Выходить в темноту из круга мегалитов не хотелось — это была его естественная защита.
Горели костры, описывая второй круг защиты, правую руку приятно оттягивал короткий, в виде полумесяца нож. Но не он был главным оружием.
Парень откинул длинные, серые волосы за спину, чтобы не мешались, и прикрыл глаза, сосредотачиваясь на себе — голодные, завывающие крики за пределами каменного и огненного кругов он пытался игнорировать.
Падал мелкий снег, ложился на поднятое вверх лицо. Оставался на нем, не тая, но парню он не мешал.
Организм перестраивался, готовясь к последней битве.
Шорохи, вопли и скрежет когтей по окружающим камням достигли своего апогея — он насчитал два десятка голосов бывших князей. Бывших, потому что пришло его время стать князем, единым над всеми.
Парень даже уловил голос своего Хозяина… Тоже бывшего…
Он скинул с себя нападавший снег и резко вышел из защитных кругов — жажда дошла до предела, пора утолить неумолимый голод, пытавший его на протяжении последнего столетия.
…Очнулся он под палящими лучами солнца. Все тело болело, саднило горло, губы растрескались и подкравливали. Кровью воняло и от него самого, и от земли, на которой он валялся. Он попытался встать, потому что где-то на грани слышимости, где-то далеко…
…буквально под ухом — острые клыки скользнули по его горлу…
…раздавалось хриплое, как у него, дыхание. Он извернулся в последний момент, не позволяя чужим клыкам прильнуть к его горлу, когти отсекли голову вампирши от тела. Она покатилась прочь по уклону горы, подскакивая на камнях…
Парень откинулся назад, на спину, упираясь слезящимися глазами в небеса.
— И что и требовалось доказать! Единственный вампир катастрофически опасен для всей популяции людей!
Он надсадно рассмеялся, уже зная, что отныне он тут один. Отныне. И навсегда.
Значит… Пришло время идти в другой мир.