Лошадкин еще раз сверился с картой, и по помехам выходило так, что основное руководство ысынгунов находилось где-то там, в той стороне, куда изначально не пробился Харжащ, и может даже за узлом обороны вокруг производства батарей на энергонии. Противоположная заводу гипердвигателей, с которым наладили связь.
— Мидона, новая цель! – отослал он координаты.
Те, которые она же и подсказала, и по которым вроде отбомбились, но теперь Михаил видел – надо переносить огонь дальше, двигаться в город и вглубь. Отвесить пощечину ысынгунам и выманить на себя, под перекрестный обстрел, и Михаил тряхнул головой. Мысли заедало, словно пластинку, они ходили по кругу, одни и те же, и все это лишь отвлекало и тратило силы.
— Танки! Штурмовики!
Одновременно с этим Михаил вдруг получил сигнал и едва не хлопнул себя по лбу. Как он мог забыть о прочих отрядах десанта? Те как раз начали высадку, убедившись, что первый удар прошел успешно и отряд Лошадкина закрепился внизу.
— Отлично, - оскалился он.
Вышел наружу, уже неторопливо и приблизил картинку. Десант высаживался, как и отряд Лошадкина, на транспортах, с прикрытием десантников, падающих первыми. Можно было, в общем-то даже не спешить, наверное, беречь жизни своих, и Михаил задумался.
— Командир, мы готовы, - появился рядом Трорг.
Обмен взглядами, словно общение в группе заговорщиков чуть ранее, и Лошадкин кивнул.
— Вперед! – скомандовал он, взмывая в воздух.
Половина сборного отряда оставалась, с приказом держать позиции, отстреливать ысынгунов и, если что удирать в сторону завода гипердвигателей. Без танков и тяжелых штурмовиков, воздушной группы, вряд ли им удалось бы продержаться долго, даже при поддержке живых в экзоскелетных усилителях.
— Командир! – щелчок клюва Цаки и картинка сверху.
— Ускориться! – невольно скомандовал Лошадкин.
Ысынгуны, похоже, дали ему высадиться, чтобы успешнее заманить остальной десант. Бред, конечно, но именно так оно сейчас и выглядело со стороны. Живые орудия стреляли и пробивали насквозь транспорты, наплевав на все силовые поля. Транспорты падали, танки просто валились оземь и взрывались, и кто-то из закрастян даже вызвал авиаудар прямо на себя
Фонтаны взрывов, огня и пыли взметнулись, и целый район чуть ли не моментально скрылся из вида. Несколько киборгов – десантников вырвались оттуда, и на них навалились ысынгуны. Какие-то новые, мелкие и верткие, тут же разобрали десантника на части, словно и не было на том внешней брони и внутренних усилений.
— Всем замедлиться и огонь! – скомандовал Лошадкин. – Штурмовики – назад! Мидона – корректировки!
Вжух! Вжух! Две бомбы с генераторами помех ударили точно, но в этот раз не сбили мелочь до конца, та продолжала метаться и нападать на десантников. Танки стреляли, и штурмовики поддержали их, обстреляли навесом из тяжелого вооружения на броне.
— Снизу!
Штурмовики раздались, танк взмыл и спланировал в сторону. Земля просела в две воронки и несколько штурмовиков, включая Трорга, тут же подскочили к краю, начали жечь из огнеметов. Один швырнул термозаряд, и штурмовики отскочили, пока ысынгуны сплавлялись в единое целое с землей, камнем, пластиками, что там еще встречалось в туннеле под дорогой.
— Команды не ждать, стрелять по целям!
Штурмовики и танки уже и сами строчили по ысынгунам, лезущим из домов, словно они только и ждали, пока отряд Лошадкина подойдет ближе. Меткие плевки подбили один из танков, слева от Лошадкина упал штурмовик и его сосед тут же подхватил раненого, начал оказывать первую помощь.
— Бдительности не терять! – командовал Лошадкин, стреляя по ысынгунам, прущим на отряд.
