Приют

Глава 31 Такие разные оборотни

Сил идти не было. Да и надо было идти к Джейн — поговорить, выяснить, понять, но даже слов пока не было. В голове было пусто.

Она опустилась по стене, присаживаясь в коридоре — ноги ослабли. Наверное, перетрудилась, или еще что-то. Не могли же силы исчезнуть только от слов Грея? Не могла же она оказаться настолько слабой…

Рядом опустился на пол, присаживаясь, Кайл. Кто же еще?

— Что-то случилось?

Она пьяно (мир колыхался и плыл вокруг неё) повернулась к нему:

— Как ты тут оказался? — Она проглотила вязкую слюну — тошнило просто ужасающе.

Он легко признался:

— У тебя был дикий скачок давления — сперва вверх, а потом резко вниз. Ты на грани обморока, Эйч. Могу я… — Он протянул руку к её индоку.

— Обычно ты лезешь без спроса, — фыркнула Эйч. — И не надо, мне уже лучше.

— Эйч…

Она встала, шатаясь:

— Не бери в голову. Я когда-нибудь все же пойму, почему кому-то достается больше, а кому-то меньше. И почему тот, кому достается все легко и просто, не ценит этого.

— Эйч, прости, я не понимаю, что случилось? Может, все же… — Он вновь указал на индок.

Она посмотрела на пальцы Кайла. На индок. Вновь на Кайла:

— А ведь ты все знаешь. Ты был в курсе и не сказал.

— Что, Эйч? Что я не сказал…? — Он пытался понять, но пока не получалось. Он прогнал по внутреннему экрану показания индока Эйч, с удивлением понимая — она полностью здорова. Но не эта же новость так поразила её? Что еще могло случиться? Он задумался… Еще Эйч всегда волновало состояние её сестры, и тут… Он выдохнул: — Джейн тебе ничего не сказала…

Эйч кивнула, снова чуть не встречаясь с полом — Кайл прижал её к себе, все же вмешиваясь в назначения индока — самую малость, назначая легкий стимулятор.

— Не сказала. — горько сказала Эйч. — Не то, чтобы я завидовала Джейн, но зачем избавляться от детей?! Да, ей не стать спасительницей человечества, но и… У вас, черт… В мире у Кейт нет перенаселения, чтобы избавля…

— Они живы, — твердо сказал Кайл. — Чем угодно клянусь — тройняшки живы. И находятся в мире Анжа — для подрастания. Ты можешь их увидеть в любой момент. Честное слово. Анж нашел им хорошую семью — своих родителей.

Дверь неожиданно открылась. На пороге стоял лорд Грей. Он криво посмотрел на Кайла, на Эйч… Фыркнул:

— Одной девушки тебе уже мало, кукла?

— Я не… — привычно мягко начал Кайл, но его опередила Эйч:

— Он не кукла. Я уже не раз тебе это говорила. Еще раз ляпнешь такое, и ты мне не друг.

Брови от удивления взлетели вверх у обоих парней. Но Грей легко пришел в себя, подхватил Эйч себе на руки:

— Кажется, Кайл, ты сделал уже все, что мог. Довел девушку до обморока — больше ты тут не нужен. А Хелен явно нужен покой и отдых.

Он понес Эйч в сторону её комнат.

Та все же выдавила:

— Это не он. И прежде, чем брать меня на руки, надо спрашивать разрешения!

— В пустыне ты была покладистее. И легче. — фыркнул Грей. — Приходи в себя — ночью идем на оборотней.

— Обойдешься…

Лежать и страдать, тем более что выяснилось — страдать было не о чем, Эйч долго не могла. Она немного полежала в кровати, пытаясь собрать разбегающиеся мысли, потом встала, побродила по комнате, доела обнаруженные в холодильнике сэндвичи, посидела в тишине и пошла к Джейн. Впрочем, как и ожидалось — Джейн не поняла ни одного упрека в свою сторону. Даже не поняла, почему Эйч волновалась за будущее детей. Пришлось уйти ни с чем.

