Развод. Вспомни, как мы любили

Глава 57. Ты вернулся ко мне

— Ты вернулся в мою постель, — шепчу я в темноте. — Пипец, Вить, это странно.

Виктор лежит рядом со мной под одеялом и молчит.

— А сколько разговоров-то было, — не могу удержаться от колкости.

— И не поспоришь, — отвечает Виктор. — Я сам недоумеваю. Оглядываюсь и… Я бы себя до кровавых соплей избил, но знаешь, это бы не помогло.

— Знаю, — вздыхаю. — Я тут подумала, может, мне книгу написать…

— Книгу?

— И назвать ее “Как пережить кризис среднего возраста у мужа”.

— Это будет бестселлер, Маш.

— Я тоже так думаю, — разворачиваюсь к нему, — и, что, ты не будешь против того, что я расскажу другим о том, что между нами было?

— Нет, не против, — вздыхает. — Надо еще написать книгу с двух сторон, — смотрит на меня. — Ты свою версию, а я свою.

— И ты пойдешь на это? — смеюсь я.

— Мне психотерапевт предлагал вести дневник, — серьезно отвечает он. — Сейчас много в сети статей от психологов, но это фигня. Нужна информация от реальных людей.

Приподнимаюсь:

— А я ведь пошутила.

— А я нет.

— Мы что реально напишем книгу?

— Почему нет?

— Ну, знаешь, обычно пары, которые сходятся опять, типа все забывают и начинают все с нуля.

— Ерунда.

— Да, — едва слышно соглашаюсь я. — Это самообман.

— Я устал от самообмана, Машуль.

Я опять падаю на подушки и задумчиво поглаживаю щеку.

— И обязательно напишу про то, как я сейчас неловко себя чувствую, — Виктор поправляет одеяло на груди. — Я такой неловкости не чувствовал даже, когда мы с тобой теряли невинность. Сколько лет я ложился с тобой под одеяло?

— Если честно, то я тоже отвыкла от того, что ты лежишь рядом.

— Мешаю, да?

— Нет, не мешаешь, — хмыкаю, — но места стало меньше. Я тут без тебя от края до края каталась, а сейчас не покатаешься.

— Я знаю в чем проблема.

— Да?

— Иди сюда.

Решительно подтягивает меня к себе и обнимает. Крепко.

— Так лучше?

Одна из морщинок на сердце разглаживается. Мне не хватало его объятий под одеялом.

— Лучше… — шепчу я.

— А так?

Целует в ухо, и по телу пробегает волна дрожи.

— И так… — выдыхаю я.

— И, что, ты не будешь драться, — его рука скользит по груди и животу, — кусаться?

— Я слишком сытая, — сипло отзываюсь я. — Я и забыла, какие ты ужины обычно готовишь.

— Это был коварный план.

Покусывает мочку, проходит рукой по бедру, медленно задирая ночнушку.

— Неловкость проходит? — хрипло спрашиваю я и закрываю глаза.

— Определенно, Машуль, определенно…

Плавит шею поцелуями и жаркими выдохами. В каждом движении много нежности, неторопливости и удовольствия будто после долгой и затяжной разлуки. И не нужны сейчас никакие хитрые позы, эксперименты, потому что есть простое желание растворится друг в друге без посторонней мишуры.

— Машуля, — на выдохе берет меня под мой стон. Мягко закрывает ладонью мой рот, — тише… можешь кусаться, разрешаю…

И я вгрызаюсь в его ладонь, когда он вжимается в меня. Горячий, требовательный и неумолимый.

— Машуля…

Нас одновременно накрывает волна густого удовольствия, и мы на несколько секунд ныряем в сладкую пульсирующую бездну. Я слышу, как бьются наши сердца, как наши выдохи вдохи сплетаются в один узор жизни.

— Вот теперь ты хочешь кататься от края к краю кровати, — прерывисто спрашивает Виктор.

— Нет…

— Тогда спи.

— Раскомандовался. Кстати, тебе еще чемоданы свои обратно тащить.

— Не беспокойся, — зевает Виктор. — Мои вещи уже собирают.

— Ты уже и это успел…

— Ну, пока меня пускают обратно, нельзя медлить, — Виктор посмеивается в шею. — Потом тебе будет лень опять мне собирать чемоданы.

— Я кольца не выкинула, Вить… — кусаю губы. — Хотела, но не смогла…

— Надо выкинуть.

Молчу и жду пояснений.

— Будут другие кольца, Маш. Новые. Вместе и выкинем.

— Вот это точно странно, — растерянно шепчу. — Мы странные.

— Я вот дал себе обещание, что эту обручалку больше не надену, но надену новую, — зарывается в мои волосы лицом и зевает. — Снял же.

— Ты хитришь.

— Да.

— Мы не будем выкидывать старые обручалки. Мы их оставим, — устраиваю голову на подушке. — Они часть нас, а мы приняли решение не отворачиваться и не бояться прошлого.

— Верно.

— Надо еще твою маму обрадовать…

— Я думаю, что девочки это сделали, — Виктор вздыхает. — Он подозрительно сегодня молчит. Ждет, когда мы, как умные и взрослые, сами все ей расскажем. Она тоже любит хитрить.