Работа над ошибками

Глава 14

Когда они поднимались наверх, Джули Харгривз спросила Даймонда, хочет ли он, чтобы она присутствовала при разговоре.

— Конечно, хочу. Этот тип здесь только благодаря вам.

— Я вовсе не организовывала эту встречу.

— Вы вспахали поле, а потом на нем появились всходы, — с рассеянным видом пошутил Даймонд, пытавшийся привести свои мысли в порядок и настроиться на нужный тон.

Войдя в их импровизированный кабинет, Питер и Джули в изумлении застыли у порога. Решивший навестить их бродяга спал в кресле, откинув голову и задрав ноги на стол. Рот его был широко открыт. Ни Даймонд, ни инспектор Харгривз не говорили об этом, но оба были уверены, что увидят в комнате молодого мужчину. Однако бродяжка неожиданно оказалась женского пола. Проснувшись от скрипа двери, она зевнула и спросила:

— Вы кто такие?

— Мы здесь работаем, — произнес Даймонд. — Это наш кабинет.

В ответ он получил недоверчивый взгляд прищуренных глаз. Судя по всему, их гостья полагала, что полицейские должны выглядеть иначе. Вероятно, внизу ее принял один из офицеров в форме, а еще один сопроводил наверх.

— Мы работаем в штатском, — пояснил Даймонд. — А вы кто?

— Я просто зашла на минутку.

Чтобы не ходить больше вокруг да около, Питер назвал свою фамилию, а также должность и фамилию Джули.

— Ширл, — наконец представилась неожиданная гостья.

Она была одета в некое подобие военной летной куртки из светло‑коричневой потертой кожи с флисовым воротником, черную футболку, кожаную мини‑юбку с бахромой, сетчатые колготки и стоптанные ботинки военного образца. При этом девица не обнаружила ни малейшего желания снять ноги со стола при появлении хозяев. Ее черные волосы были острижены значительно короче, даже чем у Джули, причем над ушами с обеих сторон было довольно искусно выбрито изображение британского флага. В ушах болтались большие серебряные кольца. Однако ни колечек в носу, ни татуировок, по крайней мере на открытых глазу участках тела, у гостьи не имелось. Судя по всему, она была консервативной представительницей племени современных бродяг.

— Чем вас угостить, Ширл? Может, кофе?

Девица жестом показала, что хочет закурить. Даймонд и инспектор Харгривз переглянулись, после чего Джули вышла из кабинета, чтобы позаимствовать у кого‑нибудь из курящих сотрудников сигареты.

— Что привело вас сюда? — осведомился Даймонд.

Ширл окинула его подозрительным взглядом, по‑прежнему не снимая ног со стола. По причине ее раскованной позы Даймонд не мог не заметить, что ноги у девицы короткие и мясистые, и этот факт не могли скрыть ни мини‑юбка, ни сетчатые колготки, а армейские ботинки только подчеркивали. Впрочем, наверное, когда девица стояла, это не так бросалось в глаза, поскольку выше талии она была сложена вполне пропорционально.

Решив, что пора все же дать какое‑то объяснение своему присутствию в кабинете на втором этаже полицейского участка, посетительница произнесла:

— Говорят, сегодня утром какие‑то копы на Столл‑стрит спрашивали про Вэ Бэ.

— А вы его знаете?

— Конечно, я его знаю, иначе с какой стати я бы сюда приперлась? Ну, так зачем же он вам нужен?

— Чтобы помочь нам кое‑что прояснить, — ответил Даймонд, после чего, сообразив, насколько превратно могут быть истолкованы его слова, добавил: — Я хочу поговорить с ним об одном человеке, с которым он когда‑то давно был знаком.

— Где? В Бате?

Даймонд улыбнулся, стараясь выглядеть максимально любезным.

— Если быть точным, то на Трим‑стрит.

— Понятия не имею, где это.

— Знаете, где заканчивается Милсом‑стрит? Там еще стоят телефоны‑автоматы и кофейня «Карвардайнс»?

— Ее больше нет.

Питер нахмурился:

— Нет. Только не «Карвардайнс».

— Говорю вам, ее закрыли.

— Господи, помоги нам.

— Но я знаю место, про которое вы говорите, — заявила Ширл.

— Ну так вот, Трим‑стрит совсем рядом, в двух шагах оттуда. Четыре года назад Вэ Бэ жил там в одном из пустующих домов. Что же касается человека, о котором я говорю, то это была женщина, журналистка. В свое время она сумела договориться с Вэ Бэ, чтобы он разрешил ей побывать в том доме и сделать фотографии для статьи в журнале.

— Шведка, репортер? Которую убили?

— Верно. — Приободрившийся Даймонд продолжал говорить в любезном тоне. — Значит, вы ее помните?

— Меня тогда здесь не было. Я еще ходила в школу.

— Но про убийство вам известно?

— Только то, что мне рассказывали другие.

— А вы можете устроить мне встречу с Вэ Бэ?

От вопроса Даймонда девица испуганно вздрогнула:

— Нет, вы что! Я этого не говорила.

— Тогда зачем вы здесь? Он вас прислал?