“Приют” непривычно бурлил — Палмер занимался новенькими пациентами, Эмили, уже пришедшая в себя, возилась на кухне, Вивиан с Люком играли в холле с детьми, Анж привел откуда-то девочку-подростка — неуклюжую, угловатую, с короткими рыжими волосами и синими глазами….

…И явными проблемами с координацией…

…и знакомил её со всеми. В том числе и с Эйч:

— Знакомься, это Билли, моя… Сестренка и секретарь. Моя правая рука, так сказать.

Эйч кивнула и заметила, что у Билли нет индока на запястье. Анж тем временем помог дойти Билли до кресла перед камином и сесть. Эйч видела такие проблемы с координацией не раз — в “Клыках” опухоли, в том числе и головного мозга, были частыми гостями. Она оттащила Анжа в сторону:

— Слушай, не мне тебя учить, но покажи Билли Палмеру. Ты не самый лучший брат по отношению к ней.

Анж рассмеялся:

— Билли — киборгинезированный человек. Ну, я надеюсь, что скоро им станет. Имплантация прошла всего два дня назад. Отсюда все проблемы. Но Билли молодец — она быстро учится.

— О… То есть ты… Черт, все же наши миры слишком разные — ты лишил свою сестру мозгов? Просто взял и стер её личность?

Анж вздохнул:

— Я не сказал — киборг, я сказал — киборгинезированный человек. Процессор, как и у Кайла, очень мал — он не повреждает мозговую ткань. Билли вырастет человеком.

Эйч нахмурилась, вспоминая день, когда притащила Кайла в “Клыки” — он тогда без труда прошел через биосканер, не обнаруживший в нем электронной начинки.

— То есть… Процессор меньше дюйма? — уточнила она.

— Да. А что?

— Ничего… — отрицательно качнула головой Эйч. Биосканер на входе в “Клыки” был грубым, не медицинским, так что не удивительно, что не обнаружил процессор Кайла. — Можно не бояться, что в “Клыки” ворвутся синтетики…

Анж посмотрел на неё, ничего не понимая, но не добился ответа.

Эйч вздохнула:

— Пойду-ка к Палмеру — вдруг моя помощь нужна.

Идти в больничное крыло отчаянно не хотелось, но Эйч понимала — тринадцать свалившихся невесть откуда больных детей требуют повышенного внимания. Хочешь — не хочешь, а помогать надо.

Палмеру, плавно перемещавшемуся от постели к постели со спящими, вздрагивающими даже во сне детьми, помощь была не нужна. А вот Эйч — очень даже. Он хмыкнул, откладывая в сторону небольшой планшет, подаренный ему Кейт:

— Ты все же решилась довериться мне, как врачу?

— О… — Эйч оглянулась на выход из комнаты, но было уже поздно. Палмер подошел ближе:

— Я не кусаюсь, Эйч. Я всего лишь хочу проверить состояние твоего здоровья. Дегидратация опасна и коварна. Я всего лишь проверю твой индок.

Эйч вздохнула и протянула ему свою левую руку:

— Ладно, док, только не ругаться, хорошо?

Тот, быстро пролистывая показания на экране индока, поинтересовался:

— А почему я должен ругаться? Все вроде хорошо, показатели в нор… А… Бездна…

Эйч прикрыла глаза — он добрался до сообщений о метастазе.

Палмер ничего не понимая, листал результаты обследований то в одну сторону, то в другую, то в самое начало, то в конец.

Эйч не выдержала:

— Джон… Я все понимаю. Честное слово. Я живу с этим диагнозом больше трех лет.

Палмер серьезно посмотрел на неё:

— Эйч… Судя по показаниям лечдока, ты абсолютно здорова.

— Что? Джон, ты же видел диагноз, да?

Он кивнул, медленно и весомо:

— Видел. Но по последним показаниям лечдока, ты здорова. Так бывает, Эйч. Иногда чудеса бывают и в медицине.

Эйч нахмурилась:

— Знать бы еще имя этого чуда…

Палмер задумчиво предложил:

— Эйч? Может, тебе успокоительного немного?

Она отрицательно качнула головой:

— Нет, спасибо. Я в порядке. Я вообще-то пришла спросить — не нужна ли помощь?

