Разжигая пламя

Глава 18

Видение ворвалось в сознание, как незваный гость, как сама Девятая обычно врывается в тёмную каморку, где, дрожа от страха, прячется очередная жертва.

Возбуждение прокатилось огненной волной по всему телу, на лбу выступил холодный пот, руки мелко задрожали.

Перед глазами прямо из земли выросли здания; вымощенная булыжником мостовая расстелилась каменным ковром под её ногами. Размытые человеческие фигуры сновали туда-сюда без остановки, рядом пронёсся экипаж. Кони с горящими глазами и пеной изо рта выбивали копытами искры, разрастающиеся в языки пламени.

Девятая видела Его глазами, чувствовала Его кожей, слышала Его ушами. Шум города — живой, разноголосый, пульсирующий, зовущий — то накатывал оглушительной волной, то стихал до едва уловимого шёпота.

Нужно найти что-нибудь примечательное, ориентир, который послужит отправной точкой. Так проще. На голое чутьё полагаться не хотелось — отбирает слишком много сил. Но вокруг лишь однотипные постройки, а таких в столице сотни и тысячи.

Здания задрожали, как рябь на воде, и начали растворяться в кромешной тьме.

Девятая открыла глаза, связь оставалась достаточно сильной:

«Попался, мой сладкий!»

Отшвырнув миску с завтраком, бросила пренебрежительный взгляд на Вихря:

— Так и будешь протирать портки? Пошевеливайся, он здесь!

Вихрь резко поднялся, едва не уронив скамью:

— Где именно?!

— В Регнуме… Придурок, — последнее слово произнесла шёпотом, уже направляясь к выходу.

Вихрь следовал за ней; она чувствовала затылком тяжёлый взгляд, но даже его присутствие не могло испортить трепетного предвкушения охоты. Самое интересное только начинается. Она не сомневалась ни на минуту: мальчишка приведёт её к цели, а потом можно будет утолить и жажду…

***

— Номером не свети, — Севир ударил по краю шляпы. — И хватит глазеть. Как из леса вылез!

Керс поправил головной убор и уставился на фарфоровую чашку с остывшим чаем. Уже около часа они, как идиоты, торчали в полупустой кофейне — слово-то какое, мать его! — в ожидании непонятно чего. Севир так и не удосужился пояснить, что они здесь делают и сколько ещё придётся неподвижно торчать на одном месте, когда вон там, за навесом, столько всего интересного.

Впрочем, Севир вообще ничего никому не объяснял. Все три дня, что пробыли в пути, он в основном молчал, на вопросы отвечал односложно, часто даже невпопад.

Каково же было удивление Керса, когда, добравшись наконец до города, командир отправил всех в штаб, а ему приказал следовать за собой. На вопрос ответил сухо: так нужно. После такого желание расспрашивать тут же отпало.

Просидев минут пять смирно, Керс не выдержал и снова принялся рассматривать улицу. Здания в несколько этажей сплошной стеной нависли над мостовой, отполированной до блеска тысячей ног прохожих. Со скрипом, лениво покачиваясь, проехала карета. Из её окна со скучающим видом выглядывал какой-то господин в круглых очках с чёрными стёклами. Мимо прошла молодая женщина с пухлым мальчуганом за руку.

Керс видел город впервые. С детства оставались только короткие обрывки воспоминаний из жизни в Южном Мысе, но и их он старался похоронить под толстым слоем прожитых лет в Терсентуме. Прошлого у него нет и было. Оно больше не существует. Зато у него есть семья, и скоро они обязательно будут вместе!

Он проводил восхищённым взглядом очередную девицу с пышным бюстом и копной густых чёрных волос, и тут его внимание привлёк человек со стопкой газет в руках, рядом с которым столпились желающие узнать последние новости.

— Я сейчас, — Керс подскочил и, не обращая внимания на ворчание Севира, направился прямо к продавцу газет.

Керс старался держаться как можно естественнее, но непривычно тесный пиджак сковывал движения, а начищенные до блеска носатые туфли сдавливали ноги тисками. Даже прихрамывать начал. Это не одежда, а сплошное наказание — похуже Стены Раздумий!

Но газеты настолько увлекли, что Керс и думать забыл о своих неудобствах.

«… дату открытия сезона перенесли на конец весны…»

«Что связывает Стальное Перо с Сенатом…»

«Слишком много власти не бывает. Король и…»

— Эй! Плати или проваливай! — продавец угрюмо упёрся в Керса взглядом. — Тоже мне, умник нашёлся!

