"Я - кто?! Сенсей?" 2: Изменяющий судьбыю Том II. Часть 1.

Глава 27. Дела домашние (часть 4-5)

Тут же были созданы все комитеты, подобраны для них названия (мои были слишком простые для местных эстетов, и каждый посчитал своим долгом поменять их на что-то напыщенное), выбраны члены и поставлены сроки, к которым нужно будет собрать деньги. В общем, всё завертелось, закружилось, да так, что начало даже подташнивать.

А может, просто это у меня от ответственности так… Как вспомню, сколько я этой инициативой на себя взвалил, так хочется всё бросить и бежать на миссии, где всё просто и понятно. Но нельзя. Иначе очень скоро один из квестов станет для меня последним, и перезагрузки уже не будет.

Умино Ируку, специального джонина и главу клана, можно угробить на миссии не по рангу, и никто обо мне не вспомнит. Но провернуть такой же фокус с главой крупнейшей партии Совета Кланов и влиятельным политиком нельзя: можно получить вотум недоверия, а тот, кто неправильно оценил задание, может ведь и головы лишиться.

И не потому, что так сильно возлюбили одного Дельфина, а потому что они теперь связывают со мной своё светлое будущее. И если последнего из конохских Умино, внезапно не станет — то вместе с ним подохнет в корчах их уже распланированное грядущее счастье.

Да моего убийцу порежут на ленточки для бескозырок просто потому, что он им, сволочь такая, не то, что все планы — всю жизнь поломал. И это должно остановить умных от подобных действий. Но, конечно, всегда есть возможность того, что найдут дурака, который этого всего не поймёт и угробит меня на миссии. В таком случае я лишь боюсь, что от моей смерти пострадают Анко и Наруто. Сам я, что удивительно, к смерти уже готов. Свыкся с тем, что любой миг может стать последним.

Так что надо, Федя, надо! Надо становиться главным пауком в этой банке, но при этом не дай боги взлететь слишком высоко, а то Наруто мне не простит, если я окажусь в кресле Хокаге вместо него.

Мне повезло иметь опыт другого мира, которого нет ни у кого из присутствующих, и я успел первым предложить вариант реформ. Но даже не сделай я этого, всё равно будут какие-то изменения. Может, не завтра и даже не через месяц, может, только через год, но они всё равно будут. Третий выстраивал политическую систему Конохи под себя и для себя, и как только он сдох и вместо него пришла Цунаде, прежний порядок мгновенно перестал работать. Несмотря на пятый размер груди, она не смогла заполнить собой возникший со смертью Сарутоби вакуум власти, просто не того она масштаба фигура, да и связей таких нет. И Совет Кланов потерял привычный путь и застыл в нерешительности. Куда идти, что делать, и главное — зачем?

А такой большой живой организм, как Совет Кланов, все равно будет искать какие-то новые формы и способы осмысленного существования. Люди неизбежно будут спрашивать себя: как нам быть, что нам делать, чего мы хотим и как нам этого добиться? А у Цунаде на это ответов нет. По крайней мере, сейчас нет. Она просто хочет править, как Третий, но не может. А это значит, что мне надо успеть перехватить инициативу и влезть первым, и организовать всё так, чтобы и другим это понравилось, и чтобы себя не обидеть. Я успешно влез, но это только первый важный шаг. Теперь надо не растерять интерес людей и удержаться на гребне волны.

После какой-то совершенно бешеной активности я сидел, выжатый как лимон, натянуто улыбался и думал: поскорей бы все это закончилось. И наконец, все вопросы согласованы и собрание совета Кланов объявили закрытым. Ура!

Перед уходом Цунаде бросила на меня убийственный взгляд и царственно удалилась. А вот желающие встретиться и поговорить, а также вступить в партию попёрли валом. И сразу встала целая куча неприятных вопросов.

А где собираться?

А когда со всеми переговорить?

А у меня вообще время-то на это всё есть?

Быстро прикинув в голове план, я выцепил из толпы Хиаши и предложил организовать первое собрание нашей партии на его территории. И вывернул вопрос так, что это не обязаловка, а мероприятие торжественное и солидное, которое можно поручить только Хьюга, потому что никто другой не справится. Хиаши степенно кивнул, внутренне попискивая от восторга, и сообщил, что через пять дней он подготовит для собрания зал, о чём я тут же и сказал собравшимся. Время подобрали тут же — голосованием по поднятым рукам, решив прийти после обеда.

— Я понимаю, что у вас осталось ко мне много вопросов. Пожалуйста, запишите их, чтобы задать на собрании. Сейчас, пока вы взбудоражены открывшимися перспективами, что-то просто может вылететь из головы. Так же подумайте о предложениях или проблемах, которые можно будет поднять. Мы организовались для того, чтобы сделать Конохагакуре снова Великой Деревней, без оговорок и формальностей!

А глазки как у всех заблестели, воодушевлением попёрло так, что мне самому захотелось прыгать, куда-то бежать или что-то делать! Чувствую, что сегодня магазинчики канцелярии получат повышенную прибыль!

Главное, что от меня отстали и дали выдохнуть. Бодрость была лишь иллюзией и быстро сошла на нет.

Хиаши огорошил меня тем, что он устроит банкет, во время которого мы и будем разговаривать.

— Хиаши-сан, я понимаю вас, но во время собрания на столах должны быть только бумаги, писчие принадлежности и вода, чтоб промочить горло. После уже можно будет устроить банкет, если вы считаете это необходимым.

Традиционно, подобные сборища всегда проводились за столом, накрытым поляной, если, конечно, это собрание равных или собрание, которое таковым прикидывается. Если же начальство приходило песочить подчинённых, как дайме чинуш, или хокаге выговаривать джонинам своё «фи» — тогда никакой воды и даже столов — ты сидишь на коленях, если повезёт, на подушечке, перед начальником и обтекаешь.

Я не дайме, но и листать бумаги с жирными пятнами мне не охота. Так что я выбрал классический вариант. Вон, на Совете даже воды не предлагали, и ничего — все ходили как миленькие! Хотя надо будет предложить на следующем Совете. Получу себе ещё немного симпатий коллег по опасному бизнесу.

Да и банкеты, и посиделки за бухлом — это уже сам Хиаши пусть решает какое там всё будет и сколько он готов потратить денег. Чтоб потом не пенял мне, что банкеты ему дорого обходятся. Я ведь не заставлял его распахивать карман.

Выйдя на крыши, я с тоской взглянул на виднеющийся бак водонапорной башни рядом со своим домом и почесал в другую сторону. Нет, не к Анко. Первым делом нужно было навестить Данзо. Снова отложить визит к нему не лучшая идея.

Конечно, я мог бы дотянуть и до собрания партии, а после итогов зайти на огонёк, но просто не хочу оправдываться дважды. Да, состояние у меня не лучшее, надо бы идти к «дяде Шимуре» собранным и в тонусе, но и он сейчас должен быть менее въедливым и внимательным к деталям. Если бы я не придумал, как свалить, то после встречи с партией мог бы и не осилить чаепитие с Данзо.

Выбранным мной лазом пользовались довольно редко, из-за чего я словил пыльную паутину в лицо и паука за шиворот.

Благо никого рядом не было, чтоб рассказать другим, как меня кочевряжило, пока я вытаскивал раздавленного паучка и потом заставил клона обработать мне спину медицинской чакрой.

Тенью проскользнув к кабинету Шимуры, я, к своему удивлению, не застал там телохранителей, которые обычно тусовались под дверями. На всякий случай подёргал ручку, чтоб окончательно убедиться — мне не сюда. Подумав, я направился к чайному домику и угадал.

Данзо визиту был не удивлён, поприветствовал скупым кивком и поставил передо мной чашку, поделившись свежезаваренным матча.

Видимо, Шимура хотел немножко взбодриться, раз заварил эту зелёную кашицу.

Выложив подготовленные ещё на миссии бумажки, я начал рассказ о наших злоключениях с седьмыми в Стране Чая, фоном распечатав из свитка сначала сбитый из бамбуковых палочек поддон с засахаренными дольками апельсина в прозрачных порционных кулёчках, а затем и большую жестяную коробку чёрного цвета с золотым орнаментом в виде той самой легенды соревнования и половинкой от жемчужины.

— Так значит, опять дворцовые интриги? — спросил Данзо, явно тронутый скромным даром.

Конечно, внешне он этого никак не проявил, но я хороший сенсор. К старости люди становятся более сентиментальными, хоть стараются этого и не показывать. Я же не стал делать на презенте акцента, чтоб не вынуждать Шимуру благодарить меня. Ему это явно будет некомфортно просто хотя бы с непривычки.

— Везёт мне на них, наверное, — пожал я плечами. — И на миссии не по рангу. Но в этот раз хотя бы возможно, что это было не вредительство, а честная ошибка.

После чего я рассказал о миссии. Об общении с Казухико Иноуэ и его помощи, и о том, как выигрышно он смотрелся на фоне Сузако Шинде, который вообще мышей не ловил. Всё-таки я обещал Зомби замолвить за него словечко, хоть он и тот ещё козёл. А обещания надо выполнять, чтобы не растерять свой авторитет и уважение к себе.

В заключение я отдал отчёт о миссии и сказал, что в любом случае это не дело, когда ранг миссии всегда выше заявленного.

Данзо согласно кивнул, после чего огорошил меня:

— Ко мне приходил глава клана Акимичи.

— Вот как… — удивлённо протянул я, так и не донеся чашку до рта. — И что же он предложил?

— Посмотри сам и скажи своё мнение, — Шимура передал мне бумажную папку, где было три листа, а сам взялся пошуршать свёртком со сладостями. Одной рукой у него это получилось достаточно ловко. Сказывалась долгая практика.

Каждый из листков оказался очень сжато изложенным вариантом развития отношений Трио с Корнем. И нам полагалось выбрать.

Первый из них, назовём его «Вира», предполагал, что Трио просто выплатит накопившийся долг за действия, направленные против Корня и Данзо. Или возьмёт на себя обязательства выплатить его позже. А Шимура более не предпринимает враждебных действий против членов Трио и их союзников и вассалов.

Второй вариант, назовём его «Сотрудничество». То же самое, что первый плюс Шимура Данзо поможет Трио принять проект Пятой или хотя бы проект о реконструкции Конохи. В благодарность за это часть работ будет отдана компаниям на выбор главы Корня.

Третий вариант — «Союз», был расписан подробнее всего. Будто бы остальные варианты тут только для галочки, а самый выгодный — вот он! Клюй и ловись!

Конечно, здесь не было компенсации за причинённые неудобства, но условия, на первый взгляд шикарные; и часть куска от реконструкции Конохи, и возможность найма бойцов Корня для нужд Трио за хорошую плату. И полигоны им же на территории ИноШикаЧо, и поставки медикаментов и сырья для них от Нара, и куча прочих вкусностей плюс взаимная политическая поддержка.

Прочитав всё, я разложил три листа перед собой, как пасьянс с плохими картами гадалка.

— Вариант с союзом выглядит слишком хорошо. Это то, что нам подсовывают, как наживку. Совершенно неконкретный, плюс даст ИноШикаЧо ограниченный контроль над частью Корня, что лично у меня вызывает массу вопросов.

Например, о том, а зачем им силовая поддержка Корня? С кем они собрались воевать? Кого свергать?

— Полагаю, речь идёт о возможности охраны их владений, их торговых путей и караванов, а также предприятий, — проинформировал меня Шимура.

— Это многое бы объяснило, — согласно кивнул я, — но как Хокаге посмотрит на такой альянс? Не поставит ли она их перед выбором — либо она, либо Корень? А если она так сделает, и они выберут её, то эта договорённость не сможет быть реализована. А они ведь тоже это понимают. Но такой вариант всё равно предлагают. Зачем? Они планируют кинуть одну из сторон? Но кого? Вас или Цунаде?

Данзо пригубил чая, никак мне не ответив и ничем не выдав своих мыслей. Да ещё и дольку апельсина в рот сунул, чтоб мне точно самому на свой вопрос пришлось отвечать.

— Кроме того, этот вариант, как и «Сотрудничество», предполагает, что мы сами, своими руками сольём в нужник всё, чего я добился за последнюю неделю. Всё, что может дать нам реальную власть.

Видимо, из-за издержек богатого опыта, от сказанного мной Данзо пришлось принюхиваться к чаю заново, чтоб отогнать мимолётно возникший в памяти запах аммиака.

— А компенсация, на первый взгляд выглядит прилично, — размышлял я вслух, — но надо будет уточнить, что они хотят нам предложить, и можно ли содрать с них больше. Размер суммы в первую очередь зависит от вас, сенсей. Насколько высоко вы оцениваете нанесенную ими обиду?

Шимура даже не задумался:

— При их прямой поддержке меня лишили возможности стать Хокаге после смерти Хирузена, — ровно ответил Данзо. — Как думаешь, как высоко я оцениваю упущенную Конохой возможность?

Я непроизвольно сглотнул.

— Они же не расплатятся. Долги их правнуки отдавать будут.

Данзо едва заметно усмехнулся уголком рта и кивнул. Похоже, его позабавила моя реакция.

