Серый кардинал

Глава XX

Ночь в пустыне загадочная и необыкновенно красивая. Когда закат солнца превращается во тьму, пейзаж меняется. Небо становится черным, утыканным миллионами звезд, ярчайшие из которых создают светящиеся полосы на ночном небосклоне. Луна, освещает песчаные дюны, создавая игру света и тени. Все вокруг такое таинственное, словно перешагнул за завесу другого мира. В ночной тиши раздаются звуки, которые в дневное время просто теряются. Мягкий шорох ветра, призрачный свист песчаных зерен, холодный воздух пронизывает каждую частицу тела, так что сильнее запахиваешься в плащ.

Сонность постепенно уходила, я еле успела умыться и накраситься, отец Малики оказался наглым и очень «переживал» о моем здоровье. То, что в графин с водой налили яд по его приказу я не сомневалась — не с моими способностями. Ранее его не было на нашей костерной вечеринке, проследить за ходом мысли не сумела. Теперь же знала точно. Яд предназначался мне. У Харитона на него имелся иммунитет, максимум полежал бы пару дней в отключке, а вот какую-то рабыню жалко не было, ведь она мешала любимой дочке в погоне за счастьем. Ничего, моя месть будет страшнее. Губы поднялись.

Скоро.

Совсем скоро.

— Ты как? Лорд Реневальд сказал, что ты плохо себя чувствовала. Сильви, как сейчас ощущаешь? Может, тебе стоило отлежаться? — вклинился Тамби.

Заметила, каким гневом вспыхнули мысли Малики, значит, о действиях папаши девушка знала. А вот подружки рядом горели от любопытства, но спросить из-за снобизма, свойственного аристократам, не могли.

Телепаты хладнокровные и бесчеловечные. И иногда мы готовы творить все ради достижения цели. Абсолютно.

— В порядке, жара на меня действует весьма негативно, оттого и солнечный удар.

Хмыкнул Реневальд. Не поверил. Посчитал, что у меня началась алкогольная ломка, скорее всего.

— Может, тебе стоило отлежаться?

— Я — сопровождающая лорда Реневальда, будет подло с моей стороны подставлять человека, давшего мне возможность жить красиво, — склонила голову.

Реневальд еще раз хмыкнул.

На конях мы пробирались медленно, охранники были настороже, половина осталась в лагере, но в пустыне на нас могли напасть гули, а магия на них не действовала.

— Говорят, этих котов не приручить, но я уверена, все получится, — щебетала Малика о своем-девичьем подружкам. Те посмеивались, но соглашались с глупым лепетом леди, которая по статусу была выше их.

Хотелось закатить глаза, но сдержалась. По правую руку от меня на Мираже ездил Харитон, по левую — Тамби на Терне. Первый думал о чем-то своем, второй думал обо мне и моем здоровье. Такое беспокойство больше раздражало, чем умиляло.

— Малика, доченька, сейчас придется вести себя тихо. Пустынники очень осторожны, — ласково приказал отец, не преминув сверкнуть злым взглядом в мою сторону.

«Жди своего часа, ничтожество», — усмехнулась, глядя ему прямо в лицо. Отвернулся. Слабак.

На одном из привалов, коней мы оставили и двинулись своим ходом — плохая идея. Чуть не закричала, когда по телу пронеслось что-то прохладное и будто закупоривающее его. Рассеяно посмотрела на Харитона, подхватившего меня за локоть и подмигнувшего.

— Что это?

— Щит. Странно, что ты, будучи магом, не ставишь его.

— Я не умею.

В Катаре принято было скрывать все, что связано с магией, и если базу я откопала, то более масштабные вещи находились в личных библиотеках имений. Да и интересовала магия постольку-поскольку, наверное, я все же считала ее второсортной относительно телепатии.

— Научу, как вернемся.

Теперь щит стал неосязаемым. Вроде как его не было, он лег как вторая кожа, на одежду накладывать его мужчина не стал, чтобы не демонстрировать все карты разом.

— Благодарю, — произнесла сухо.

Нас вел один из земных магов — молодой маг, барон Форейн. Он явно нравился подружке Малики, но сам хотел отличиться перед второй, графскую дочь желал больше. Парень даже хотел отыскать кота и вручить девушке, чтобы выслужиться. Пустынники, как кратко называли Барханных котов, считались магически устойчивыми, и любой поиск, ориентированный на силе, проходил сквозь них. Интересно, что он придумал?