Денег не было, а просить у Севира как-то не хотелось. Он смущённо пожал плечами и нехотя вернулся в осточертевшую кофейню.

Едва Керс успел усесться, как к ним подошёл высокий человек в полосатом костюме и с пронзительно-холодным взглядом. Севир приветливо улыбнулся, указывая на свободный стул:

— Давно не виделись, Дерек. Как поживаешь?

— Всё по-прежнему, — отмахнулся тот и кивнул в сторону Керса. — Новенький?

— Мой помощник, — заметив недоверчивый взгляд собеседника, пояснил Севир. — Да расслабься, он надёжный.

Керс закатил глаза: говорят о нём, будто его здесь и нет. Ну хоть в надёжные записали. А вообще какой-то нервный этот тип, странный. Хотя, наверное, ненамного страннее беглых осквернённых в щегольских костюмах и начищенных ботинках. Это уж с какой стороны посмотреть.

Дерек поджал губы и неодобрительно покачал головой:

— Тебе виднее. Как там он?.. — говоривший запнулся, впившись пальцами в столешницу так, что те побелели.

— До сих пор в инкубаторе, дай ему подрасти маленько, слабый ещё, — Севир тяжело вздохнул. — У нас ведь толком и лекарей нет, погибнет же.

— Да, ты прав, — Дерек забарабанил пальцами. — Твой друг просил передать, чтобы вы пока не дёргались. Суд через неделю, адвокат обещает положительный результат.

— Верится с трудом.

— Буду откровенен, мне тоже, — Дерек склонился поближе, понизил голос. — Советник крепко взял его за задницу, и не думаю, что просто так отпустит. Улики, может, и фальшивые, но что-то у них есть на него весомое. Пока допросы в рамках дозволенного, но это ненадолго, поверь, шеф умеет выбивать информацию. Так что слишком твой друг самонадеянный.

— Есть немного, — невесело ухмыльнулся Севир. — Потому и обратился к тебе.

— Понимаю, — Дерек, нервно осмотревшись по сторонам, выудил из внутреннего кармана свёрнутый лист бумаги. — Я здесь всё отметил: входы, выходы, нужную камеру… Да не раскрывай ты её, потом посмотришь, вроде всё доходчиво.

Севир благодарно похлопал его по плечу и спрятал карту в карман:

— К чему нам готовиться?

— В общем, так. Внешняя дверь бронированная, без динамита не обойтись. Припаситесь им, да побольше. Ещё по две такие на каждый этаж. Не переусердствуйте только, а то снесёте всё к чёртовой матери. На входе двое дежурных, шестеро в охранном блоке. На каждом этаже по трое, и ещё четверо — на внешнем кольце стены. Вооружены винтовками, так что аккуратнее, а то и до первого этажа не доберётесь.

Керс ловил каждое слово, и услышанное нравилось ему всё меньше и меньше. Выходит, Севир удумал напасть на место, где держат Максиана. И, судя по всему, охраняется это место покруче Кровавого замка.

— Усёк, — хитро подмигнул Севир.

— И ещё: если всё-таки придётся… Постарайтесь без зверств, ладно? Поверь, не все они там подонки.

— Это не только от меня зависит, — Севир развёл руками. — Но обещаю без лишней крови. Мы ведь и вправду не зверьё какое. Сделай одолжение, передай ему, что мы готовы, вдруг что.

Дерек встал из-за стола, приподнял шляпу и провёл рукой по взмокшему лбу:

— Непременно передам. Удачи вам!

Севир привстал, пожимая протянутую руку. Керс потёр подбородок, провожая нового знакомого внимательным взглядом.

— Что, малец, озадачен?

— Есть немного, — признался Керс. — То место, где держат твоего друга…

— Давай не здесь, — Севир небрежно бросил на стол серебряную монету и направился к выходу.

Керсу ничего не оставалось, как следовать за ним, гадая на ходу, что это за место, где держат принцепса, и для чего командир оставил монету — поблизости же никого не было. Может, ритуал какой?

Они прошли несколько кварталов и свернули в широко распахнутые ворота с изображением скачущего галопом коня. Краска уже поблёкла и облупилась, да и сам нарисованный конь скорее напоминал откормленного туннельного пса с копытами.

Расплатившись со сторожем и бросив медяк мальчишке в рваных на коленях штанах, Севир повернулся к Керсу:

— Как тебе столица? Хотел бы жить, как эти?

— Даже не знаю… Чужое это всё, но привыкнуть можно.

