Путешествие к бессмертию

Глава 21. Обезболивающие.

Веки старшего ученика Ли дергались, а его мысли хаотично метались, пока он пытался принять решение.

Через мгновение он открыл свои глаза, и отчаявшись пристально посмотрел на таблетку в руке Хань Ли. В глазах его пылал взгляд полный решимости.

Хань Ли молча положил таблетку в рот старшего ученика. Наблюдая, как тот глотает таблетку, он мягко вытащил иглы из тела ученика.

Как только последняя игла покинула его тело, гранула начала действовать. Цвет лица старшего ученика Ли сменился от бледного до неестественно красного. Все его лицо покраснело, а тело начало корчиться, ноги и руки его дергались, а сам он стонал.

Несмотря на положение, в котором его видел Хань Ли, он все еще пытался сохранить гордость. Не желая, чтобы Хань Ли услышал его стоны, он попытался понизить голос, но не мог не вскрикнуть от приступа сильной боли.

Его лицо начало приобретать естественный оттенок, а выражение лица успокоилось. Казалось, худшее уже позади.

Старший ученик Ли обследовал себя. Он сел скрестив ноги, и снова закрыл глаза, чтобы успокоить дыхание. Хань Ли нашел чистый камень, и, сев рядом со старшим учеником Ли, наблюдал, как тот восстанавливает свои силы.

Внезапно старший ученик Ли открыл глаза. Он подпрыгнул и достал свой длинный меч. Сопровождаемый волной ослепительного света клинок остановился прямо у шеи Хань Ли.

«Назови мне хоть одну причину не убивать тебя!» Глаза старшего ученика были холодны и наполнены враждебностью.

«Я только что спас твою жизнь. Разве этого не достаточно?» — Хань Ли не реагировал. Только его брови дергались так, будто бы он был раздражен, но кроме этого на лице не было никаких эмоций.

«Я спас тебя до того, как узнал кто ты. Было очевидно, что у тебя есть какая-то тайна, и это была бы сугубо моя ошибка, если бы ты убил меня, разболтай я её. Но я не думал, что ты так скор на руку», — странно рассмеявшись сказал Хань Ли. Он высмеивал сам себя.

«Ха! Спасая тебя, я навлек беду на себя. Но… обладая экспертными медицинскими знаниями, как я мог позволить кому-то умереть, даже не попытавшись спасти его?» — вздохнул Хань Ли.

Когда старший ученик Ли услышал это, то ему стало немного стыдно. Лезвие немного отдалилось от шеи Хань Ли, но все еще было в опасной близи.

Хань Ли про себя вздохнул, успокоился и спокойно продолжил.

«Ты не должен волноваться о том, что кому-то открою твою тайну. Тебе следует знать, что я не из болтливых. Если тебя это успокоит, то я могу дать клятву. Ты, должно быть, уже понял, что у меня нет способностей к битве. Поэтому если я нарушу клятву, ты с легкостью сможешь меня убить», — спокойно предложил Хань Ли.

«Отлично, поклянись», — прямо заявил старший ученик Ли.

После этих слов Хань Ли успокоился. Хотя он всего лишь оказал медицинскую помощь старшему ученику Ли, он примерно мог судить о том, каким человеком тот был. Ему показалось, что тот был не из тех, кто сможет легко поднять руку на своего благодетеля. Хотя у него все же были мысли о том, что старший ученик мог оказаться порочным и безжалостным человеком, который способен укусить руку, которая его кормит. В таком случае у него все еще была одна уловка, чтобы спасти себе жизнь.

Глубокомысленно, он закатал манжеты своего рукава.

Хань Ли дал свою клятву, и только после этого меч старшего ученика Ли вернулся в ножны.

Хань Ли осторожно коснулся шеи. Та была покрыта липкой кровью, поскольку меч все же оставил на нем неглубокий порез. Понимая насколько он был близок к смерти, он почувствовал, как холодок пробежал по спине, а также он заметил, что был весь покрыт потом.

«Было действительно опасно! Насколько же я глуп? Это то, что я получаю за попытки помочь!» — лихорадочно думал Хань Ли.

«Что же я получил с этого? НИ-ЧЕ-ГО! Я больше никогда никого не спасу, пока не буду знать картину в целом!» — поклялся себя Хань Ли.

Хань Ли спас человека и был наказан за это. Хотя он и был довольно зрелым и даже циничным для своего возраста, у него все еще остались наивные мысли. Теперь он отбросил их все.

«Уважаемый брат, ты спас мою жизнь и обещал сохранить мою тайну. Я, Ли Фэйю, теперь твой должник. Пока я жив, если тебе понадобится моя помощь, ты можешь обратиться ко мне за ней. Если это будет в моих силах, то я помогу тебе.» Старший ученик Ли вернул свой величественный вид.

«Ты говоришь, что можешь мне помочь, но не ты ли тот, у кого сейчас полно проблем?» — засмеялся Хань Ли.

«Как ты узнал?» — безучастно спросил Ли Фэйю, а на его лице появилось удивленное выражение.

«Разве это не очевидно? Твой ранг среди учеников не очень высок, но многие старшие и лидеры залов любят тебя. Кроме того, у тебя разве нет бесчисленных обязанностей?» Казалось, что Хань Ли попал в точку.

Лицо Ли Фэйю помрачнело, и некоторое время он молчал.

«Кстати, мне кажется, я смогу тебе помочь. Употребление таблетки Извлечения Сущности вызывает мучительные боли, а я могу тебе помочь немного облегчить её.»

«Правда?» — немного взволнованно произнес Ли Фэйю. Его депрессия временно сменилась радостью. Понятно, что боль вызываемая таблеткой Извлечения Сущности была нешуточная.

«Я всегда держу свое слово», — заявил Хань Ли, взглянув на Ли Фэйю. Конечно, у него было кое-какое средство, чтобы облегчить эту боль. Оно у него было, поскольку раньше он искал чрезвычайно сильное обезболивающее, чтобы помочь Чжан Таю.

«Это хорошо! Очень хорошо!» — потирая руки, нетерпеливо глядя на Хань Ли, произнес Ли Фэйю.

«Ты, кажется, очень взволнован, но прямо сейчас у меня нет этого лекарства при мне. Мне придется вернуться в долину Руки Бога, чтобы взять его.»

Услышав это, Ли Фэйю смутился. Недавно он пытался убить Хань Ли, а теперь просит его помощь.

«Завтра в полдень, приходи ко входу в долину Руки Бога и жди меня. Я принесу тебе лекарство. Прямо сейчас доктор Мо отсутствует, и я не могу позволить посторонним войти туда», — медленно произнес Хань Ли.

«Хорошо, я приду вовремя. Огромное тебе спасибо, младший брат», — поспешно ответил Ли Фэйю, будто бы боясь, что Хань Ли может передумать.

«Меня зовут Хань Ли, и я единственный ученик доктора Мо. Зови меня младший Хань.»

Слыша «младший брат», Хань Ли чувствовал себя неловко, даже чувствуя немного отвращения. Он ответил, назвав собственное имя, лишь бы избежать этого отвратительного прозвища.