Я потёр шрам, задумавшись.

Осетра придётся урезать. Иначе получим дырку от бублика с пустыми обещаниями вприкуску.

— Сенсей, я понимаю, что реальная цена за такое будет огромной, но не лучше ли будет взять столько, сколько они смогут, а точнее согласятся, дать? Иначе мы просто ничего не получим, а они наверняка попытаются предпринять против нас какие-то действия, чтобы минимизировать или даже полностью ликвидировать угрозу с нашей стороны.

Данзо снова кивнул, но ничего не сказал, как бы предлагая мне продолжить.

— Но и ограничиться чем-то малым из первого предложения не получится. Во-первых, вам этого будет мало. И во-вторых, это не решит проблемы с нашими магнатами. За проектом Цунаде, я уверен, стояли именно они. А значит, Трио попытается снова протолкнуть налог на кланы.

Снова кивок и тишина в ответ, а мне приходится болтать.

— Конечно, моя новая партия встанет горой против этого. И нас ждёт новый конфликт. При этом, если вы соглашаетесь на первый вариант, то вы вроде как не имеете оснований для действий против них, если они попытаются ударить по мне. Таким образом, пожертвовав чем-то малым, они лишат вас возможности прикрыть меня в случае необходимости, не потеряв репутацию. Впрочем, вы её потеряете и в случае, если вы не вмешаетесь, а они проведут какую-то успешную провокацию или попытку убийства. В таком случае все увидят, что АНБУ НЕ можно безнаказанно гнобить и убивать и ничего вы за это не сделаете.

Озарение было очень неприятным.

— Продолжай, — кивнул Шимура.

— А значит, нам следует предложить им свой вариант взаимоотношений. Примерно такой, — начал я писать прямо на обороте одного из листов и озвучивать, чтоб не потерять посетившие меня мысли, — Первый пункт. «Ваши действия, которые привели к тому, что место Хокаге занял неподготовленный и некомпетентный человек, мы запомнили. Для вас это был незначительный момент политической борьбы, а для Конохи — трагедия. Оплатить это в полной мере вы не сможете никогда. Но в знак примирения мы готовы принять то, что вы готовы отдать в качестве виры. Но это что-то должно быть достойным и соразмерным нанесённому ущербу».

Руки будто сами выводили иероглифы, а я сосредоточился на тексте.

— Второй пункт. «Отныне кланам бороться следует только в рамках политики. Без подсыла наёмных убийц, или попыток убрать конкурента на миссии не по рангу, как вы привыкли делать во времена Третьего хокаге, Сарутоби Хируз… Хирузена».

В порыве вдохновения я и забыл, что проговариваю это не себе под нос и оттого немного запнулся, когда почувствовал чужие эмоции. Тут, судя по эмоциям Данзо я задел больное место.

Но он продолжал слушать, внешне ничем не выдавая себя.

— И дополним этим: «Теперь внутри Конохи мы ведём цивилизованную борьбу и не переходим границ».

Машинально выпив из фляжки, я продолжил:

— Третий пункт. «Если предыдущий пункт будет нарушен, то ваши кланы перестанут существовать. Однако и мы обязуемся воздержаться от подобных действий», — тут я пробубнил немного, зачеркнул и дописал: — «От подобных действий без веской на то причины».

Взяв из свитка с мелочами листок, переписал без помарки и, полюбовавшись почти идеально ровными строчками иероглифов, приложил промокашку, которая уже лежала на краю стола в лотке с мелким песком и кистью в желобе.

— Тут даже Корень не понадобится. Шиноби тех кланов, что войдут в «Единую Коноху», за глаза хватит, чтобы вырезать Трио. Тем более там только Акимичи представляют собой реальную военную силу. Про тех же Нара это можно сказать с очень большой натяжкой. Слишком уж они привыкли сидеть в штабе. А Яманака вообще не бойцы.

Данзо задумчиво кивнул, соглашаясь с моей оценкой. Я подумал и снова взялся за кисть, аккуратно ссыпав песок в лоток.

— Четвёртый пункт. «Мы открыты к реальным предложениям и готовы их обсуждать, но наши договорённости должны иметь чёткий и ясный характер и быть обоюдовыгодными».

В задумчивости я постучал петелькой кисти по носу и сказал:

— Если они хотят от нас поддержки их проекта, то пусть они объяснят, откуда они собираются брать финансирование, что они предлагают нам, в смысле Корню, а что «Единой Конохе» и что вашей партии.

— Моей партии? — недоуменно переспросил Шимура.

— Именно так, сенсей. Кто лучше вас сможет создать партию ястребов и возглавить военный комитет? Я сейчас говорю о старшем поколении, о тех, кому не по нраву была политика Третьего, кому не понравилась моя партия, и кто ещё более консервативен, чем Хьюга. Им тоже нужен лидер, и их участие тоже нужно. Да, их значительно меньше, но вместе с вашими союзниками десять, а то и двенадцать голосов запросто наберётся. А вы таким образом получите ещё немного власти и влияния. При этом наши партии необязательно будут во всем согласны и могут даже публично спорить до хрипоты о каких-то вещах, законах или статьях бюджета. Это будет выгодно не только с точки зрения нашей легенды, но и поможет найти выгодные всем компромиссы… Споры могут помочь вскрыть проблемы, которые раньше не замечали или не хотели замечать. Или посмотреть на них под новым, неожиданным углом и найти нестандартное решение для задачи.

— И как, по-твоему, убедить их пойти за мной? — поинтересовался Данзо. Он явно уже начал что-то обдумывать. Глупых вопросов о том, какой-такой военный комитет, он, разумеется, задавать не стал.

— Прежде всего предложить им создать свою партию, чтобы их голос тоже был услышан. Боюсь, других предложений у меня пока нет, — я развёл руками. — Я с такими людьми мало знаком, мне трудно советовать что-то более конкретное, и я уверен, что вам лучше знать. Вы ведь и без всяких партий поддерживали с ними связь.

Шимура задумчиво кивнул.

— Пожалуй, ты прав… У меня есть что им сказать и есть что им предложить. Ты подал мне хорошую идею. Я доволен.

По меркам Данзо это прям высшая оценка.

Мне начало казаться, что для Данзо вся эта политическая возня — тёмный лес, оттого он так внимательно слушал и почти ничего не говорил. Все же это не его профиль и даже не зона его интересов. Я же, размышляя вслух, пояснял, как это работает. Уверен, что я тоже мог заблуждаться в чём-то, но у меня хоть какие-то знания по этому предмету.

Вот уж не думал, что мне когда-нибудь пригодится политология, которую в нашу дизайнерскую программу впихнули как бы по выбору, но на самом деле — очень настойчиво рекомендовали, потому что её вёл близкий друг директора, А. С. по прозвищу НеПушкин. Так-то у него была «редкая», «поэтическая» и «экзотическая» фамилия Смирнов. Чувствуете, как от одного её звучания в воздухе появляется аромат кирзы, свист резиновой дубинки и глухой стук толстой папки казённой отчётности? Но Смирновых в нашем вузе было аж три штуки, причём никто из них друг другу родственником не приходился. При этом все трое — занудные, упёртые, требовательные, какие-то серые и однотипные сволочи, словно из одного инкубатора. Такой вот коллективный трёхголовый Змей Горыныч, везде создающий неуютную, унылую ауру казённого учреждения. А ведь различать тварей как-то нужно было, вот и дали им всем разные клички. В общем, те, кто не брал этот курс НеПушкина, огребали проблемы. Впрочем, гораздо больше, чем тот курс, дал телевизор и жизнь вокруг.

Мы ещё немного посидели за чайком, Шимура даже угостил меня моим же подарком, я рассказал о той технике, которую мне продемонстрировал суновец.

Тут учитель снова оказался впечатлён, хоть и виду не показал.

А чай оказался на вкус дрянью, хоть и душисто пах травами. Неприятный привкус земли с жухлым сеном.

— Простите, сенсей, — сдался я, проглотив эту жижу. — Нужно было попробовать чай, прежде чем его вам дарить. Купился на рассказ про полезные свойства и тонизирующий эффект. В следующий раз привезу что-то получше.

Шимура неопределённо фыркнул, поглядел через очки на вкладыш из коробки, где было про тонизирующий эффект, детоксикацию, ещё всякого полезного приписано этой пыли грузинских дорог, и отпил ещё.

— Со временем ты научишься ценить пользу больше, чем приятный вкус, — назидательно сказал Шимура.

Оке-е-ей… Я понял, ваши вкусы довольно специфичны…

Мы ещё немного пообсуждали детали нашего взаимодействия в совете Кланов, после чего мне наконец удалось вежливо откланяться. Вот только с меня взяли слово помочь в освоении летательного костюма.

— Конечно, я помогу! Доброй ночи, сенсей.

Дядя, я тебя, конечно, уважаю, но тебя в моей жизни становится слишком много! — на самом деле подумал я.

На улицы уже спустилась ночь, и я решил не идти в Госпиталь к Анко. Это был чертовски длинный день, и моя кислая рожа любимой не поможет. Пора бы уже и отдохнуть.

— Дома, — выдохнул по привычке, привитой мне Наруто, чувствуя, как отпускают меня проблемы и тягостные мысли. А потом я вспомнил, что снова куковать одному, и приуныл.

— Была бы ещё Анко дома… было бы вообще хорошо, — тяжко вздохнул я.

Сверху поспешно хлобыснули дверью, а затем, прямо ко мне в руки с лестницы, словно сказочная фея, спорхнула Анко в шелковом халатике, который подчёркивал восхитительную фигуру.

Она бы ни за что так бы не вышла, будь Наруто дома.

— Ты мне мерещишься? — обалдело хлопал я глазами.

— Нет, дурашка, — ласково обвила Анко руками мою шею.

— Я же с улицы, грязный весь… — попытался я было протестовать.

— А я клон, — мурлыкнула «Анко», клюнув в щеку. — Настоящая ждёт себя в спальне… котик.

Было в этой паузе и слове «котик» что-то интригующее томное, будоражащее воображение, и усталость как рукой сняло!

Да я в этом состоянии мог забить демона тульским пряником!

Просушив волосы чакрой после душа (чтоб быстрее было), я заглянул в комнату и столкнулся нос к носу с журавлём. Вид на кровать закрывали две тканевые ширмы. Обычно они стояли позади письменного стола, прямо за спинкой стула, чтоб работа с бумагами одного не мешала дневному сну другого.

— Анко? — обходя получившийся угол позвал я.

— Сюда-сюда, — хихикнула она, — ты идёшь в верном направлении.

От открывшегося вида бросило в жар и зашумело в голове, как от хмельного.

В этот момент я понял слова Пушкина и его восторги «как мимолётное виденье, как гений чистой красоты…»!

Да… этим можно восхищаться!

Широкие красные ленты оплетали желанные изгибы, не оставляя фантазии ни единого шанса!

Когда только успела?! Сбежала из Госпиталя?

Жадным осоловевшим взглядом я скользил по безупречно белой, словно сияющей изнутри, коже, будто увидел своё Счастье впервые: её ясные глаза похожие на дымчатые топазы, её аккуратный носик, чувственные губы, её упругие полные груди с родинкой около нежно-розового сосочка, которые так сладко ласкать губами…

У Анко была целая россыпь родинок, так похожих на незнакомые созвездия: за левым ушком, на груди, около пупка на плоском животике и даже парочка на пальчиках её изумительных ножек.

Я так безумно соскучился по близости с Анко, что из головы вымело все мысли, кроме всепоглощающего восхищения и радости. Я бы засыпал её подарками, которые собирал всю дорогу в Чай и обратно, только бы она дала прикоснуться к шёлку её кожи. Я чувствовал прохладу её ладошек и жар широких бёдер. Сладкий запах в ложбинке груди, пьянящий и дурманящий.

Мне нравились её телесные запахи. Они пьянили меня изысканной свежестью, словно моти с мятой и вишней. В ложбинке груди запах становится теплее, но сами полушария прохладные, пока не согреешь их лёгкими поглаживаниями и сжатиями, ощущая, как под пальцами по очереди твердеют и слегка темнеют её соски.

Ставя засосы, как метки, зализывая их языком и губами чувствовал биение сердца, судорожные вздохи… А потом я скользнул к пояснице Анко.

— Чего? — опешил я, заглядывая Анко за спину.

Чуть ниже поясницы, прямо на ямочках Венеры, которые тут называли ямочками Бэнтен (богини удачи, мудрости, искусств и, конечно же, любви), у Анко был пушистый песочно-жёлтый длинный хвост!

Я его в руки взял и смотрел, как баран на новые ворота, то на хвост, то на Анко.

В моей голове слова «Хвост» и «Анко» ни в какую не желали совмещаться в единое целое. Я завис, как старый комп.

— Это… Это что? — тупо лупая глазами выдал я, наконец.

Анко прыснула и завалилась на живот, заткнув хохот подушкой, но подрагивающие плечи и её выдавали.

Только сейчас я заметил в её пушистой лёгкой копне расплетённых волос треугольные ушки жёлтого цвета. В густых волосах этот аксессуар просто потерялся, вот я и не заметил.