— Он мой парень.

Вернулась Джули с тремя сигаретами и коробком спичек. Жадно схватив сигареты, Ширл закурила одну, а две остальные спрятала в карман. Даймонд рассказал своей помощнице о том, как проходила беседа в ее отсутствие, и намекнул, что теперь ее очередь спрашивать.

— Где вы живете? — поинтересовалась Джули.

— Везде. Я путешествую, понятно?

— В фургоне?

— Что‑то вроде того.

— А сейчас вы разбили лагерь где‑нибудь неподалеку от Бата?

— А вам какое дело?

— Мы могли бы подвезти вас обратно.

— Отвяньте.

Даймонд решил снова взять инициативу в свои руки:

— Мы бы хотели встретиться с Вэ Бэ и послушать его воспоминания о событиях четырехлетней давности. Как вы думаете, он согласится?

— А я откуда знаю?

— Мы бы с радостью спросили об этом у него самого, если бы он был тут. Но его нет, а вы — второй человек после Вэ Бэ, кому имеет смысл задать данный вопрос. Вы говорите, он ваш парень. А он знает о вашем визите в полицию? Если хотите, мы можем сделать так, что ему об этом никогда не станет известно.

— Я его не боюсь, — заявила Ширл, но ее слова прозвучали не слишком убедительно.

— Так это он вас прислал?

Она не ответила.

Даймонд решил сделать паузу. В конце концов, уходить девица, судя по всему, не собиралась, а значит, пришла с какой‑то целью. Бродяги обычно не ходят по полицейским участкам, чтобы общаться со служителями закона.

Джули поняла тактику Питера и тоже молчала, глядя на кипу канцелярских принадлежностей с таким сосредоточенным видом, будто пыталась пересчитать сложенные в стопку конверты.

Ширл терпела полную тишину примерно минуту. Затем стала с преувеличенной энергией затягиваться сигаретой, нервно вдыхая и выдыхая дым. Наконец потушила окурок и положила его на край стола, спустила ноги на пол и, не вставая со стула, наклонилась вперед.

— Вы думаете, что Вэ Бэ ее прикончил? — Взгляд густо накрашенных глаз гостьи впился в лицо Даймонда. — Ведь так?

Питер принялся молча равнодушно разглядывать висевший на стене плакат, который призывал уничтожать колорадских жуков. Не дождавшись ответа, Ширл произнесла:

— Вы посадили за убийство шведки не того парня, а теперь он смылся. Он учитель, по‑моему. Маунтджой. Он не убивал ту тетку. Так говорит Вэ Бэ.

— Это он вам сказал? — уточнил Даймонд. — А еще что‑нибудь он говорил?

Питер сразу понял, что, перебив Ширл, совершил тактическую ошибку. Посетительница оскорбленно замолчала. Более того, она встала со стула и направилась к двери, вернувшись лишь затем, чтобы забрать со стола погашенный окурок. Воспользовавшись этим, Джули положила ей на плечо руку:

— Вам потребуется место для ночевки. Вы не можете вернуться к нему.

— Я его не боюсь, — усмехнулась Ширл, сбросив руку Джули. — Он ничего не сделал — во всяком случае, ничего серьезного.

Даймонд понял, что нужно срочно спасать положение.

— Совершенно очевидно, что вас прислал Вэ Бэ, — сказал он. — И это понятно — ему хочется знать, по какой причине мы им интересовались. Вы не могли бы передать ему послание от меня? Я хотел бы встретиться с ним и поговорить о Бритт Стрэнд. Вероятно, что он может стать ключевым свидетелем по делу о ее убийстве. Передайте Вэ Бэ, что меня интересуют события четырехлетней давности, происходившие в то время, когда он жил в заброшенном доме на Трим‑стрит. Ради дружеской беседы с ним я готов отправиться куда угодно. В любое место, какое он назовет.

Неожиданно Ширл выскочила за дверь и побежала по лестнице вниз. Питер даже не был уверен, что она дослушала до конца его предложение о встрече.

— Может, подогнать машину? — спросила Джули.

— Нет смысла. В Бате мы ее наверняка потеряем. Я собираюсь установить за ней наблюдение, но только в пешем режиме.

— Тогда вам следует поторопиться, — произнесла она.

— Вести наблюдение будете вы.

Джули бросила на Даймонда удивленный взгляд:

— Но ведь она знает меня в лицо.

Он кивнул:

— Она в любом случае наверняка ожидает, что кто‑нибудь отправится за ней следом, так что это вполне можете быть вы. Держите меня в курсе происходящего по рации.

Инспектор Харгривз молча выбежала в коридор.

Оставшись один, Даймонд откинулся на спинку стула и принялся размышлять над тем, с какой целью приходила Ширл. Скорее всего это была попытка действовать на опережение. Однако трудно рассчитывать, что после того, как Ширл передаст полиции заявление Вэ Бэ о том, что Маунтджой невиновен, блюстители закона так просто ее отпустят, а самого Вэ Бэ перестанут разыскивать. Но если Вэ Бэ действительно известны некие факты, которые до этого не попадали в поле зрения следствия, они могли стать поворотным пунктом при повторном расследовании. Наиболее вероятным объяснением визита Ширл было то, что Вэ Бэ, замешанный в ряде других преступлений, не имеющих отношения в убийству Бритт Стрэнд, просто хотел выяснить, по какой причине им интересовалась полиция. В этом случае он не просил подружку сообщить о невиновности Маунтджоя. Наверное, она сделала это по собственной инициативе.

