Сердце Дракона. Чары и Пламя

Глава 34

Свет костров разгонял густую тьму, спустившуюся вместе с ночью. Ведьмы наложили на наше стойбище тёмный, непроницаемый полог. Эдроки расселись подальше от огня, скрываясь в тенях и переговариваясь на своём гортанном, непривычном языке.

Я прислушивалась, чувствуя, что в их речах есть что-то смутно знакомое, но никак не могла разобрать слова – всё терялось в низких вибрациях и щёлкающих звуках. Один из эдроков, самый крупный, как мне показалось, подошёл ко мне, склонил голову и, помахивая хвостом, заговорил.

Я удивлённо смотрела на него, не понимая ни слова. Эдрок замолчал, пристально вглядываясь в меня, будто ожидая, что я вдруг отвечу.

– Они говорят на древнем языке ведьм, – раздался рядом голос.

Я обернулась и увидела Мериону, которая спокойно присела на камень напротив меня. И вдруг, совершенно неожиданно, заговорила с эдроком на том же языке. Но её речь звучала мягко, почти мелодично, без той гортанности, что была у существа.

Эдрок закивал, махнул лапой в мою сторону и что-то пробурчал.

– Он удивлён, что ты его не понимаешь, – с улыбкой перевела Мериона.

– Эээ… – протянула я, чувствуя себя крайне неловко.

– Всё просто, – она усмехнулась. – Тебе ведь кажется, что это звучит… знакомо?

Я кивнула.

– Они искажают древний язык ведьм из-за особенностей голосовых связок. У них он звучит гортанно, поэтому ты не можешь его узнать. Но если сосредоточишься, то всё станет понятно.

– Но я не изучала древний язык ведьм, – честно призналась я.

Мериона хмыкнула, её улыбка стала шире.

– А его и не нужно изучать. Он передаётся с чарами. Все заклинания созданы на этом языке, поэтому это вроде… приложения к каждой ведьме. Главное – научись слушать.

Эдрок, словно подтверждая слова, потянулся к ней мордой. Мериона погладила его между ноздрей, отчего тот довольно фыркнул.

– Они милые, – заметила ведьма, повернувшись ко мне.

– Драконы считают их проклятыми, – отозвалась я.

Эдрок закатил глаза, словно слышал это уже тысячу раз, и возмущённо что-то буркнул.

– А ещё они понимают, о чём мы говорим! – усмехнулась ведьма.

– Откуда? – удивилась я.

Мериона тут же обратилась к существу на древнем языке. Эдрок вздохнул, кивнул и начал быстро объяснять. Я вслушивалась изо всех сил. Всё, что я слышала, казалось лепетом, похожим на то, как говорят маленькие дети: вот вроде что-то знакомое, а понять не могу.

– Они почти все языки понимают, – спокойно сказала Мериона, улыбаясь. – Но говорить на них сложно. Всё дело в строении их гортани. Общий язык у них получается настолько ломаным, что их почти никто не понимает. Но это вполне разумные существа.

Эдрок ткнулся мордой в плечо Мерионы, и она ласково потрепала его по загривку.

– Он знает, что их считают проклятыми? – спросила я, всё ещё пытаясь осознать услышанное.

Мериона хмыкнула, выслушивая ответ существа.

– Да, они знают. Драконы не понимают их. А всё, что непонятно, вызывает страх. Особенно если оно, теоретически, может быть сильнее в магическом плане. Ты не переживай, – она погладила по спине устроившегося у её ног эдрока. – Нас, ведьм, вообще сжигали, и ничего.

Эдрок снова затараторил, яростно жестикулируя лапами.

– Вот именно! – с улыбкой перевела Мериона. – У страха глаза велики. Эй, может, ты сам расскажешь свою версию о вас? Мне было бы интересно послушать историю столь любопытных существ.

Эдрок посмотрел на неё, потом перевёл взгляд на костёр и, слегка вздохнув, начал рассказывать. Сначала я улавливала лишь обрывки слов, но чем дальше он говорил, тем яснее мне становились его речи. Казалось, какие-то внутренние чары начинали раскладывать этот язык на понятные мне элементы.