Все ещё посмеиваясь, Анко сняла ушастый ободок и водрузила мне на голову. Хватило её секунды на три, а потом она, мило хихикая, плюхнулась на спину, показав, что кроме атласных лент на ней нет никакой другой одежды и ещё одну родинку снизу на попке.

— Ты меня с ума сводишь! — простонал я, закусив губу, чтоб не кинуться на любимую, как дикий зверь.

Ободков оказалось два, запасной чёрный Анко с очень серьёзным видом надела себе, но почти сразу рассмеялась снова, заразив меня своим весельем. Мы ржали, как больные, по-всякому припоминая котиков и март месяц. То, что было эротично на бумаге, в моих блокнотах с фривольными картинками, в реальности смешило до слез. Как постановочные раскоряки для порножурнала в постели обычных людей.

От ленточек пришлось избавиться, они липли, врезались в кожу и вообще здорово мешались во время секса. Так что мы свалили их в кучу на полу, кинув туда же ободки и лишние подушки.

Усталая, но довольная Анко легла поперек моего живота, так что её попка оказалась у меня перед глазами. Хотя, как мне показалось, она была меня пободрей.

Если бы не ромб «шерсти» я бы сейчас мог во всех подробностях лицезреть ямочки, в которые так удобно помещались мои большие пальцы.

— Как ты это прикрепила, — легонько подёргал за сырой после наших игрищ хвост, силясь не заржать снова. — Крепко держится.

Эта мохнатая верёвка стоически выдержала часовой «марафон» и даже не подумала хоть чуть-чуть отклеиться. А я так надеялся избавиться и от хвоста тоже…

Сладко охнув и приподняв бедра, Анко пробормотала:

— Клей для фальшивых усов и бород. Который с растворителем…

Заметив, что за хвост я больше не дёргаю, Анко обиженно надула губки и покрутила упругой попой:

— Ещё!

— Конечно, — хихикнул я, — Пикачу*, все, что пожелаешь, и даже больше, — сгрёб в объятья, чтоб впиться в манящие губы.

Анко в последний момент успела спросить:

— Как вспышка и мышиный писк?

— Я потом расскажу, — накрыл её губы своими, придерживая Анко за нежные плечи.

Как в минуты отдыха рассказала Анко, выписали её пару часов назад до моего прихода, перед этим нацедив крови. Да ещё с наказом пока не тренироваться в полную силу, но разрешили чуть помогать себе чакрой.

— Со мной уже всё хорошо! Не волнуйся ты так.

— Не могу, — приподнял ножку Анко, заставив опрокинуться на спину, и поцеловал в порозовевшую коленку. — Не могу не беспокоиться. Разве может супруг наплевательски относиться к здоровью матери своих детей?!

Анко чуть сжала бёдра поджав пальчики на ногах, а её взгляд заволокло.

— Скажи это ещё раз, — грудным голосом попросила она, делая судорожны вздох.

— Разве может супруг наплевательски относиться к здор…

Она, даже не дослушав, заткнула меня жарким поцелуем, притянув за шею, роняя на себя. Вот уж действительно женщины любят ушами!

Оторвались мы друг от дружки, только когда ворчание животов стало невыносимым. Ну, вот тяжело рассыпаться в комплиментах и шептать признанья, когда желудок тебя перебивает! А так как были мы одни дома, то на кухню потопали голышом, только чуть ополоснувшись.

Ну, и хвост она согласилась убрать.

Ура!

— Сервиз замечательный, — отвлекаясь от уничтожения блинчиков, сообщила мне Анко. — Не знаю, почему я сама не додумалась купить такой. У меня ведь и в Страну Чая были миссии.

— Теперь уже вряд ли будут, — подстелил я Анко передник. — Садись.

— Что?

— А то твоя красивая попа прилипнет к искусственной коже, будет не приятно.

— Я не про то, — интересом загорелись глаза Любимой, — почему у нас не будет миссий в Чай?

— Это, конечно, ещё пока закрытая информация, но, думаю, ты её и так узнаешь, когда вернётся Морино-сан. Нас обошли культисты Джашина…

Анко, конечно, посмеялась над тем, как я запугал людей на пляже, но в целом мои похождения её скорее расстроили. А попытки перевести всё в шутку она сама прервала.

Пока я, загипнотизированный, пялился на обнажённую грудь, Анко задумчиво водила пальцем по кромке чашки из набора.

С трудом оторвав взгляд, я сказал, чтоб нарушить тишину:

— Не волнуйся, поставки чая они прекращать не будут. Но вот заданий Конохе не видать от дайме или местных торгашей. Максимум сопровождение караванов в одну сторону.

— Ты ведь знаешь, что меня не это беспокоит, — встав из-за стола, Анко села мне на колени, вызвав болезненный стон.

Мельком посмотрев вниз, она спросила:

— Ты просто не хочешь об этом говорить?

— Определённо сейчас, — с трудом выдохнул я, смотря прямо в глаза Анко, — я хочу тебя и ни о чём другом не думать.

Конечно, Анко всё же позже развела меня на разговор с разбором полётов и попеняла мне за излишний авантюризм, а местами — просто самоубийственный. Сравнила с Какаши, и это был не комплимент.

Сделал вид, что всё понял и исправлюсь. Кажется, она мне не поверила…

Я рассказал ей и про свою инициативу в Совете Кланов. И вот это она полностью одобрила. Да, плохо, что возник конфликт с Цунаде из-за Меча Бога Грома, но отдавать его даром или за копейки — ну глупость же несусветная.

А вот то, что я теперь политический лидер крупнейшего объединения кланов Конохи — это полезно, хоть и опасно. Но про риски думать надо было до того, как начал конфликтовать с действующей Хокаге. Теперь уже поздно пить боржоми.

Анко было хотела отговорить меня в это лезть, но я пояснил, что никому перепоручить идею не смогу. Проект всё равно останется моей ответственностью ещё очень и очень долго, и он не делает мою жизнь ещё более рискованной, а наоборот, даёт хоть какие-то гарантии безопасности, пусть и довольно иллюзорные. Да и ещё ведь надо будет Наруто вводить в курс текущих дел, чтоб потом не было сюрпризов на тему — а откуда это или то событие пошло и что вообще происходит. Моя жизнь — как сказка, и чем дальше, тем страшней.

Анко уже спала, я думал о всяком разном…

Думал о том, что миссия в Страну Чая была бы и в половину не так опасна, будь я немного сильнее. Даже не кардинально — в разы, а так, вполовину или даже на четверть. Чуть быстрее, чуть сильнее, чуть ловчее, с чуть лучшими навыками.

В принципе, благодаря крылатым доспехам и стреляющим наручам с ядами от Анко, я уже на голову выше своего реального уровня, но против S-класса этого мало. И Хидан это мне продемонстрировал самым очевидным и наглядным образом! Чёртов читер! Сила, скорость, навыки, техника боя…

Манга и аниме не дают прочувствовать и десятую часть того, что происходит в реальном бою с таким монстром. Это надо видеть вживую — с какой лёгкостью и грацией эта сволочь орудовала своей огромной косой, срубая людей, как снопы пшеницы. Как летели снесённые головы, ещё не успев понять, что мертвы. Такая дикость — видеть это осмысленное живое выражение детской обиды в стекленеющих глазах.

А когда понимаешь, что можешь оказаться на их месте… Просто потому, что не успеваешь или не можешь блокировать слишком сильный удар.

Я не страшился смерти, но это мерзкое ощущение собственного бессилия вгоняло в отчаяние. Будто всё это время я топтался на месте, думая, что бегу. И похоже, что гнусная харя с мерзкой, безумной и самодовольной ухмылкой теперь будет сниться мне ночами.

Боясь разбудить Анко, я не встряхнул головой, а крепко зажмурился, прогоняя упаднические мысли.

В Корне меня обучали строить свой, так скажем, «билд» на скрытности, внезапных атаках, ловушках и засадах. И то и другое при наличии у меня клановых техник, а теперь ещё и крыльев, а значит — высокой мобильности, тоже вполне себе рабочая схема, которая позволит уверенно справиться с большинством врагов моего уровня. Но проблема в том, что через три года по мою душу придут Акацуки, а они не моего полёта птицы. Я бы даже сказал сапсаны, в сравнении с воробьиным сычиком вроде меня. Как, ну как, блядь, мне выйти хотя бы на стабильный А-класс через три года, чтобы не сдохнуть от первой же небрежной пробной атаки?!

Анко не пришлось бы волноваться за меня, трепать себе нервы тем, что я могу и не вернуться! Тем, что я такой слабак и могу слиться, как ноунейм из массовки, попадись я на пути кого-то вроде Какудзу или Орочимару…

В такие моменты я всё чаще задумывался о спрятанной под креслом в гостиной рукописи из кабинета Ункая.

Мне бы пригодилась эта сила. А демона один раз я уже убил. Ничего же страшного не случится, если я призову кого-то вроде Идо… для себя…

Мысленно распланировав завтрашний день, я заснул, крепко прижимая к себе уютно посапывающую Анко.

Ещё не рассвело толком, когда я вытащился на балкон-террасу, оставив позади клона, чтоб запер за мной двери, и с неудовольствием заметил на перилах след чьего-то пыльного ботинка.

Я бы внимания не обратил, но настроение было не в дугу. Ещё не выветрились обрывки кошмара, где я проигрываю Хидану.

— Барьером всё тут обнести, чтоб не шастал кто попало, — бурчал я уже в прыжке на крышу напротив. — Бесят, суки.

Пока Анко ещё спала, я навострил лыжи к Кито, как раз заканчивающему свою ночную смену. Вчера, перед сном, мы договорились так — если я не вернусь к тому моменту, как Анко проснётся, то она пойдёт сама, присмотреться и прицениться на рынок. Я ведь сделал всего одно кимоно с камонами, и то на прохладную погоду.

Сам же, в это время, постараюсь побыстрее подобрать Кито Призыв. Моя почти жена план одобрила — в конце концов, своему клану надо помогать, иначе зачем ему такой глава?

Идти в Госпиталь не хотелось — там было много жаждущих припахать меня к работе. Я же таких планов не имел. Да и плата за работу почасовая, не фонтан, а дел у меня сейчас столько, что выть хочется. Поход по магазинам, Анко в жены взять… Да и потом не легче. Мало создать партию, надо ещё определить её устав, правила игры и все остальное, определить цели и методы их достижения. Однако мне сегодня повезло, и я нашёл Кито раньше, чем мне на глаза попался Енот, или, точнее, я ему.

— Кито, дело есть!

— Тебе чего?

— Помнишь о нашем разговоре? Есть пару свободных часов? — изобразил я улыбку, хоть мне и хотелось шипеть и плеваться ядом в каждого встречного.

— О, хорошо, я как раз заканчиваю! — без подсказок сообразил Кито, для чего я его отрываю от дел.

Чтобы найти для Кито призыв, мы пришли в Квартал Призраков. Медик поначалу упирался и ни в какую не хотел заходить не то что на территорию барьера, а вообще в квартал. Особенно сейчас, в предрассветном тумане, тут вообще было особенно тихо и жутко.

— Мне тебя на руках нести или сам пойдёшь? — с мрачным видом спросил я.

— Сам. А зачем сюда, — нервно озирался медик, — других мест нет?

— Это самое безопасное, заячья душа.

— Да иди ты!

Тяжко вздохнув, подошёл к Кито и врубив Очарование моря на полную катушку медленно по слогам сказал:

— Тебе не страшно. Призраков тут нет. Тебе не страшно. Призраков тут нет.

— Да что ты… — взгляд слегка расфокусировался, и Кито промычал: — Угу… Здесь нет призраков.

Вот что значит отсутствие полевого опыта. Поплыл и даже не успел среагировать на атаку.

На максимальной мощности Очарование Моря уже можно было засечь и даже отбить. Оно становилось похожим на обычное гендзютсу и снималось простым «Кай». Хотя, и более тонкое внушение, снялось бы так же, просто никто ещё не замечал.

Дальше Кито уже не упирался, шёл как привязанный и даже начал шутить.

Разумеется, он всё равно нервничал, хоть и не так сильно, и задавал кучу дурацких вопросов вроде:

— А они нас не съедят?

— Не должны, но если что, то я тебя брошу на съедение, а сам убегу.

— Я не это хотел услышать!

— Ты же сам просил только правду! — лучезарно улыбнулся я.

Настроение потихоньку начало подниматься.

— А им не нужно, ну, какого-нибудь подношения?

— Ты себе товарища заводить пытаешься или божка задобрить?

Перемерить мы успели едва ли десяток карточек, когда Кито подошла… подошло что-то похожее на итог противоестественного соития единорога с китайским драконом из «Унесённых призраками».

Пушистая синяя грива, глянцево поблёскивающая бирюзовая чешуя и тонкие оленьи ножки с белой шерстью и раздвоенными копытцами. И рог глубокого синего цвета, похожий на коготь, таким острым и кривым он был.

Красивая чертовня!

