттолкнуть своей гримасой. — вам еще предстоит помочь мне вернуться домой.

— Никогда не отводила домой ши.

Джон поднял глаза к звездному небу:

— Миссис Бейкер, я не ши. Хоть чем поклянусь.

— Душой?

Он рассмеялся:

— Миссис Бейкер, я атеист.

— То есть души у вас нет…

Джон кивнул:

— Как и у любого ши.

Она расцвела бледной улыбкой:

— Вот, видите, вы даже доказать, что вы не ши, не можете.

И она, впервые за эти недели шутила. Для Джона это было очень важно.

Мешок оттягивал плечо — Эми не поскупилась на продукты. Дала и обещанного гуся, и хлеб, и вареный картофель, и головку сыра. Вручила бы больше, но Джон еле уверил её, что просто не дойдет с таким грузом.

Идти было тяжело — лекарства только начинали действовать, так что Джон остановился и, убедившись, что находится на дороге один (ночные разъезды алоповязочников были не редкостью), откорректировал лечение на лечдоке. Ввел обезболивающее и, прогнав красную предупреждающую рамку, стимулятор. Лечдок все равно заверещал, требуя подтверждения, и лишь со второй попытки ввел требуемое.

Джон поправил мешок на плече и пошел в сторону ущелья, из которого вырывалась мелкая речушка Распадка. Там, чуть повыше в горах, находилась совсем старая каменоломня, в которой он тогда-то спрятал свои вещи и небольшую лабораторию для хранения образцов растений — в его планы (казалось, когда-то давно, в другой жизни) входила командировка в мирный мир, пребывающий в вечном альбском периоде, в поисках новых лекарств.

…Не срослось…

Вместо поздней альбы его выкинуло сюда. В закрытый мир, из которого не выбраться, потому что в чумном кластере миров не предусмотрена станция перемещения. И ему пришлось выживать.

Первым у поворота к пещерам его встретил Чарли — мальчишка лет четырнадцати, не больше, с ножом (хорошо, что хоть в чехле) в единственной левой руке. Правую он потерял два года назад, на фабрике, когда его затянуло в станок. Чарли, узнав Джона, сунул нож за пояс штанов и кивнул. Именно Чарли стал первым найденышем Джона — он просто не смог пройти мимо умирающего мальчишки.

Джон улыбнулся ему:

— Караулишь?

Чарли привычно не ответил, спрыгнул со скалы, где сидел в ожидании Джона, и пошел в сторону пещер. Мужчина не знал — всегда ли Чарли (имя, кстати, дал ему сам Джон) страдал мутизмом, или это последствия травмы?

Он пошел вслед за ним — в пещерах его ждала еще куча детей: Карен, Лилиан, Марша, Мия и Норма. И, конечно, Пегги и Верн. Если честно, то Джон сам не понял — как он умудрился обрасти детьми? Первым и, как надеялся Джон, единственным, был Чарли. С ним-то было тяжело — Алистер, стоило только Джону заикнуться о племяннике, который бы жил с ним на ферме, сразу же отказал — лишний рот ему был не нужен. Работником калеку без руки Алистер даже не считал. От приюта при церкви методистов Чарли отказался наотрез. Работный дом Излучины не рассматривал сам Джон. Остались только пещеры, которые полностью устроили Чарли. Джон старался каждую ночь наведываться к нему и приносить продукты. Он очень беспокоился за шебутного и нахального Чарли. Тот приноровился браконьерничать на землях лорда Ривендейла, ловя кроликов. Загреметь в тюрьму за такое было раз плюнуть, но на доводы Джона Чарли плевал. В буквальном смысле — Чарли совсем не разговаривал. Хотя именно кролики примирили Алистера с Чарли — когда по прошлой зиме лорд отказывался хоть что-то предпринимать по поводу ушастых вредителей (Алистер чуть не потерял весь урожай озимых из-за них), как раз Чарли спас поля семьи Бейкер от кроликов. Алистер тогда даже подарил Джону пару пенсов — за уничтоженных кроликов, чем Чарли очень гордился — он смог не только поймать проворное пропитание, но и заработать на этом денег.