— Да нет, девочки справляются. Все хорошо. Иди-ка ты, Эйч, отдыхать. Вид у тебя…

Эйч согласилась:

— Да, две неожиданные новости — это не то, что положительно сказывается на внешности. — Она улыбнулась, — хотя, чего это я. Две восхитительные новости, док! Пойду, поищу, вдруг кому моя помощь нужна.

В тот вечер её помощь никому не понадобилась. А спать совершенно не хотелось — в голове творилось какое-то безумие.

Кайл?

Или Грей?

Кайл обещал, но даже на фоне лечения его индоком, были обнаружены новые метастазы.

Грей?

Абсолютно нереально. Где-то за гранью, чтобы этот лорд пролечил, да еще без спроса, да еще не вынеся мозги требованиями вечной службы взамен лечения.

Значит, Кайл?

Торжество науки?

Или все же магия? Ведь зачем-то Грей приходил к ней этим утром. Заходил, чтобы вернуть индок. С него бы сталось потребовать, чтобы она сама пришла за своим индоком…

Чтобы прекратить круговорот вопросов, ответов на которые все равно не было, она включила фильм, который давно пыталась посмотреть.

Совсем стемнело, в холле было пусто, лишь Эйч продолжала досматривать фильм — не ожидала, что он окажется таким длинным. Был бы занудным — давно бы выключила и пошла бы спать, но, как на грех, фильм был захватывающим, и Эйч хотела его досмотреть.

Рядом на диван рухнул, а не изящно, как обычно, приземлился Грей в походной одежде. Протянул небольшой стаканчик с попкорном, соленым, кстати.

Эйч скосила на него глаза:

— Не угадал.

…и ведь не спросишь его в лоб: “Это ты меня пролечил?”. Или… “Зачем ты меня пролечил?”…

Грей прищурился и снова протянул стаканчик — в этот раз попкорн был полит сладкой карамелью:

— Так пойдет?

Эйс запустила руку в попкорн, сразу захватывая полную пригоршню:

— Пойдет, — и вновь повернулась к фильму, где светлое войско оказалось в кругу врагов.

— Интересно?

— Угу, — Эйч даже не повернулась, потому что спросить хотелось ужасно. Но ведь не ответит.

— На оборотней пойдешь? — И чтобы было ясней, добавил: — Я же предупреждал.

— Неа, — отказалась Эйч, — если ты не понял — я гражданский персонал, не военный. То есть уничтожать только потому, что приказали, не умею.

Грей скосил глаза на происходящее на экране и прокомментировал:

— Они сейчас победят, но не потому, что крутые воины, а потому что парни сбросят кольцо в вулкан. А потом, когда все будут оплакивать героев, прилетят орлы. — Он встал. — И книга — круче.

Эйч поняла на него глаза:

— Тебе не повезло — это лишь с детективами работает. И сейчас не полнолуние. Стрелять в людей не буду и не хочу. И… — она все же решилась, — ты ничего не хочешь мне сказать?

Грей понятливо кивнул:

— Хочу. Мне нужно, чтобы кто-то прикрыл спину. Как друг — сама же сказала, что я твой друг. Кайла, чем угодно клянусь, я больше не задирал и не обзывал. Что-то еще?

— НЕ полнолуние, — веско сказала Эйч — знала же, что не признается.

— ТАМ — полнолуние.

— Ну-ну, время для всех миров одно — уж это я способна понять.

— Тогда не отвлекайся, сейчас палец будут откусывать. И… Прощай. — Он, захватив винтовку, стоявшую прислоненной к дивану, пошел в сторону двери, понурив плечи.

Эйч подняла глаза вверх:

— О, боже… Ты думаешь, я на это куплюсь?! И, вообще, захвати свою Лию — она еще и спинку почешет в процессе.

Грей развернулся в дверях:

— Завидовать не хорошо. И Лию я взять с собой не могу — ей нельзя убивать.

Эйч прикрыла глаза, пытаясь понять, что же она хочет? Досмотреть фильм или же шагнуть в неизвестность — Грей был той еще неизвестностью.

