Серый кардинал

Глава XIV

— Нашел нашего крольчонка? — с насмешкой вопросил Грегори.

Мужчина вальяжно расположился на диване с резными золотыми ножками и гладил белого жирного кота, мурчавшего у него на коленях. Арочные окна были распахнуты настежь, легкие шторы колыхались из-за ветерка, искусственно вносимого Грегори в комнату.

— Она просто гуляла, ничего лишнего.

Где-то на краю гибнущего от горя сознания я отметила проскользнувшее удивление. Почему Даниэль так ему ответил?

— Хорошо, где Рупина? — вопрос являлся риторическим.

Грегори знал о Рупине. Знал!

— Хотела видеть Мелит. Пришлось пресечь подобные прогулки.

О том, что это фактически был побег он умолчал.

— Рупа убита, — заметил окровавленную одежду Даниэля и мое измазанное в крови платье. — Разве тебе не приказали привести ее сюда? — он слишком спокойно обратился к Даниэлю.

Даниэль не произнес ни слова, с присущим своей личности равнодушием глядя на отца.

— Приказа ослушались, — небрежно взмахивает рукой, унизанной перстнями и печаткой рода. — Отведите в темницу и привяжите к кресту, — приказывает так, словно отдавал обычные дневные распоряжения слугам. — Давно твоя спина не получала плетей, Дани.

— Вас понял, отец, — бараны, идущие на заклание, проявляли больше недовольства, чем этот парень.

Ради вида двое охранников увели его за руки. Думаю, он легко с ними справился бы, даже их мысли проецировали страх, однако Даниэль уже давно сломался под гнетом отца.

— Теперь ты, — и глазом не моргнул, отправляя сына на «казнь». — Неужели решила сбежать?

— Просто встреча, ваша светлость, — ответила хладнокровно и не преминула повторить: — Это была просто встреча. Разве я не подозреваю о способностях ошейника?

— Подозреваешь, но ты надеялась быстрее отправиться в Сумеречную империю и попросить политического убежища, разве нет?

Все знали, что на территории темных земель магические контракты, связанные с рабовладением, аннулировались. И рвались к нелюдям только по этой причине — хотели свободы.

— Разве не умерла бы я быстрее, чем доехала бы до нее?

В течение недели мы добрались бы до империи сумерек, рекордные сроки, не вариант, что я выжила бы, но ожидать такой же медленной смерти в стенах «Сладкого плена» было еще хуже.

Страх отсутствовал, только желание выжить мотивировало нести чушь с самым уверенным видом. Смерть няни избавила от эмоций.

— То есть ты не признаешься? Может, все-таки одумаешься?

Я чувствовала предвкушение, исходящее от охранников, которым на растерзание отдали бы четырнадцатилетнюю девчонку в случае согласия.

— Это был не побег, ваша светлость. Я слишком сильно хочу жить, — посмотрела прямо, не опуская взор, как не делали это многие в его присутствии.

— Подойди.

Молча подошла, пока не получила приказ остановиться в расстоянии шага от него.

— На колени.

Один из представителей головорезов пнул меня прямо к обуви лорда.

— Целуй, — подхватив мой подбородок носком туфли, указал на ту. Сжала ладони в кулаки. Так надо. Выжить любой ценой. Медленно прильнула губами к обуви из кожи крокодила. Резким рывком ее владелец ударил меня ногой по затылку, долбанув хорошенько об пол. Вскрикнула.

— Не сильно хочешь жить, кролик. Хотела бы, вела бы себя расторопнее. Ильдар, — кивнул головорезу.

Охранник одним рывком поставил на ноги.

Грегори почесал кота, Августа Тринадцатого, за ушком. Ильдар вытянул мои руки, вынуждая дрожащие конечности зависнуть в воздухе.

— Что ж, раз даже ошейник тебя не остановил, мы подстрахуемся браслетами.

Грегори не любил пачкаться, считал это чем-то вроде неэстетичным и предпочитал отдавать приказы слугам. Ныне традиции он не изменил и щелкнул пальцем, призывая мужчину к действиям. Острый кинжал неприятно коснулся кожи, Ильдар не пожалел силы и разрезал, не уступая опытным мясникам, одним взмахом вены на обеих руках.

— Ы-ы-ы, — замычала, не сдержавшись. Возглас Грегори понравился. Остановив игры с кошкой, он лениво подложил руку под щеку, разглядывая слезы, катившиеся по моим щекам.