А ещё у тварюшки были большие умные жёлтые глаза с круглым зрачком, отчего она ещё немного напоминала удивлённую сову, которую скрестили с оленем.

Видимо это было что-то из промежуточных этапов между естественными призывными зверями и химерами, потому что выводок этих зверюг сидел в клетках в отдельной секции, как и другие многосоставные призывные твари.

Чешуйчатый единорог ластился к медику, как кошка и подставлял спинку для почесушек.

— Красивый, — зачарованно протянул Кито, будто я его снова приложил клановой техникой.

— А ещё очень умный, — вставил я свои пять копеек, нарушая очарование момента, — но не говорящий. Увы. Возможно, твоим внукам удастся услышать, как они говорят.

Если, конечно, тварюшка раньше не свихнётся от общения с тобой и прочими медиками.

После чего рассказал, что призывам требуется чакра для развития мозгов и речи, а не только для общего усиления.

Как я и предположил из-за цвета и чешуи, зверюшка оказалась исключительно водная, как и стихийная предрасположенность друга.

Кито было порывался назвать тварюшку блестящей лошадкой, но та замотала гривой и тоненько заржала.

— Видимо, её оскорбляет отсутствие у тебя фантазии, друг, — потешался я, тоже поглаживая зверюшку.

— А ты бы как её назвал? — надулся Кито.

— Рен, Касуми, Амая… Это самочка, если ничего не путаю, — тут же выдал я варианты.

Зверюшка покивала мне в ответ, всхрапывая, как лошадь.

В итоге Амая поставила след от раздвоенного копытца на бумаге и рассыпалась невесомой водяной взвесью.

И хотя ласку Амая принимала, моя чакра её не заинтересовала. Не то что бы я надеялся, просто зверюшка напоминала кошку своими повадками, и мне она понравилась.

— Поздравляю, — радостно сообщил я другу, — теперь ты мой должник!

Радость с лица Кито спала.

— Умеешь же ты испортить момент, Ирука-бака!

Распрощавшись с Кито, я поскакал домой, насвистывая что-то весёленькое. Знал, что дома меня ждёт Анко и заботливо приготовленный любимыми руками завтрак.

— Ты такой довольный, — заразилась моей улыбкой Анко, — что-то хорошее произошло?

— Да, и произойдёт, — проглотил я кусочек омлета с зеленью, — ты ведь станешь моей женой!

Днём мы пошли, прихватив с собой коробку с кимоно, в ювелирный. Попадались довольно пристойные варианты поясных брошек, но я искал для Анко что-то особенное. Вот только готовые изделия меня особо не устраивали. Чувство прекрасного выло белугой от такого обилия скукоты, которую мастер называл своими лучшими творениями. Анко же совсем не помогала, соглашалась просто не глядя, на все варианты и кивала невпопад.

По-моему, она вообще находилась где-то не здесь, трепетно прижимая к груди заранее заполненные документы, для похода в местный паспортный стол. Там оставалось только личных-официальных печатей оттиск поставить и Анко становилась госпожой клана Умино.

В итоге я сдался и выбрал овальную золотую брошку с растительным орнаментом и рубином в центре. Ничего особого, просто она лучше всего подходила из того, что было. Тут же Анко помогли нарядиться в кимоно и даже подобрали подходящий красно-золотой витой шнурок, складной веер, так похожий на плавник краснопёрки, сезонное украшение-шпильку для волос и шёлковую сумочку-мешок чёрного цвета. Видимо, чистая ювелирка не так часто привлекала покупателей, раз пришлось ещё и не ювелирными аксессуарами приторговывать.

А рядом нам посоветовали заглянуть в обувную лавку, где Анко приобрела лакированные гета с красными шнурками, и там же классический деревянный зонтик от солнца, алого цвета.

Я бы ещё купил горжетку, но погода хоть и стояла непривычно прохладная для этого месяца, всякие шарфики и лисьи хвосты на прилавки ещё не выставляли. Как-никак, только начиналась осень.

Гадалки из метеорологического отдела обещали холодную зиму.

Вспомнив свой выпускной и обрывки разговоров девчат, сам докумекал сводить Анко в салон красоты. А из-за того, что Анко приходилось делать мелкие шажки (в кимоно широкий шаг не сделаешь), то скорее «сносил». Я предлагал убрать пока кимоно обратно, но Анко не захотела. Точнее так: когда я предложил переодеться, на меня посмотрели глазами побитого котёнка, так что я не настаивал.

В парикмахерскую она сама отговорила идти, потянув меня к чинушам. Ей бумаги руки жгли, судя по азартному блеску в подведённых чёрной тушью глазах, которые ещё сильнее выделялись на припудренном лице и без того аристократично бледной Анко.

Вытолкав меня из салона, посреди спора о том, какой лучше ей подойдёт цвет помады к белому свадебному кимоно (я художник, или как?!), любимая ужаснулась.

— Ты прямо так пойдёшь?! — ахнула Анко, поглядев на форменную водолазку АНБУ под горло и простые джинсы, которые, казалось, никто не носил с момента покупки, ну, и форменные синие сандалии на босу ногу, даже без эластичного бинта на голени.

— Хенге — и нет проблем, — преобразил я шмотьё в тёмно-серый костюм-тройку и коричневые глянцевые штиблеты.

— Если ты в этом пойдёшь, то все будут говорить, что ты один из тех, кто любит культуру далёкого прошлого.

— О чём ты?! — поднял я любимую на руки и прошептал ей на ушко, — я сам, как «Привет» из прошлых веков. А ещё мне сложно представить эти праздничные штаны-юбку, кучу хаори в движении, потому что я никогда такое не носил. Лучше костюм, натуральнее будет иллюзия.

— Ты для себя ничего не купил, — расстроилась любимая, — это ведь и твой праздник.

— У нас ещё будет повод принарядиться, — подмигнул я, — а сегодня в Конохе блистать будешь ты. И пусть все подохнут от зависти! Так же ты говорила?

Ответная ухмылочка и лукавый взгляд были мне ответом.

В местный «паспортный стол» Анко зашла с гордо поднятой головой, но вся её напускная серьёзность испарилась, когда она поняла, что её личная печать теперь не годится для новой фамилии, (двойную оставлять она не пожелала).

— А ещё нам нужно зарегистрировать две личных печати, — поставил я на стол простую, но добротную коробочку и футляр такого же размера из отполированного до блеска красного дерева. На обеих коробках были выточены камоны клана Умино.

Обе печати вырезали по моему эскизу ещё до того, как мы отправились в Страну Чая. Просто я не успел их тогда забрать и подарить.

Когда все формальности были утрясены. Я подал Анко руку и сказал:

— Госпожа Умино Анко, как на счёт переговорить за ужином о планах на свадебное торжество тут, в Храме Огня, пока родственники не прислали весточку?

Окружающие навострили ушки.

— Пожалуй, мой супруг, — величаво ответила Анко, — я дождусь, когда Храм Моря подготовят НАШИ родственники на Каменистом побережье.

— Думаю, они уже подготовили нам поместье, а не только восстановили храм и отстроили порт. И всё же, может подумаешь над тем, чтобы позвать отметить знакомых?

— Не хочу. Настолько близких друзей у меня нет, чтобы в такой день приглашать кого попало.

— Как пожелаешь, — подхватил я Анко на руки, заставив ойкнуть, — но на ужин всё равно сходим, моя драгоценная супруга!

Может быть получилось слишком нарочито, но Анко от души посмеялась потом, комментируя зелёные от зависти рожи «паспортисток».

— Можем пригласит твоих коллег на праздничный ужин, — предложил я, — макнёшь в гуано ещё и «подружек» с работы. Ты ведь припоминала, как они к тебе относились.

— Сделаешь гадость и на душе радость? — припомнила мне Анко фразочку.

— Именно так! — подтвердил я, широко оскалившись.

— Облезут, — обвила Анко мою шею руками, — тратиться ещё на них, кормить, за наши деньги.

— Кстати, да, — серьёзно сообщил я, — ещё надо сходить в банк. А то, что ты за госпожа клана, если не будешь иметь доступа к клановой кубышке?!

— Ты это серьёзно? — зашептала Анко.

— А почему шёпотом? — всё ещё игриво спросил я, но заметив перемены в настроении Анко, отбросил этот тон.

— Абсолютно серьёзно. Не сомневайся.

После банка Анко была малость пришибленной, будто, когда я впервые ей признался в любви. Как же хорошо она нас, Умино, знает, если её меньше впечатлили документы о браке, чем оформление банковских бумаг на её имя. Как говорится, мечты сбываются. Особенно если ты член правления Газпрома.

Закончив день в спальне, утром я пресёк побег Анко на работу.

— Ты это куда? — возмутился я, хватая Анко за талию и мешая встать.

— Я опаздываю!

— Ты на больничном, Умино Анко! Не пущу! И вообще, — аккуратно потёрся я щекой о бок любимой, чтоб не касаться нежной кожи колючей щекой, — мы сегодня идём представить тебя союзникам по партии! Потому что, когда меня не будет, то моим голосом в Совете кланов, распоряжаться будешь ты.

Анко зажмурилась и после глубокого вздоха резко выдохнула.

— Подожди, — взмолилась супруга, — я ещё не привыкла к новой фамилии! Я же ничего не знаю про политику! А если я всё испорчу?!

— О, это не так и сложно, я всему тебя научу. Ты у меня умная и сообразительная, — уверенно сообщил я, — и быстро поймёшь, что к чему. Не испортишь. Хуже, чем Пятая с Като Шизуне, у тебя при всём желании не получится. Ты бы видела, как под Асумой горел стул! То полыхал его пердак!

Посмеиваясь, Анко фыркнула «фу».

Всё же я внял просьбе Анко чуть притормозить, а потому, пока мы шатались по магазинам, докупая ей новый гардероб, я отослал клона к Оборо, чтоб договориться о визите на завтра.

А по утру, взяв с собой Анко, я поперся к Курама — поговорить и согласовать планы на грядущую сходку партии.

Надо пользоваться моментом, пока у жены больничный. А моя команда тащится в Коноху с караваном. Слово-то какое непривычное «жены»…

Встретили нас крайне уважительно, сразу провели в просторную комнату с низким столиком и почти распластавшейся по столешнице икебаной.

С тех пор, как Ункая не стало, в этом зале для приёмов вместо узких свитков с сухими изречениями о власти и силе появились холсты с цветами крупным планом. Казалось, моргни, и с лепестков сорвутся настоящие капли росы. Скорее всего, вняв совету, Якумо решила украсить своими лучшими работами дом. Картины пахли свежим маслом и дышали ощущением летнего солнечного дня, которого так не хватало этим прохладным утром.

Не успел я сделать полный круг по импровизированной галерее, как явилась Оборо. Видно было, что она собралась так быстро, как могла, а не заставляла нас томиться в ожидании.

Встречать гостей бабуля пришла в угольно-чёрном кимоно с вышитыми золотом камонами клана на груди. Это не траур, нет. Судя по нежно-розовым цветам в окружении осенних листьев по подолу — банальная официальщина. Это только я один тут шастал просто в форме, как бедный родственник.

— Добрый день, Умино-сан, — поклонилась мне, как равному, старая Курама, быстро покосившись на Анко, но ничего не сказав.

«Видать, — подумал я, — по каким-то этикетным заморочкам Оборо не может обратиться к Анко, пока я её не представил».

Повторив угол поклона бабули, я так же поприветствовал её, а затем добавил:

— Знакомьтесь, Курама Оборо-сан, это моя жена, — подал любимой руку, помогая подняться для поклона, — ранее Митараши, а теперь Умино Анко-сан. Умино Анко-сан, — как полагается второй представил уже бабулю, — это Курама Оборо-сан — мой учитель и добрый друг.

— Очень приятно, — быстро справилась с удивлением Оборо, дополнив свои слова цветастым, но совершенно бессмысленным для меня приветствием, и замолчала, изучая наряд Анко, пока та отвечала таким же приветствием.

Не дав возникшей после паузе затянуться, взял быка за рога:

— Мне нужно поговорить с вами о дальнейших действиях нашей коалиции, Оборо-сан. И это будет не быстрый и не простой разговор.

— Я прикажу принести чай и закуски, — понятливо кивнула бабушка Якумо, указав жестом на столик, с которого уже убирала цветочную композицию миловидная девушка в пепельно-сером кимоно с камоном клана на правой стороне груди. Вот только я заметил, что это был клон самой Оборо, которого та изменила. Видимо, для найма прислуги у них ещё пока руки не дошли. Или были проблемы с персоналом. Или с деньгами.

Обменявшись парой вежливых фраз о погоде и о здоровье семьи, я перешёл к делу.

— В нашей коалиции, или партии — называйте, как хотите будет совет. В нём буду я, как лидер партии, Хиаши Хьюга-сан, как мой заместитель, Абураме-сан и, возможно, Инузука-сан, но это пока не точно. И я бы хотел, чтобы туда вошли вы.

— В качестве противовеса разведчикам? — сразу поняла расклад Оборо.

Я кивнул:

— Верно. И в качестве человека с огромным опытом и при том не склонного к поспешным действиям.