— Эйч…

И она загадала: упомянет деньги — она с ним не пойдет.

Будет давить на жалость — она с ним не пойдет.

Будет…

— …я лишь хотел тебе кое-что показать — такое ты вряд ли когда-нибудь увидишь. Быть в сказке и смотреть сказку — не одно и тоже.

…не угадала…

— Пффф… — Она встала, — дай мне десять минут.

Он прищелкнул пальцами, и Эйч оказалась полностью экипирована: походные ботинки, брюки-карго, свитер с высоким горлом, теплая куртка, компактный плазмомет, перчатки и шапка.

— Что-то еще? — уточнил Грей.

— У меня руки были в карамели.

— Уже нет, — ответил тот. — Догоняй, копуша, сколько тебя можно уже ждать!

Она медленно пошла за ним, поправляя одежду:

— Ты обещал быть самим собой.

Грей счастливо улыбнулся:

— Я помню. Ехидство во мне есть всегда. Но яд я буду сцеживать реже, гораздо реже.

Он, как истинный джентльмен, стянул с себя перчатку и протянул руку Эйч. Та осторожно вложила свои пальцы ему в ладонь.

— Я не кусаюсь, — фыркнул Грей.

— Плотно поужинал кровью? — поинтересовалась Эйч.

— Ты мне теперь постоянно будешь напоминать о моей оплошности? И ты там сама виновата — я же говорил, что не надо меня тревожить.

Он шагнул на улицу, немилосердно таща за собой Эйч. Голова привычно закружилась, поднялась тошнота — они шагнули в другой мир.

Город. Обычный. Может, чуть более грязный, чем даже в мире Эйч. Ветер гнал по тротуарам снежную крупу и мусор.

Все дома обнесены высокими каменными заборами, с колючкой поверху, пиками или просто битым стеклом. Окна плотно закрыты ставнями, а кое-где решетками. И ни отблеска света в домах, словно они пусты.

Темно — горели единичные фонари на улице.

На небе множество звезд. И стареющая бледная Луна. И ярко-красная поднимающаяся над горизонтом Лу… Эм…

Грей пояснил:

— Хэма. Луна — это Свет, а второй спутник, Хэма — Кровь. Я же сказал — тут будет полнолуние. Помни: от тебя требуется одно — прикрывать мою спину. И не сейчас. Сейчас я в состоянии защитить нас обоих.

Он чуть поправил ремень автоматической винтовки, чтобы легче было перейти в режим боя. Посмотрел на скептически осматривающуюся Эйч…

— Хелен, это не та сказка, которую я обещал тебе показать. Сказка будет позднее. Не в этом мире.

Она не успела ничего ответить — Грей резко дернул винтовку вверх и выстрелил. Эйч даже не отследила, откуда было совершено нападение — все было настолько молниеносно. И вот… Ярдах в десяти валялось на земле странное тело — не так Эйч представляла себе оборотней. Что-то раза в два меньше человека, отвратительно лысое, в многочисленных складках кожи, как шарпей (Эйч видела такую породу в городе Кейт, долго не могла понять — зачем такая нужна?), с лапами, похожими на обезьяньи или на пародию человеческих, только с острыми длинными когтями вместо ногтей. Лица…

…или морды?…

…к счастью, видно не было. И тут вроде бы мертвое тело начало шевелиться, быстро проходя обратную трансформацию — в человека.

Грей закрыл ей обзор.

— Я не неженка, — напомнила Эйч.

Тот выгнул бровь:

— Это не те знания, которые нужны по жизни. И нам все равно в другую сторону, — он указал рукой в сторону ближайшего перекрестка. — Нас там ждут.

— Кто? — тут же насторожилась Эйч.

— Свои. Соседский дозор. Пойдем уже.

Перекресток был пуст. Хотя… Эйч подняла глаза вверх и тут же вычислила две позиции снайперов. Красный кружок лазерного прицела затанцевал по лицу Грея и, наверное, её.

— Свои? — уточнила Эйч.

— Свои, — хмыкнул Грей. — Играются.