Поиски длились около двух часов. Некоторые девушки остались на последнем привале, только сама виновница, та самая подружка, ну, и я пошли дальше. В моем случае без вариантов. То, что затея была идиотской, многие не сомневались, не все могли увидеть котов в обычной жизни, а так хотя бы шанс появился. В окрестностях слышался шелест, холод, подстрекаемый ветром, пробирался под плащ, заставляя тело вздрагивать.

Лорд Форейн склонился к земле, прикладывая руки к казавшемуся черным песку. Поднялся ветер. Он прикрыл глаза, призывая силу. Как маг земли, я поняла, что он сделал. Реневальд, Дисад и еще одна девица осознали это тоже. Вычислить пустынных котов невозможно, они имеют иммунитет к магии, по следам их тоже тяжело искать, ведь они их просто не оставляют, но Форейн обратился к энергии. Другой уровень, такое могли творить не все маги, сейчас он на время призывал не просто магию, а ману в чистом виде, чтобы она помогла, указала путь.

— Подчинение земли, — заметила со скукой. — Она разозлится.

Некоторые покосились с недовольством, а Харитон проигнорировал. Маги всегда думали, что были выше остальных людей, но я сомневалась. Казалось, природа просто играла, чтобы в один момент выпустить бурю, которая сметет все на своем пути. Змеей расползлась дорога из песка, указывая в противоположную от нас сторону. И действительно, спустя время отряд наткнулся на кошку. Размером с обычного кота, она казалась непропорциональной из-за бакенбард на лице, делавших морду подобной подносу. Забавное животное.

Взметнувшись, она вздыбила шерсть перед нами. Краем глаза заметила уматывающих котят, но промолчала. Мать тоже попыталась сбежать, один из стражей двинулся и ловко захватил ее. Кошка зашипела, а потом над пустыней раздался визг Малики:

— Папа, там котята!

Только она воскликнула, как трое метнулись за беззащитными животными и схватили их.

— У меня будет котенок! — счастливо пищала девушка, разглядывая мелких полосатиков, со страхом смотревших на похитителей.

— Отпусти мать, заберем одного из котов, и все, — приказывает лорд Варн.

— Они мстительные, мать будет преследовать до тех пор, пока не выкорчует глаза. Лучше убить и отдать в качестве жертвы земле, которую мы использовали.

— И то верно, лорд Форейн.

— Убить, — Варн щелкает пальцами, отдавая приказ стражникам, и кошка…остается без головы.

Я словно вышла из своего тела и смотрела лишь с тупым безразличием. Идиоты. В Тамби проскользнуло недовольство. А Харитон молчал. Но не заметить, как играли желваки, как зубы были сжаты, было невозможно.

— Какая бы шапка на продажу получилась бы, — выдохнул один из присутствующих, когда земля раскрылась, забирая тело животного. Пищали котята. Играл ветер. Пронизывал холод. А я смотрела на то, как люди вторгаются даже в чужой для них мир и забирают жизни его обитателей лишь по своему желанию. Просто из-за прихоти.

— Ничтожества, — произнесла себе под нос. Обернулся Харитон.

— Что с остальными котятами делать? — девушка выбрала себе самого, по ее мнению, симпатичного и…вытащила золотой ошейник из кармана. Момент, и до этого отчаянно сопротивлявшееся животное, после небольшой махинации, замерло. Рабский ошейник для подчинения. Барханные коты слишком свободные животные, приручить их почти невозможно, люди нашли выход и смогли адаптировать ошейники.

Быстро посмотрев на меня, Харитон подал голос:

— Моя великолепная спутница хочет себе кота.

«Великолепная спутница», то бишь я, подняла непонятливый взор.

— Молчи, — улыбнулся он мне. — Или их убьют.

— Лорд Реневальд, но у нас нет больше ошейников, — рассеянно пролепетала девица. Идиотка. Разве стала бы я одевать удавку на шею живого существа? Только раб мечтает о своих рабах. Хотя кем была я?

Рабыней.

Все равно не стала бы.

— Мы с Тией любим опасных и непредсказуемых. А приручение? Какая скука. Гораздо интереснее подружиться с животным.

— Как пожелаете, — процедила она зубами. Еще не знала, что ее ожидает. Своего отравления ее отцу я не простила.