Никто не успевал к нему приблизиться, охрана бдила, правда пришлось приземлиться. Ысынгуны метались по зданиям, плевались и стреляли оттуда, Цака и другие воздушники сбивали их, запрашивали поддержку. Танки стреляли и заваливали здания вместе с ысынгунами, но те и не думали сбавлять натиска.
— Отходим! Отходим! – скомандовал Михаил.
Появились мелкие шустрики, разбиравшие десантников, но в этот раз ничего сделать не успели. Их смело ураганным огнем, особенно десантников, которые видел судьбу своих собратьев из других отрядов. Где-то вдали продолжали греметь взрывы и ысынгуны наваливались на отряды десанта, жрали их, сбивали с небес и демонстрировали, что силы Закрасты рано расслабились.
Вашу ж глашу, подумал Михаил, так и нас сожрут, не подавятся!
— Захватить парочку шустриков! – скомандовал он.
Штурмовики выполнили приказ, правда одного из них ранило, но легко. Подхватили и вытащили тельца шустриков, и отряд продолжил отход, координируя огонь и не давая окружить себя. Ысынгуны еще пару раз пытались прорваться снизу и безуспешно. Стаю летунов сбили истребители, стрелков с крыш успешно выносили вместе с зданиями, и все равно приходилось отступать. Их отжали обратно к району небоскребов, и Михаил решился на отчаянный шаг.
— Общий залп по моей цели! – скомандовал он всем, кто находился в тылу.
На мгновение небо над головой потемнело и затем все пролетевшее врезалось в высотное здание справа. Оно и без того едва стояло, пробитое в нескольких местах, словно изгрызенное гигантским ысынгуном. От такого мощного удара оно качнулось, треснуло и начало заваливаться.
Команда и отряд Лошадкина ускорился, разорвал дистанцию и здание рухнуло прямо на преследователей, попутно создавая гигантскую баррикаду. Танки и штурмовики стреляли, добивали раненых ысынгунов, и тех, кто лез из-под завалов.
Не победа, но хотя бы стряхнули погоню, и Михаил мысленно утер пот, но рано.
— Новый приказ, - пришло послание. – Атаковать и поддержать высадку десанта, не дать их уничтожить!
— Проклятье! – вырвалось у Лошадкина. – Опять голой жопой на ежа! То есть тьфу ты, на ысынгуна! Отходим! Отходим! Отходим!
Повторять не требовалось, отряд, с которым он попытался выдвинуться на поддержку десанта (еще до приказа), и сам отступал, сохраняя порядок, но с максимально возможной скоростью. Ясно было, что ысынгуны придержали козыри в рукаве, не раскрыли всех своих сил.
Михаил запрыгнул на танк – утенка и уставился на убитого ысынгуна.
Вначале даже решил, что зрение его подводит, уставился еще сильнее, запустил сканирование. Манопа уверяла, что он видит именно то, что видит, и все равно Михаил моргнул несколько раз. Сдержал вопрос «что это?», хотя он тут был уместен, как никогда. Помесь курицы с каким-то насекомым, причем киборгизированные не хуже тяжелых штурмовиков. Крылья, ноги, хвосты, киберчасти, протезы, батарея прямо в жопе, буквально, и ко всему этому прилагался набор инструментов и оружия.
И еще кое-что.
— Вот значит, как, - пробормотал Лошадкин.
Имплант, закрастянский и действующий, благодаря куску мозга или просто чудесам биотехнологий от ысынгунов. Имплант прямо внутри этой робокурицы со стальным клювом, которая просто прыгала в атаку на десантника и тот не успевал среагировать, благодаря включенной системе противодействия «дружественному огню». В ход шли инструменты, щедро тратилась батарея и так далее, робокурицу это не волновало, конечно же.
Химера, собранная ысынгунами прямо здесь, после экстренной высадки!
— Командир…
— По транспортам! – скомандовал Лошадкин. – Грузимся обратно! Систему свой-чужой отключить… нет, изменить, свои только те, кто в отряде, все остальные чужие! Бегом, бегом, бегом! Сейчас здесь будет жарко!