Покинув кабинет, Даймонд прошел по коридору до комнаты, в которой располагался оперативный штаб, чтобы узнать, как продвигается операция по розыску и поимке Джона Маунтджоя. В помещении сидели несколько сотрудников в штатском, отчаянно барабаня пальцами по клавиатурам компьютеров. В центре с мрачным видом стоял Уоррилоу. При виде Питера он молча окинул его угрюмым взглядом.

— Есть какие‑нибудь успехи? — спросил Даймонд.

— Полно.

— Вот это я называю позитивным подходом.

— Мы только что получили сообщение о том, что преступника видели и опознали.

— Отличная работа!

— Человека, словесный портрет которого подходит под описание, час назад заметили в Цирке.

— Он что, расхаживал там по канату? — спросил Даймонд, прекрасно зная, что речь идет не о здании для цирковых представлений, а о круговых террасах, которые считались одной из достопримечательностей Бата.

Уоррилоу никак не отреагировал на его попытку сострить.

— Специалисты работают там, обследуя канализационные трубы. Всю последнюю неделю в том районе несколько инспекционных люков оставались открытыми.

Глаза Даймонда расширились от удивления.

— И вы предполагаете, что…

Уоррилоу кивнул:

— Канализационные трубы проходят прямо под зданиями, и диаметр у них очень большой. Человек может стоять в полный рост. Мы полагаем, что Маунтджой прячется в одной из них. Я собрал специальную группу, и она готова приступить к поисковой операции.

Даймонд принялся задумчиво насвистывать. Уоррилоу состроил недовольную гримасу и повернулся к нему спиной.

Даймонд отправился в пункт связи и попросил дежурного сержанта, чтобы тот немедленно сообщил ему, когда Джули Харгривз даст о себе знать.

— Это должно произойти довольно скоро, — объяснил он. — Могу я на время взять наушники?

Вскоре Джули вызвала Даймонда по рации. Выяснилось, что она, следуя за Ширл, дошла до здания железнодорожного вокзала. Там Ширл ненадолго задержалась, чтобы переговорить с двумя другими бродягами, ни один из которых не подходил под описание внешности Вэ Бэ.

— Сейчас объект наблюдения направляется к туннелю под железнодорожным полотном, у выхода из него расположена стоянка такси. Продолжаю следовать за объектом, — закончила свой доклад инспектор Харгривз.

Даймонд повернулся к дежурному сержанту:

— У нас еще есть подразделение, которое занимается отслеживанием действий бродяг на транспорте и объектах транспортной инфраструктуры?

Появление подразделения было связано с неприятным инцидентом, произошедшим однажды летом. Тогда бродяги в знак протеста против полицейского произвола перекрыли автомобильную трассу, полностью блокировав движение примерно на час.

— Оно работает в летние месяцы, сэр, — ответил дежурный. — Сейчас с бродягами меньше проблем.

— Значит, они вроде мух, которые с наступлением осени засыпают? А зимой мы не обращаем на них никакого внимания?

— У нас не хватает людей и ресурсов для осуществления контроля за ними круглый год.

Бормоча под нос ругательства, Даймонд опять надел наушники. Джули вышла на связь через двадцать минут и доложила, что находится на трассе, то есть на Уорминстер‑роуд. По ее словам, Ширл в это время стояла на обочине и пыталась остановить попутную машину.

— Какие будут инструкции на случай, если кто‑нибудь согласится ее подвезти? — спросила инспектор Харгривз.

— Пожалуй, я сейчас подъеду и заберу вас оттуда, — ответил Питер. — Можете указать точное место, где вы находитесь?

— Я же только что сказала! — возмущенно воскликнула Джули.

Даймонд не стал извиняться. Он плохо помнил названия городских улиц, и гонки за преступниками на автомобиле не являлись его любимым занятием. Дежурный сержант, слышавший разговор, нажал кнопку, и на карте города высветился нужный участок. Даймонд с видом мученика отправился за «Эскортом». Сев за руль, он не торопясь, со скоростью остального транспортного потока, проехал через центр города и пересек Пултни‑Бридж.

Джули ждала его у административных зданий, напротив церкви. Увидев подъезжающую машину, она помахала Питеру рукой.

— Вы ее потеряли? — спросил Даймонд, когда Джули устроилась на пассажирском сиденье.

— Нет, если мы немного поторопимся. Девица в одном из вон тех длинных грузовиков с желтыми кабинами, которые везут стройматериалы. Ее подобрали всего пару минут назад. Уверена, мы без труда сможем сесть ей на хвост.

— Что ж, давайте попробуем, — сказал Даймонд без особого энтузиазма. — На этой дороге нелегко совершать обгоны — по крайней мере, на такой рухляди.