— Спасибо за доверие. Для меня это будет честью, — поблагодарила Курама, приложив сморщенную ладошку лодочкой к груди и слегка кивнув. Жест получился красивый и полный достоинства.

Кокетничать и ломаться на тему «а зачем мне это» Оборо не стала. Не первый год на свете живёт.

Если президиум нашей партии состоит из меня и трио разведчиков, то они продавят любое решение, а я со стороны буду выглядеть как обычная марионетка. Однако, если же в руководстве партии я — лидер, Хиаши — мой зам, Абураме — ну, пусть секретарь партии, а глава Курама — моя левая рука, то получается равновесие. Правда, при таких раскладах Инудзука может обидеться.

Ну да и хрен с ней. Всё равно из нашей партии ей деваться некуда, и я ей ничего не обещал. Да и чего ей обижаться? Она позвала? Я откликнулся. Всё.

Клан Курама древнее и знатнее, чем Инудзука. Да, прямо сейчас он в худшем состоянии, но нельзя забывать, что там растёт Якумо, которая такими темпами уже лет в пятнадцать — шестнадцать станет S-классом, чего тому же Кибе не грозит вообще никогда. И не потому, что он какой-то не такой: дурак или лентяй. Парень — вполне достойный будущий глава клана. Но он не гений, как Четвёртый или Итачи, не суперодарённый от природы, как Первый Хокаге, не упёртый трудоголик с великолепным сенсеем, как Ли, и не джинчуурики. Потолок Кибы — слабенький А-ранг. Что не отменяет того, что он уже сейчас отличный следопыт и хороший полевой разведчик, а будет ещё лучше.

Да, Якумо физически слабенькая, рядом с Кибой даже не стояла, но её иллюзии уже сейчас покруче, чем у Куренай будут! А Оборо, став третьим, да пусть даже четвёртым человеком в самой мощной партии Конохи, получит реальный вес и уважение в нашем поселении, тем самым упрочив и своё положение в клане. Да и возможности заработать появятся. Вплоть до того, что люди сами пойдут и сами понесут деньги: за помощь, за заступничество, за информацию. Или просто как инвестицию на будущее. Так что старой Курама это надо не меньше, чем мне, а то и больше.

Анко фонила удивлением и любопытством, но тихонько сидела рядышком, сложив руки. Видимо, ещё не поняла, что со мной ей не стоит вживаться в роль молчаливой жены-тени.

Хотя, может, она просто наблюдала, чтобы сейчас, не разобравшись, не наломать дров.

Тем временем старая Курама осведомилась о моей команде. Я ответил, что завтра-послезавтра они будут дома, и в ответ поинтересовался, как дела у Якумо.

Кстати, о ней. Якумо выглядывала из-за дверей, ища повод войти, а заметив мой взгляд, помахала рукой, широко и открыто улыбаясь, почти так, как делал это Наруто.

— Здравствуй, Якумо-чан. — громко сказал я.

Оборо слегка сбледнула, но ничего не сказала, когда Якумо села с нами.

— Как ты, Якумо-чан?

— Спасибо, хорошо, Ирука-сенсей! Становлюсь сильнее. А это с вами кто?

— Это моя жена, до вчерашнего дня Митараши Анко, а теперь уже Умино Анко.

— Вы симпатичная, — искреннее, но с оттенками удивления сказала девочка. — И кимоно красивое.

От Якумо слегка зафонило ревностью, но затем она встряхнула украдкой головой, будто покачав разочарованно своим мыслям, и вежливо поздоровалась с Анко, назвав её госпожой Умино.

Анко зарделась и тоже поприветствовала девочку. Анко всё ещё бурно реагировала на новую фамилию, но меня это только умиляло.

— А когда была свадьба? — невзначай поинтересовалась Якумо.

Видя замешательство Анко, я взял супругу за руку и сказал, обращаясь к девочке:

— Видишь ли, Якумо-чан, мы пока только оформили документы. Саму свадьбу проведём мы на землях моего клана.

— А вы нас пригласите?

— Я бы очень хотел. К сожалению, Каменистое побережье находится довольно далеко, около Страны Горячих источников…

— А почему вы не можете провести свадьбу тут? В Конохе?

— Нам некому поручить организацию торжества, а у самих нет на это времени.

— Ба-а-чан, — тут же обернулась к бабушке внучка, — а мы можем помочь?

Теперь мне уже надо было спасать Оборо.

— Якумо-чан, идея хорошая, — юлил я, — но давай мы этот вопрос с твоей бабушкой решим позже сами? Хорошо?

Оборо выдохнула, но попыталась Якумо спровадить. Вот только та заявила, что ей интересно о чём мы будем говорить дальше и она хочет остаться. Причём сделала это девочка в тот момент, когда вокруг её головы плясали разноцветные феи, заплетая пряди в косички.

Это же, биджу меня задери, физические иллюзии! Как теневые клоны, но при этом каст без печатей! Сильна девчонка! А ведь она раньше так не смогла бы сделать. К тому же видно, что эта техника совсем не затратная для Якумо и та выполняет её играючи.

Мысль призвать демона сформировалась окончательно.

Я решил. Я буду призывать своего Идо!

После того, как мы закончили с делами, я попросил Анко покрутиться, чтоб показать подол с цветами и подробно пояснил возникшие у меня сложности, потому что Якумо захотелось самой расписать кимоно.

Якумо задумчиво смерила наряд взглядом и всё же выдохнула:

— Нет, мне как-то проще с бумагой и холстом. Но если что, я знаю, у кого спросить нюансы.

Я договорился со старой Курама о том, что она будет говорить и как голосовать в случае, если меня и Анко не будет в Конохе, даже выдал ей доверенность на свой голос и доверенность на распоряжение голосами сопартийцев. Оборо такого явно не ожидала и смотрела на кипу бумаг с лёгким благоговением.

Да, Хиаши домосед, но ведь и он может в какой-то момент оказаться по делам вне Конохи, так что я передал доверенности Оборо на ответственное хранение. Да и вообще — разделяй и властвуй.

— У меня нет слов… Я тронута таким доверием и обещаю не подвести вас, Умино-доно, — растрогалась старая куноичи.

По поводу свадьбы я Оборо сказал, что мы всё обдумаем и сообщим, если будем нуждаться в помощи. А также щедро отблагодарим, если эту самую помощь когда-нибудь попросим. Проще говоря — расслабьте булки, бабуль, я у вас свадьбу справлять не хочу. Да и не могу.

Дело в том, что такое важное событие, как свадьба, я могу отметить лишь на своей или нейтральной территории. Если, например, банкет будет у Курама, то я покажу, что клан иллюзионистов кто-то вроде моего сюзерена. По тем же причинам я не могу озадачить Хиаши. В общем, мне такое представление нахрен не упало. И так многие сомневаются, что я занял пост лидера по праву.

Когда мы с Анко шли домой, прогуливаясь, как обычные люди по улицам внизу, я воодушевлённо рассказывал детали, которые ей бы помогли в будущем на собрании. Я старался оградить Анко от всех возможных проблем и подстраховаться.

— И всё же если что-то непонятно, то не стесняйся — спрашивать. Ведь в моё отсутствие ты распоряжаешься моим голосом в совете. Также ты можешь просить совета у любого из партии. Они не откажут супруге лидера.

— Всё это так сложно…

— Не сложнее, чем твоя работа в Отделе дознания, — парировал я с ободряющей улыбкой, — Ведь некоторые ваши масштабные расследования — это политика вчерашняя, а то, что мы делаем — политика в дне настоящем, в процессе.

— Ох, я просто боюсь что-то испортить и помешать тебе…

— Я ведь не оставлю тебя одну, — приобнял я Анко за талию, — ты справишься. Я в тебя верю, ты же у меня такая умница.

Анко зарделась и благодарно клюнула меня в щёку.

Улыбаясь, как дурак, я так и дошёл до дома с Анко за ручку.

Мне опять не позволили Анко раздеть, но зато показали стриптиз! Ну… точнее, Анко позволила посмотреть, как снимает кимоно перед ванной на первом этаже, а потом шутя захлопнула дверь перед моим носом.

— У-у-у, вредина!

Из ванной раздался хрустальный смех, заглушаемый шумом воды.

Пока я готовил, Анко успела высушить волосы и вернуться ко мне уже в шелковом халатике бежевого цвета и с собранными в пучок волосами. Еле удержался от того, чтоб разложить супругу прямо на обеденном столе. А Анко это просекла и ещё дразнилась — то жестом, то томным вздохом…

У нас был первый праздничный ужин как у мужа и жены. Необычные ощущения. Вроде ничего не изменилось и в то же время изменилось всё.

Во время еды обсудили планы на завтра. Получалось, что дел у нас много.

Анко надо идти и заменять Ибики, потому что больше тупо некому.

Мне бы надо походить по местным храмам, чтобы понять, что за дрянь у меня на танто и как её убрать. Если понравится храм, то можно и скромную церемонию организовать, чтоб пресечь возможные слухи о моей прижимистости. А то ещё будут осуждать, что мы расписались без церемонии, потому что я, жлоб такой, решил сэкономить.

Ещё надо принести подарок Еноту и поговорить с ним на тему грядущих изменений в политической жизни. Но не хочется, потому что разговор будет не из простых.

И зайти в «Пёструю Пиалу» за деньгами надо, поделиться креветками и кокосами, да и просто поговорить — узнать, как дела, что будем делать дальше в плане ремонта первого этажа и тому подобные вопросы.

А вечером уже должна была подойти моя команда. Короче, медовый месяц — это не про нас. Чтоб эти дни хоть как-то отличались от наших обычных, я сделал ужин из продуктов, привезённых из Страны Чая. Салат с креветками, на десерт — фруктовый салат с мякотью кокоса. Поставил в напольные вазы пальмовые листья и цветы.

Во время ужина я понял, что насчёт креветок, пожалуй, погорячился. Два бочонка — это ни о чём. Оставлю лучше себе. Да и кокосы как средство от опохмела прекрасно зайдут коллегам — медикам. По деньгам на этой благотворительной акции я не сильно проиграю, а вот запомнится это всем надолго.

В спальню заносил Анко на руках, по пути пояснив, что это такая традиция. В прошлый раз я про это что-то забыл. А на просьбу рассказать её суть, я просто заткнул любимую поцелуем, выдохнув ей в губы «потом».

Анко притихла, но светилась довольством, ловя мой осоловелый взгляд.

Меня же пьянила мысль, что Анко теперь официально моя супруга. Кажется, я никогда к этому не привыкну.

С утра полюбовавшись на одевающуюся Анко, я сказал себе «надо» и попёрся по делам. Начав с похода в храм Учиха, как его называли местные.

— Сора-сан откроет «Пёструю Пиалу» после двенадцати, а до разговора с Енотом я пока не созрел, — бубнил я под нос, распределяя дела по мысленным строчкам в ежедневнике. Потому что моя паранойя не позволяла доверять такое бумаге.

Ближайший ко мне храм как раз был посвящён Аматерасу и когда-то давно отстроен первыми Учиха, оттого его и называют иногда Храмом Учиха.

Раньше им принадлежала земля прямо в центре города, но затем поселение начало разрастаться к горе и так Учиха оказались ближе к внешним стенам Конохи. Сам квартал красноглазых представлял из себя продолговатую фигуру неправильной формы, которая занимала достаточно много места, чтобы оббегать их территорию становилось неудобно.

Квартал Учиха лепился к одной из стен храма так плотно, что можно было заподозрить тут наличие тайного лаза.

Что ж, пора исправляться и изучить местную религию! Ну хотя бы ради очищения клинка от всякой бяки…

Уже с того места, где прихожане оставляли обувь, была видна статуя божества, к которой я прикипел взглядом, словно зачарованный.

Я почувствовал необыкновенное чувство покоя и умиротворения, будто меня обняли невесомые тёплые ладони, а мне года четыре или пять… Перед глазами обрывками счастливые воспоминания, не понять чьи, солнце, лето, стрекот кузнечиков в высокой траве… А за мной наблюдают ласковые мамины глаза, и я чувствую её лёгкую улыбку, обращённую ко мне.

Только чужое присутствие рядом не позволило мне, повинуясь странному порыву, вбежать по трём ступеням на каменный подиум, прильнуть к низкому постаменту и положить голову на золотое колено статуи с солнечным диском за спиной. Рассказать Ей о радостях и горестях, похвастаться и пожаловаться, будто после долгой разлуки с матерью хотелось рассказать всё…

Отогнав морок, я с подозрением уставился на недвижимый лик изваяния, покрытый вуалью из мелких-мелких цепочек, которые издали можно было принять за золотую органзу. Под тенью «ткани» статуя будто бы растянула губы в мягкой, почти живой, улыбке.

Казалось бы, после такого я должен был умчаться или сыпя проклятиями, или впереди своего крика, но я лишь с укором покачал головой и шмыгнул носом.

— Это низко, — не размыкая губ, прошептал я, заподозрив монахов в использовании какого-то особого гендзютсу, которое я не сумел засечь, даже поняв, что на меня кто-то повлиял. В то, что Аматерасу стала бы обращать внимание на такого незначительного персонажа как я, мне что-то не верилось.