— Привыкнуть ко всему можно, но правильно ли это?

Керс пожал плечами: что говорить тогда о жизни в Терсентуме? Хотя там всё намного проще и понятнее. Делай что велят, и будет тебе каша на завтрак и койка для сна. А здесь всем плевать на всех, каждый сам за себя, и выкручивайся, как умеешь.

Мальчишка вернулся, ведя лошадей, на которых они сюда приехали. Пегая кобыла что-то неторопливо пережёвывала, кося влажным глазом на своего наездника. Своенравная зараза, дважды чуть не сбросила в пустошах.

Керс забрался в седло и подмигнул мальчугану. Тот нахмурился, глядя ему в глаза, и медленно попятился.

Чёрт! Как же мог забыть!

Севир тоже это заметил и, проворчав что-то неразборчивое, пришпорил коня.

Дорога заняла около часа. Ухоженные, выкрашенные фасады домов постепенно сменялись обшарпанными серыми стенами. Вместо неторопливо прогуливающихся прохожих теперь мелькали мрачные лица с цепким взглядом из-под нахмуренных бровей. Но, как ни странно, они вполне гармонично сочетались с такими же мрачными домами и грязной мостовой.

Свернув в узкую улочку, остановились у невзрачного двухэтажного здания.

— Добро пожаловать домой, — Севир привязал поводья к торчащему из стены ржавому крюку и, похлопав коня по лоснящемуся крупу, толкнул скрипучую дверь.

Изнутри дом показался ещё более унылым, чем снаружи. Почему-то вспомнился Терсентум, и на душе стало вдруг тоскливо, будто заставили туда вернуться.

Старая лестница жалобно заскрипела под ногами. Сверху донёсся заливистый женский смех. Выругавшись, Севир в два шага преодолел оставшиеся ступени и толкнул прикрытую дверь:

— Бродяга, сукин ты сын! Какого чёрта?!

Керс протиснулся между дверным проёмом и широкой спиной Севира и бегло осмотрел комнату. Длинный стол, стулья — да в общем, больше и ничего. Клык развалился в дальнем углу, закинув ноги на соседний стул. Чуть левее сидели ещё двое, а напротив — Бродяга в обнимку с миловидной пышной дамочкой, устроившейся у того на коленях.

Бродяга часто вспоминал о ней: и об упрямых кудрях цвета спелой пшеницы, и о синих глазах, и об аппетитных формах, потому Керсу не составило труда догадаться, кто перед ним.

— Я — Эмми, — она поднялась, кокетливо заправила выбившуюся прядь за ухо и протянула руку. — А вы, наверное, пресловутый командир Стального Пера?

Керс не сдержал улыбку, наблюдая, как лицо Бродяги густо покраснело. Он подскочил, приобнял за плечи свою подружку и прочистил горло:

— Слушай, Севир… Она… э-э-э… С нами она поедет!

— Твоя работа? — тот кивнул на её выступающий живот, заметный даже через свободное платье.

Бродяга смущённо улыбнулся и опустил ладонь на живот:

— Оно… эм… он там шевелится, представляешь?

— Ясен хрен, что шевелится, — хихикнул Клык. — Живой ведь!

Что-то едва уловимое проскользнуло по лицу Севира, будто что-то вспомнил, но уже в следующий миг он сурово нахмурился и бросил тяжёлый взгляд на женщину.

— Вы не волнуйтесь, я не стану вам обузой! — беспокойно защебетала Эмми. — К тому же я неплохо готовлю, умею шить, читать и писать. Я могу обучать грамоте…

— А рожать в седле собралась? Гиены тебя подери, Бродяга, она же на сносях! Ты каким вообще местом думал?

— Что вы, у меня ещё месяц в запасе, — принялась оправдываться Эмми. — И долгая дорога меня совсем не пугает. Я справлюсь!

— Пусть возвращается домой, — отрезал Севир. — Ей здесь не место.

Глаза Эмми заблестели, она посмотрела на Бродягу, ища поддержки. Тот взял её ладонь и многозначительно покачал головой, мол, не волнуйся, решим проблему.

— Брось, Севир, — заступился Клык. — Сам говорил, что народу мало, а тут вон — целое счастливое семейство.

— Эмми — моя женщина, — Бродяга говорил медленно, отчётливо, всем видом показывая, что не шутит. — Решать тебе, конечно, но либо она со мной, либо вы уже как-то без меня.

Севир тяжело опустился на стул и обхватил голову руками.