Питер дернул руль и грубо подрезал «БМВ», водителю которого пришлось резко притормозить. Сзади раздался возмущенный сигнал клаксона.

— Что бы нам не помешало, так это переносной проблесковый маячок на магните, как в сериале про Коджака, — усмехнулся Даймонд. — Высовываешь руку в окно, лепишь эту штуку к крыше — и готово. Всем сразу понятно, что полицейский преследует преступника.

Дорога стала пошире, и Даймонду удалось обогнать небольшой белый фургон.

— Она заметила, что вы за ней следили? — спросил он.

— Вряд ли, — ответила Джули. — Правда, пару раз оглядывалась, но мне в эти моменты удавалось нырнуть в толпу.

Дорога пошла под уклон, что дало Даймонду и инспектору Харгривз возможность лучше видеть то, что происходит впереди.

— Где та машина? — нетерпеливо произнес Питер.

— Не могу разобрать… Есть! Вон она — сейчас скроется из виду! Разглядели?

Пока Даймонд напряженно всматривался в даль, белый фургон, единственный автомобиль, который ему до сих пор удалось обогнать, снова обошел их «Эскорт» и неспешно покатил впереди. На протяжении двух миль встречные машины не позволяли Питеру повторить маневр. Затем его задержали светофоры у паба, стоявшего рядом с виадуком. Потом начался крутой подъем, и на нем всем участникам движения пришлось снизить скорость.

Когда «Эскорт» наконец взобрался на холм, наградой Даймонду и Джули стал вид стоящего у обочины грузовика с желтой кабиной, из которой выбиралась Ширл. Вдоль дороги в этом месте росли деревья.

— Смотрите внимательно, куда она пойдет, — велел Даймонд, вспомнив о своем руководящем статусе. — Я проеду мимо.

Резко сбросив скорость, к возмущению водителя двигавшегося следом за ним «БМВ», он миновал грузовик, протащился немного вперед и, выбрав более или менее подходящее место, съехал на обочину и остановился. Взглянув в зеркальце заднего вида, он увидел, как водитель грузовика включил указатель поворота, давая понять, что собирается тронуться с места и снова выехать на дорогу.

— Она осталась на той же стороне. Дорогу не переходила, — сообщила Джули, когда они с Питером выбрались из машины.

Ширл, однако, нигде не было. Наверное, она направилась в густую лесополосу, расположенную рядом с шоссе. Вернувшись к тому месту, где стоял подвозивший Ширл грузовик, Питер и Джули увидели дорожку для верховой езды. Логично было предположить, что Ширл пошла именно по ней.

Даймонд и инспектор Харгривз тоже зашагали по дорожке, шурша опавшими листьями. Вскоре тропа вывела их на поляну, где стояли более десятка брошенных автомобилей. Тлеющие остатки костра и пара собак, разразившихся при появлении незнакомцев громким лаем, давали основания надеяться, что место обитаемо. Какая‑то женщина с обветренным, хотя и вполне интеллигентным лицом, совершенно непохожая на Ширл, выбралась из проржавевшего насквозь двухэтажного автобуса и уставилась на неожиданных посетителей. Даймонд поинтересовался у нее, где можно найти Вэ Бэ.

Женщине на вид было лет тридцать.

— А кому он понадобился? — спросила она, настороженно разглядывая Питера и Джули.

— Меня зовут Питер Даймонд, а это — Джули Харгривз. Мы друзья Ширл.

— Ширл?

— Ну да, Ширл. Уверен, вы ее знаете. Но только сейчас нам хотелось бы повидаться с Вэ Бэ.

Внезапно из стоявшего неподалеку большого черного фургона послышались крики: «Нет! Не трогай меня, чертов ублюдок! Убирайся отсюда!» Затем раздался пронзительный крик. Боковая дверь фургона распахнулась, и из нее вывалилась молодая женщина в одной футболке и трусиках. Вскочив, она бросилась бежать через поляну к дому‑прицепу. В дверном проеме черного фургона появился мужчина с широким кожаным ремнем в руке. Взявшись за ручку с внутренней стороны, он с грохотом захлопнул дверь.

— Это он? — поинтересовался Даймонд.

— Вы имеете в виду Вэ Бэ? — уточнила женщина, которую, судя по всему, больше удивил вопрос Питера, чем сцена, свидетелями которой они стали. — Нет, не он. Идите за мной.

Женщина двинулась вперед, Даймонд и Джули последовали за ней. Вскоре они снова углубились в лес, но буквально через несколько секунд вышли по тропинке на другую поляну. Там находился большой дом на колесах, причем совсем нестарый — судя по номерному знаку, ему вряд ли было более двух лет. На крыше Питер увидел тарелку спутникового телевидения.

— Подождите, — произнесла женщина и, остановившись перед дверью, тихонько постучала в нее костяшками пальцев.

Дверь распахнулась. На пороге возникла Ширл. Увидев позади женщины Даймонда и Джули, она в испуге поднесла ладонь к горлу, словно стараясь сдержать крик. Затем обернулась назад и что‑то сказала. Ей ответил мужской голос.