Да, похоже, что мои воспоминания о японском пантеоне тут не помогут, а только запутают ещё сильнее…

Немного потоптавшись у входа, пытаясь вспомнить хоть что-то связанное с религией, я всё же сдался и, скинув тапки, зашёл.

Изнутри храм выглядел примерно так, как в анекдоте — бедненько, но чистенько. На удивление, никакого особого пафоса не было и роскошь в глаза не бросалась. Может, денег недостаточно?

Везде были тексты и славословия Аматерасу. Немного золота и позолоты, немного ценных пород дерева… Но в целом просто и как-то скромно.

Я пару минут осматривался, прочёл положенную молитву-хвалу богине, которую кто-то заботливо высек на ступеньках подиума, и уже думал идти искать местного жреца, как он нарисовался сам. Мужик к пятидесяти, несмотря на белое одеяние-капусту, и странный головной убор канмури*, выглядел он как-то по-домашнему.

— Здравствуйте, шиноби-сан, — поздоровался он, спрятав руки в огромных рукавах хакама, — меня зовут Муто Танаба, и я настоятель этого скромного храма. Я вижу, вы в затруднении. Чем я могу вам помочь?

Было видно, что он меня знает, но, соблюдая вежливость, дает возможность представиться самому.

— Я Умино Ирука, и мне хочется узнать больше о вашем храме и… о богах.

Монах засиял, как фонарь, истово принявшись убеждать, что расскажет мне всё. Ведь он понимает, что само божье провидение привело меня сюда спустя столько лет.

— Я помню вашего отца, — погрустнел Танаба, — и вашу мать… Примите мои соболезнования. Мне очень жаль, что вы не приходили под эти своды все эти годы.

Смущённый таким напором и почти щенячьей радостью в свой адрес, я невольно пробормотал:

— Так получилось, — и пожал плечами.

— И все же вы решили вернуться, это хорошо, — заключил настоятель, сияя, как маяк в ночи.

— Если вы не в курсе, я был ранен, и частично потерял память, — сказал я чистую правду. — Не могли бы вы напомнить, что значит клан благословлённых богиней?

Настоятель бросил на меня взгляд, о чем-то подумал и, наконец, сказал:

— Когда-то давно многие кланы искали помощи и благословения богов. Некоторые её находили служением и искренней верой. Как сказали бы сейчас, они заключали контракт с богом или, как в случае с Учиха, со многими богами.

— И боги им отвечали? — изумился я.

— Не словами. Кланы давали клятвы в надежде на благословения и покровительство божеств. Во многих до сих пор течёт божественная кровь. Кровь богов или людей, что были ими благословлены. Ваш клан, Умино-доно, был благословлён Великой Аматерасу в обличии Повелительницы Морей, и я рад, что вы вернулись под эти своды.

Так я и выяснил, что Богиня Морей, Богиня Удачи и много чего ещё — это всё Аматерасу!

Этот храм я в прошлом не любил, от того обходил его десятой дорогой. Детская обида жгла сердце мыслью, что богиня Удачи пожалела чуть-чуть своего благословения. Да, Аматерасу тут была триединым божеством Солнца, Богиней-матерью, богиней Удачи, Морей и много ещё чего по мелочи богиней, просто я не вникал в местную религию, посчитав, что это не те знания, которые мне нужны в первую очередь. При этом у её воплощений могли быть другие имена, внешность и силы, но, по сути, они оставались самой Аматерасу. И всё же по каким-то незначительным просьбам следовало обращаться к узкоспециализированному божеству, а не тревожить его истинное воплощение.

В голове против моей воли зазвучал мотив из игры: «Dovahkiin, Dovahkiin, naal ok zin los vahriin»… Этот был с кровью дракона в жилах, а мы вот богамирождённые…

И ещё что-то такое про отдай свои деньги нам и пиздуй на баррикады!

— И что же это значит? — продолжал допытываться я и на всякий случай незаметно проверил, на месте ли кошелёк. Смущает меня, когда мне так радуются. Начинаю думать, что они по ошибке увидели во мне богатенького лоха.

— Увы, я знаю немногое, — развёл руками жрец. — На вас легче ложатся благословения, дольше держатся, и эффект от них сильнее, — поглядев на озадаченную рожу, будто бы прочитав мои мысли, жрец пояснил: — Вы, шиноби, любите утилитарный подход. Потому я говорю так, как вам понятнее.

Признаться, такие обыденные слова о благословениях меня странным образом покоробили. Будто хил перед рейдом рекламирует свои услуги и баффы, а не жрец о своей религии вещает.

— Скажите, а вы можете снять проклятие? — спросил я мужика, решив не заморачиваться.

А про себя я подумал, что для свадьбы надо выбрать какой-нибудь другой храм.

— С помощью Аматерасу я могу попытаться, — ответил жрец. — На ком или на чём проклятие?

Я создал теневого клона, и тот аккуратно распечатал танто.

Настоятель посмотрел, почти крадучись обошёл лежащий на расстеленном свитке клинок и куда-то ушёл. Вернулся он с жезлом с бубенцами и зигзагообразными бумажками, барабанчиком, похожим на пуфик, и перчатками. Отставив жезл и барабан, он надел белые перчатки, расшитые оберегами и защитными символами, и аккуратно взял клинок. Прочитав молитву, он вытянул руки с клинком в них, повернувшись лицом к статуе, и закрыл глаза.

Спустя пару минут томительного ожидания он выдал вердикт,

— Этот клинок не проклят, я не чувствую энергии, которая должна бы повредить владельцу. Однако силы эти недобрые. Танто благословлён недобрым, но сильным богом.

— Джашином. Не знаю, что там за благословение такое, но его возможно снять?

— Нет, — покачал головой жрец. — Ждите, пока оно само со временем рассеется без сражений и смертей рядом с клинком. Если это Джашин, — тяжело далось монаху имя чужого бога, — то снять это благословение, не прогневив бога, сможет лишь его жрец. Аматерасу не враждует с Джашином, попытавшись отменить его благословение, я могу вызвать гнев сразу двух богов. Но если хотите, то я могу благословить этот клинок силой Аматерасу, чтобы он приносил вам удачу.

Два баффа по цене одного — это конечно круто, но и я не в игре… От наличия или отсутствия баффа ничего не зависит, если удар не попадет по цели.

— А сколько это будет стоить? — тут же спросил я.

— Большое зачарование обойдётся вам в сорок тысяч хо-рье, — огорошил меня мужик.

— Немало… — непроизвольно сказал я.

— Немало, — согласился жрец. — А знаете, почему?

Я помотал башкой в ожидании ответа.

— Потому что мы, жрецы, сильно отличаемся от вас, шиноби. Мы тратим не чакру, но благодать богов. Её можно обрести разными путями: жертвоприношениями и ритуалами, постоянными молитвами и похвалами, возносимыми богу или богине, верной службой. Некоторые места, как, например, этот скромный храм, позволяют накопить её быстрее, но для этого храм, Дом Бога, должен быть ухожен, чист, приятен глазу, правильно построен и оформлен, а все положенные ритуалы и церемонии должны проводиться вовремя. Все это требует времени и денег, а благодати всегда мало, а чудеса нужны всем, включая дайме и его сановников. Некоторые ритуалы, вроде благословения, очень затратны. Зато и держатся долго, надо будет только раз в год подновлять, а то и реже, если сами будете проводить все положенные ритуалы, обряды и возносить молитвы.

Не сказать, чтобы дешевле было бы заказать новый танто. Качественный клинок из чакра-металла, сработанный мастером, или созданный на хорошем производстве, начинался с восьмидесяти тысяч хо-рье. Можно либо заказать и подождать с недельку, и тогда оружие будет стоить чуть дешевле или сразу купить в лавке — но дороже. Однако выложить половину стоимости нового танто ради сомнительного бафа… А стоит ли?

Сложный вопрос. Я вежливо сказал, что мне надо подумать, и, если все-таки решусь — взять деньги, после чего заплатил за осмотр клинка. Поглядев в спину уходящего жрецу шаринганом, заметил везде жёлтое солнечное свечение, где-то более интенсивное, чем от моего танто, где-то менее. Но оно было почти во всем храме, а святыни так вообще светили как маяки. Ладно, будем знать, что боги здесь есть и их силу можно заметить невооружённым ворованным б/у шаринганом.

Ради интереса пробежался по другим храмам. В трёх храмах статуи божеств вели себя… как статуи! Никаких глюков. Но вот про благословения жрецы говорили примерно похожие вещи. Бог злой, но эффект со знаком плюс, это не проклятый предмет, можете спокойно резать им недругов. Наоборот, благословение Джашина должно приносить какую-то пользу, что неудивительно, едва ли Хидан хотел навредить самому себе… Хотя кто этого больного на голову мазохиста знает? И что именно он считает допустимым вредом? А что Хидан посчитает благословением? Подумал, и пользоваться таким танто сразу расхотелось.

Но меня порадовало уже то, что здешние продавцы «опиума для народа» были единодушны во мнениях и оценках и, похоже, действительно что-то такое могли, знали и умели. Хотя почему я удивляюсь этому в мире боевых магов и призывных тварей размеров с девятиэтажный дом? Оказывается, здесь есть жрецы с самыми настоящими благословениями, а не только маги, воры, воины и демоны. Что это для меня меняет, кроме объёма расходов на экипировку?

С другой стороны, сразу два благословения на клинке — это вам не баран начхал. Но дорого, блин…

А с третьей стороны, если меня убьют, то деньги мне уже будут без надобности. От благословений не будет никакого толка? Ну тогда я просто их не обновлю. Блин, я без танто себя голым чувствую, а Меч Бога Грома — слишком яркий и шумный, чтобы его заменить на тихих миссиях, а мне любое, даже самое малое преимущество может спасти жизнь и здоровье. Пофиг, гуляю, трачу честно заработанное и награбленное!

Пришлось возвращаться в храм Аматерасу с деньгами. Там же я оставил клинок — до завтра. Такие обряды занимают время.

А по поводу места для свадьбы я так ничего и не решил, надо будет поговорить с Анко. Но всё-таки если я и буду проводить обряд, то здесь же, в храме Аматерасу… Или в храме Богини Моря на Каменистом будет уместнее? Всё-таки наш личный, клановый храм… Хотя лучше дважды. Ни Данзо, ни Хиаши, ни Оборо на Каменистое не пригласишь.

Перед возвращением домой я решил заглянуть в главный храмовый комплекс, просто чтоб полюбопытствовать, какой там ценник. В Храме Огня меня встретила сама гадалка, как-то так получилось, что кроме меня в зале не было больше никого, только во дворе шатались редкие прихожане. Она вцепилась в меня, как клещ, и отвела в сторонку.

— Умино-сан, у вас дар! — зашептала предсказательница. — А вы закапываете его в землю!

Хреново же её братец хранит секреты.

— Здравствуйте, — с совершенно непроницаемым лицом выдал я. — Мы знакомы?

— Я всё понимаю, — зашептала гадалка, — но зачем вы здесь? Что-то грядёт?

— Всегда что-то грядёт. Могу ли я поговорить с вашим начальством по поводу организации свадьбы?

— Конечно-конечно! — залепетала девушка, широко улыбаясь и кокетливо прикрывая рот рукавом. — Я тоже много знаю о такого рода обрядах и могу вам подсказать!

Оказалось, на такой случай прямо в храме можно заказать банкетный зал и, пропетляв в арках и кустах, из главного здания перейти в один из отдельно стоящих залов. Перечень услуг был впечатляющим.

Можно было заказать всё от украшений зала до белого традиционного кимоно невесты (shiromuku) с чепчиком для рожек*(wataboshi) в аренду. Ценник, кстати, оказался более демократичным, чем у мелких храмов, так что я решил и церемонию, и банкет провести тут. И всё же надо было посоветоваться с Анко, хоть у меня уже и начали вырисовываться идеи, как украсить храм и банкетный зал, а потом эти же украшения использовать повторно, но уже как часть материалов для украшения первого этажа «Пиалы».

Но это все на далёкое будущее, когда все даты согласую с родней и с Анко.

А вообще интересно — штамп в официальных документах должен быть, чтобы тебя признавали официальные структуры Конохи. Однако свадьба в храме тоже необходима, чтобы Анко, как мою жену, признали кланы. Тут какая логика: брак — это прежде всего политический союз и объединение капиталов. Если не проведена церемония с присутствием большей части элиты твоего клана, то можно сделать вывод, что твой клан это решение не поддерживает и с кандидатурой невесты не согласен по тем или иным причинам. А значит, если со мной что-то случится, то могут обратиться, скажем, к моему дяде — на Каменистое, а не к Анко в Конохе. Ну, вдова, и что? Если клан её не признает, то все договорённости с ней не стоят бумаги, на которой они написаны. Так что в храме церемонию проводить все равно придётся и побольше родни с Каменистого зазвать — заодно и подлечатся. Мысленно сделал пометку — написать соклановцам сегодня вечером. Как освобожусь.