— Кровь — лучший закрепитель, — издевательски пояснили для меня, материализуя в воздухе браслеты, сразу же вгрызшиеся в кожу и застывшие на запястьях кандалами. — Теперь не сбежишь, золотце.

Раны неприятно прижигало раскаленным металлом.

— Больно?

— Приемлемо, — ответила сухо.

— Не признаешь?

— Я не собиралась сбегать.

— Я предложил тебе сделку после первого раза: ты не сбегаешь, тебя в очередной раз не трахает мой сын. Все равно ослушалась меня. Какая жалость.

По взгляду понимала, что он задумывает. Меня будут пытать, если скажу правду.

— Я не собиралась сбегать, — продолжила упрямо.

— Не признаешься, Сильвия. Твоя взяла, — в его голосе прозвучали усталость и некоторое показное разочарование. Отпустил кота, чтобы встать. Теперь он был на две с половиной головы выше и давил еще ростом. — Сделаю вид, что поверю тебе, — произносит хрипло. — Сильвия, я не накажу тебя сегодня, ведь я «верю», но раз за разом, милая, я буду убивать все что дорого тебе. Живи с этой мыслью. Тебя не пустят по кругу мои воины, тебя не тронет мой сын, и тебя даже не изобьют. Первая смерть — Рупина. Ты о многом еще не знаешь, но, когда придет время обязательно расскажу.

Я не поняла сказанного Грегори и не понимала по сей день. Не существовало того, что было мне дорого. Но почему падение Аделаиды причинило боль? Почему я до сих пор не забыла о ней и помогала?

Пробежку заканчивала быстрее обычного. Снова стая певчих птиц — аристократок крутилась вокруг озера, ожидая пробежки герцога. Особо умные слонялись по лесу, имитируя бег, напоминавший движения пластичных кошек, и оглядываясь по сторонам в поисках добычи. Мужчина отсутствовал, я его понимала, ведь выдержать стольких охотниц соизмерялось пыткам.

После сдала кассу и даже не пошла на завтрак, потому что готовилась к презрению коллег, уже с самого утра шептавшихся о лорде Дисаде, назвавшем меня грязной шлюхой и стремительно покинувшем дом терпимости. Мне было все равно, конечно, интересней еды казалась встреча с Николасом Фламелем. Сарика тоже попросилась, и теперь хвостиком бродила сзади, восхищенно рассказывая о господине Фламеле с интересными книгами. Меня все устраивало, пока речь не шла ее любимом Эрике.

Прежде чем уйти, отправила Почтой духов Грегори письмо с просьбой о встрече. Задуманное надо было воплотить, хотя хозяину это могло бы не понравиться. На этот раз, не мучая себя и девушку, я взяла экипаж, которые привез нас прямо к Дому алхимиков. Мужчина косился взглядом, подозревая, кого подвез, но интересоваться не стал, понял, что не потянет ни одну. Зато радость на лице Фламеля бы не наигранной, он резво вскочил, умудрился вручить Сарике очередную книгу, поставил чайник на огонь, и, наконец, уделил внимание мне.

— Сегодня работаешь с Имрой, — приказал коротко.

Пожав плечами, я проверила наброски, сделанные Николасом, и перенесла их на другой лист, доработав на ходу. Имра являлась одним из крупнейших городов Рассветной империи и славилась изготовлением высококачественного оружия, привлекавшего покупателей со всех уголков страны и за ее пределами. В нынешней ситуации, насколько я понимала, недовольство членов гильдии вызывал приказ бывшего императора продавать изготовления по себестоимости и запрет экспортировать мечи, луки и арбалеты другим государствам. И, естественно, в месте, где мог пригодиться дешевый рабочий труд неплохо так прижились рабы.

Что-то щелкнуло на краю сознания. Надо пометить мысль и вернуться к ней позже.

Расчеты заняли пару часов, но не без бахвальства отметила, что, в отличие от Николаса, я тратила меньше времени на проведение подобных операций. Сам артефактор заметил, что он делал вычисления по другому городу, который был меньше моего целый день.

— Знаешь, я понял, что ты с характером в момент, когда пыталась проследить за Харитоном, — произнес Николас, не отрываясь от проверки вычислений. Мужчина прежде извинился перед Сарикой и наложил полог тишины, как в прошлый раз.