Передо мной как бы случайно бросают котенка, не забывая искренне улыбаться Реневальду и представлять, насколько он хорош в постели. Несмотря на заверения о том, что животное не приручаемо, даже будучи котенком, я нагнулась к комку шерсти. И что мне с ним делать? Как они уживутся с Капусточкой?

— Могу я взять одного? — холодно осведомился Тамби. По правде говоря, ему было жалко животное, и он решил тоже включиться.

В наш импровизированный шатровый городок мы спешили. Ночью находиться в пустыне было опасно, хотя в лагере градус опасности не был меньше, но все же, людей там находилось больше. Защититься все равно сможем.

Малика любовалась котом и активно хвасталась перед подругами, с завистливыми выдохами следившими за нами. Никто не посмел попросить герцога и маркиза, неподчиненных животных трогать было страшно. Все грелись у костра, передавая послушное животное из руки в руки и тиская.

Тамби все-таки пришлось отойти от меня, его отвлек лорд Рувор с какими-то околополитическими темами, за котом он приказал присмотреть слугам, а мой от меня не отходил — спал прямо на коленях, сложившись в клубок. Животные любили меня.

Харитон выглядел мрачным, но тем не менее поддерживал беседу с остальными. Наконец, оторвавшись от общего веселья, он пересел ко мне, с холодным видом смотревшей на мужчин и женщин, хохотавших и приплясывавших под незатейливы удары барабанов. Будто проснувшийся пульс пустыни.

— Ты расстроена? — спросили у меня, коснувшись пряди.

— Нет.

— Но довольной ты не выглядишь.

— Я не хотела кота.

— Почему? У тебя есть Капусточка, теперь еще…

Взмахнула рукой, оборвав этот бред.

— Не смей.

— Что именно? — Харитон начал злиться.

— Говорить, что это лучший подарок в моей жизни. Не пытайся меня убедить в том, в чем сам не уверен, Реневальд.

— Ладно.

Вернулась к рассматриванию костра и почесыванию кота между ушек.

— Почему люди такие? — задала вопрос, скорее, для самой себя.

— Какие?

— Присвоить. Подчинить. Уничтожить. Почему это так важно? Почему живое существо обязано принадлежать кому-то? Почему на него одевают ошейник подчинения, из-за каприза?

— Я не знаю, Тия, — выдохнул Харитон.

— Ад пуст, все черти здесь.

Животное Реневальд, все-таки опасавшийся внезапного нападения, устроил на улице, в импровизированной клетке из лиан. Служанке прежде пришлось его накормить, но тот не притронулся к еде, выпил немного воды и устроился на мягкой подушке, которую я назло забрала у Харитона.

— Мне нужно умыться, — указала на себя, у которой не было ни единого места на теле, куда не попал бы песок.

— Можешь сделать это песком, — издевательски ответили мне.

— Ты водный маг. Организуй небольшой душ. Я быстро. Тем более, ты мне должен за котенка.

— Какой душ, Тия? Мы в пустыне, в шатре, не говори, что хочешь помыться на подушках.

— Мы выйдем, я разденусь, ты поставишь земной заслон, ну так уж и быть, голову мыть не буду, но с грязным телом я ложиться не собираюсь.

— Хорошо.

С чего бы он так быстро согласился?

— Поторопись, — небрежно взмахнул рукой.

Какие мы гордые. Медленно провела по волосам, с помощью магии убирая песок. Затем собрала их в высокую дулю и подхватила короткую комбинацию из шелка с кружевной отделкой. Начало раздражать упрямство герцога, хотелось сломить его волю и показать, что он такой же, как все остальные.

Хорошо, что все улеглись спать, и наша вылазка осталась бы незамеченной. Правда охранников Харитон все же предупредил, и они к месту импровизированной душевой не подходили. Со стороны лагеря нас скрывал шатер, а впереди пролегала бескрайняя пустыня.

— Красиво, — проговорила, рассматривая пейзаж.

Закатив глаза, мужчина создал воздушный заслон, огородив нас от пустынного ветра. Несмотря на ворчание, повысил и температуру, так что в своеобразном пристанище стало тепло.

— Быстро, Тия.

— Это ты так в постели тоже говоришь? — с усмешкой стянула халат.

Реневальд, лицезревший мое обнаженное тело, повернулся спиной.

— Без театра ты не обходишься, как я заметил, — холодно ответил он.

— О чем ты? Разве можно в этой темени увидеть хоть что-то? — голос звучал вполне невинно. — На, послужи вешалкой, — бросила на его плечо тот самый халат.

