Призрак в Сети

Когда я закончил доклад, сенатор Либерман попросил рассказать о моем хакерском пути. В ответ я сообщил, что моим основным мотивом было желание учиться, а не гнаться за наживой или причинять вред. Здесь я не упустил возможности рассказать о Ричарде Чубински из службы по внутреннему налогообложению, дело которого закрыли, когда суд согласился с тем, что Ричард добыл информацию из чистого любопытства, но не планировал разглашать ее или использовать еще в каких-то целях.

Либерман, очевидно, впечатленный моим докладом и рассказом о юридическом прецеденте, которым я себя изобличал, сказал, что из меня получился бы неплохой адвокат.

«Учитывая мою судимость, вряд ли меня допустят в адвокатскую гильдию, – сказал я. – Однако, возможно, когда-нибудь вы меня извините».

Все по-доброму рассмеялись.

Передо мной открылась настоящая волшебная дверь. Мне стали звонить разные люди, они просили выступить с речью. Сначала казалось, что возможности моего карьерного роста так ограничены условиями судебной сделки, что я был близок к отчаянию. Теперь же, после выступления в Конгрессе, стремительно вырисовывалась перспектива стать высокооплачиваемым оратором.

Вся беда была в том, что я очень боялся сцены! Пришлось потратить долгие часы и заплатить не одну тысячу долларов специалисту по публичным выступлениям, чтобы научиться преодолевать данный страх.

Постигая этот страшный путь молодого оратора, я вступил в местную группу обучения искусству тамады. По иронии судьбы собрания этой группы проходили в здании General Telephone в Таузенд-Оукс, где я когда-то недолго работал. По карточке тамады-любителя я получал беспрепятственный доступ ко всем офисам в этом здании. Каждый раз, когда заходил туда, я не мог сдержать улыбку, едва представляя себе, как бы выпали в осадок ребята из местной службы безопасности, если бы знали, кто к ним наведывается. В то время я получил одно приглашение на интервью от Комиссии США по национальной безопасности. Мне предлагали выступить в аналитическом центре «Двадцать первый век», который разрабатывает рекомендации в области безопасности для Конгресса и президента. Комиссию представляли два чиновника из министерства обороны. Они пришли ко мне на квартиру, где я жил в Таузенд-Оукс, и мы целых два дня беседовали о том, как можно оптимизировать защиту правительственных и военных компьютерных сетей.

К моему удивлению, меня также приглашали выступить в многочисленных выпусках новостей и ток-шоу. Я вдруг стал медиазвездой, давал интервью ведущим изданиям США, в том числе Washington Post, Forbes, Newsweek, Time, Wall Street Journal, Guardian. На сайте Brill’s Content мне предложили вести ежемесячную колонку. Поскольку мне запрещалось приближаться к компьютеру, редакторы сайта согласились принимать мои статьи в рукописном виде.

В то время не было недостатка и в других необычных предложениях работы. Одна компания, которая занималась безопасностью, предлагала мне место в своем консультационном совете, а студия Paramount видела меня своим консультантом по созданию новых телесериалов.

На слушании этих предложений Ларри Холи, мой инспектор по условному освобождению, сообщил, что я не имею права писать статьи на темы, связанные с компьютерами, а также заниматься любой другой работой, где затрагиваются подобные темы. Он говорил, что служба пробации расценит любую такую работу как компьютерное консультирование, а на него мне требуется специальное разрешение от инспектора. Я ответил, что если я пишу статьи на тему, то я автор, а не консультант. Такие материалы рассчитаны на массовую аудиторию. На самом деле я занимался такой же работой, как и бывший хакер Кевин Поулсен в период, когда он был условно свободен.

Ничуть не смутившись, я стал искать консультанта-юриста. Мой друг-адвокат Шерман Эллисон согласился бесплатно представлять мои интересы. Естественно, это означало, что я должен подать прошение о рассмотрении дела судье Пфельцер. Она посчитала, что открылись мои новые преступления либо что я нарушил правила условного освобождения. Однако, ознакомившись с делом, судья четко указала, что адвокаты должны сами разобраться с этой проблемой, и отдельно подчеркнула, что не хочет больше видеть меня в зале суда. Очевидно, дело Митника ее изрядно утомило.

Служба пробации получила сигнал: «С делом Митника нужно обращаться немного аккуратнее, так, чтобы оно больше не появлялось на повестке дня». Тогда служба пробации стала относиться ко мне рациональнее и мягче.

Осенью 2000 года, сразу как мы закончили записывать интервью для очень популярного утреннего шоу, которое Билл Хэндел ведет на лос-анджелесском радио KFI-AM 640, я разговаривал с директором этой радиостанции Дэвидом Дж. Холлом. Он рассказал, что известный во всем мире ведущий ток-шоу Арт Белл вскоре уходит на пенсию и что хотел бы предложить меня своим работодателям Premier Radio Networks на должность ведущего. Какой соблазнительный комплимент! Я остолбенел. Пришлось признать, что у меня нет никакого опыта в ведении радиопередач, кроме того, я эти передачи практически не слушал, но согласился попробовать.

Через несколько дней меня пригласили в качестве гостя на программу «Тим и Нейл». Дэвид предложил мне вести собственную передачу, которая могла бы называться «Обратная сторона Интернета». Позже я стал вести такую передачу и даже пригласил в напарники моего близкого друга Алекса Касперавичуса. Мы рассказывали о темных уголках Интернета, объясняли слушателям, как защищать личную информацию, отвечали на звонки в студию. Нас также спрашивали, как обезопасить персональный компьютер. Еще мы обсуждали всевозможные классные сервисы и сайты, которые появлялись в Сети.

Дэвид Холл, признанный лидер радиорынка, посоветовал мне ориентироваться лишь на три качества, которыми должна обладать хорошая радиопередача: она должна быть интересной, важной и содержательной. Вскоре после этого я пригласил в эфир Стива Возняка, Джона Дрейпера и даже порнозвезду Данни Эш. Данни даже разделась в студии перед нами до пояса, чтобы мы воочию оценили, как она хороша. Слышите, Говард Стерн, я следую вашему примеру!

Поскольку мне так и не разрешалось пользоваться компьютером, радиостанция любезно предоставила мне продюсера-скринера, который с готовностью взял на себя дополнительные обязанности и стал помогать с поиском в Интернете. Передача длилась целый час и выходила в эфир каждое воскресенье. За этот час радиостанция поднималась в рейтинге популярности Arbitron примерно с 14-го места на 2-е. Совершенно пренебрегая теми оценками, исходя из которых судья Пфельцер пыталась рассчитать мой потенциальный заработок, я получал по тысяче долларов за каждый эфир.

Пока я занимался ремеслом радиоведущего, со мной связался Дж. Дж. Абрамс, знаменитый продюсер, который работал в кино и на телевидении. Он признался, что считает себя моим поклонником и даже наклеивал на оборудовании стикер «Свободу Кевину», когда снимал свой знаменитый сериал «Дар». Мы встретились у него в студии в Бербанке, штат Калифорния. Он предложил мне сыграть эпизодическую роль агента ФБР в его шоу «Псевдоним» в качестве шутки. Сценарий немного переписали, и я стал агентом ЦРУ, который борется против коварной службы SD6.

Федеральное правительство запретило мне сниматься в сцене, где я работаю за компьютером, с действующей машиной. Тогда мастер по реквизиту просто отключил клавиатуру от системного блока. Я снялся в компании Дженнифер Гарнер, Майкла Вартана и Грега Гранберга. Это было потрясающе. Одно из самых интересных событий в моей жизни.