Похоже, им «повезло», высадились ровно в момент затишья перед бурей, когда ысынгуны, получив отпор, перегруппировались, отступили и на ходу изобрели новое оружие. А может и старое, только Закраста забыла уведомить о нем!
— Командир, но приказ!
— Кто хочет остаться и выполнять, пусть выполняет! – заорал Лошадкин. – Остальным слушать мой приказ! В транспорты! Танки перезарядить и в воздух! Легким стрелкам – в воздух и прикрывать!
Тяжелые штурмовики и носители экзоскелетов, как правило не летали, только прыгали мощно, используя усилители и антиграв. В то же время, при правильном взаимодействии это не было проблемой, но как обычно, отряду Лошадкина было далеко до правильного.
— Харжащ! Новый приказ! Яму под нами и взрывчатку туда!
Броненосец ринулся выполнять и на мгновение Михаила охватило чувством, что все, больше не увидит его.
— Мидона! Комплексы в авторежим! Быстрее!
Закрастянка и так металась, но все равно странные ощущения продолжались. Словно они не успеют, что надо срочно пнуть Мидону, пока еще можно.
— Цака!
— Уже!
Михаил пробежал, прыгнул и оказался во втором транспорте, подключился к нему на ходу и начал «прогревать». Завел и чуть оторвал от земли, приподнял, но, чтобы живые еще могли залезть. Сосредоточил силовые поля, как мог, под днищем и чуть дергал из стороны в сторону, будто качал головой.
Ысынгун! Еще один! Еще! Целеуказатель пищал непрерывно, и карта вся стала красной. Живые бросали припасы, которые недавно разгружали из транспортов, и сами прыгали внутрь.
— Десантники – на крыши! – крикнул Лошадкин, которого осенило новой идеей.
Дисбаланс транспорта, но не такой, чтобы не воспользоваться преимуществом. Ысынгуны не просто надвигались, стреляли и плевались, из-за зданий ударило настоящей струей жидкости, превращавшейся в газ прямо на лету. Отдельной команды не потребовалось, все сразу герметизировали броню, и Михаил покрикивал, подгоняя эвакуирующихся.
Последними запрыгнули Мидона и Харжащ, и ысынгуны уже лезли по обломкам, стреляли так, что силовые поля транспорта не справлялись. Десантники били с крыши, взрывали обломки и разбрасывали ысынгунов, но тщетно. Словно рассекали клинками воду, и та смыкалась обратно, сама била в ответ и уже трое полетели прочь, скрылись в полотне из живых тел. Десантники еще пытались сражаться, благо уловка с имплантами больше не действовала, и Цегах даже спрыгнул вниз, вопреки оклику Лошадкина.
— Закраста своих не бросает! – взревел пафосно Цегах.
Но вопреки его крику, отбить десантников не вышло, несмотря на всю поддержку огнем. Их рвали на части, Цегах прыгнул в уже улетающий транспорт, и зацепился рукой. Несколько «Урзалов» выстрелили практически в него, сшибая вцепившихся ысынгунов и те, кто остался на земле, расступились, словно живой ковер. Живые орудия! Нет, переносные, понял Лошадкин, холодея, надувшиеся жуки, словно собиравшиеся взлетать на «пердячей тяге».
Комплексы Мидоны смели в момент, словно и не было их, и оставалась надежда только на ловушку Харжаща.
— Держитесь! – и сигнал на подрыв.
Два холма развалин внизу вздуло и вознесло к небесам, и ысынгунов на них смело прямо в воздух. Невидимый великан вернулся поиграть и врезал транспорту Лошадкина кулаком прямо в днище. Транспорт дернуло и начало швырять, живых болтало, словно горох в банке и вокруг метались и парили ысынгуны. Кто-то брызгал кровью, другие падали, не успев взлететь, но третьи прыгали, толкались от собратьев или выбрасывали нечто вроде паутины, вцеплялись в транспорт и подтягивались к нему.
— Осторожней!
