Растим братьев и сестер: кн. для хорошей семьи

Глава 4

ВТОРОЙ — НЕ ПЕРВЫЙ

Что могут испытывать родители с рождением второго ребёнка. — Когда появление младшего разрушает семейную идиллию. — Истоки фаворитизма.

Если, вынашивая первого ребёнка, родители мечтают о некоем абстрактном младенце, чей образ меняется день ото дня, то, ожидая второго, они берут за образец своего первенца. Именно его облик и повадки становятся основой для фантазий и ожиданий родителей.

Рассказывает Татьяна: «Меня перевезли в палату и дали моего новорождённого сына. Я принялась рассказывать ему, как мы все его ждали, как мы все его любим. Только спустя полчаса я поймала себя на том, что всё это время я называла малыша именем моего старшего сына. Сейчас мне кажется, что в послеродовой эйфории я и впрямь приняла его за своего старшего…»

Легко предостерегать родителей: не стригите детей под одну гребёнку! Не сравнивайте их внешние качества, их нравственные черты, их физические и интеллектуальные возможности! Нужно очень серьёзно дисциплинировать себя, чтобы отказаться от обращения к собственному родительскому опыту: первенец сосал хорошо, а что же с этим? Первенец спал как сурок, почему же второй орёт? Первый в этом возрасте уже ходил, что же неладно с младшим?

Попытка полностью перестать сравнивать детей означает отказ от наработанного родительского опыта, а это неестественно для человека. Более того, именно в способности родителей применять свой опыт заключается их педагогический и личный рост! И в жизни самого добросовестного и благожелательного родителя будут моменты, когда непрошеное сравнение так или иначе ворвётся в реальность. В этом нет ничего предосудительного. Важно вовремя одёрнуть себя и в тысячный раз мысленно повторить: «Младший — не клон старшего. Он другой. Он развивается совершенно иначе. У него другая внешность. Другой характер. Другие способности. Другие интересы». Важно вовремя спохватиться и не делиться своими наблюдениями с их героями.

Рассказывает Митя: «Я воспринял рождение первенца как чудо, как самое большое счастье, которое мне довелось пережить. Когда во время второй беременности жены я узнал, что мы опять ждём сына, я как-то незаметно для себя стал ждать появления “второго Олежки”, его точной копии, его клона. Когда я впервые увидел Тимоху, младшего, меня как будто в грудь толкнули: это был маленький чужак. Я поборол первое ощущение, которое даже не знаю, как назвать: неприязнь? настороженность? разочарование? Тимоха рос. Всякий раз, когда я брал его на руки, у меня возникало странное и неловкое чувство, будто я беру на руки своего тестя. Разве что без усов. В первый год жизни сходство младшего с дедушкой было просто пугающим!

Тимоха ни в чём не походит на своего старшего брата: у Олежки платиновые волосы, аккуратные ушки, маленький носик, прелестные голубые глаза — принц, да и только. У Тимохи жёсткие кудри, оттопыренные уши, скошенный подбородок, крупноватый нос… Олежек трусоватый и впечатлительный, послушный, хотя и капризный мальчик. Тимоха, который младше брата всего на полтора года, своеволен, крут, горяч, упрям, горазд на шалости и рискованные выдумки. Вместе с тем он более терпеливо переносит неприятные ситуации или боль, более тёплый и благодарный. Однако в первый год жизни мне бросались в глаза только те черты Тимохи, которые отличали его в худшую сторону от покладистого и разумного старшего брата.

Прошло немало времени, пока я научился относиться к младшему сыну не как к “непонятной и ухудшенной копии” Олежки, а как к самостоятельной личности, которая вызывает у меня не только любовь, но и огромное уважение».

Во многом ощущение тревоги у родителей при рождении младшего ребёнка восходит корнями к давнему патриархальному прошлому, впитанному «коллективным бессознательным» — опытом сотен предшествующих поколений.

С появлением младшего рацион семьи делится на большее количество ртов, очевидно урезая долю первенца (то же с «рационом» внимания, времени, ласки). Младший — это тот, кто, неровен час, может возжелать отнять у старшего все его привилегии. Может взбунтоваться против старшего, плести против него заговоры, сместить его, уничтожить, чтобы добыть себе те блага, которые по праву принадлежат старшему ребёнку. Порой сами родители не вполне сознательно видят в младшем соперника старшего, особенно если разница между детьми незначительна и старший всё ещё очень мал и зависим от родителей.

