Серый кардинал

Глава XXVI

Всю дорогу я не осмеливалась даже искоса взглянуть на Харитона, точно зная, что в доме меня ожидала смерть. Ослушавшись его сегодня, я в очередной раз подтвердила, что служу исключительно Грегори. Харитон молчал, только крепко держал мой локоть, думая, что я могла убежать. Слуги и стражи опускали взоры, со страхом в мыслях ожидая нагоняя от Льва. Будь я обычным человеком, тоже боялась бы герцога, вероятно, настолько взбешенным он выглядел. Распахнул дверь в мои покои, втолкнул меня грубо и захлопнул ее перед напуганными людьми.

— Пошли вон отсюда, — приказал, практически сдерживаясь.

Признаться, в спокойном виде он мне нравился больше, но так хотя бы я понимала, что передо мной не идиот, а тот, кто способен на кровавое правосудие.

— Выкладывай все, — толкнул меня на диван, давя теперь позицией, крайне невыносимой для меня — доминирования ростом и положением. Определенно, он сдерживался. Желваки на скулах дергались, губы поджались, взгляд колючий и пристальный, на руках проступали вены.

— На что ты злишься? — уточнила безучастно. Страшно мне не было, просто интересно, неужели он ожидал полного подчинения от той, что служила его врагу?

— Как ты обошла магию ошейника?!

Пожала плечами. Никакую магию я не обходила, просто не рассказывала о плане Харитона Даниэлю.

— Харитон, тебе стоит научиться доверять людям, — скучающе протянула, подхватив подушку и удобно устраиваясь на месте. Смерть отменяется.

— Издеваешься? — злобно осведомился герцог.

— Доверяешь мне больше, чем интеллекту Николаса? — вопрос на вопрос.

Замешкался, но тем не менее ответ лежал на поверхности и обвинения в мою сторону были необоснованы.

— Теперь я понимаю, почему лорд Дисад за тебя так уцепился.

Грегори уцепился за меня, потому что любил коллекционировать интересные «вещи» и на всякий случай, если с Даниэлем что-то произойдет. В отличие от Карателя, я скрывалась лучше, никто не мог заподозрить в игривой куртизанке телепата, зато Даниэль был опасен. На него покушались множество раз, ему постоянно приходилось держать сотню чужих сознаний под контролем, предотвращая бунт, он вынужден был подавлять недовольства знати во дворце и охранять Тамби.

— Я делаю отличный минет, — нарочито соблазнительно облизнула губы.

— Так, значит, ты ходила на могилу к возлюбленному? — проигнорировали мое действие.

— Нет.

— К кому-то из семьи?

— С чего ты решил, что они мертвы? — начинало припекать из-за любопытства Харитона.

— Кто-то из борделя?

Мне казалось, что рассказывать о ней — выдать что-то сакральное, святое для меня. Чужой будто мог ворваться в эту часть поля души и нагадить там, уничтожив последние ростки святого.

— Этот «кто-то» был для тебя сильно важен, верно? — прервал он безмолвствие. — Настолько, что ты ослушалась приказа и пришла в день рождения на его могилу. И Даниэль об этом тоже знал, поэтому и явился. Может, все-таки поговорим?

С чего бы вдруг он рвался в мое личное пространство? Считал себя настолько неотразимым и имевшим право копаться в чужих жизнях?

— Собеседников много, помолчать не с кем.

— Мое слово, Тия: ничего из сказанного про почившего я никогда не использую против тебя.

Подняла голову, натягивая улыбку, но выдалась она, скорее усталой и, возможно, жалкой. Не держа долго образ, я вернула выражение полной безучастности на лицо и откинулась на подушку.

— Забудьте об эмоциях, милая. Вы выше их, — твердила няня.

— Рупа, а почему мне нужно делать это? — искренне недоумевала, злясь такому дурацкому правилу.

— Потому что они заставляют страдать, — мягко улыбалась симпатичная женщина, заменившая мне всех.

Она не была телепатом, но старалась передать мне все, чему ее учила моя мать. И любила больше родного отца. О ней не знал никто, кроме Даниэля и Грегори, даже Аделаиде я не смогла открыться

Я полагала, что Харитон, наконец, уймется и уйдет, оставив меня наедине с собственными демонами. Странно, что мысли стали ошибочны. Он сел на другом краю небольшого диванчика, оставив между нами небольшое расстояние.