— Чёрт, и что мне с вами делать? — он хлопнул ладонью по столу. — Как же не вовремя! У нас каждый боец на счету, а ты тут…

— А что я? — удивился Бродяга. — Чем тебе Эмми помешала? Посидит пока здесь, ничего с ней не случится.

Керс осуждающе покачал головой: в чём-то Севир был прав. Не слишком умно было со стороны Бродяги тащить её сюда. Мало ли что может произойти непредвиденного.

— А ты извилинами пошевели, — Севир постучал пальцем по лбу, — Ты на увеселительную прогулку сюда приехал?

Эмми понуро опустила голову, стараясь скрыть полные слёз глаза. Заметив это, Севир тяжело вздохнул и кивнул в сторону окна:

— Ладно, что сделано, то сделано. Там внизу наши лошади. Забирай их и увози её немедленно. Встретимся в Исайлуме.

Бродяга виновато потупился, было видно, что не ожидал такой реакции, да и подводить друзей не в его характере.

— А если я отвезу её к Альмоду? Пусть с ними побудет, там же безопасно.

— Я всё сказал.

Сперва Керс не понял, почему Севир так категоричен, но потом дошло: он не хотел рисковать жизнью Бродяги, вот для чего отправляет его назад, в Исайлум. Он дал ему то, чего когда-то лишился сам — шанс увидеть своё дитя, стать настоящим отцом.

Растроганная от счастья, Эмми крепко обняла Севира и принялась горячо благодарить. Бродяга похлопал командира по плечу и, скупо попрощавшись с остальными, остановился рядом с Керсом:

— Береги себя, брат. Хреново, конечно, получилось. Если бы знал…

— Ты правильно поступил, она сейчас куда важнее.

Почувствовав поддержку, тот повеселел и, сжав кулак, выставил руку перед собой:

— До или После, братишка.

— До или После.

Пока Севир, прихватив Клыка, ушёл по одному ему известным делам, Керс наконец избавился от неудобной одёжки свободных и, облегчённо выдохнув, умостился в углу пустующей соседней комнаты. Усталость после долгой дороги и беготни по городу давала о себе знать, и он почти мгновенно провалился в сон.

Его разбудили голоса и громкое топанье на лестнице. Керс открыл глаза и огляделся, вспоминая где находится. Комната погрузилась в полумрак, за окном уже стояла непроглядная ночь. Значит, проспал не меньше пяти часов. На удивление, усталость как рукой сняло, и, потянувшись, он поднялся и направился к источнику шума.

Соседняя комната, та, что с длинным столом, освещалась парой масляных ламп. Керс заметил двух незнакомцев, но догадаться, что это местные агенты, не составило большого труда. И всё же было несколько непривычно находиться рядом со свободными, при этом видя, как остальные говорят с ними на равных.

Казалось, никто из незнакомцев не обращал внимания ни на внешность Клыка, ни на форму легиона, с которой Керс всё никак не мог расстаться, ни на унизительное клеймо над бровью, имеющееся почти у каждого в этом доме. Со стороны это всё выглядело так, словно собрались не «самые опасные преступники Прибрежья», а обычная компания старых друзей, которые по каким-то причинам давно не виделись.

Завидев Керса, Севир кивнул на свободное место, предлагая присоединиться.

Разговоры велись ни о чём: обсуждали последние новости, затрагивали политику и прочую малопонятную ерунду. Видимо, ждали кого-то ещё, раз Севир не начал обсуждение.

Первый бочонок вина быстро опустел, и Косой, скорпион со шрамом на щеке и с узкими вертикальными зрачками, за которые его так и прозвали, сбегал вниз и притащил ещё один. Керс не особо любил пойло свободных, но в этот раз не отказался. Приятный хмель уже ударил в голову, когда дверь распахнулась и в комнату вошёл Седой.

Разговоры тут же стихли.

Обведя присутствующих хмурым взглядом, старик прошаркал в конец стола и с кряхтением опустился на скрипучий стул. Керс разочарованно отвернулся: старый месмерит, хоть бы кивнул.

— Я смотрю, вы совсем страх потеряли, — помолчав, проговорил Седой. — Севир, мать твою за титьку, я же говорил, не тащи его сюда!

Словив на себе колючий взгляд старика, Керс нахмурился. С торгов тот заметно изменился: ссутулился, высох, даже морщин на лице стало больше. Но самое обидное было видеть, как учитель, заменивший ему отца, говорил о нём, будто о каком-то проходимце.