Рассказывает Надежда, сыновьям которой сегодня 30 и 29. «Когда родился мой младший, я как будто обиделась на него за то, что он прервал мои нежные отношения с первенцем. В старшем сыне я души не чаяла, всё время хотела с ним играть, ласкать его. А тут второй родился. Я очень переживала, что не могу полюбить младшего сына так, как люблю старшего. На младшего я чаще сердилась. У меня на него терпения не хватало. Я сама была нелюбимой дочкой в семье. То есть не совсем Золушкой, но мама явно любила моего брата больше, чем меня. Поэтому я очень не хотела повторять её ошибки: выделять одного ребёнка и превращать второго в нелюбимого. Но это сказать легко. Не успею даже заметить, как так получается, — шлёпнула младшего, крикнула на него. А вот старшего за всю жизнь ни разу пальцем не тронула. Прошло много времени, пока всё улеглось».

На моей единственной встрече с Надеждой настоял Фёдор, младший сын, которого в мой кабинет привело обострение конфликта с женой. По словам Фёдора, жена очень требовательна к нему, недостаточно тепла, часто повышает на него голос. Фёдор считает, что в их паре он гораздо чаще идёт на компромиссы, старается избегать скандалов, потакает благоверной во всём, лишь бы сохранить семью.

Похоже, в своих отношениях с женой Фёдор проходит через многие знакомые ощущения — мать тоже была с ним резка и строга, скупа на ласку…

На вопросы о брате Фёдор отвечает уклончиво. Говорит, что они регулярно перезваниваются, а встречаются редко. Фёдор уверен, что мать любит его меньше, чем брата. Во время наших встреч Фёдор часто говорит о своих детях, шестилетнем Лерике и четырёхлетней Нюсе. О сыне он говорит с придыханием, явно гордится его успехами, поощряет его покладистость и прилежание. Дочь, по его словам, — девочка трудная, непослушная, упрямая, «злючка и жадина». Удастся ли Фёдору изменить своё отношение к детям, которое на протяжение как минимум трёх поколений жизни семьи сводилось к схеме «старший — любимый, младший — нелюбимый»? Сможет ли он оставить Нюсе самое важное наследство: сознание, что она росла любимым и желанным ребёнком, которого ласкали и баловали?

Предпочтение одного ребёнка другому может дурно сказаться не только на отношениях братьев и сестёр, но и на взаимопонимании между родителями.

«Поначалу моя семейная жизнь складывалась просто прекрасно: мы с мужем понимали друг друга с полуслова, у нас не было серьёзных разногласий, жили дружно и ладно. Как только наш заработок стал более стабильным, мы приняли решение обзавестись ребёнком. Во время беременности муж был ко мне внимателен и предупредителен: я видела, как он из кожи вон лез, чтоб облегчить мне быт, развеять мои страхи. А когда родился Коля, муж засучил рукава: и ночами вставал покормить малыша, и время от времени отпускал меня проветриться с подружками.

Коля рос ласковым, послушным. Воспитывая нашего первенца, мы стали ещё дружнее, ещё слаженнее. Стоит ли удивляться, что через два года мы решили завести второго. Подчёркиваю: решение было обоюдным и муж хотел второго ребёнка не меньше, чем я. Правда, мы мечтали о девочке. Но когда ультразвук показал, что будет ещё один мальчик, мы не очень расстроились, даже, помню, шутили, что девочку родим в следующий раз.

Во время моей второй беременности муж приходил домой с работы поздно, жаловался наусталость. Я переживала, что он мне меньше помогает, чем во время первой беременности, но сцен не устраивала, молча доносила, спокойно родила. Первые несколько дней муж часто бегал к коляске полюбоваться Стасиком. А недели через две словно забыл о существовании младшего. Придёт с работы — и к Коле: играет с ним, дурачится, а к Стасику ни ногой. Я спросила его напрямик, в чём дело. Сначала он отвечал, что тревожится за Колю: боится, что старший почувствует себя никому не нужным.

Мы долго говорили о том, что обоим сыновьям нужна наша ласка. На словах муж вроде бы соглашался, а на деле у него на всё находилось объяснение. Не встаёт к нему по ночам, потому что устаёт. Не играет с ним, потому что он ещё и игратъ-то толком не умеет, — вот с Колей интересно и здорово. Коля уже умеет разговаривать, с ним можно и вмяч поиграть, и побегать…

Рос Стасик, вместе с ним росли и наши семейные проблемы. Младший по натуре более эмоциональный, чем старший, более упрямый и непоседливый. Честно говоря, я нахожу в нём много сходства с его папой, человеком энергичным, активным, эмоциональным, вспыльчивым, настойчивым. Я не стараюсь выставить своего мужа в дурном свете — я его очень люблю и, как мне кажется, легко справляюсь с его вспышками раздражительности и гнева. Зато я получаю от него много тепла, любви, он надёжный и преданный друг.