Скосила взглядом, но, очевидно, что этот кошак решил поиграться и уставился на кровать, которую до этого рассматривала я. Выпить бы, только Рупе не понравилось бы. Я казалась себе засыхавшим в пустыне озером, дни которого были сочтены и зависели от солнца, все сильнее уничтожавшего пальмы. И в существование погибавшего оазиса вмешивался ветерок, ломавший деревья и сокращавший жизнь озера. Так и сейчас, мое тело еле сдержало дрог, вызванный ненавязчивым прикосновением мужчины к моей руке. Вскоре касание стало осязаемым, Реневальд, все еще сидевший на краю, подхватил мою ладонь уже уверенней и сплел пальцы. Слегка их сжал. Не было в этом жесте чего-то эротического или романтичного, будто герцог просто решил поддержать таким странным образом.

Хорошо, что никто не видел нас со стороны, скорее, это смотрелось бы комично: два идиота, находясь поодаль друг от друга, держатся за ручки. Но сейчас он будто понял, что словами не выбил бы из меня информацию, просто решил поддержать столь неординарным способом.

— Ее звали Рупина, — протянула, почему-то решившись.

Взгляд все равно был устремлен в сторону кровати, смотреть при этом на Харитона казалось верхом откровения.

— Она работала на отца и воспитывала меня, заменив родителей. Моя биологическая мать погибла во время родов, а отец из-за этого запил и всю жизнь обвинял меня в ее смерти. Надеюсь, ему стало легче после того, как я ушла. Только Рупине в тот вечер было не все равно, только она упала в ноги Грегори, молясь. Когда меня продали, ей потребовался год, чтобы продать все украшения, работать на самой грязной работе, договориться с проводником из Сумеречной империи и подкупить охранников «Сладкого плена». Мы сбежали, Харитон. Ты был прав, я не один раз пыталась покинуть плен, в первый раз сделала это сама, но Грегори поймал меня и…неважно, — отмахнулась, поигрывая кистью подушки.

— Отдал Даниэлю, — заключил Харитон.

— Неважно, — надавила, желая забыть ту ночь с альбиносом.

— Продолжи.

— Мы сбежали. Думали, дойдем до проводника и успеем пробраться к сумеречным. Там бы ошейник снялся мгновенно, и я освободилась бы от рабства.

— Или умерла бы, — отметил он сухо.

— Или умерла бы, — согласилась я.

Те события пробудили острый комок боли, резанувший по сердцу.

— Даниэль ее убил, — просипела, почти не дыша.

— Тия…

— Довольно! Не смей! — схватилась за голову, вырвав руку из захвата. — Прекрати мне сочувствовать!

— Тия, я не сочувствую, — подобрался и мягко устроил ладони на моей спине, прижимая к себе.

Поглаживая меня по волосам, он молчал, уверенный, что сопротивления никакого не последовало бы. Объятия становились теснее, Харитон делал вид, что спокоен, но не слышать участившееся биение сердца было невозможно.

— Тогда что это? — осведомилась, чувствуя себя, на удивление, уютно и защищенно в коконе чужих рук.

— Пусть будет желанием по уважительной причине облапать тебя, — подмигнул заговорщически.

Хорошее оправдание — такое, в которое я поверила бы, если не знала Харитона. Смущало меня другое — его поцелуй. Неужели Харитон начал влюбляться? Это сказалось бы положительно на моих планах, но я не учла один момент: Тамби был влюблен в меня, и не уверена, что в случае смерти Грегори он меня отпустил бы. Как поступит Харитон? Освободит или присвоит?

С чего я вообще взяла, что он испытывал чувства? Реневальд не являлся тем, кто мог безрассудно упасть в омут. Что-то не вязались его прежние слова с образом эмоционального простофили.

Высвобождаться из столь неоднозначной близости не хотелось, и свой комфорт я поставила выше харитоновского, поэтому удобно устроилась на мужчине. Вскоре к нам присоединилась и Капусточка, вернувшаяся с охоты, а за ней и безымянный Пустынник. Последний казался довольным и явно переевшим.

— И как тебя назвать, чудовище? — спросила у барханного, пытавшего подняться вслед за Капусточкой мне на колени.

— Мяв, — жалобно мяукнул он.