— Ладно, вы можете войти, — промолвила она недовольным тоном. Видимо, ее недовольство было вызвано тем, что ей приказали уйти.

Вэ Бэ, демонстрируя вполне приличные манеры, встал, чтобы поздороваться с неожиданными гостями. Хозяин не был создан для жизни на колесах — его голова практически уперлась в потолок, так что ему пришлось слегка пригнуться. Между тем Даймонд, которого никак нельзя было назвать миниатюрным мужчиной, войдя в фургон, мог стоять прямо без всяких помех. Говорил Вэ Бэ не как обычный бродяга.

— Пожалуйста, садитесь, — вежливо произнес он. — Итак, насколько я понимаю, вы хотите кое‑что выяснить по поводу шведки, которую несколько лет назад убили в Бате.

— Да, — кивнул Даймонд. — Кстати, Ширл неплохо поработала для вас. При желании она могла бы сделать карьеру в полиции.

— Вряд ли, — возразил Вэ Бэ. — Я не посылал ее к вам.

— Значит, она действовала по своей инициативе?

— Верно. Ох, уж эти женщины. Трудно с ними.

Узнать Вэ Бэ было непросто. На фото, которое имелось у Даймонда, он был побрит налысо. Теперь же отрастил волосы, и они были подстрижены так искусно, что Вэ Бэ неплохо смотрелся бы в ролике с рекламой мартини. Черный свитер, джинсы и дизайнерские кроссовки вполне можно было бы демонстрировать с обложки мужского журнала «Джи‑Кью». Новый Вэ Бэ был настоящим щеголем с обезоруживающей улыбкой на губах. Экстремальный стиль полностью исчез из его внешнего облика, а поведение перестало быть угрожающим. Единственное, что Вэ Бэ был не в силах изменить, — амблиопия левого глаза, которую зафиксировал объектив фотоаппарата Прю Шортер. В целом же, если сравнивать Вэ Бэ нынешнего и Вэ Бэ четырехлетней давности, изменения казались настолько разительными, что их можно было приравнять к превращению гусеницы в бабочку.

Дом на колесах, где он проживал, был новым, превосходно оборудованным и обставленным со вкусом. Даймонд подумал, что перед ним, возможно, продавец наркотиков, который пытается дистанцироваться от тех, кто употребляет распространяемое им зелье. Это была хорошо знакомая Питеру история. Сначала дилер тесно общается со своими потенциальными клиентами, одевается и ведет себя как они. Затем, разбогатев, резко меняется. Между тем несчастные, кого он подсадил на наркотики, остаются в полной зависимости от него. Даже если бы он носил шляпу‑котелок и брюки в полоску, они все равно покупали бы у него отраву.

— Вэ Бэ — ваши инициалы? — поинтересовался Даймонд, осторожно опустившись на невысокую скамейку. Он тоже решил быть с хозяином дома на колесах максимально вежливым, подумав, что, в конце концов, борьба с распространением наркотиков — не его забота.

— Нет, просто прозвище, — пояснил хозяин. — Я получил его за патриотизм, поскольку в свое время держал бульдога, у которого шкура была выкрашена в цвета британского флага. Вэ Бэ — сокращение от «Великобритания». Вам чаю или кофе?

Питер и Джули не ожидали, что им предложат угощение, но это вполне соответствовало новому облику Вэ Бэ.

— Мне чаю, — ответил Даймонд.

— И мне, — сказала Джули.

— А как ваше настоящее имя?

— Вэ Бэ. Я охотно откликаюсь на него. Когда‑то у меня имелись прозвища похуже, так что я остановился на этом.

Даймонд решил, что пора переходить к делу.

— Когда я занимался расследованием убийства Бритт Стрэнд, мы с вами не встречались, — произнес он.

— Для этого не было причин, — парировал Вэ Бэ, повернувшись к Питеру спиной, чтобы поставить чайник.

— Если не считать того, что в течение нескольких недель, предшествовавших смерти мисс Стрэнд, вы неоднократно встречались с ней. А мы между тем пытались опросить всех ее знакомых.

— Да, я действительно встречался с ней, — признал Вэ Бэ, снова поворачиваясь к Даймонду и Джули лицом. — Но, помнится, встречался и с сотнями других людей. Как и Бритт.

— Мы старались поговорить со всеми, с кем она контактировала. Однако побеседовать с вами тогда не получилось.

— Наверное, вас очень расстроило то, что вам так и не удалось найти настоящего убийцу, — сочувственно улыбнулся Вэ Бэ. — Но теперь это вряд ли возможно. Слишком много времени прошло.

— А мы все же попробуем.

— Человеческая память ненадежна.

— Ничего, мы ее простимулируем.

— Ну что ж, удачи вам.

Слушая Вэ Бэ, Даймонд думал о том, что, пожалуй, его собеседник слишком старается показать себя гостеприимным хозяином. В доме на колесах вполне могли быть спрятаны наркотики. Подчеркнутая вежливость Вэ Бэ могла объясняться именно этим. Однако нельзя было исключать и того, что она как‑то связана с возобновлением расследования убийства Бритт.