Словом, Стасик больше похож на папу. Ноу папы не хватает терпения, чтобы сладить с приступами упрямства или шкодливости у младшего, и он легко переходит на крик. Если даже отец играет с малышом, — это грубые мужские игры, от которых Стасик порой плачет.

Мне пришлось посмотреть правде в глаза: у нас растут два сына — любимый и нелюбимый. А вот с этим я смириться не могу. Как только я пытаюсь поговорить с мужем на эту тему, он меняется: становится холодным, закрытым, резким. Он отказывается признать, что любит Колю больше, чем Стасика, — твердит, что Коля отзывчивый и послушный, а Стасик — дерзкий и непокорный, и ему как отцу приходится постоянно обуздывать младшего, чтобы тот не отбился от рук. Меня это объяснение не устраивает, но я не знаю, как дать понять мужу, что мир в семье нарушен. Когда муж слишком требователен или несправедлив к Стасику, я стараюсь смягчить его резкость. Поэтому я слишком много позволяю младшему. Коля стал замечать это неравенство. Он в свои четыре с половиной года уже понимает, что с папой у него пройдут такие номера, за которые Стасику влетит. А с мамой всё наоборот. Муж кричит, что я подрываю его авторитет и балую младшего. Дома стало напряжённо и сложно.

Если быть до конца откровенной, я тоже не отношусь к моим сыновьям одинаково. Мне проще и веселее с Колей, но я испытываю жалость к нелюбимому отцом Стасику и стараюсь больше его ласкать. Боюсь, что это нездорово. Ведь не зря говорят, что с каждым ребёнком рождается новая любовь. Отчего в нашем случае новая любовь получилась такой драматичной, что нарушила мир в доме? Можно ли как-то помочь нашей семье?» Ольга.

С каждым новым ребёнком рождается новая гамма чувств, из которых состоит любовь. Каждый новый член семьи вызывает к жизни бурные и порой неожиданные переживания. Ольга точно подметила: во время первой беременности муж был более предупредителен, активно помогал растить первенца. Новизна родительского чувства, неизведанные ощущения, гордость за собственное отцовство — всё это подстёгивало молодого отца, и не зря он все силы своей души отдавал старшему сыну.

Второй ребёнок вынашивается и рождается на фоне воспитания первого. Поэтому будущие родители уже не могут упиваться предвкушением прибавления в семействе столь же самозабвенно, как это происходило в первый раз.

А когда второй ребёнок появляется на свет, родители нередко с ужасом обнаруживают, что один из детей вызывает у них более горячие и нежные чувства, тогда как другой — раздражение или гнев. Порой родители ищут изъяны в себе и начинают испытывать чувство вины. Так, Ольга признаётся, что она старается компенсировать отцовскую холодность и резкость чрезмерной лаской и попустительством.

Иной ребёнок, по прихоти природы, унаследовал лучшие качества родителей — и каждый контакт с ним льстит самолюбию родителей. Другой ребёнок унаследовал какие-то качества, которые родители в себе не любят (скажем, упрямство, раздражительный нрав, робость). Глядя на такого ребёнка, родители словно видят своё отражение в кривом зеркале (ведь ребёнок во всех своих проявлениях более открытый и откровенный, чем взрослые). Порой родители не могут справиться со своими негативными чувствами и переносят свой гнев на ребёнка.

Счастливы те родители, которые не только с благодарностью принимают тот набор уникальных качеств, с которыми ребёнок пришёл в мир, но и спокойно направляют развитие ребёнка так, чтобы каждое его качество нашло своё положительное развитие. Ведь упрямство может стать упорством и стремлением к достижению цели. Резвость — созидательной активностью. Дерзость — смелостью. Робость — вдумчивым отношением к людям и событиям. Мечтательность — артистическим даром.

Такое непредвзятое отношение к детям помогает братьям и сёстрам стать друзьями, преодолеть ревность и зависть друг к другу. Об этих «детских» чувствах речь в следующей главе.

Домашнее задание

Поделитесь с партнёром своими размышлениями и переживаниями.

Как складываются ваши отношения с младшим ребёнком?

Напоминают ли ваши отношения к детям те, которые царили в семье ваших родителей?

Есть ли в вашей семье тревожные признаки неравного отношения к детям? Если да, какие? Чем они вызваны?