Где-то в середине рассказа Мериона, наблюдавшая за мной и переводившая, вдруг улыбнулась и перестала говорить. Она заметила, что я начинаю понимать язык эдрока сама.

Суть рассказа была проста, но поражала своей глубиной. История драконов оказалась почти верной, но с одним важным отличием. Эдроки были созданы не тьмой, как считали драконы, а отцом, который пожертвовал своей жизненной энергией.

Они родились от драконицы и, по сути, должны были быть драконами. Однако их мать погибла. Тогда отец, в попытке спасти потомство, разделил свою жизненную энергию между только развивающимися в яйцах эмбрионами. Он отдал свою жизнь им.

Вот только энергии оказалось мало, и в срок вылупились совсем небольшие и болезненные дракончики. Они бы и вовсе сгинули в лесном домике, одни, неспособные раздобыть даже самую мелкую пищу. Но тут вмешались боги.

– В хижину пришла лесная ведьма, – пояснил эдрок, глядя на Мериону. – Она дружила с отцом и нашей матерью-драконицей. Вместе они часто собирали травы и коренья. Когда те надолго исчезли, ведьма поняла, что произошло что-то плохое. Она пошла узнать и нашла нас. Старая ведьма пожалела маленьких, чихающих и кашляющих драконят, – с лёгкой горечью рассказывал «проклятый». – Забрала, выпоила травами и настоями. С тех пор все эдроки чтут и уважают ведьм и колдунов.

Мериона хмыкнула.

– Ну да, что есть, то есть. Мы, ведьмы, все такие жалостливые. Вот поэтому у нас и бед столько.

Я посмотрела на эдрока, на Мериону, и вдруг меня осенило.

– Вы услышали мой зов, потому что знаете его? Та ведьма именно так призывала ваших предков?

Эдрок кивнул, его глаза блеснули в отблесках костра. Он положил морду на лапы и продолжил свой рассказ.

Как уже сказано, энергия, разделённая между несколькими яйцами, не смогла в полной мере дать магию, которая сделала бы их полноценными драконами. Но самое важное – она не дала им достаточно сил, чтобы они могли перевоплощаться в людей. Да и сил к выживанию было совсем мало. Ведьма старалась их выхаживать, как могла. А потом поняла, что драконам нужна драконья энергия.

Тогда она начала искать заблудших парящих. Обманом и хитростью она забирала их энергию для воспитания и поддержания жизни юных эдроков.

– Кто-то может сказать, что это неправильно, – продолжал «проклятый» дракон, – но мы до сих пор помним её с глубокой благодарностью. В нашем тайном лесном городе даже храм в её честь построен.

– Значит, ведьма была лесной? – уточнила я.

Эдрок утвердительно кивнул.

– Да, поэтому наши предки выросли диковатыми, обученными по её методам. Мы умеем бесшумно ходить по лесным тропам, видим и чувствуем больше, чем простые драконы. Мы способны прятаться в тончайших тенях. Мы отличные охотники. У нас очень мало магии, но мы развили другие инстинкты и навыки.

Он немного помолча, словно обдумывая свои следующие слова, а потом добавил:

– И да, энергию с драконов мы действительно берём. Это помогает нам развивать внутренний резерв, воспитывать потомство и… всё, как учила нас тёмная лесная мать. Но делаем мы это не из ненависти к драконам. Просто у всех свои способы выживания. А нам с драконьей природой не повезло. Мы благодарны отцу-ведьмаку, но энергии для воспроизводства потомства нам зачастую просто не хватает. В каждого из нас вложено слишком мало жизни. Но она есть. Вот тут и помогает заимствованная у настоящих драконов магия.

– А как же рассказы, что драконы, у которых вы вытянули её, потом тоже становятся эдроками? – тихо напомнила я.

«Проклятый» хмыкнул.

– Вы где такое видели? Драконы, боясь нас, всякое напридумывали. Они борются с нами, и погибшие есть с обеих сторон. Мы умеем двигаться в тенях – этому нас научила лесная ведьма. Мы почти сливаемся с ночью и природой. Это всё те же уроки нашей признанной матери. Но мы живые существа, а значит, не можем никого обратить в подобных себе. Тем более мы очень храним собственную энергию.