— Расскажите нам, пожалуйста, как вы познакомились с Бритт Стрэнд.

— Она меня разыскивала и в конце концов нашла. Это было летом, а осенью того же года ее убили. Мне рассказали, что какая‑то блондинка расспрашивала обо мне бродяг рядом с киоском с минеральной водой. Я был уверен, что речь идет о какой‑нибудь ищейке из службы социального обеспечения, и затаился. Но Бритт все же вышла на меня. Я тогда жил в заброшенном доме на Трим‑стрит. Однажды она, стоя на углу, дождалась момента, когда я проходил мимо. Кажется, я был с ней очень груб, но она все никак от меня не отставала.

— Бритт объяснила вам, что ей нужно?

— Да, причем сразу. Назвалась журналисткой и сказала, что пишет статью про Трим‑стрит. Показала свою пресс‑карту. Но я на все это не повелся. Мне не хотелось, чтобы обо мне писали таблоиды.

— Она работала не на таблоиды.

— А вы сами поверили бы словам репортера? — усмехнулся Вэ Бэ, опуская в три чашки пакетики с чаем. — Бритт настаивала на своем, говорила, что собирается писать не лично обо мне, а о нашем поселении в пустующем доме. Но когда вы незаконно вселяетесь куда‑то, реклама нужна вам не больше, чем индейцы полковнику Кастеру. Я так ей и сказал. А она предложила мне пятьдесят фунтов за право написать эксклюзивный репортаж с фотографиями и пообещала, что ни одно имя в нем не будет упомянуто. Добавила, что статью опубликуют не ранее чем через шесть месяцев, и к тому же появится она только в элитных журналах, издающихся за границей. Должен признать, Бритт заинтриговала меня. Я не мог понять, кого в Америке или во Франции может заинтересовать статья о кучке бродяг, живущих в заброшенном доме в таком городишке, как Бат.

— А вы ее об этом спрашивали?

— Вообще‑то нет.

— Вы клюнули на пятьдесят фунтов?

Вэ Бэ улыбнулся:

— В то время для меня это была приличная сумма. Эта блондинка была прямо‑таки набита деньгами. Одевалась дорого. Помню, первая моя мысль — что‑то она слишком шикарно выглядит для социального работника. Когда Бритт сунула мне бумажку в десять фунтов только ради того, чтобы я пришел на следующую встречу, я ее взял.

— Значит, вы решили вступить с ней в переговоры?

— Я бы не назвал это так. Мы с ней просто встретились еще пару раз в парке Виктория.

— По предварительной договоренности?

— Естественно.

— А почему в парке? Почему не рядом с кладбищем, что у аббатства, где обычно собираются люди?

— В парке мы могли пообщаться не на глазах у всех.

— Вы не хотели, чтобы другие участники незаконного поселения знали о вашей сделке с Бритт?

— Я этого не говорил.

— Но имели это в виду.

Вэ Бэ снова отвернулся — на сей раз, чтобы посмотреть, не вскипел ли чайник, хотя Питеру показалось, что он просто тянет время.

— Это было летом 1990 года? — спросил Даймонд, не желая давать собеседнику передышку.

— В сентябре, — ответил Вэ Бэ, продолжая стоять к Питеру и Джули спиной. — Но погода была еще хорошая. Мы с блондинкой сидели на траве и беседовали.

— Бритт села на траву рядом с вами? — с удивлением уточнил Даймонд. — Ей нравились грубые, неухоженные мужчины?

Обернувшись, Вэ Бэ уставился на него ничего не выражающим взглядом. Даймонд сообразил, что допустил бестактность. Стараясь смягчить возникшую неловкость, он повернулся к Джули и сказал:

— Надеюсь, вы не феминистка? — Затем снова обратился к Вэ Бэ: — Давайте говорить прямо. Бритт была очень привлекательной женщиной. Она просила вас об услуге. И вы рассказываете мне, что сидели вдвоем на траве в парке Виктория и беседовали? Вы только что намекнули, что этот парк — укромное место.

— Верно — по сравнению с кладбищем при аббатстве. Вы что же, мистер Даймонд, считаете, что у нас с Бритт возникла любовная связь? Нет, мы с ней не были любовниками. Не стану отрицать, что мы немного пообнимались — устоять было трудно, она действительно была красивой женщиной. Но и только. Все же парк Виктория не вполне подходящее место для занятий сексом.

— Вы такой робкий?

— В половом акте обычно участвуют двое.

— Робкой была Бритт?

— Она была классная.

— Значит, Бритт сумела настоять на своем, а вы нет? — предположил Даймонд после паузы.

— Хотите сказать, что она меня поимела? — Вэ Бэ рассмеялся. — Бритт получила то, что желала.

— Она вас поимела, как вы выразились? Но ведь пятьдесят фунтов остались у вас.

— Я заработал каждый пенни из этой суммы. Мне пришлось уговаривать других ребят, живших в доме на Трим‑стрит, позировать жирной тетке‑фотографу, чтобы она могла сделать свои идиотские снимки. Уломать остальных было нелегко. Они все получили свою долю.