— Не понимаю, о чем вы, — ответила, нисколько не изумившись.

— В театре. Ты ведь следила за ним, Сильвия. И как только нашла? Хотя, — отодвигает пергамент, поворачивается ко мне и пожимает руку в похвале, — знаю как. С таким мышлением очень даже просто. Ни одной ошибки в вычислениях, даже механических, нонсенс. Но почему смещение вектора? Учитывая архитектуру Имры, стоит провести от Дома культуры, нет?

Старательно проигнорировав его рассуждения про театр, я посмотрела на чертеж города, прикрыла глаза, материализуя схему в голове, и выдала:

— Нет. Дом культуры сместит весь ореол, и магические эссенции даже легким порывом ветра отправятся в Звину.

Тонкие брови, никак не соотносившиеся с одутловатым лицом, нахмурились.

— Почему ты так думаешь?

И не скажешь, что визуализировала весь город, пришлось лгать:

— Предположила. Могу переделать и взять за основу центральную часть.

— Нет, оставь так, — продолжил работать с горелкой, на которую водрузил стеклянный сосуд.

— А чем вы занимаетесь?

— Да так, ничем.

— Вы ведь задумываете нечто серьезное, но приняли на работу девицу без опыта. Ничего не зная о ее прошлом, настоящем и о ее личности.

— А кто сказал, что не знаю? — он поднял на меня взгляд хитрых глаз. — Ты телепат, Сильвия, и с мужчинами работаешь только, как телепат. Думала, на Харитона подействует твой дар? Как все оказалось в итоге?

Ошеломленная подобным исходом, где-то внутри погрузилась в страх. Скрываться столько лет, не желая умереть, пытаться дурачить всех, чтобы просто так спалиться?! Но как?! Кто он такой?

— Я живу не первую сотню, Сильвия, и узнать в тебе телепата все-таки смог. Признаюсь, это было нелегко, но сложив все факторы, пришел к нужному выводу.

— Извольте, какой из меня телепат? — засмеялась заливисто. — Я весьма умна, как и все телепаты, но поверьте, многие в борделе не лишены интеллекта.

— Равнодушие, в которое ты скатываешься, твой ум и еще, — нетипичным резвым движением подхватывает прядь волос и убирает за ухо. За ухо, на котором красовался такой шрам. — Дай угадаю, в детстве, слыша чужие голоса, ты пыталась выколоть себе перепонки, но, в отличие от того множества, которое мне довелось лицезреть, тебя удалось спасти.

— Сильвия, ты что с ума сошла?! — взревел отец, вырывая из моих дрожащих рук кинжал.

— Так много голосов, папа, — плачу, глотая судорожные всхлипы. — Из-за них болит голова.

— Это не реальные голоса, Сильвия, это все в голове, — он осторожно коснулся раненного уха. — Придется зашивать. Рупа! — гаркнул он.

Няня все эти дни плохо спала, мои крики и всхлипы по ночам не давали ей полноценно отдохнуть, поэтому пока она дремала я пошла на радикальный шаг.

— Все хорошо, Тия, — приложил чистую тряпку к кровоточащему уху. — В тебе дар матери. К сожалению.

— Я не хочу такое терпеть, не хочу! Папа, это так больно, — рыдания не утихали. Отец обнял меня, ожидая прихода Рупы с целителем и начал приговаривать:

— Меньше всего я хотел, чтобы ее дар передался тебе. Пожалуй, этого я не желал никогда. Теперь понятно, почему половина слуг без приказал подчинялись тебе. Рупина обо всем расскажет, твоя покойная мать научила ее основам. Прости, Тия, за то, что дал тебе жизнь.

— Какой же бред, — протянула, покачивая головой. — Давайте, придумайте что-то еще глупее.

— Мы оба знаем правду, но Харитону я не расскажу. Он представитель императорского рода, всем известно, как поступали подобные с такими, как ты.

— Может, перестанете? Мне неприятны ваши обвинения, — процедила с раздражением.

— Когда в пустыне поднимается буря, сметая все на своем пути, что делают люди, Сильвия?

— Ложатся на землю, укрываются и покоряются ей, чтобы выжить.

— Но ты маг, — заметил он. — Как лучше поступить магу? Подчиниться буре или подчинить ее?

— Не идти в пустыню? — предложила спокойно. — К чему вы клоните?