— Не начинай, — Севир наморщил нос. — Потом обсудим.

— «Потом» может и не быть! — рявкнул тот. — Я же тебя предупреждал! Эта тварь от вас не отцепится! И можешь не сомневаться, она уже рядом.

— Это ты про ищейку, что ли? — фыркнул Клык. — Только пусть попробует сунуться!

Агенты мрачно переглянулись, возмущённо зашептались.

— Прекратить истерику! — Севир бухнул по столу кулаком так, что кружки подскочили. — Ищейки они испугались! Нам сейчас о другом думать нужно!

— Тебе легко говорить, — проворчал один из агентов, коренастый, с гладко выбритым подбородком. — А что нам делать, если заявится?

— Не заявится, — отрезал Севир. — Всё, закрыли тему. Кори, что там с мечами?

— Три сотни золотых за два десятка просит. Ни монеты не уступает, жлобина.

— Хрен с ним, пусть подавится!

— С лошадьми я вопрос закрыл, — заговорил коренастый. — Будет тебе с десяток почти задаром.

— Они хоть до Исайлума дотянут?

— И даже больше. Долг мне вернули, не боись. Выносливые скакуны, надёжные.

— Отлично. О провизии только не забудь.

— Будет вам провизия. С голоду точно не подохнете.

Одобрительно хмыкнув, Севир отпил из кружки и откинулся на спинку стула:

— План таков: мечи нужно припрятать у западной стены замка. Там перед аркой есть люк канализационный, вполне сгодится для тайника. Самое сложное — пробраться внутрь. Судя по всему, скорпионам короля крепко хвосты прищемили.

— Девчонка справится, — заверил Седой, приглаживая растрёпанную бороду. — Я её проинструктирую.

— А если не справится? Нет уж, сервусу такое я точно не доверю.

— Есть другие варианты?

Севир задумчиво потёр шрам над бровью:

— А твоя девчонка сможет Клыка провести? Должен же быть чёрный ход какой? Замаскируем под сервуса, вполне сойдёт.

— А почему Клык? — выпалил Керс, недоумевая решению командира. — Не лучше, если я пойду? Там же мои друзья…

— Ищейку за компанию прихватишь? — Севир насмешливо посмотрел на него.

— Так даже лучше! Мы её на живца… — Клык хлопнул ладонью по кулаку. — Спайка с Косым оставим в засаде, они с ней быстро разберутся.

Скорпионы закивали:

— Плёвое дело…

Севир с сомнением покосился на Седого:

— Что думаешь?

— Наконец-то догадался спросить, — недовольно пробурчал старик. — Хреновая эта идея! Сучка не так-то проста. Она этих двоих порвёт, как гиена кролика, ошмётки потом по всему Регнуму собирать будем. Пусть малец сам идёт, ничего с ним не случится, в замок она не полезет. Думаешь, Легион послал её прибить какого-то там беглого выродка? Ошибаешься, дружище, у них наверняка план помасштабнее. Или с чего тогда Вихрь второй месяц торчит здесь, в Терсентуме?

— Думаешь, на хвост сядут до Исайлума?

— Уверен! Но с мальчишкой мысля неплохая. Там его как своего встретят.

— Ладно, пусть будет так, — сдался Севир. — Не подкачай только, малец.

С трудом скрывая радость, Керс с серьёзной миной кивнул.

— Всё должно быть по-тихому: вытаскиваем девчонку с осквернёнными и сразу сваливаем к тракту. Западные ворота будут закрыты, но там всего-то пара дозорных, справимся. Главное, шум не поднять — от полиции и львов потом не отобьёмся. Через два дня начинаем. Вопросы?

— Вроде, всё ясно, — вздохнул коренастый, поднимаясь. — Удачи вам!

Когда агенты ушли, Севир налил ещё вина и расправил на столе карту.

— Возможно, придётся вытаскивать принцепса, — он ткнул пальцем в красную точку, — Керс, ты у нас по взрывам. Как думаешь, сможешь снести двери?

— Думаю, по паре-тройке шашек динамита на каждую с головой хватит.

— Хорошо, будет тебе динамит, даже с запасом.

— Погоди, разогнался-то как! — перебил Седой. — Совсем умом тронулся? Ты что, удумал штурмовать Материнскую Скорбь с кучкой сопляков?!

Керс вопросительно посмотрел на Севира:

— Что за Материнская Скорбь?

— Тюрьма такая, — пояснил Клык. — Поймёшь, когда увидишь.