Пока бегал туда-сюда, понял, что до полудня осталось совсем мало времени, так что пошёл в «Пёструю Пиалу», на ходу вспоминая, в каком отделении инвентаря были наброски.

Сора-сан меня встретил с почтением и радостью, будто уже знал, с чем я иду.

Так вот второе меня насторожило. Как только мне кто-то рад, значит, меня ждёт какое-то дерьмо, которое придётся расхлёбывать.

Как оказалось из разговора, для радости было аж три причины, а я зря переживал.

Во-первых, моя доля от доходов Пиалы за несколько месяцев уже стала довольно крупной суммой (как для него) и Сора не хотел проблем с её хранением.

Во-вторых, очень деликатно дал мне понять, как он мечтает о том, чтобы привести в порядок первый этаж и сделать там тихий семейный ресторанчик. Разумеется, пристроив там главной умницу-дочь. И тут ему от меня нужны были деньги и, конечно же, продумать дизайн. На него произвело впечатление то, как точно я угодил вкусам его клиентуры.

А в-третьих, у Соры был ещё вопрос о том, не поменялись ли правила и не начнут ли щемить почтенную криминальную публику, которая у него собиралась. Тут мне не совсем понятно было, то ли Сора втайне надеялся, что подозрительные личности свалят и у него будет простой и понятный бизнес без постоянного страха за свою жизнь и жизнь близких, то ли боялся такого поворота событий, потому что эти типы денег не жалели и частенько доплачивали за разные необременительные услуги: конверт или послание передать нужному человеку, или на недолгое хранение взять что-то…

Похоже, он и сам точно не знал, боится он этого или же мечтает, чтобы всю эту шваль к ногтю прижали.

Деньги я взял, и честно сказал, что насчёт изменений к нашему маленькому чёрному рынку я ничего не слышал. Раз Данзо по-прежнему крышует моё заведение, то ничего не должно измениться, хотя кто знает Пятую? Так что пока живём как жили.

А вот по поводу дизайна у меня поначалу была масса вариантов… Но все мои мечты разбились о жестокие скалы реальности. Да, душа требовала чего-то экзотичного, например ресторанчика в стиле Телвани из Морровинда с фасадом в виде гигантского гриба, каплевидными слюдяными фонариками и официантами, которые обращаются к посетителям «мутсэра»… Но я понял, что это будет, пожалуй слишком экзотично. Да и как только пройдёт новизна, останется гриб и а-ля восточные интерьеры, довольно мрачные из-за обилия коричневых тонов и тусклого освещения вместе с маленькими окнами. Так же я отмёл классические обычные дизайны. Требовалась какая-то изюминка, которая бы зацепила гостей. И тогда я решил взять за основу «Алису в Стране Чудес», тем более что издатель уже оповестил меня в письме о том, что отпечатал второй тираж.

В набросках было деление на залы, много зеркал, оптических иллюзий, гигантских книг…

— Сора-сан, кадки со стриженными карликовыми деревцами, не обязательно должны быть настоящими, так практичнее. Можно их сделать из искусственного меха. Тут кафель — шахматная доска, карты, фламинго, кролики и прочие элементы сюрреалистичной сказки. А в день открытия можно первой сотне посетителей подарить по книжке про Алису. Не скажу, что мне особо такое интересно, но я знаю, что это точно зайдёт детям и взрослым. А ещё будет достаточно нарядно и свежо выглядеть.

Сора смотрел на меня с благоговением, будто его посетило божество и не смел перебивать, пока я показывал наброски.

Ресторан в виде гриба, может быть, я сделаю когда-нибудь, когда у меня будет больше денег, чтоб прикупить себе ещё земли. Но это все не близкие перспективы.

После того, как рассказал о планах, я поинтересовался у Соры, все ли у него и у его семьи в порядке со здоровьем. Оказалось, что не совсем. Он, зная, что я медик, пожаловался на длинные очереди ожидания и запись на месяцы вперёд. Я же в ответ пообещал по возможности поспособствовать и записать их к нужным специалистам пораньше. Зря я, что ли, призыв дарил Кито? Пусть отрабатывает!

— Огромное спасибо, — просиял Сора. — Мы вам будем очень, очень благодарны!

Распечатав из блокнота уже схематичный, для строителей, план по переделке первого этажа, я и его передал его Соре.

— Это должно быть семейное кафе с упором на сладкие блюда и проведение праздников для детей.

— Не совсем понимаю, как карты, кролики и шахматы связаны вместе, Умино-доно, — в замешательстве рассматривал пёстрые картинки Сора, — но доверюсь вашему чутью и вкусу.

— Купи в книжном детскую книжку «Алиса-чан в Стране Чудес» от автора Дедушка Камадзи, и тогда вопросы отпадут.

— Вам не нравится эта идея? — чутко подметил управляющий.

— Нет, не особо, но она должна понравиться другим людям и принести нам много денег.

Оставив Сору-сана в мечтах о расширении дела и лёгком замешательстве, я направился к Учителю.

Пока не стемнело, стоило сбегать к Шимуре. Да и Седьмых проверить, хотя бы пролетев над их головами.

Не почуяв за собой слежку, то ли потому, что потерял, то ли потому, что за мной и вовсе никто не следил, я нырнул в узкий лаз меж двух домов.

Хочется надеяться, что за мной не следили, хотя непонятно, как такое возможно. Меня должны «пасти» как минимум посланцы от Цунаде и от Хьюга. Но или они не пасут, или они слишком хороши, чтобы я их заметил. Возможны оба варианта.

Идя к Шимуре, я не мог отделаться от дурацкой мысли, что зову его гулять.

Благо Данзо сам первым предложил за ним последовать, выйдя из кабинета, чтоб я не морщил мозг, пытаясь сформулировать что-то адекватное.

Полёты прошли на удивление успешно. Хотя чему тут удивляться? Данзо — мастер Стихии Воздуха, вполне вероятно — лучший в Конохе. Инструкции он читал, слушал внимательно, запоминал все влёт, ориентировался быстро. Ему даже не особо мешала та монструозная конструкция из кандалов на правой руке, которая здорово херила аэродинамику.

Да, летал он не так быстро, как я, но и не заметно было, чтоб он сильно кренился в сторону запечатанной руки.

Поначалу было неловко молчать, потому я завёл разговор про «Пёструю пиалу» и опасения Соры. На что получил лаконичный ответ «не о чем волноваться». А больше мы не разговаривали.

Шимура искренне радовался, а в какой-то момент просто словил дзен от полёта. Он впал в такое непрошибаемое умиротворение, что какой-нибудь монах удавился бы от зависти.

Смотались до Долины Завершения, сделав круг над озером и обратно. Маскировку Шимуре я тоже подсказал как сделать.

Седьмых я заметил буквально в двух шагах от Конохи. У их караванчика были приметные полосатые кибитки, сверху напоминающие чудную гусеницу.

Давать Седьмым знак я не стал, чтоб не мешать Шимуре наслаждаться полётом. Я чувствовал, что Данзо такому простору рад. Думаю, что теперь его не так часто можно будет найти в катакомбах и чайном домике. Надеюсь только, что сумею его разыскать, когда мне Учитель понадобится.

Расстались мы вполне довольные друг другом, а я полетел к воротам Конохи встречать своих ребят.

Была идея ещё смотаться в столицу к издателю, так как у меня уже накопилось достаточно черновиков, написанных клонами, чтоб отнести их, но решил с этим обождать. Не к спеху. Да и ошибки надо исправить. Забавный момент — у клонов тоже глаз «замыливается», а ты при получении знаний от них сразу видишь, где они ошибки в тексте допустили.

Довольные пацаны отгрузили три тоненьких тетради.

— Всё, как ты просил, — ехидно пропел Наруто, — все твои бредни за все наши годы страданий!

— Шуруй домой, — взлохматил я волосы Мелкого, — артист! Знаю, что вы в дороге отдохнули, — обратился я к Саске и Сакуре, — но всё же идите домой и отдыхайте от долгой миссии, а я пойду сдам Аоя в отдел дознания. Завтра в девять пойдём на доклад к Хокаге.

Было бы что-то срочное — пошли бы вот прямо так, с дороги. Но ничего такового нет, а сейчас вечер субботы, так что не к спеху. В слух же я добавил:

— А дальше посмотрим. Да, кстати, Саске-кун, я тут подумал… Ты сбрось дома вещи и приходи к нам на праздничный ужин, знаешь ведь, где я живу? Улица Комбу, дом семь, квартира двадцать семь.

Прав всё же был Виктор, назвав нас коротышками из Цветочного города. В Конохе было довольно много улиц, названных в честь цветов, деревьев и вообще растений. Моя улица, например, была названа в честь водорослей. Комбу — это ламинария. Такое название появилось потому, что раньше эта земля принадлежала моему клану, хоть квартала тут никогда и не было в привычном всем понимании. Это было временное решение поселиться в одной из квартир, которое стало постоянным. Чтобы земля не простаивала, решили построить несколько доходных домов, магазинов…

До усадьбы-резиденции клана руки так и не дошли, а потом уже было поздно…

Учиха кивнул, а Сакура недоумённо замерла, будто не решаясь спросить: «А я?!».

— Иди домой, Сакура-чан, — избавил я Харуно от сомнений, — тебя я с нами не зову. Тебе ещё к экзаменам надо готовиться, это важнее посиделок.

— Спасибо. Я приду, — кивнул Саске, мельком покосившись на красную от обиды девочку.

Да, некрасиво и обидно, да, всем понятно, что я просто не хочу видеть Сакуру на своём празднике и портить себе и другим настроение. Я от неё на миссиях достаточно устаю. Мне не хочется сидеть на празднике и при этом фильтровать все, что говорю, из-за этой розовой. Хочу расслабиться в неформальной обстановке с людьми, которым я доверяю.

— Но думаю, — сказал я, — что у вас будет около недели на свои дела, на отдых и тренировки, если нам не поручат что-то. По поводу тренировок — встретимся на закреплённом за нами полигоне в понедельник после полудня. Мне ещё предстоит прочесть всё это, — покачал я тетрадками взяв за угол стопку.

Аой был в сознании и с такой кислой харей, что даже я скривился. Возвращение в родные края его совсем не порадовало.

— Ау, Аой, — пихнул я в спину пленного, — мы тут не на экскурсии. Добро пожаловать домой!

Когда сдавал Аоя, Анко увидал только мельком и со спины, когда она скрылась в кабинете с пухлыми папками из рыжего картона с тканевыми завязочками, закручивающаяся нитка просто бы не справилась с такими объёмами.

Уже вечером, когда мы собрались все вместе, Наруто чуть не подавился, узнав, что мы с Анко поженились.

— Поздравляю! — искренне сказал он в унисон с Саске. — А когда будет церемония?

— Как только договоримся о дате с роднёй. Им в Коноху идти не близко, сами понимаете.

— А без них никак нельзя? — спросила Анко со странной интонацией. Будто ей собственное предложение не нравилось.

— Нельзя, милая, — с нежностью ответил я любимой. — Если клан не одобряет брак, то жена не считается за члена клана, а значит, все обязательства в отношении её недействительны. Так что как минимум несколько человек должны быть здесь. Заодно и в госпитале подлечатся. А потом, если надо, отпразднуем в Каменистом, если будет возможность.

— Понятно. Спасибо что разъяснил, я ведь, сам знаешь, бесклановая и таких тонкостей не знаю, — кивнула Анко.

После праздничного ужина и десерта я распечатал и положил на стол в гостиной три вещи: зонтик Аоя, меч и кинжал капитана.

— Вы уже определились с трофеем, который возьмёте с миссии без налога по праву кланового шиноби?

Пацаны замерли, потом переглянулись.

— Нет.

— Вот три вещи стоят денег, особенно зонт. Платить я за них налог не хочу, так что

будем считать зонтик — это твой, Саске, трофей, а меч и кинжал — Наруто.

Зонтик будет гораздо опаснее в руках обладателя шарингана, ну а тебе, — обратился я к Узумаки, — пока кинжал подойдёт. Все лучше, чем стандартные кунаи. В отчёте я уже записал эти вещи как ваши трофеи. Так что берите.

— А разве можно две вещи брать без налога? — спросил Учиха.

— Можно, по одной с миссии. У вас их было две. А у меня три.

Утром мы встретились у башни Хокаге. К моему удивлению, Мисс Сиськи Пятого Размера нас мурыжить не стала. Посмотрев на меня как на мерзкое насекомое, она благосклонно приняла от моей команды отчёты, и, задав генинам пару вопросов, под конец перевела свой взгляд на меня. Демонстративно поморщившись, словно в говно наступила, Пятая спросила:

— Ирука-сан, вы осознаете, какой ущерб принесли Конохе ваши действия? Вы понимаете, что из-за вас мы потеряли рынок Страны Чая?

— А почему вы делаете вывод, что Коноха потеряла рынок Страны Чая? Это вам Дайме в благодарственном письме написал? — включил я идиота. К подобному наезду я подготовился заранее.

— Нет, — смутилась от упоминания благодарственного письма Цунаде, — но это очевидно из того, что теперь вместо наших шиноби будут нанимать местных джашинитов.