— К тому, что ветер, гулявший десятилетия по империи, вызвал бурю. Ныне все мы, наделенные даром, преследуем одну цель.

— Подчинить бурю, — догадка озарила. — Харитон Реневальд приехал для того, чтобы разжечь один из очагов революции, — в венах вскипел ужас.

— Молчи, красавица. Просто молчи.

Харитон Реневальд хочет революции. Неужели? Мраморный карьер принадлежит ему, не думаю, что Аделаида ошиблась. И для чего все это? Просто как предположение: искусственный вызов бунта, который спровоцирует мирных. Видя несправедливость, все, воодушевленные поступком людей Реневальда, выйдут на забастовки, тем самым, вынудив, аристократов пойти на определенные уступки. Но что произойдет с рабами? Аристократы не отпустят их просто так, создадут специальные счета и вынудят работать либо на выплату тех, либо за кров и еду. Это в случае положительного исхода. А если отрицательный, из-за ошейников при любой попытке побега у нас случится массовый могильник. Третий вариант: привыкшие к травле ранее, рабы, как только их освободят, начнут разгромы, высвобождая скопившуюся энергию.

Разветвлений ситуации существовало множество, и я понимала, что после произошедшего империя получит кучу безработных, не знающих ничего, кроме подчинения.

— Построить новый мир на обломках старого, — я пыталась распробовать эти слова, и, несмотря на разрушительные аспекты, идея мне нравилась.

— Построить новый мир, исправляя ошибки старого, Сильвия, — отрезает назидательно.

— Во что вы собираетесь меня втянуть? — я не злилась, просто хладнокровный интерес, ничего более. Какая выгода была для меня в хаосе? Гармония? Маловато.

— Я? Тебя? Я ученый, не более.

— Вы знакомы с Харитоном Реневальдом, лорд. Вы платите мне за проведение расчетов, и теперь я убеждена, что они связаны с деятельностью Льва. И еще, я почему-то уверена, что философский камень будет играть здесь ключевую роль.

— Не понимаю, о чем ты, — он сымитировал мой недавний смех.

— Да, именно. Вы собираете магов, раз. Рассказываете им лекцию, но второй нет, два. Просите меня производить странные расчеты, относящиеся к крупным городам империи, три. Харитон Реневальд приезжает в Катар, в один из самых сгнивших городов, при этом на его землях происходит бунт. Неужели не смущает? Четыре. Если только, бунт был не устроен искусственно, чтобы взгреть народ, пять. Кому принадлежат Соляные копья?

На лице Николаса Фламеля виднелись удивление и странное чувство удовлетворения, будто у ученого, только открывшего новый элемент.

— Лорд Мариэту Агмассу, — к своему изумлению, ответ я все-таки получила.

— Мариэт Агмасс…

— Герцог Браденбург, — подсказали мне.

Знакомое промелькнуло в имени.

— Гуль меня пожри, один из проклятых родов! — я приложила ладони ко рту, пытаясь утихомирить себя. Азарт не позволял остановиться, хотелось вскрыть каждую тайну, хотелось узнать, что на самом деле задумывали лорды, и причем здесь были философский камень с телепатами.

В начале времен, когда династия Наридов пала и пришел род демонов Лильер, чтобы закрепить власть, они вынудили многих представителей высшей аристократии и даже бывшего наследника Наридов — Тейнара Реневальда — дать клятву верности. На протяжении тысячелетий семьи перемешались, и верность держалась уже на чисто родственных отношениях, однако, когда правитель начал сумасшедшие реформы, в первую очередь возмутились главные двенадцать родов. В данный момент их осталось всего шесть, остальных уничтожил император и добила власть регента.

Дисад — тринадцать ветвей семьи. Род процветает.

Реневальды во время вражды с Каринорами значительно уменьшили представителей в своих рядах. Оба рода поредели;

Верган — остался один представитель. Род почти исчез;

Гастил — наследник — заложник дворца. Один представитель;

Агмасс — жена и сын казнены из-за обвинений церкви. Один представитель;

— Агмасс, — я все еще не могла поверить.