Алистер тогда же разрешил Чарли пожить на ферме, но к тому времени мальчишка уже притащил в пещеры тихую, вопреки имени Мию, а та в свою очередь привела семнадцатилетнюю Норму с тремя сестрами — Карен, Лилиан и Маршей. Джону пришлось отказаться от запоздалого гостеприимства Алистера — объяснить, откуда к Чарли прибавились еще пять племянниц, Джон просто бы не смог.

В пещерах было совсем темно, еле светил костер, заодно и обогревая спящих вповалку детей. Первое время Джон пытался отделять болеющую Пегги от других детей, но это было бесполезно. Малышка постоянно плакала и звала брата, так что… Вернон заболел вторым, а потом и Норма, присматривающая за ними, когда Джон отлучался по делам. После Нормы остальные дети наплевали на запрет приближаться к заболевшим.

Мия, очень спокойная девочка, которой по этой осени исполнилось пятнадцать лет, дежурила у бредящих Пегги и Верна. Она кивнула Джону, поправляя холодный компресс на голове малышки.

— С возвращением. Удалось хоть что-то купить?

Джон скинул с плеча тяжелый мешок — тут же оторвалась от подушки голова Нормы.

— Вернулся? И даже с едой? — Девушка змейкой выбралась из-под одеяла, подаренного Эми на прошлое Рождество. — Здорово!

Она развязала мешок и деловито принялась раскладывать запасы. Остальные девочки тоже проснулись, но лишь молчаливо посматривали из-под теплых одеял. Чарли на правах старшего после Джона мужчины закинул в костер дрова, сильнее разжигая его.

Джон ответил Мие:

— Я принес все необходимые лекарства. Норма, полей пожалуйста — мне надо помыть руки.

Норма что-то буркнула про больных на голову чистюль, но проворно подхватила старый щербатый кувшин с водой и пошла с ним к выходу из пещеры — помогать с мытьем рук. Джон старательно помыл руки ледяной водой. Мыло закончилось еще на прошлой неделе, украсть не удалось, а взять у Эми не позволила совесть.

— Как малыши?

Мия тут же отчиталась:

— Пегги лучше — она перестала хрипеть, дышит тихо, как мышка.

Джон прикрыл глаза — это была последняя стадия дыхательной недостаточности, по незнанию принимавшаяся за улучшение.

— А Верн?

— Он хрипит всю ночь — вот только-только успокоился.

— Сама?

— Хорошо, — соврала Мия, страдающая от лихорадки.

Джон кивком поблагодарил Норму и быстро присел возле бледной, почти синюшной в отсветах костра Пегги. Достал браслет, пытаясь понять: как его приспособить? Это был не детский лечдок, на тонкой ручке Пегги он бы болтался, не в силах подключиться к венам — пришлось бы постоянно его держать в нужном положении. Джон приподнял теплое одеяло — малышка тут же застонала от холода.

— Потерпи, Пегги, сейчас станет лучше. — Он стащил промокший от пота чулок с ножки и надел браслет под коленом, надеясь, что лечдок сможет подключиться к подколенной вене. Стон Пегги был ответом на его надежды — браслет удачно катетеризировал вену. — Сейчас, малышка, станет легче.

Он вручную поменял настройки на лечдоке, явно зависшем от расчета дозировки, выставил детские дозы лекарств и осторожно прикрыл Пегги.

— Вот так… К утру, если Верну не станет хуже, браслет перейдет к следующему, — скорее для себя сказал Джон. — И никто не умрет.

Он обернулся к любопытным головкам, отказывающимся спать:

— Малышня, слышали? Все будет хорошо. А сейчас… — Он хотел сказать: “Всем спать!”, но понял, что никто не сможет уснуть, когда на всю пещеру соблазнительно пахнет жаренным гусем. — …кто хочет есть?

Есть хотели все, кроме бредящих малышей Маккензи.