— Надеюсь, не увидит! Севир, не делай этого! Вам же хвосты вместе с жопой пообрубают! — в голосе старика послышалось отчаяние. По крайней мере, Керсу так показалось.

Каким бы ни было это место, похоже, туда лучше и впрямь не соваться.

— Максиан — мой друг! — возразил Севир. — А Перо своих не бросает! Таковы правила.

— Да ты умом тронулся, не иначе! Подумай, стоит ли твой друг того? Ты готов смотреть, как будут гибнуть вот эти, — Седой ткнул по очереди пальцем в Керса и остальных, — ради одного свободного?!

— Не готов, — признался Севир, — но если брошу его там, как потом мне верить будут? Как мне потом смотреть в глаза остальным? Перо на том и держится, Седой, на вере друг в друга. Какой пример я им покажу?! Да лучше сдохнуть там, под стенами этой треклятой тюрьмы, чем жить, прославившись трусом!

— Упрямый баран! — пробубнил старик. — Поступай как знаешь, но помни, их кровь на твоей совести будет.

— Зря вы так, — вмешался Косой. — Мы все здесь по доброй воле.

Севир молча уткнулся в карту, показывая всем видом, что спор окончен. Седой раздражённо махнул рукой:

— Убеждать вас не буду, но и в этом безумии участвовать тоже не собираюсь, — он повернулся к Керсу. — Пойдём, малец, разговор есть. А вам всем попутного ветра… по пути в кобылью трещину. Глаза б мои вас не видели, недоумки!

Клык кашлянул и сделал большой глоток из кружки. Растерянно пожав плечами, Керс последовал за стариком.

Спустившись по лестнице, они вошли в кухню. На подоконнике, освещая вокруг себя небольшой пятачок, тускло горела лампа. Седой с недовольным ворчанием прислонился к стене и внимательно посмотрел на Керса:

— Ну как тебе живётся на свободе?

Керс вспомнил, как хотел прикончить старого пса, когда узнал, что похищение — его рук дело; и как потом благодарил в уме за то, что дал шанс понять, что такое настоящая жизнь, когда тобой не помыкают, не сковывают цепями, не заставляют убивать собратьев.

— Хорошо живётся, Седой, но мог бы и предупредить.

— Мог, но посчитал правильным умолчать. Ты показал себя с хорошей стороны, малец. Не разочаровал. Я вот что… Всё хотел спросить, что ты помнишь о детстве?

Стоило только ему упомянуть об этом, как перед внутренним взором промелькнула смеющаяся девочка с янтарными глазами. Керс поспешно прогнал видение и непонимающе приподнял бровь:

— А тебе зачем?

— Да не мне, бестолочь, для тебя же стараюсь! — вспылил старик. — Или думаешь, я не знаю, что ты натворил?!

Какого хера он вообще лезет?! Это уж точно не его дело!

Керс почувствовал нарастающую злость: зачем ворошить с трудом забытое прошлое?! Какой в этом смысл? Всё равно ему тащить этот груз, пока не сдохнет.

— Слушай, Седой, ты мне как отец, конечно, но есть вещи, которые даже с тобой обсуждать не собираюсь.

Лицо старика смягчилось. Он добродушно потрепал по плечу Керса:

— Не кипятись, сынок, никто тебя осуждать не собирался. Я только хотел узнать, помнишь ли ты что-то.

— Даже если так, какая разница? Всё равно ничего изменить не могу.

— Верно, не можешь, но понять кое-что о себе не помешало бы. Может, полегчает, — Седой извлёк из кармана пухлый конверт. — Держи. Здесь всё, что смог разузнать о твоей семье. Пригодится.

Керс с сомнением посмотрел на старика. Смысла в его словах он не видел, как и не понял, для чего ему нужно знать о тех, кого давно нет в живых. Это всё равно их не вернёт.

— Понимаю, это непросто — взглянуть в лицо демону, живущему внутри себя, — Седой говорил с искренним сочувствием, и это задело за живое. — И это даже не ради твоего душевного спокойствия, его, наверное, у тебя никогда не будет, но если мои домыслы верны… Впрочем, сам поймёшь, когда придёт время. Я же не заставляю прямо сейчас его открывать.

Поколебавшись, Керс принял конверт и покрутил его в руках. Уловка Седого разжечь любопытство не особо сработала. Сейчас он точно не готов к самокопанию, не до того. Есть вещи куда важнее прошлого — это будущее, в котором он видел себя вместе с настоящей семьёй, с теми, кого ещё предстояло вытащить на свободу.