— И что дальше?

— Однажды вечером Бритт пришла вместе со своей громадной подружкой, и та провела съемку. Извела целую кучу пленок.

— Некоторые фотографии мы видели, — кивнул Даймонд.

— А я нет. После фотосессии Бритт сразу и думать обо мне забыла. Вам с молоком или без?

После того как Вэ Бэ поставил перед гостями чашки с чаем, Даймонд снова взял инициативу в свои руки.

— Я правильно понимаю, что у вас возникло желание повидаться с ней снова? — спросил он.

— Бритт любила крутить динамо, — невозмутимо заметил Вэ Бэ. — Обвела меня вокруг пальца, но я уверен, что то же самое она делала и с другими, причем много раз.

— А вы пытались встретиться с ней? — продолжил гнуть свою линию Даймонд, уверенный в том, что Бритт Стрэнд серьезно задела самолюбие своего знакомого.

Прежде чем ответить, Вэ Бэ какое‑то время молча размышлял, а затем произнес:

— Да, я предпринял пару попыток увидеться с ней. Мне удалось выяснить, что она жила в Ларкхолле. Я нашел ее фамилию в телефонном справочнике. У журналистов ведь обычно есть телефон, ведь так? Несколько раз я пробовал позвонить ей, но всякий раз натыкался на автоответчик.

— Вы оставляли Бритт Стрэнд сообщения?

— Нет. Мне хотелось поговорить с ней лично.

— Злились на нее?

— Нет. Думал, что нравлюсь ей. Только после того, как Бритт убили, стало известно, что она водила за нос и других парней — рок‑музыканта, наездника и беднягу Маунтджоя.

— Итак, вы не смогли дозвониться до нее. Что вы предприняли?

— Пару раз я приходил туда, где она жила, но ее не оказывалось дома — или она просто мне не открывала. Во всяком случае, на звонок никто не откликался.

— Вспомните, когда именно это было.

Вэ Бэ пожал плечами:

— А вы бы смогли вспомнить такие детали через четыре года?

— Фотосессия на Трим‑стрит состоялась за десять дней до убийства, — подсказал Даймонд. — Вы говорите, что после нее заходили к Бритт, пытаясь застать ее дома, пару раз. Это было днем?

— Днем я действительно заходил дважды. И еще один раз — ночью.

— Ночью?

Вэ Бэ вздохнул так, словно разговор ему сильно наскучил.

— Однажды один из наших людей из поселения на Трим‑стрит находился на Куинн‑сквер с приятелями. У них была бутылка сидра. Вдруг они увидели Бритт с каким‑то типом. Они входили во французский ресторан — «Божоле», кажется. Эти парни знали, что я неравнодушен к Бритт. Вернувшись на Трим‑стрит, они начали надо мной смеяться.

— Вероятно, это было… — начала Джули, но Даймонд взглядом прервал ее.

— Ну да, это происходило в тот вечер, когда ее убили, — произнес Вэ Бэ. — Бритт была с Маунтджоем.

— А откуда вы знаете, что это был именно Маунтджой? — поинтересовался Даймонд.

— Подождите, я еще не закончил. Парни, что их видели, начали меня подначивать, мол, тот, с кем была Бритт, какой‑то старый слизняк. Вскоре я вышел на улицу, сказав, что мне нужно погулять с псом. Вы, конечно, понимаете, куда именно я направился. Ресторан находится рядом с Трим‑стрит. Мне хотелось убедиться, что это правда. Я был не в лучшем настроении и собирался закатить Бритт сцену. Но ее в ресторане не оказалось. Какое‑то время я бродил вокруг этого самого «Божоле» словно неприкаянный. Когда наконец пришел в себя, было уже поздно. С того момента, как мои приятели рассказали мне, что видели Бритт с каким‑то мужчиной, прошло часа два. В ресторане убирали со столов. Я чувствовал себя обманутым. Мне хотелось точно знать, действительно ли Бритт закрутила с кем‑то другим. И я направился в Ларкхолл, где она жила. Просто чтобы кое в чем убедиться, понимаете?

— Да, — кивнул Даймонд. — И что было дальше?

— До Ларкхолла от ресторана примерно миля, так что по дороге я немного успокоился. Но меня все же грызло любопытство. Когда я оказался у нужного дома…

— В какое время это происходило?

— В то время я не носил часы.

— До полуночи?

— Думаю, часов в одиннадцать. Наверху горел свет, но я не был уверен, что это окна квартиры Бритт. Мне был известен только номер дома. Я присел на какую‑то ограду на противоположной стороне улицы и стал ждать. Вскоре на первом этаже зажегся свет, и из дома вышел какой‑то тип. Я уверен, что это был Маунтджой. Я видел его фотографии в газетах.

Даймонду едва хватило сил, чтобы сдержать охватившее его возбуждение. Если то, что говорил Вэ Бэ, являлось правдой, его показания давали основания взглянуть на дело об убийстве Бритт Стрэнд под иным углом зрения.

— Кто‑нибудь провожал этого мужчину до двери?