— Зараза, — хмыкнул Харитон.

На меня полился шквал ледяной воды, отчего я громко взвизгнула.

— Холодно, да? — надо мной откровенно глумились. Вот прямо без подтекста.

Приплясывая на месте, пыталась быстрее помыться, лишь бы этот идиот прекратил, вода не останавливалась.

— Х-х-хватит, — дрожащими губами пролепетала, но герцог, видимо, мстил. Мстил основательно. — Х-х-харитон!

— Пыл остужаю, — пожал плечами. Дальше уже ехидно: — Накупалась?

— Да, — прошипела с раздражением. Поток прекратился. Грубо выхватила халат и все-таки надела, вдруг тут решатся окунуть меня еще в песок.

— Какие мы злые.

— У меня теперь ноги грязные.

— Как жалко. Закончила?

— А то ты не знаешь, — да, теперь и в моем голосе проскользнуло ехидство.

— Холодный душ тебе на пользу, — произнес, скрещивая руки на груди и глядя с усмешкой.

Как бы Харитон ни злорадствовал, но благородство у него было в крови, поэтому воздушная стена с теплом окружила меня, пока мы шли к шатру. Там уже я переоделась в ту самую комбинацию, сполоснула ноги водой из графина, расчесала волосы и глянула на Реневальда.

— Можешь пойти лечь.

— А как же помочь молодому лорду переодеться? — подошла излишне близко, нарушая личное пространство. — Чего ты стесняешься? — выдохнула томно, расстегивая передние пуговицы джеллабы.

— Дальше я сам, — перехватив мою ладонь, скользнувшую под ткань, мягко убрал.

Молча развожу руками и, признав поражение, усаживаюсь на постель. Жду зрелища. Он нехотя стал стягивать со спины джеллабу, позволяя мне лицезреть гибкое тело, спортивное, и оттого еще более притягательное на вид.

— Мелетия, буду благодарен, если ты для приличия хотя бы отвернешься, — ухмыльнулся Харитон.

— Разве тебе есть что скрывать? — прикусила губу.

Не демонстрируя явного раздражения, он скинул штаны, под которыми находились черные короткие брюки, не доходившие до середины бедра.

— Абсолютно, — он покачал головой, направляясь в мою сторону. При каждом его движении ткань натягивалась, облегая мощные длинные ноги с ярко выраженными мышцами на них. — Милая моя спутница, подвиньтесь, будьте добры. По случайному стечению обстоятельств, мы сегодня вынуждены спать вместе.

— Только не говори, что не рад этому.

— Мы будем спать, Сильвия. Только спать. Двигайся, — без тени сарказма приказали мне.

— Ладно.

Послушной кошечкой тоже можно было прикинуться, хотя бы до тех пор, пока Харитон не лег рядом, сохраняя между нами приличное расстояние. Нагло прильнула к нему, положив руку на живот с ярко выделенными кубиками пресса.

— Чего ты добиваешься, Тия? — сжал кисть руки.

— А чего ты так боишься, Харитон?

— Я уже давал четко понять, что не собираюсь с тобой спать, — повернулся ко мне, откидывая руку в сторону. В полумраке шатра его взгляд показался бы, возможно, пугающим, однако у меня он почему-то вызывал другие чувства.

— Неужели тебе приятнее терпеть? — невзирая на грубость, привстаю и толкаю его на подушки. Он пытается встать, но надавливаю рукой. Требовательно. Хотя со своей силой Харитон легко бы смог меня скинуть.

Перекидываю ногу так, чтобы оседлать его, оказавшись уже в выигрышной позиции. Мужчина смотрит с помесью раздражения и чего-то еще, недоступного мне, даже, можно сказать, еще неизведанного мной.

— Не надо ограничивать себя, — шепчу, проводя ладонями по обнаженному торсу.

Сейчас, с распущенными волосами, в полупрозрачной комбинации, кружево которой выгодно подчеркивало грудь, но ничего не скрывало, уверена, я выглядела превосходно. Самоконтроль. Его желание остановить меня вперемешку с острым нетерпением продолжить. Где-то внутри я ощущаю это и осознаю собственную власть.

Склоняюсь к нему, как он делал это днем, и нежно касаюсь шеи. Целовать его оказывается приятно, не ожидала, что мне понравится. Его кожа горячая, пахнет мускусом. Не сдержавшись, я прикусываю ее, чуть оттягивая, вызвав громкий вздох. Его сопротивление медленно сдает позиции, уступая влечению: сердце начинает биться чаще, дыхание тоже учащается, а мощные руки ложатся на мои ягодицы. Обхватывают их.