– Но откуда-то ведь пошли эти слухи? – задумчиво спросила я.

Эдрок повернул голову к костру, и в его глазах на мгновение отразилось пламя.

– Страх, – сказал он тихо. – Страх заставляет видеть чудовищ там, где их нет. Но всё это не о нас. О других. О тех, от кого мы сейчас спасаемся. Они давно в лесах прячутся. Иногда набеги делали – на пролетающих одиноких или на проходящих путников и драконов. Но их не видно. Они хорошо прячутся. Даже мы не всегда можем спастись. Нас ведёт опыт веков, а их – тёмная магия земли. Она подсказывает, выдает, крутит мороком.

Я и Мериона переглянулись.

– То есть ты хочешь сказать, что изменённые давно уже в этих лесах? – уточнила я, чувствуя, как холодок пробежал по спине.

Эдрок кивнул, махнув хвостом.

– Не знаю, как вы их называете, а мы зовём их «призраками ночи». И стараемся их обходить за версту. Тенями прикрываемся. Дорожки путаем.

– То есть получается, что Несущие тьму давно начали собирать армию? Кто-то руководил ими, – медленно произнесла Мериона, скрестив руки на груди. – И тогда непонятно, для чего они вызвали старого владыку?

– Чтобы затушить свет башни, – уверенно заявила я. – И пропустить всю ту нежить и мерзость, что была по ту сторону, в город.

Мериона тяжело вздохнула, опустив голову.

– М-да… То есть Несущие тьму и изменённые давно крутились под носом у драконов, а те всё на эдроков списывали.

– Я даже думаю, – предположила я, – что эти истории были созданы специально, чтобы отвести подозрения от возможного появления магов земли. Драконы думали, что эдроки делают из них нежить, подобную себе, и никто даже не подозревал о растущей армии Несущих тьму.

Эдрок ворчливо кивнул, зевнул и прикрыл глаза, явно не желая продолжать разговор. Я легла, облокотившись об него, чувствуя тепло чешуи и спокойное дыхание. Нежить не бывает теплой. А это значит, что эдроки и правда живые.

С другой стороны костра я заметила, как Дралайс недоверчиво смотрел на меня, улёгшуюся под боком «проклятого» дракона.

«Думай, что хочешь», – решила я, устраиваясь удобнее.

Сон начал подкрадываться медленно, затягивая меня в своё сумрачное покрывало. Где-то в полудреме я почувствовала лёгкое шевеление, а потом эдрок заботливо укрыл меня крылом. Меня окутало теплом, и я окончательно провалилась в глубокий сон, чувствуя себя защищённой как никогда.

***

В полночь меня толкнула в плечо Мериона. Я зевнула и встала.

Эдроки нетерпеливо хлопали крыльями, а драконы спешно потягивались, разминая затекшие мышцы, иногда с интересом разглядывая при свете костра новых союзников. Эдроки переносили эти пристальные взгляды с молчаливым терпением, не опуская глаз и лишь изредка постукивая хвостами по камням, издавая треск кончиками, словно гремучие змеи. Эти внезапные движения и звуки заставляли слишком любопытных драконов и эльфов поспешно отступать на безопасное расстояние.

Только ведьмы по-прежнему избегали лишнего внимания, оставаясь в стороне. Однако именно они неожиданно легко нашли общий язык с эдроками, которые отвечали им взаимностью. Иногда можно было заметить, как один из «проклятых» шёпотом переговаривался с ведьмой.

Я направилась к Дралайсу, который отдавал последние распоряжения.

– Через город двигаться опасно, – говорил он, перекрывая шум подготовки. – Мы пойдём по тайному ходу. Выйдем за площадью. Оттуда до стадиона недалеко.

Я слушала вполуха, отвлекаясь на совсем другие голоса.

Между двух колонн, стоящих на входе у зеркального храма, стояли Таймира и Ниб.

Девушка смотрела на парня снисходительно, уперев руки в бока.