Лорд Мариэт Агмасс был вампиром. В свое время церковь посчитала его расу проклятой и запретила появление детей ночи на территории Рассветной, а единственного сына мужчины, шестилетнего Джекила, повесили вместе с матерью, пока отец вел переговоры с Сумеречной империей. Не знаю, как там дальше обстояли дела, в изданиях об этом не писали, но герцог закрылся ото всех, ощетинился армиями на границах и не позволял чужакам проникнуть на свои территории, десятилетиями держа оборону. А теперь внезапно на его территориях начинается бунт.

Будь я древним вампиром, ненавидящим власть, но настроившим против себя аристократию и церковь, как поступила бы, получи шанс на мщение? Я бы пошла на все, и даже больше. Да, они затеяли не просто бунт, а полноценную революцию, которая свергнет регента и искоренит правление династии Лильер.

— Кто захватит дворец?

— Тот, кому подчинится гвардия и стрелки, — загадочно ответили мне.

— Харитон Реневальд, — заключила я.

Агмасс мстил, Харитону же, возможно, удалось уговорить его. Реневальд наследник, Кариноры неоднозначные, от них нельзя ожидать покорности, и понятно, что на сторону Его светлости они не встали бы. Верганы, предположительно, молчали, но подозревала, что именно с подачи бывшего императора или регента они практически исчезли, так что мотивация к свержению регента могла присутствовать, Гастил, естественно, был на стороне власти, а Дисад составлял ее костяк.

— Знаешь, что делают с людьми, становящимися непосредственными свидетелями событий?

— Вы хотите меня убить?

— Я? Что ты? В жизни не убивал, но, если об этом узнают все участники, тебе несдобровать. Колесо запущено, и я настоятельно советую тебе не входить в раж и проявлять любопытство. Твои мысли нечитаемы из-за дара, и пока Харитон думает, что перед ним просто сильный менталист, ты в полной безопасности.

— Сколько вам говорить, я не телепат! — продолжила гнуть свою линию.

— Слишком слабый телепат, Сильвия. Слишком, — подчеркнул особенно явно. — Но ты не единственная, да? Харитон учел этот момент, сделки в Катаре начались раньше, чем ты вошла в более осознанный возраст. Сколько тебе? Двадцать? Из досье выходит примерно так.

Из какого досье?!

— В рабство тебя забрали в тринадцать. Он поэтому исключил тебя из списка подозреваемых, увидел несоответствие времени действий и фактического пребывания в Приграничье. Только такие, как я, всегда ходили непроторенными тропами, и уважение я получил не просто так. В Катаре все время жил один телепат, однако вскоре появился и второй, то бишь ты. И оба вы находитесь во власти маркиза Дисада.

Он…меня переиграл. Правда я не считала себя глупой.

— Лорд Фламель, — взмахнула рукой, останавливая словесный поток, — вы тоже совершили одну ошибку.

Николас остановился.

— Какую? — с подозрением осведомился артефактор.

— Проговорились, что Харитон Реневальд искал в Катаре телепата.

То, как сначала черные глаза расширились в изумлении, а дальше лицо начала заливать краска позабавило.

— Такой оплошностью уничтожить многолетний план, какая досада, — поддела издевательски, прицокивая языком. — А главное — сообщить служителю потенциального врага Харитона Реневальда. Кошмар.

— Ты ведь… — он понял. Просто посмотрел и понял.

— Я? Работница маркиза Дисада. Думаете, не сообщу хозяину об этом?

— Пожалуйста.

— Не сообщу, только, — невзирая на Сарику, я подошла к Фламелю и прошептала в ухо: — Вы даже не намекнете Харитону о своих подозрениях. Не то чтобы я телепат, однако сделай вы это, меня отправят на эшафот без разбирательств. Только прежде я сообщу маркизу Дисаду, что на самом деле замышляет лорд Реневальд. Ясно? — оскалилась.

— Ты не человек. Ты демон, — мрачно сообщили мне.

— Я давно уже разочарована в людях, считайте сравнение весьма удачным.

— Хоть продолжать расчеты будешь? — он сдался. Без боя.

— Буду, берете за основу центральные города, мне дико интересно узнать ваш истинный план.

— Умница. Тогда разбираем Базиль, — воодушевленно хлопнул ладонями.

Николас думал, что я просто поверю в его смирение с этим нелепым шантажом, но, вступив на арену темных игр, начала игру со смертью.

Пески времен. Никогда на полном серьезе не задумывалась об этом, но сейчас вдруг поняла совершенно четко.

Я сделаю все, чтобы стать свободной.