— Ладно, — склонилась и подхватила котенка, устраивая рядом с кошкой.

— До сих пор не придумала имя? — насмешливо уточнил Харитон, обжигая дыханием шею.

— Пусть будет Ребис. Зная о твоих планах, это имя ему идеально подходит, — погладила новонареченного Ребиса между ушек.

— Долго думала?

— Конечно.

Теперь ноша Харитона увеличилась. Я и три кота — прямо семейство кошачьих, не иначе.

— Харитон, спасибо.

Он самодовольно усмехнулся. Мы долго лежали так в обнимку, с урчащими животными на коленях и со странной идиллией в положении. Реневальд осторожно поглаживал мои волосы, проводя пряди сквозь пальцы, как уходивший в часах песок. Наверное, будь я нормальным человеком, подобное положение дел меня вполне устроило бы: семья, дети, коты, уют.

Такого, пожалуй, никогда не произойдет. Мое проклятие не даст мне завести нормальную семью, да и не хочется. Единственное, чего я действительно желала — свобода. Безоговорочная независимость от окружающих существ. И этот поцелуй поставил жирное сомнение относительно уверенности в том, что герцог дал бы мне ее.

— Ты меня поцеловал, — проговорила в тишине, вспоминая действия Реневальда.

— Я давно не выпускал пар, вот и все.

Если это так, то ладно. Просто действия, свойственные среднестатистическому мужчине.

— А что тебе мешает? — подняла голову, желая посмотреть на его лицо. Настроение немного улучшалось, особенно с его оправданием, поэтому я позволила себе немного игривости.

— Даже не знаю. Твой слишком очевидный страх, например? — иронически вопросил мужчина.

— С чего ты взял? — приподнялась от любопытства. Такой глупости от Харитона сложно было ожидать.

— Все лучше, когда ты контролируешь ситуацию, верно, Тия? Но когда план выходит из под твоего контроля или когда противник начинает доминировать, в тебе просыпается крольчонок. Боишься быть загнанной в угол?

— Разве этот страх не свойственен всем людям? — осведомилась, встав ровно и откидывая взлохматившуюся прядь. Сидевший на диване Харитон казался сейчас ниже, оттого атмосфера резко стала комфортней.

— Тебя не подловить, — посмотрел с позиции вниз, а мой взгляд устремился в стену.

Дело в том, что я ощутила клок мыслей, несвойственный обитателям дома. Здесь, безусловно, жили и предатели, и стукачи, но это было что-то новенькое. Харитон подхватил меня за бедра.

— О чем задумалась, кошка?

Как ему сообщить? Как объяснить то, что в его комнату пробралась девица, желавшая спровоцировать конфликт и на этой почве вынудить его жениться? Любой стражник, обнаруживший ее, вызовет крики, на которые соберется челядь. Придется разбираться самой.

— Ты можешь остаться сегодня со мной? — попросила, нежно погладив его по щеке.

— Опять? Тебе не надоело? — руки на бедрах сжались сильнее.

— Мы просто будем спать.

Он закатил глаза.

— Просто сон. Обещаю, приставать не буду, — улыбнулась ласково.

— Ладно, — сдался Харитон.

Мне казалось ужасающим совпадение смерти недавней смерти Ирты и появления незнакомки в спальне Харитона. Если в борделе умирала никому ненужная одинокая шлюха, то в особняке могла погибнуть свобода самого завидного жениха в государстве. Это уже напрямую касалось меня.

— Тия, на тебя сильно повлияла смерть той девицы?

— О чем ты? — опустила недоуменный взор.

— Повесившаяся девушка из борделя. Вы были в хороших отношениях?

— Нет. Ирта была работницей, коих я видела сотни. Очередная неудачница, которой не повезло, — скривила губы.

Ответа от Харитона не последовало. Меня же интересовала леди Лингтон с конкретными планами по чести Харитона. Он так боялся брака, но почему? Женившись на дочке какого-нибудь высокопоставленного лорда, Реневальд укрепил бы свое положение.

— Почему ты избегаешь женский пол? Тебе не нравятся женщины? — решила подшутить, хотя вышло весьма убого.

— Глупо, Тия, — покачал головой.

— Знаю. Раз я с тобой поделилась, давай теперь ты.

— Я не могу сейчас жениться, — ответил кратко.