Чувство, как между ног давит напряженная мужская плоть, заводит. Харитон поднимается выше, сминая ткань одеяния. Знаю, что он хочет сделать, поэтому не сопротивляюсь, самой интересно, насколько далеко я готова зайти. Он сжимает зубы, пытаясь прийти в себя, однако тело уже его не слушается, Реневальд снимает ночнушку, оголяя меня практически полностью. Обнаженной грудью тереться о него кажется немыслимым и дико порочным. Но ему, кажется, тоже нравится.

Смелея от позволенной мне власти, я спускаюсь к ключицам, лаская языком кожу, оказавшуюся чуть солоноватой. Трогаю его везде, где вздумается, целую шею, подбородок… Но прежде, чем добраться до его мужского достоинства, стоит немного успокоить.

— Не волнуйся, я не буду целовать тебя в губы, — произношу, снова поднимаясь и опираясь на левую руку от его головы. Щетина кольнула щеку, щекотно.

— Ты ведь не угомонишься, да? — насмешливо произносит он, прихватывая мой затылок. Проводит волосы сквозь пальцы, опускается на плечи взглядом, останавливается на сосках, сжавшихся в тугие пики.

— Разве тебе неприятно? — аккуратно убираю его руку с волос и опускаю на талию.

— Сколько тебе заплатили за мое соблазнение? — спрашивает он, скользя обеими ладонями по талии. Нет, выше. Большие пальцы ненавязчиво касаются груди.

Щеки опаляет жар. Это сейчас произойдет. Харитон уже проявляет активные действия, и ни мудда страха во мне, как было раньше. Только желание продолжить.

— Пятьсот тысяч золотых, — отвечаю честно. Склониться опять мне не дают — держат крепко.

— Я чувствую себя дорогой шлюхой, — язвительно кидает он.

Внезапно мужчина подается ко мне, проводя языком по правой груди. Медленно и чувственно обводит вершинку и резко смыкает зубы на соске. Горячее пламя разливается по всему телу, сконцентрировавшись между ног. Я сама будто затянутая пружина, каждое действие мужчины для которой станет освобождением. Харитон усмехается, видя эти реакции, и решает не оставлять без внимания и левую грудь. Болезненный укус кажется чем-то приемлемым, будто он так необходим мне сейчас, и выгибаясь в его руках, я не замечаю, как герцог зализывает появившуюся ранку, как ртом вбирает капли крови, как уже почти сдаюсь, готовая к проникновению. Между ног выступает влага, и мужчина, понимая это, проводит рукой вдоль живота, чтобы остановиться на почти прозрачном белье. Накрывает промежность.

Тело предательски реагирует на эту близость, подстегивая меня желать больше. Хочется проникновения, которое скоро наступит, остро необходимо ощущение наполненности, чтобы Харитон избавил меня от мешающей ткани и, наконец, вошел. Мы громко и хаотично дышим. Оба ждем того, чтобы совершить этот шаг, перейти грань и упасть в порок. Еще чуть-чуть, и я сделаю это первой…

— Проклятый джинн, — Реневальд не выдерживает и сдвигает ткань, вталкивая пальцы внутрь.

Из губ вырывается громкий стон. Из меня будто вышибают весь воздух, оставляя ощущение пульсации внизу. Харитон умен. Однозначно. Его пальцы движутся активней, скользят по поверхности, распределяя влагу, потирают клитор, погружая меня в омут, вынуждают всю выгибаться от этих ласк. И когда я расслабляюсь, он входит. Использует сразу два, поражая странным ощущением стянутости и заставляя тело дрожать. Еле сдерживая вскрик, я прижимаюсь к нему теснее. Но вместо того, чтобы продолжить, он медленно выводит их, слегка поглаживая, но намеренно не задевая те места, где это нужно. Издевается.

— Продолжи, — простонала громко, прижимаясь к нему грудью и двигая бедрами. Нужно еще немного, чтобы дойти до пика, получить вожделенный оргазм и…

— Ты доигралась, — Харитон смотрит серьезно и, подхватив меня, укладывает на спину, сам нависая сверху. Давит тяжестью собственного тела, и, на удивление, мне нравится это доминирование. Нравится ощущать его всего. Обхватываю его спину руками, чтобы продолжить сладкую пытку. Мужские руки сжимают колени и ловко разводят их в стороны, отчего герцог спокойно устраивается между ног, вызывая еще один стон касанием тела к пылающему лону.