– Слушай, оставайся лучше здесь, мальчик, – насмешливо сказала она. – Тебя в городе точно в первые минуты грохнут!

Ниб спокойно поправил ремень топора и лениво поинтересовался:

– Это почему же?

Таймира всплеснула руками, как будто парень только что сказал нечто невероятно глупое.

– Потому что ты – просто человек, – заявила она, вскинув носик, словно это был неопровержимый аргумент. – У тебя нет ни брони, ни когтей, ни магии. Только топор и упрямство! А на одном упрямстве далеко не уйдёшь.

Ниб усмехнулся, чуть склонив голову набок.

– А у тебя, кроме острого языка, что есть?

– Таймира, метаморф, – улыбаясь, подсказала я, подходя ближе к спорщикам.

– Метаморф! – протянул Ниб без тени удивления, словно ежедневно общался с оборотнями. Он окинул девушку задумчивым взглядом и добавил: – Ну, если ты лошадь, то тогда от тебя прок будет. Лягнуть, если что, сможешь.

Таймира ахнула, её глаза вспыхнули возмущёнными лазуритами.

– Лошадь?!

– Норовистая кобылка, – не моргнув, кивнул ей кузнец.

Девушку буквально затрясло от негодования.

– Ты даже не понимаешь, с кем говоришь!

Я с трудом сдерживала смех, наблюдая за их перепалкой.

– Понимаю, с тобой, – невозмутимо пожал плечами Ниб. – Только ты больше говоришь, чем делаешь.

– А ты только и можешь, что размахивать своим топором!

Её крик становился всё громче, пока строгий голос Дралайса не вклинился в словесную дуэль:

– Раз вы не можете найти общего языка, Таймира, ты понесёшь Ниба на себе! – твёрдо сказал Дралайс, глядя на метаморфа. – И он, правда, слишком крупный и неповоротливый для быстрого пешего хода.

Таймира резко повернулась к капитану, её глаза загорелись возмущением.

– Это что, наказание? – выпалила она, с вызовом скрестив руки на груди. – Почему я должна тащить его?

Ниб лишь приподнял бровь.

– Тащить? – усмехнулся он. – У меня свои ноги есть. Но если уж капитан приказал…

Метаморф застыла, возмущённо раскрыв рот.

– Но почему я?! – Она резко повернулась ко мне в поисках поддержки.

Я из-за всех сил стараясь не рассмеяться в голос. И, сохраняя видимость серьёзности, покачала головой, намекая, что приказы капитана не обсуждаются.

Таймира всплеснула руками и, видимо, осознав, что спорить бесполезно, одарила Ниба таким взглядом, что даже самый смелый мог бы поёжиться. А он, конечно же, остался совершенно невозмутим.

Таймира глубоко вздохнула.

– Хорошо! Но я делаю это только ради отряда! – бросила она с вызовом, закрыла глаза и начала трансформацию.

Её тело вытянулось, мышцы налились силой, а кожа покрылась блестящей чёрной шерстью. На месте девушки стояла огромная пантера с мощными лапами и гибким длинным хвостом. Лазурные глаза метаморфа сверкнули на Ниба.

А у кузнеца наконец появились хоть какие-то эмоции. Он в восторге присвистнул:

– Ого-го! У меня теперь собственная кобыла!

Метаморф зашипела, обнажив белоснежные клыки.

– Я не кобыла! Я пантера!

– Тебе идёт, Таймира, – с довольным видом проигнорировал её возмущение Ниб. Он ловко уселся на спину кошки, будто делал это всю жизнь. – Ну что, поехали? Но! Чернушка моя!

Таймира обречённо застонала, раздражённо махнула хвостом и с видимой неохотой направилась к остальным. Однако, по пути, не удержавшись, громко рыкнула:

– Держись крепче, человечек. Упадёшь – возвращаться за тобой не стану.

– Уж постараюсь, – заверил Ниб, склонившись к уху метаморфа. Но голос его был таким громким, что слышали все: – Ты главное не сломайся под моим горячим телом. Уж я постараюсь крепче тебя обнимать!