— Женитьба равно наследник?

— Именно.

— А тебе не нужен наследник для укрепления положения?

— Хорошая идея, — хитро прищурил глаза.

— Не поняла, — призналась честно.

— Сильвия, я точно знаю, что произойдет, как только я остепенюсь и произведу на свет наследника. А эти аристократичные девочки, которых мне с периодичностью подсовывают, будут стараться, поверь. Если не со мной, так со стражниками, выдавая чужого ребенка за моего. И как только мальчик издаст первый крик, мой голос также прозвучит в последний раз. Мой отец допустил ошибку — решил захватить Мильду и Госфор из самых лучших побуждений. И это оказалось фатальным уже для всей семьи. У меня нет права на ошибку, Тия, — устало выдыхает Харитон, взлохмачивая волосы.

Откровение от Харитона меня несколько удивило.

— Харитон, я помогу найти телепата, — промолвила, глядя в пустоту. Раскрывать себя я, конечно, не хотела. Мне нужно было договориться с Даниэлем, но как это сделать? А вдруг…

Мысль юркой змеей попыталась ускользнуть в песок, но я ухватилась за нее, как охотник: вдруг Даниэлю тоже нужна была свобода?

Харитон быстро заснул, я внимательно следила за молодым герцогом. Следила, чтобы знать, когда начать действовать. В сердце девушки за стеной все еще тлела надежда дождаться его и опорочить. В кругах аристократов затесался спор, кто все же сможет соблазнить его и отправить из Катара обрученным. Расклад уже не устраивал меня. На Малику Варн моя месть сказалась неоднозначно, она пока еще держалась, однако мысли о самоубийстве начали посещать ее после «домогательств» отца. Ждем падение следующей.

Я навязывала ей мысли о соблазне, подстрекала острое желание оказаться под мужчиной, подчиниться ему и принадлежать всю ночь ему. Не Харитону. Полагаю, ей подошел бы конюх Фолин, также являвшийся шпионом ее отца. Внушала любовные воспоминания с ним еще там, в доме отца, рисовала картины их прошлого, где влюбленные скакали вместе на лошадях, где отдавались зову плоти под деревом, посаженным ее родителями еще во времена романтичного юношества. Медленно шла следом за ней, прикрываясь тонким халатом и зябко ежась. Двое стояли в просторной гостиной. Большие инкрустированные серебром люстры свисали с высокого потолка, освещая их и отдавая тени на светлое дерево. Пока я их разглядывала, до ушей донесся мелодичный голос девушки, активно соблазнявшей «возлюбленного».

— Мы с тобой будем вместе до конца дней, правда? — проворковала она, раздеваясь.

«Конечно. До конца его дней».

— Да, Сафира, — ответил конюх, поддерживая ее.

Моя помощь Харитону началась с устранения сразу нескольких пешек с игровой доски. Я будто оказалась в борделе вечером и снова лицезрела людей: голых и подающихся разврату. Молодые и красивые, они не знали, что этот случай, несмотря на иллюзию чувств, возможно, станет для них последним взаимным: ее отдадут за того, кто предложит больше, кому нужна опороченная конюхом? А его отправят на рудники или убьют. Мне в любом случае на участь любого было наплевать.

Через окно просвечивало обессиленное дневным зноем небо, воздух был пропитан ароматом жасминов, доносившегося из сада. Если бы эти двое любили друг друга на самом деле, из них вышла бы отличная пара. Не мое дело. Пусть приступят к основному. Мне нужно было поддерживать их сознание на расстоянии еще какое-то время, уйти в комнату и потом снова выйти к ним, делая вид беспечной и пробудившейся ото сна девицы. Последним пунктом плана должен был стать тот, кто видел аристократку в светских кругах и смог бы узнать в поместье и создать шум. Тот, кто ходил с Харитоном на все мероприятия — Говард Ноэр, помощник герцога и искренне преданный тому человек.

Пробраться к парню оказалось проще простого, по крайней мере, так я подумала в начале, а потом быстро забрала свои слова обратно, когда взревела магическая защита, а в ратле от лица оказался острый кинжал, ярко блеснувший при свете красневшего полумесяца. Дайидцы не любили кровавую луну, считали их предвестником апокалипсиса, пока что мы видели только лишь часть ее. Может, в скором времени она перекрасится в привычный желтый цвет.