Но живые стреляли, запаниковав и Михаил вдруг понял, что не все успели забраться в транспорт! Кто-то из десантников запрыгнул туда, экзоскелетчики и не выходили, но легкая пехота? Взрыв смел их с небес, и Лошадкин приказал себе не думать об этом, и одновременно с этим сцепил зубы, удерживая транспорт хоть в немного полетном состоянии. Транспорт не желал лететь, хотел падать, и Михаил выстрелил, взорвал кучу муравьев, и подал больше энергии в двигатель, тщетно пытаясь выровнять корабль.
Прямо на его глазах мимо пролетел один из легких пехотинцев, рот раззявлен в крике, рука протянута к транспорту, словно он умолял спасти его. Михаил швырнул вперед транспорт, попытался спасти, но тщетно, живой скрылся в облаке пыли, и невидимый великан ударил снова, прямо в борт транспорта. Ударил и выбросил выше облака пыли и остатков тел.
— Держитесь! – снова крикнул Лошадкин, ощущая, как пусты его слова.
Слияние с транспортом, только благодаря ему Михаил еще удерживал корабль в воздухе. Ысынгуны вылетали из облака взрыва, большая часть падала и гибла, а может отделывалась только ранеными лапками, Михаил не знал. Та малая часть, что не падала, рвалась к нему, и живые в транспорте стреляли, уничтожая тех ысынгунов, что ворвались туда ранее.
Стреляли судорожно, панически, портили корабль, и тот дергало, он осыпал Лошадкина кучей сообщений об ошибках и поломках, пробитиях брони. Краем глаза Михаил уловил движение, затем транспорт принял сигнал – корабль Цаки уцелел! Тоже понес потери, и в живых, и в системах, но уцелел, и Лошадкин почти физическим усилием воли развернул транспорт.
Взлетевшие ысынгуны стреляли, рвались вперед, били в корму транспорта и дырявили ее, разлетались в клочья, десантники били, не жалея ни себя, ни ысынгунов, ни особенно корабля. Михаил врубил ускорение, рискуя тем, что корабль развалится, и подхватил, притерся к транспорту Цаки и попробовал объединить системы. Вместе, словно два раненых, выносящих друг друга с поля боя, они выровнялись и начали падать, но уже организованно. Ни о каком маневрировании не могло быть и речи, и казалось, что все, сейчас навалятся и утянут вниз.
Мимо промчались истребители, развернулись и ударили еще раз, расчищая небо.
— Туда! – указал Лошадкин, благо он и Цака сейчас находились в едином пространстве управления.
На потери даже смотреть не хотелось, и Лошадкин мысленно пнул себя за забывчивость. Ведь сам же отдал приказ легкой пехоте взмыть в воздух! Думал, что успеют оторваться и разорвать дистанцию, что комплексы, стреляющие во все живое, задержат ысынгунов. И затем сам же запаниковал, погубив живых, которые доверяли ему, его командам.
— Командир, ты ранен? – встревожилась Цака.
— Поддай скорости! – прохрипел Лошадкин.
Их ждал узел обороны у завода гипердвигателей, вот только он находился еще далеко, а ысынгуны не унимались. Бежали по земле, стреляли, плевались, нет, вышвыривали что-то, надувшись, как те жуки, и наглядно демонстрировали, почему они Сильные. Транспорты дергались, подпрыгивали, угрожали расцепиться, десантники стреляли прямо через дыры в дне, а Михаил и Цака хрипели и стонали, будто тащили корабли на себе, на своих горбах.
— Еще немного! Еще чуть-чуть!! – заорал Лошадкин.
Вон они, линии обороны, укрепрайон и транспорты уже обменялись сигналами, прошли опознание, и закрастяне не стреляли по ним. Михаил чуть не заорал про последний бой, который трудный самый и тут увидел, что внизу происходит что-то не то.
Волна ысынгунов захлестнула оборонительные позиции и прорвала, словно их и не было, втекала внутрь и рвала на части закрастян. Невидимый великан вернулся, с хорошим разбегом и дал пинка транспортом, развалил их союз и бросил оба корабля с небес оземь, прямо на закрастян, тщетно пытавшихся сдержать натиск, поток ысынгунов.