— Харитон, — держусь за него, как утопающий за спасателя.

Облизываю пересушенные губы и внезапно осознаю, что хочу его поцеловать. Притянуть его лицо к себе и поцеловать. Сначала он бы, вероятно, упрямился, но потом, сдаваясь под напором, проявил бы инициативу. И во время этого горячего поцелуя, он обязательно вошел бы в меня.

Однако он даже сейчас не торопится. Скользит корпусом между ног, зажигая огонь внутри, накрывает ладонями мою грудь, обводя пальцами ареолы, и резко прихватывает соски. Сжимает до боли. Больше не могу терпеть, мне нужна разрядка, нужно движение твердой плоти внутри, ноющее естество требует, нужно, чтобы меня взяли.

Полуприкрытыми глазами потянулась к завязкам на брюках Харитона, но мои руки перехватывают. Снова. Припечатывают в постель по обеим сторонам от головы. Я буквально оказываюсь распластана. Под тяжестью мужского тела. С острым ощущением вжимающейся в лоно мужской плоти.

— Ты не умеешь играть, Мелетия, — с кривой усмешкой пояснили мне.

Наши лица находились близко, дыхания переплетались, только моя позиция оказалась проигрышной.

— О чем ты? — прошипела, сжимая бедра от неудовлетворенного желания.

— Я не буду трахать тебя, — более тихо произносит Реневальд и отстраняется. Подбирает мою комбинацию. — Оденься и обойдись без этих игр в дальнейшем.

Усмехнулась, привставая и откидывая волосы назад. Сохранять маску было сложно, но и демонстрировать полную капитуляцию перед ним казалось тотальным проигрышем.

— Оденься, — повторяет, указав на вещь.

— И не подумаю. Разве мне есть чего стесняться?

— Невыносимая, — покачал головой.

— Харитон, а Харитон, — играючи обратилась к мужчине.

Интересно, насколько быстро я его достану, что меня обратно сдадут Грегори?

— Сегодня я обогнала тебя в скачках. Следовательно, ты задолжал мне приз.

Унизительным было, что меня так нагло обломали, но и я не простой человек. Кошкой прильнула к нему, положив руки на плечи и легко усаживаясь на коленях.

— Что ты… — он даже растерялся от моей наглости.

— Мое желание, — ослепительно улыбаюсь, невзначай поигрывая с напряженными в ожидании плечами. — Поцелуй, — прошептала прямо в ухо.

Поднимаю голову, встречаясь с ним взглядом. От игривого в моем не осталось ни капли.

— Я не собираюсь этого делать, — разъяренно произносит он, но при этом не отталкивает.

— Так не работает, Хари, — прикладываю ладонь к его щеке. — Я хочу долгий и полноценный поцелуй, покажи, на что ты способен.

— Сильвия, — злость промелькнула в темно-карих, почти что черных глазах, — ты играешь с огнем.

— Сочту это за флирт, — прижимаюсь теснее, устраивая руки на его шее. — Разве, будучи магически одаренным аристократом, ты можешь нарушить данное слово?

Поджал губы. Маги редко не исполняли обещанное, на нас сильнее сказывался откат. И я знала, что получу желаемое. Конечно, в начале мне не хотелось так с ним поступать, но сейчас во мне снова включился хладнокровный телепат. А подобные герцогу, благородные, своих обещаний не забирали назад.

— Какая ты все же дрянь. Это дело принципа, верно?

— Вер-р-р-но, — мурлычу сладко.

— Ты ведь понимаешь, что я могу и отомстить, Тия? — усмехается, склоняясь к моему лицу. — Что за абсурдное бесстрашие? Неужели думаешь, что если я обошелся с тобой по-доброму, я тюфяк? Не принимай милосердие за слабость, это станет твоей главной ошибкой в жизни, — холодно заканчивает он.

— Я учла все последствия своих поступков, — произношу, нисколько не испугавшись.

— Договор можно легко расторгнуть, стоит только захотеть. И тогда все гарантии канут в небытие.

— Ведь это в обе стороны работает, да? — ухмыляюсь, подхватывая его ладонь и удобно устраивая на собственной спине. Он не убрал ее, только до боли стиснул кожу. — Мне достаточно имеющейся информации о перевороте, чтобы сообщить хозяину, а что будет дальше, Хари? Ведь мои ограничители тоже снимутся.