Пока все ели, Джон осторожно начал:

— Сегодня-завтра все пройдут лечение от чумы. Все. Ясно? И на вторую ночь… Мы уйдем отсюда.

— Куда? — поинтересовалась Норма. — Тут в округе алоповязочники так и крутятся. Ты нашел пещеру подальше?

— А там есть вода? — тут же спросила Мия — носить-то воду приходилось в основном ей и Чарли.

Джон веско сказал:

— Мы не пойдем в пещеры. Мы пойдем ко мне домой. Я не оставлю вас без помощи. Там, где я живу, неопасно, там нет заразных болезней и нищеты. Всех, кто согласится, я усыновлю. Официально. Кто не согласится (только учтите, в моем мире детьми считаются все до 18 лет), смогут выбрать других опекунов — от государства. В любом случае я не оставлю вас без своей помощи. Вопросы?

Первой отреагировала Мия — она была всегда впечатлительной и очень сообразительной девочкой. Она заплакал. Норма обняла её и зло сказала Джону:

— А говорил — никто не умрет!

Сестры Оуэн только беспомощно переглядывались друг с другом и с Мией. Потом заплакать решила Марша, ей завторили более старшие сестры.

— Никто не умрет. — веско сказал Джон. — Я не ши, я не мертвец, я не забираю вас под Холмы или во что вы тут верите. Мы все выживем. Все. И уйдем в мой мир — там нет заразы. Там у меня есть деньги и дом. Понимаете?

Девочки шмыгали носами, но не верили. Чарли так и застыл со своим ножом в руке, которым нарезал сыр. Он уперся взглядом в пол пещеры и словно что-то силился вспомнить. Или сказать.

— Я клянусь, что все будет хорошо. — снова повторил Джон. — С каждым из нас.

Но Норму было сложно убедить:

— Но раньше ты говорил, что ты не можешь вернуться к себе домой. Раньше ты говорил, что заразу не вылечить. Ты заболел — я же вижу! Я так поняла — мы все умрем.

— Норма, не говори глупости. Никто не умрет. Мы все уйдем в мой мир — там безопасно… Все ясно? Кто мне верит? Кто пойдет со мной?

— С тобой… Я! — прозвучало хрипло на всю пещеру, так что сперва никто не понял — кто это сказал. Чарли поднял голову вверх, широко улыбаясь — словно надсмехаясь над всеми: неужели думали, что я не умею говорить?! Впрочем, больше он ничего не произнес.

— Спасибо, Чарли, — улыбнулся в ответ Джон. — Девочки, поверьте, все будет хорошо. Я хоть раз обманывал вас?..

А на следующий день загорелась ферма “У Гибельного холма”, дым был виден на мили вокруг. И Джон ничего не мог поделать. Он только одел браслет на сопротивляющегося Чарли:

— Слушай внимательно. Я иду за миссис Бейкер. Ты должен вне зависимости от того, вернусь я или нет, с темнотой отвести девочек на Гибельный холм. Вы должны, держась за руки, пройти через Круг Мертвых танцоров. Запомнил?

Чарли вырывался и мотал головой, отказываясь слушать. Джон еле удерживал его правой рукой:

— Чарли! Ты старший после меня мужчина. Ты должен, и я знаю — у тебя получится, только верь. Браслет — вещь из моего мира. Он проведет тебя через Круг. Понимаешь? Верь. А я найду миссис Бейкер и пройду следом за вами.

Чарли сглотнул и внезапно, впервые за два года, расплакался. Джон обнял его:

— Малыш, мы через столько прошли… Теперь всего пара шагов до дома. И только от тебя зависит благополучие девочек. На той стороне Круга вас встретят, вам помогут, Чарли. А я потом найду вас. Все будет хорошо…

Джон еле нашел на догорающем пепелище Эмили. К счастью, она почти не пострадала от ожогов, плача скорее от страха перед будущим, чем от боли:

— Что я теперь скажу Алистеру… Боже, что я ему скажу…