Развод. Вспомни, как мы любили

Глава 19. Выпьем чаю?

Моросящий дождь оседает на лобовом стекле мелкими капельками. На улице не холодно.

Просто муторно и уныло.

Сижу, откинувшись назад и гипнотизирую капельки, которые сливаются вместе, а затем стекают тонкими струйками по стеклу.

Я знаю, что не умру без Виктора.

И меня не ждет благословенное безумие, в котором я бы забылась.

Я буду дальше жить.

И эти двадцать четыре года, которые мы были с Виктором вместе мне не стереть из памяти.

Я вчера перебирала фотографии в желании их сжечь на заднем дворе в мангале, на котором Виктор раз в месяц жарил шашлыки.

И не смогла.

Я не плакала.

Я смотрела на наши подростковые моськи.

Виктор — лихой хулиган, а я — милая отличница.

Затем час провела за свадебным альбомом. После убрала все обратно и пила чай в тишине на кухне.

Я не умру без него.

И это так странно. Я лишилась половины души, а сердце бьется. Тело живет. Я чувствую жажду, голод, усталость и справляю нужду.

Вздыхаю, сверяюсь с часами на смартфоне и звоню Даше. Идут гудки. Трубку не берет.

Звоню Лизе. Та же история.

И Надя не отвечает.

Палец замирает над контактом Виктора.

Касаюсь экрана, вслушиваюсь “абонент временно недоступен”, и в груди нарастает тревога.

Что происходит?

Я когда за ними приезжаю, то звоню и жду в машине. С Виктором не хочу лишний раз пересекаться.

— Ладно, — прячу телефон в карман и выхожу из машины.

Бегу к крыльцу дома, поднимаюсь и набираю номер квартиры Виктора. Тишина. Тут сердце учащает свой бег.

Писк, открывается дверь и на улицу выходит девушка с короткими ярко-розовыми волосами. Сует в уши наушники, надувает жвачный пузырь, а я вбегаю в холл.

Фантазия начинает разыгрываться.

Они угорели всей толпой в своей идиотской сауне? Утонули в джакузи?

Тыкаю в кнопку лифта, который едет целую вечность.

Через несколько минут я вылетаю из лифта, бегу по мраморному полу к двери под номером “25”.

По пути обдумываю дальнейший план: куда звонить, куда бежать, если случилась беда.

Долблюсь в дверь кулаками.

— Виктор! Девочки!

— Иду!

Замираю от голоса Виктора. Скрежет ключей в замке, дверь распахивается и немая сцена.

На лице Виктора недоумение, на моем — ужас.

— Маш? — он медленно приподнимает бровь. — Ты чего?

— Девочки… — шепчу я.

— Девочки! — Виктор отступает, пропуская меня в квартиру. — Мама приехала! Вы собрались?

— Почти! — раздается со второго этажа голос Даши. — Мам! Мы щас!

— Какого черта вы на звонки не отвечаете?! — с яростным шепотом толкаю Виктора в грудь.

— Ты не звонила…

— Всем вам звонила! — рявкаю я. — Никто не отвечает!

— Ой! — кричит Надя. — Мам, прости! Беззвучный стоит! Блин!

Недоумение Виктора сменяется тенью подозрительности. Выхватывает телефон из кармана тонких хлопковых брюк, смотрит на экран и поднимает на меня взгляд:

— Режим полета.

— Какого черта?! — цежу я сквозь зубы. — Ты сейчас не в самолете!

— Я в курсе…

Минута молчания. По краю сознания пробегает мысль, что Виктор сейчас непростительно по-домашнему уютен. Футболка, штаны, тапочки.

— С домофоном что?

Я оглядываюсь. Экран на домофоне — черный, зеленая кнопочка питания не горит. Медленно выдыхаю, приглаживаю волосы и закусываю губы. Потом смотрю на Виктора, который молчит и сжимает переносицу.

— Я так понимаю, это девочки…

— Ты невероятно сообразителен, — устало вздыхаю я и повышаю голос. — Девочки! Вы знали, что я приеду в шесть вечера! Спускайтесь!

— Сейчас! Блин! Почти готовы!

— Маш, может, ты пройдешь и я не знаю…

— Чаю выпью? — приподнимаю бровь.

— Да.

И смотрит на меня, будто я ему не бывшая жена, а подруга, которая в гости заскочила.

— Издеваешься, Вить? — прячу руки в пальто. — Какой к черту чай?