Резким движением вжимает меня в себя, вышибая воздух из легких.

— Попробуй, — хрипит, убирая прядь за ухо и накрывая губами тот самый шрам. — Только попробуй, крольчонок, и я лично отрублю твою очаровательную голову.

— Поцелуй, — улыбаюсь совсем невинно. — Как я хочу того. И поверь, я не буду мешать исполнению твоих планов, может, даже помогу. Грегори ничего не узнает.

— Конечно, не узнает, — также невинно улыбается он. Скалится, точнее. — Я уничтожу любого, кто встанет у меня на пути.

— В таком случае я подвинусь, — отвечаю, похлопав ресницами.

— Маленькая распутница хочет самоутвердиться за счет того, кто ее презирает. Решает использовать все доступные ей методы. Тебе бы в политику, Мелетия.

— Пока что я остановлюсь на поцелуе.

— Ты правда этого хочешь? — он сдавался.

Сдерживая раздражение, усмиряя эго и старательно игнорируя мое обнаженное тело.

— Жажду.

Реневальд лишь устало улыбнулся.

— Иди сюда, — теплая ладонь остановилась на затылке, стянула волосы и сжала. До боли. Не успеваю я даже вскрикнуть, как мое дыхание выпивают. Захватывают властным поцелуем губы, обрушивая всю страсть, на которую способен Харитон. На мне будто ставят клеймо. Обжигают и одновременно пробуют на вкус. Только-только угомонившееся желание вспыхивает с большей силой.

Цепляясь за мужские плечи, я отдаюсь, пытаясь отвечать. Игнорирую мужское влечение внизу, погружаясь в сладкий дурман. Лишь бы не прекратил, лишь бы не остановил сладкую и вместе с тем болезненную пытку. Мой первый желанный поцелуй. Я сама хочу это, поэтому приоткрываю губы, впуская в рот настойчивый язык. Харитон удобнее устраивая меня на себе, буквально берет немного животной лаской, вынуждает тело выгибаться. Поцелуй становится более чувственным. Его язык толкается глубоко, влажно сталкиваясь с моим. Ласкает небо, не жалея ни капли и провоцирует огонь, растекающийся по венам.

Это впервые так…волнительно. Я немного целовалась, но все эти разы казались чем-то омерзительным и неприятным. Сейчас все иначе. Сейчас контроль утрачивается, и не только мой. Мы громко дышим, словно еще немного, и сам герцог изменит себе. Проскальзывает смелая мысль, что ему это тоже нравится.

Тем не менее, он все это время себя контролировал, и когда я расслабляюсь окончательно, с победным видом прерывает мучительно сладкий миг. Приводя глубокое дыхание в норму, усмиряя пылающий огонь, накидывает на мои плечи одеяло.

— Для представительницы своей профессии ты отвратительно целуешься, — заметил, съежив насмешливо губы. — Надеюсь, моя сегодняшняя пытка на этом закончится?

— Пожалуй, да, — проговариваю, обуреваемая сотней разных эмоций. Такого у меня не было никогда. Правда, помимо всего, хотелось еще вдарить хорошенько Харитону. Так, за вредность. Желаемую разрядку я не получила, и тело ужасно ныло.

— Пожалуй, твоя идея с ледяным душем была неплохой, — поднялся, рвано выходя прочь из шатра.

Оставшись одна, прикусила подушку от болезненных ощущений внизу. Пальцы сжали простыню, бедра неосознанно двигались. Прочь навязчивые видения. Прочь всю эту мишуру. Он никогда не переспит со мной по собственной воле.

Мышцы болезненно откликались на произошедшее, я тихо скулила в попытке угомонить реакции тела. В ментальном плане мне всегда помогал алкоголь, здесь же физические пытки. Впервые я пожалела, что не могу влиять на саму себя. Подняла руку, распахивая вход в шатер, ледяной пустынный ветер вмиг пробрался в помещение, моментально охлаждая его. Полегчало мгновенно. Пыл остужался постепенно, хотя тело и раскраснелось, а пальцев я уже не чувствовала, все равно терпела, чтобы прийти в себя. Облегчение наступило нескоро, однако все-таки пришло. Окончательно продрогнув, укрылась одеялом. Надеюсь, Харитону хуже.