— М-да, какие они тут дремучие — красный лазер для прицеливания используют… Они бы еще кричали: «Эй, ты замри, я прицеливаюсь!».

Грей отвернулся в сторону, явно пытаясь сдержать смешок.

Эйч еще раз более внимательно огляделась… Кое-где в домах странно отогнуты ставни, кое-где совсем непонятные каменные конструкции на дороге, опять же заброшенные машины…

— Не маловато своих?

— Сойдет, — отозвался Грей, ловя пальцами красную нить лазера и рывком потягивая её на себя. С крыши донеслось короткое ругательство, а на тротуар с грохотом (удивительно, что еще не выстрелила) упала винтовка. — Побаловались и хватит!

Из ближайшего дома — когда-то это была кондитерская, судя по уцелевшей вывеске, вышел коренастый человек, одетый в камуфляж.

— Лорд Грей, ну зачем же так… — он ткнул пальцем в валяющуюся винтовку. — Парни лишь выполняют свою работу…

Грей скривился:

— Я тоже выполняю свою работу, констебль Йорк. И не люблю, когда мне мешают. Серебряные пули, которые я вам прислал, распределили?

— Да, лорд Грей, благодарю вас за помощь — и винтовки, и пули теперь есть у всех в достатке.

— У вас все готовы?

Бывший полицейский хмуро кивнул:

— Все, кого нашел. Ждем. Только вы уверены, что оборотни устроят прорыв именно тут?

— Уверен, — Грей не одарил его взглядом, поднимая лицо вверх и вглядываясь в красную Хэму, уже поднявшуюся над горизонтом. — Возвращайтесь на позиции.

Лицо Грея стало странно меняться, приобретая нечеловеческие черты — вытянулась челюсть, прорезались вибриссы, глаза налились желтым…

Йорк дернул вверх свою винтовку, но напоролся на плазмомет Эйч, упертый ему в грудь:

— Руки прочь от оружия!

— Он же сам…. — еле выдавил Йорк.

— Плевать! Руки прочь! — зло фыркнула Эйч.

И тут раздался вой, заставляя вздрагивать — громкий, страшный, бьющий ужасом по нервам, и в тоже время немного грустный и полный странной печали…

Краем глаза Эйч отследила движение справа и выстрелили наугад, надеясь, что успеет. Результата она увидеть не успела. Запястье обожгло болью — когти резко впились в кожу, нещадно разрывая её, а потом были рывок под хор ответных завываний оборотней со всех сторон и привычная тошнота — они с Греем вновь шагнули в другой мир.

Эйч опустила голову вниз, упираясь руками в колени. Отдышалась, прогоняя тошноту, скосила глаза на выглядевшего уже обычно Грея. Посмотрела на запястье в потеках крови, но подозрительно здоровое.

Огляделась, пытаясь понять, куда их занесло…

Высокие стволы деревьев… И снега́ кругом… Снега́ почти по колено.

Эйч выпрямилась:

— Слушай, ты бы хоть предупреждал…

Грей холодно заметил:

— Я не оборотень. Это просто заклинание смены личины.

— Я не об этом — предупреждай, когда переходим в другой мир. Меня, знаешь ли, укачивает на ухабах.

Грей рассмеялся:

— Забавная реакция. Тебя не напугала моя трансформация? Даже Йорк не выдержал…

— Хуже ты все равно уже не будешь. Кстати, что пел-то? — Она засунула мёрзнувшие руки себе подмышки.

— Пел?

— Ну, орал. Выл. Кричал… — Она подняла глаза вверх, где сквозь сосновые лапы просвечивали звезды и смотрела вниз все так же кроваво-блестевшая Хэма.

— Это была песнь любви, Эйч. — пафосно сказал Грей.

— Зима же… Какая песнь любви? Думаешь, там кто-то клюнет на такое?

— У волков и у оборотней, к твоему сведению, свадьбы зимой.

Эйч глубокомысленно кивнула:

— Яяяясно! А ты не хочешь вернуться и попраздновать дальше?

Грей отрицательно качнул головой:

— Нет. Сами справятся. Их же мир. Да и ты не воин. С чего бы тебя потянуло обратно?