— А это будет зависеть от Конохи. Вы ведь уже прочитали жалобу дайме на работу Ёсуки-сан и на то, что Штаб отказывался отвечать на запросы Каматари-сана?

Сенджу, надо признать, этот удар стоически выдержала.

— Мы сейчас говорим не о Штабе, а о ваших проколах! — стукнула она кулаком по столу. Тот предательски затрещал.

— О каких? — задал я самый очевидный вопрос.

Цунаде такого не ожидала. Видимо, посчитала, что я буду молча обтекать перед ней. Ей понадобилось секунд пять на обдумывание претензий.

— Почему вы позволили дайме заключить договор с этим Хиданом? — наконец сформулировала она хоть что-то удобоваримое.

— А как я мог ему не позволить? — преувеличенно удивился я. — Он дайме, а я скромный шиноби на миссии. Он платит, а я выполняю работу.

— Вы должны были прежде всего думать об интересах Конохи! — прикрикнула на меня Пятая.

Я демонстративно поковырялся в ухе.

— Я думал.

— Что, правда?!

— Правда.

Наруто позади меня с трудом давил хохот.

— А почему тогда вы не предложили Каматари лучшие условия? Или не пригрозили ему за его необдуманные шашни с джашинитами? — немного оторопела от наглого нарушения мною этикета Пятая.

Блин, ты бы ещё мне предложила запретить Хидану лезть на нашу делянку и заявить ему о том, что Страна Чая — это наша корова и мы её доим.

— Цунаде-сама, вы меня путаете с вашим капитаном АНБУ с особыми полномочиями или с полномочным послом. Я же был всего лишь простым специальным джонином с учебной командой, которому вместо простой миссии В-ранга подсунули три миссии: В, С и S-ранга. Ни связи с вами, ни инструкций, ни возможностей кому-то угрожать или что-то обещать дайме Страны Чая у меня не было. Кроме того, об условиях, сроках и задачах второй миссии я смог узнать только по прибытии, еще раз спасибо Штабу.

— Если бы не сектанты, у Ируки всё бы получилось! План был отличный! — поддержал меня Наруто.

От его бурной реакции Пятая покривилась, но ничего не сказала, только метнула в меня еще один неприязненный взгляд. Я его привычно проигнорировал и не стал говорить Наруто, что старших перебивать нельзя. Пятая с самого начала похерила весь этикет. Пусть теперь привыкает к хамству. Да, это мой подчиненный. Да, я за него отвечаю и должен одергивать в таких ситуациях. Но я не буду. Пусть делает это сама, если ей так надо. Или пусть она ведет себя согласно этикету, тогда и я буду стараться одергивать своих подчиненных.

— Всё равно вы должны были что-то сделать, — заявила она.

— Что именно?

— Не знаю, меня там не было, но я уверена, что выход был.

Позади меня раздалось сдавленное ржание Наруто. Рядом с ним раздалось недовольное «тц» Саске и ехидное хмыканье Сакуры. Мелкую стерву забавляло то, как Пятая меня чихвостила. Ну, это ты зря, розовая, в эту игру можно играть вдвоём.

— У вас были все документы, достаточные, чтобы понять происходящее и куча времени. Если вы не знаете, что можно было сделать лучше, то куда уж мне, скромному специальному джонину? — пожал я плечами. — И я не понял, исходом какой именно миссии вы недовольны?

— Я вижу, что миссий было три, — фыркнула явно недовольная вмешательством Узумаки Пятая. По крайней мере, она на него покосилась с явным неодобрением.

— Ирука-сан, скажите, пять процентов от этих денег действительно стоят здоровья, а то и жизней сотен, а то и тысяч людей? Тех людей, которым вы отказали в медицинской помощи?

Ёпрст, а пафоса-то сколько! Хоть на лепёшку мажь вместо масла.

— Это был вопрос, Цунаде-сама?

— Да, — недовольно уставилась на меня Сенджу.

— На пять процентов от этих денег вы ни сотню, ни даже десяток людей не вылечите. И если вы не заметили, то Госпиталь уже давно захлёбывается в пациентах. Даже действующие шиноби ждут планового визита по несколько дней, а то и по неделе. Члены кланов, не являющиеся шиноби, ждут неделями, а у простых граждан Конохи очередь ожидания длится месяцы.

— Если бы моё предложение прошло, я бы спонсировала курсы подготовки ирьенинов, — фыркнула Цунаде.

— Цунаде-сама, а вы в курсе зарплат в Госпитале? Чтобы у нас было больше медперсонала, необходимо пресечь его утечку. А для этого уже работающим надо поднять оплату труда. На это тоже нужно много денег. Хотите — поднимайте налоги всем жителям Конохи на пять, а лучше на десять процентов. Тогда точно хватит. И хватит уже путать кланы с дойной коровой.

Пятая недовольно поджала губы, но промолчала, чем я и решил воспользоваться:

— Цунаде-сама, мы можем поговорить наедине, без свидетелей? — спросил я в наглую, чтобы показать Саске, где у меня проблема.

— Нет, — решительно и хмуро отрезала Сенджу. — У меня нет времени на то, чтобы выслушивать ваши бредни. Вы свободны!

Взгляд, который бросил на неё после этого Учиха, был о-о-очень задумчивым. И точно не доброжелательным. Гнусно, конечно, но хочется указать на виновного. А ещё Саске должен понять, почему у меня ничего не получается. Не потому, что я не хочу, а потому что я не могу.

Выйдя из кабинета, не сдержался и сплюнул:

— Тьфу, блядь! Коза мятежная! — прошептал по-русски зло.

— Я не расслышал, что ты сказал, — тут же повернулся ухом, как локатором, ко мне Наруто.

— Давай не сейчас, а?! — покривился я, и Наруто отстал, легко пожав плечами.

На выходе из Башни я очень сжато рассказал команде, при чём тут те пять процентов и налоги.

— Но пять процентов — это же мелочь! А многим можно помочь!

— Наруто, а скажи-ка мне, какой налог платят с миссий С-ранга?

— А-а-а... — задумался Узумаки и уже собирался ответить, когда его перебила Сакура.

— Тридцать процентов, это любой дурак знает!

Наруто скривился.

А я заметил, что в нашу сторону идёт Шизуне, прячась за спинами жиденького потока посетителей, что пёрлись в штаб.

— Сакура-чан, сто отжиманий на кулаках, на скорость, начинай.

— Э? Что?

— Давай-давай, не тормози, — нетерпеливо бросил я ей. Пацаны недоуменно посмотрели на меня.

— Что. прямо тут? У входа в Башню Хокаге? В пыли?! — под конец Харуно почти перешла на ультразвук.

— Да, прямо здесь и сейчас, сто отжиманий на кулаках, без чакры. На время. Это приказ. Начинай.

Узумаки посмотрел на это неодобрительно.

— Ирука, может, не надо?

— Надо, надо.

Сморщив лицо так, будто я её заставил съесть таракана, и бросив на меня ненавидящий взгляд, Харуно начала отжиматься.

Я же в ответ только усмехнулся.

Шизуне умело скрылась за декоративным забором (чуть выше роста взрослого человека для шиноби — ни о чём), отделяющим улицу от двора Башни хокаге, и стала наблюдать за представлением.

Все шло по плану. Вот, смотри, Като, какая тут у меня диссидентка под боком!

— Пятнадцать, ниже, не халтурь!

— Сорок, давай ещё, время идёт!

— Пятьдесят, руки распрямляй полностью.

— Семьдесят, и я сказал без чакры!

— И это всё? Восемьдесят три отжимания за девяносто секунд? Ты уже выдохлась?

— Вы надо мной издеваетесь! — сдавленно, но очень злобно прошипела розовая, растирая кулаки с брезгливой миной. Ну да, на камнях отжиматься неприятно, особенно если кожа нежная и костяшки не набитые, и, самое главное, нельзя использовать чакру, как она это привыкла делать. Она молча посмотрела на свои грязные руки и с осуждением уставилась на меня, актриса погорелого театра.

— Ты уже уметь уже должна ручки чакрой дезинфицировать, ир-р-рьенин, — с издёвкой бросил я.

— А теперь ты, Наруто, условия те же.

В отличие от Сакуры, Узумаки делал упражнения не только быстро и более полно. Его отжимания были правильными и куда более красивыми. Руки полностью сгибались и разгибались, в движениях чувствовалась сила и лёгкость.

— Девяносто секунд.

— Саске, теперь твоя очередь.

Учиха молча отжался, выдав ровно тот же результат.

— Сто отжиманий за девяносто секунд без чакры. Вывод?

— Наруто лучше отжимается? — кисло спросила Харуно. — А чем нам это в бою поможет? Ничем.

Я посмотрел на наглую хамку, как на насекомое. Тебе ли, дура, про бой заикаться?! За тебя всю дорогу пацаны сражались.

— Чем тебе в бою поможет сила и выносливость? Даже не знаю! — картинно покачал я головой. — Но ты права в том, что это не навык для боя, а прежде всего показатель силы и выносливости, а также наглядный пример для тебя. Вы разные. У вас разные природные данные, сильные и слабые стороны и пределы ваших сил. Для тебя отжаться без чакры сто раз — это достижение. Для Наруто и Саске — это разминка. Парни лучше и быстрее тебя соображают в бою, а ты лучше и быстрее разбираешься в теоретических вопросах, связанных с мирной жизнью. Когда я задаю вопрос или даю задание Наруто, тебе или Саске, я это делаю, исходя из ваших возможностей. Поэтому не надо лезть со своими ответами, советами или мнением, если я разговариваю с другим. У каждого из вас своя учебная программа, свои пределы и свои задачи. Итак, Наруто, какой налог платят шиноби за миссию C-ранга?

— Э-м-м… тридцать процентов, — вспомнил блондин.

— Прекрасно, а какой налог платят в Конохе торговцы?

— Эмм… не знаю… — честно ответил Узумаки.

— Сакура?

— Четверть от всех доходов. Двадцать пять процентов.

— Двадцать, если в торговом клане есть активные шиноби, — холодно поправил я Харуно, заставив её ещё сильнее покраснеть от злости. — Наруто, а сколько платят ремесленники и крестьяне?

— Не знаю.

— Сакура?

— Двадцать процентов. Если в ремесленном клане есть шиноби, то только пятнадцать.

— Хорошо. Теперь, Наруто, слушай внимательно вопрос. Шиноби какого ранга больше всего в Конохе?

— О, это я помню, ты говорил. Чуунинов.

— Верно. А кто на втором месте?

— Вроде специальные джонины… Или генины. Не помню.

— Условно они делят второе место, зависит от времени года. Так вот, ребята, джонинов в деревне всегда меньшинство, процентов десять от общей численности шиноби, максимум пятнадцать. Самые массовые категории шиноби — это генины, чуунины и специальные джонины. А основные деньги все они зарабатывают на миссиях ранга С. Что это значит? Наруто?

— Э-э-э… Мы что платим налогов больше всех в деревне?!

— Да. Если добавить к этому пять процентов, то разница между нами и ремесленниками будет равна пятнадцати процентам. Я вам не раз говорил, что любой труд надо ценить и уважать. И труд фермера, и труд торговца, и труд ремесленника. Их всех надо защищать в случае нападения на Коноху, потому что сами они отбиться от врагов не смогут. Но почему мы должны платить в два раза больше налогов?

Ответом мне было недоуменное молчание.

— И у меня есть ещё один вопрос. Основную работу на миссиях всегда выполняете вы двое: Саске и Наруто. Харуно обычно выполняет роль балласта. Почему вы двое будете получать за ту же миссию меньше денег, чем она? Это что, справедливо?

Харуно снова покраснела от злости, а парни, пряча смешки, дипломатично отмолчались.

Шизуне, судя по эмоциям, ей сочувствовала и сильно смутилась. Теперь ход за ними. Или Пятая чухнётся и возьмёт в ученицы обижаемую мною Сакуру, или Харуно никогда не станет крутым медиком. Так что придётся их всех подтолкнуть в нужном направлении. Заодно и дружить будут против «ме-е-ерзского» Ируки и называть его жёлтым земляным червяком. Или синим водяным — если фантазии хватит. Да, это может осложнить мне жизнь. Но Сакура-балласт осложнит её ещё больше. А так хотя бы есть шанс, что она каким-то чудом станет похожа на канонную после таймскипа.

_________________________

Пикачу - имечко у покемона звукоподражательное. Звук «Блеск, вспышка» - пика-пика и тю-тю - как писк мыши.

Канмури (冠)-это разновидность японской шапки, обычно состоящей из черной шелковой марли, покрытой лаком, с украшениями, такими как вымпел. Канмури – «ранговая шапка» придворной аристократии, а так же её носят монахи по торжественным дням. Происходит от китайских шапок. (http://leit.ru/modules.php?name=Pages&pa=showpage&pid=748 - одежда)

Традиционная церемония в синтоистском стиле - это белое или цветное поверх белого кимоно и шапочка или чепчик, которые, якобы, должны скрывать рожки ревности будущей супруги. Считается, что ревнивая супруга может обратиться в демона.