— Ну да, она сама. Я ее ясно видел.

— Вы имеете в виду Бритт?

— А кого же еще?

— Уверены?

— На сто процентов.

— Как она была одета?

— В юбке и какой‑то блузке, застегнутой до самого горла. Помню, меня это тогда удивило. Более того, не было ни прощальных объятий, ни поцелуев — ничего. Они даже парой слов не перекинулись. Как только он шагнул за порог, Бритт сразу закрыла дверь, еще до того, как он дошел до калитки. И он ни разу не оглянулся. Выйдя на улицу, он зашагал в сторону окраины города. В общем, он ее не убивал. В общем, вы посадили невиновного, мистер Даймонд.

— А вы, значит, утаили от полиции важную информацию, — мгновенно огрызнулся Питер. — Почему не пришли в участок и не сообщили о том, что видели?

— Кто, я? Да вы шутите. Убийство просто повесили бы на меня, вот и все. И я бы уже четыре года мотал срок в Олбани. Ну как же — я ведь находился в Ларкхолле в ночь убийства. И мотив у меня имелся, и возможность расправиться с Бритт тоже. А по поводу всего остального никто бы не стал заморачиваться.

— И что же, интересно, с тех пор изменилось? Почему сообщаете мне обо всем этом сейчас?

— Сейчас, мистер Даймонд, вы сидите в моем передвижном доме и задаете мне вопросы, касающиеся убийства. Мне приходится защищаться.

— Верно. Иначе откуда мы будем знать, что вы не зашли в дом и не убили Бритт?

— Преступление совершил кто‑то другой.

— Сказать можно что угодно.

— Но я кое‑кого видел.

У Даймонда резко участился пульс.

На сей раз, прежде чем продолжить, Вэ Бэ сделал долгую паузу, видимо, понимая, что теперь ему следует тщательно подбирать слова.

— После того как Маунджой ушел, я хотел зайти к Бритт. Чувствовал обиду из‑за того, что она меня бесцеремонно использовала, а затем, когда стал не нужен, прервала со мной всякие отношения. Я просто хотел цивилизованно обсудить с ней эту проблему.

Последняя фраза прозвучала не слишком убедительно, но Даймонд, чтобы не смущать собеседника, промолчал.

— Так вот, — продолжил Вэ Бэ, — меня удивило, как решительно она указала Маунтджою на дверь. Впечатление было такое, словно он оскорбил ее мамашу, или пнул любимого кота, или сделал нечто подобное. Я постоял немного на улице, размышляя, как мне лучше поступить — постучать в дверь дома, где жила Бритт, или перенести свой визит на другой день. Наверное, я глубоко задумался, потому что не сразу заметил еще одного типа, идущего по улице. Я не видел, откуда он появился. Помню, он был не очень молодой. Открыв калитку, он приблизился к входной двери с таким хозяйским видом, точно дом принадлежал ему. Вынул из кармана ключ и вошел внутрь.

— У него был ключ от входной двери? Расскажите подробно, как он выглядел.

— Я видел его со спины, да и то секунд десять. Средних лет, худой, невысокий. В плаще и кепке.

— А это не мог быть Маунтджой, который по каким‑то причинам вернулся?

— Нет. Маунтджой крупнее и одет был по‑другому.

— У человека, которого вы видели, было что‑нибудь в руках? Например, букет цветов?

— Цветов я не заметил.

— Конкретно я говорю о розах.

Вэ Бэ покачал головой.

— И что было потом? — спросил Даймонд.

— После того как этот тип вошел в дом, желание повидаться с Бритт у меня пропало. Если бы я постучал в дверь, наверняка открыл бы он и поднял шум, а скандала мне не хотелось.

— Значит, вы решили, что это домовладелец?

— Да.

— Что вы имеете в виду, когда говорите, что не хотели скандала?

Вэ Бэ весело улыбнулся:

— Если бы он начал на меня наезжать, я мог бы ему врезать.

— А после этого, надо полагать, цивилизованный разговор с Бритт не получился бы?

— Да. Про убийство я позднее прочитал в газетах. Из них же узнал, что хозяева дома находились на Канарах, а когда вернулись, обнаружили труп. Получается, тот тип, которого я видел, не мог быть домовладельцем, верно?

Даймонд не ответил, понимая, что это вопрос риторический. Мысленно он в этот момент уже был в ином месте и задавал вопросы совсем другому человеку. Однако он выяснил у Вэ Бэ, отправился ли тот после всего случившегося прямиком на Трим‑стрит, в заброшенное здание, где проживал вместе с бродягами. Затем он попытался составить подробный словесный портрет таинственного посетителя, но оказалось, что Вэ Бэ не может добавить ничего к тому, что уже сказал.

Когда они с Джули вышли из дома на колесах, Питер ощутил приступ дурноты. Показания Вэ Бэ стали для него страшным ударом. Если они подтвердятся, это будет означать, что четыре года назад он совершил чудовищную ошибку, отправив за решетку невиновного человека.

— Будет лучше, если за руль сядете вы, — сказал Даймонд, взглянув на Джули.