Изо рта Эйч вылетело облачко ледяного пара:

— Да я бы рада и тут остаться, но хххххолодно же!

Грей шагнул в сторону, пальцем поманив Эйч за собой:

— Я тебе обещал сказку.

— А более теплого варианта сказки не нашлось?

Грей прикрыл глаза:

— Какая ты…

— Я, несмотря на то, что выросла в холодном мире, еще теплокровная. Тут сколько градусов?!

— Минус тридцать где-то. Может, чуть больше…

Он взял её за руку, и вновь накатила тошнота. В этот раз они оказались на опушке леса, а перед ними была небольшая долина с каменными низкими строениями. Бегали под луной волчата и лисята, рядом с ними носились дети… Человеческие дети. И играли со зверьми.

…Или оборотнями…

— Ой, — обернулся Грей на побледневшую Эйч. — Переход.

Эйч поправила его:

— Вот “ой!” нужно говорить ДО, а не после. А так — сойдет…

Она разглядывала долину, недоумевая…

Стелился дым из труб понизу, к непогоде, кажется. Или наоборот? Эйч не знала… По дороге к поселению спешила пара волков. И люди, шедшие им на встречу, не боялись их.

— Грей… — Эйч посмотрела ему в лицо, — сюда же ты серебряные пули не притаскивал?

— А они тут нужны, Хелен?

Эйч задумалась:

— Знаешь, не понимаю я тебя… Зачем прикидываться прокисшим пивом, если ты… Немного лимонад?

— Я? — возмутился Грей. — С едой меня еще не сравнивали. И я просто подумал, что у тебя может возникнуть вопрос — где я научился петь по-волчьи. Так вот — именно тут.

Эйч, уже замершая полностью, выдохнула:

— Слушай, я впечатлена твоими вокальными данными, но давай уже вернемся в тепло?

Он протянул ей руку:

— Ой?

Эйс не удержала смешка:

— Запомнил все же! — и вложила свои пальцы ему в ладонь.

После привычного приступа дурноты, Эйч огляделась и вздохнула:

— И где мы опять?

Грей, не отпуская её руки, напомнил:

— Ты же просила теплую сказку…

Было тепло. Сумрачно. Летели по ветру светлячки. Колыхались тяжелые цветущие ветви слив. Одуряюще пахло весной, прелой, теплой землей, цветами, немного дымом…

Сияли на небе две луны…

Скакал по дороге на одной человеческой ноге зонтик. Скок, скок, скок за нерадивой хозяйкой, потерявшей его.

Пел песни подвыпивший воин, шатаясь и пьяно подплясывая. Топтался на месте, пытаясь найти дорогу к дому, но ходил кругами, кажется.

И смеялась девушка, наблюдая за ним, прикрывала рот ладошкой. Хлопали, струились по ветру длинные шелковые рукава её одеяния. Звенели подвески в её вычурной прическе. И пел ветер, любуясь ею.

Дробно застучали подошвы обуви, когда девушка направилась в небольшой странный домик из дерева и бумаги, который появился по мановению её руки. А под одеждами девушки явственно видны были три длинных рыжих хвоста.

— Еще хочешь сказки? — сказал Грей.

— Хочу, — зачарованно сказала Эйч.

И снова дурнота, в этот раз накатывающая и накатывающая раз за разом. Кажется, Грей прыгал и прыгал по мирам, все больше и больше ругаясь. В результате, они оказались на улице перед “Приютом”. Грей резко бросил Эйч:

— Сказка закончена. За оплатой придешь после полудня.

— Эй… Какая муха тебя укусила? — буркнула ему в спину Эйч, но Грей её не слышал. — Не лимонад…

Лия проснулась от того, что Грей её тряс на плечо:

— Просыпайся.

— Что? — она с трудом открыла глаза. — Что случилось? Ты поссорился с Эйч?

Грей проигнорировал её:

— Начинай вписывать Кроссроад в пентаграмму — в новогоднюю ночь проведем ритуал.

Лия вздрогнула:

— Всех… Это же три тысячи жертв.

— Времени не осталось, — выдавил Грей.