Не менее быстро рядом оказался Говард, схвативший кинжал и хмуро посмотревший на меня. Сохраняя привычное хладнокровие, усмехнулась. Произошедшее нисколько не напугало, напротив, даже порадовало, убрав все сомнения в беспечности окружения Харитона.

— Я такая страшная? — осведомилась игриво, глядя на него.

— Что вы здесь делаете, леди Гарольд? — холодно уточнили у меня. Парню я не особо нравилась, он в принципе не особо воспринимал девушек рядом с Харитоном, считал их золотоискательницами, обязательно подвергавшими хозяина опасности.

— Тебе необязательно знать, — включила весь свой дар, вынуждая его подчиниться. Мне не нужно было объясняться, по легенде, внушенной мной, Говард услышал шум и, спутав томные выдыхания с криками о помощи, побежал на помощь, где и застал леди, которую часто видел на встречах Харитона. На скандал уже спустимся мы с Харитоном, которого обязательно разбужу я, напуганная также громкими вскриками. Итого: есть уже двое свидетелей, подхвачу на ходу еще одну служанку, и всей толпой появимся на месте.

Так и поступили. Я юркнула под бок Харитона и в тот же момент вскрикнула от страха, услышав шумы внизу. Харитон встрепенулся и чтобы успокоить меня решил разведать обстановку. Конечно, оставаться в стороне я не смогла и, запахнувшись в халатик, спустилась следом, чтобы застать прекрасное зрелище. Служанка от удивления выпустила из рук стеклянную лампу, вооружившийся Говард застыл с мечом наперевес, а я от испуга прижалась к локтю Реневальда.

— Леди Танай, объяснитесь, что здесь происходит? — безэмоционально уточнил Харитон. Говард, как хороший помощник, сообразил отправить письмо Почтой духов, в скором времени в особняке появился бы и глава семейства.

— Надо же, а аристократки дадут фору моим коллегам, — заметила с ехидцей. Харитон шикнул, призывая к порядку.

Пока мы ждали ее отца, пока девица плакала, стыдливо прикрывая лицо и сбивчиво оправдываясь, что не понимает, как такое могло произойти, пока конюх мрачно глядел в одну точку, я позволила себе мимолетную усмешку, которую все-таки заметил Харитон. После этого он выглядел мрачным и полным какой-то только ему известной решительности.

Лорд Танай сначала не поверил, потом пытался обвинить Харитона в разврате, а когда понял (не обошлось без моей помощи), что его план провалился смирился и даже согласился на вызов магического судьи, который запротоколирует ситуацию и подстрахует Харитона, если в будущем семья Танай захочет обвинить его в домогательствах. Так и продержались до утра, с наступлением которого начиналась и моя пробежка.

Ночной «стресс» не заставил отказаться от устоявшейся привычки, поэтому к пробежке я уже собралась — в этот раз надела короткие шорты, зная, что в лесу в связи с последними событиями не окажется никого, родители девушек начнут придумывать новые способы привлечения внимания герцога, ведь у того рядом очаровательная спутница, сопровождающая на каждой пробежке, и длинную тунику с разрезами по бокам. В городе был шанс, что в таком виде меня изнасиловали бы где-нибудь за углом, но не в лесу, из которого выходить не было необходимости. Но если говорить совсем откровенно, будь я даже в неглиже, Харитон не позволил бы этому произойти.

— Надо же, лорд, вас даже не смутила неоднозначная ситуация, — съязвила, собирая волосы в хвост и готовясь к забегу.

— Полагаешь, подобное происходит впервые? Но признаться, так далеко они еще не заходили.

— Почему охранка не сработала?

— Купили отражатели. Видно, над ними работали несколько магов, в Харэнштейн они не пробрались бы вплоть до спальни, но здесь я не уделил должное внимание защите.

— Крайне опрометчиво.

— Знаю. Спасибо, Тия. Сафира сильный маг, смогла бы справиться с Говардом, и я бы ничего не доказал. Твоя паника спасла и мою честь, и свободу.

— Считай, это первым этапом моей помощи. И, кстати, Харитон, я не поблагодарила за Сарику, к которой каждый вечер ходит твой человек.

— Не благодари, — играючи дернул меня за хвост. — Твоя помощь оказалась гораздо ценнее.

— Побежали?

— Побежали.