Семейная книга

Нас пригласили

В последние недели мы уже чувствовали, что вечеринка состоится. Имели место разные намеки в этом направлении. На определенном этапе организации большинство наших знакомых вдруг прекратили интересоваться, что мы делаем в Новый год. Более того, моя жена подкупила наличными разносчика в супермаркете, и тот поведал нам, что определенные элементы закупают в последние дни напитки в большом количестве. Затем случился прокол в Камерном театре, когда в перерыве мы разговаривали с архитектором, который развелся на этой неделе.

— Мне кажется, — попрощался с нами архитектор с интимной улыбкой, — что мы в четверг встречаемся, не так ли?

— Конечно, — ответили мы, — а где?

Возможно, мы поспешили, или в наших головах от излишнего любопытства возникла какая-то особая вибрация, но архитектор тут же понял, что выдал информацию нежелательным кругам. Он побелел как мел и сбежал в зал.

В ту ночь я заметил, что жена лежит в постели битый час с открытыми глазами.

— Эфраим, — прошептала она в темноту, — Томи приглашен.

Я тоже чувствовал что-то подобное уже некоторое время, но не осмеливался признаться в этом даже самому себе. Томи встретил меня в прошлый понедельник, когда я приближался к редакции, и, немедленно спустившись большими прыжками по железной пожарной лестнице, установленной на боковой стене здания, скрылся на своей машине, умчавшись в сторону пригородов. Его телефон был отключен в течение сорока восьми часов. Интуиция жены подтвердила горькую истину — где-то в городе готовят большую вечеринку, и нас не приглашают. Только нас.

Мы стали вынюхивать тут и там, пытаясь узнать что-то определенное за то недолгое время, которое нам осталось, и наткнулись на разветвленный и хорошо организованный заговор молчания.

— Мы никуда не идем, — заявляли нам друзья, опуская глаза, — очевидно, останемся дома…

Или:

— У нас еще нет никаких планов…

Но никто из них не спросил: «А что вы будете делать?» Ни одного слова не просочилось насчет готовящейся вечеринки. Атмосфера сгущалась с каждым днем. Подозрительным казался каждый. В начале недели жена затащила меня в угол кухни и с глазами, пылающими как угли сообщила:

— Тебя пригласили!

— Меня?

Я поклялся ей, что у меня никакого приглашения нет. Его ведь действительно не было.

В конце концов мы решили задействовать пушки калибра 8 мм. Я начал распространять в двух-трех особо чувствительных местах города слухи, что у меня дома есть порнофильм (я даже, для достоверности, придумал имя стюарда, который его привез, — Марсель). Мы стали осторожно продвигать эту информацию в массы, не акцентируя ее связь с празднованием Нового года, и принялись ожидать внешних контактов. Во вторник после обеда зазвонил телефон. На другом конце провода говорили искаженным голосом или через носовой платок:

— Фильм на пленке «супер восемь» или нормальный?

Мы не такие дураки, чтобы раскрывать единственную карту, которая была в наших руках.

— Посмотрим, — ответил я дипломатично, — а кто это?

Положили трубку. Но это был лишь первый контакт с источником. Следующая встреча прошла в кафе в среду в 22.20. Какой-то малыш зашел туда с улицы и передал мне отпечатанную на машинке записку:

«Заплатите по счету, не привлекая внимания, и идите за ребенком. Юлиус Кац-Сухи».

Имя было, разумеется, прикрытием, я в этом ни секунды не сомневался. Мальчик пересек улицу, взял велосипед и поехал впереди нас на юг. В окрестностях тюрьмы Абу-Кабир он показал на заброшенный домик и исчез в ночи.

— Стоп! — хлестко прозвучал глубокий голос из домика. — Стоять на месте!

Мы поняли, что это он — организатор вечеринки. Мое сердце билось как барабан.

— Пароль.

— Марсель.

Мы слегка приблизились. Во тьме у разрушенного входа вырисовывался стройный силуэт человека, лицо которого было закрыто черным платком.

— Послушайте, — сказал он, — что вы делаете в вечер Нового года?

— Мы еще не решили…

— Ну так чего бы вам не заскочить к нам?..

— Ладно, а где вы живете?

— Эта информация не подлежит разглашению. Я сам буду это знать только завтра, когда открою конверт, который оставил у своего адвоката.

— Адвокат приглашен?

— Нет. Его нет в списке. Не могу же я каждого приглашать. Но вы получите по телефону извещение о месте сбора. Приглашенные хорошо организованы, каждый из них знает лишь шестерых других. Поэтому даже если одного схватят, невозможно будет вычислить остальных участников вечеринки, и те друзья, которых не пригласили, не обидятся. Мы просим вас принести фильм. Нет надобности добавлять, что при существующих условиях ООН никогда не сможет установить мир в регионе.

Последняя фраза означала, что кто-то проходил мимо.

— Мне нужно быть осторожным, — пояснил собеседник, — вот ваше приглашение. «Личное приглашение номер двадцать девять. Серия В». Прочтите. Через пять секунд оно самовозгорится.

Записка в моих руках загорелась и превратилась в пепел. Я развеял его по ветру для безопасности.

— Я поворачиваю направо, — сообщил собеседник, — подождите несколько минут и идите в обратном направлении. Есть вопросы?

— Да. Скажи, Томи, какой смысл во всей этой секретности, если послезавтра приглашенные раззвонят на всех углах своим знакомым, что встречали Новый год у тебя?

— Не расскажут. Мы ликвидируем их после полуночи. Нам не нужны свидетели…

На вечеринку мы не пошли. Все говорили, что она получилась дерьмовая, большинство гостей ушли задолго до конца. Каждый Новый год одно и то же.