Серый кардинал

Глава V

Смогу ли я выжить? Смогу ли покончить с Грегори раньше? Невидимый ошейник начал душить, предупреждая, что даже мысль о смерти хозяина может меня погубить. Я никогда не убью Грегори, знаю: как только его сердце остановится, издав последний стук, так быстро жизнь покинет и меня. Мы связаны с самого начала, он постарался, магия вплелась в меня, как вплетается прут в веник, стала со мной одним целым. Правила не работают по отношению к самому маркизу, он-то будет существовать еще долго. Но приказ императора это другое, что-то более существенное.

— Сив, я не позволю от тебя избавиться, малышка, — патетично воскликнул младший, рассматривая меня с обожанием.

Глупо похлопав глазами, я заулыбалась искреннее. Даже намека на предательство не будет, я очень хочу выжить и отомстить.

— О чем ты, Тамби? Разве добродетельный хозяин может взять и выбросить свою Сильвию, которая так старается, так старается! (второй раз я подчеркнула для усиления эффекта), работая на благо маркизата и желая тому процветания?

Он прикрыл глаза, раздумывая — на самом деле смиряясь с раздражением на отца, промывшего рабским контрактом несчастной девушке мозги. Мой разум, однако, чаще всего находится в двух состояниях: кристально-чистом и затуманенном алкоголем, третьему сюда никак не проникнуть, поэтому сынок хозяина пытался лишь наполнить пустой колодец росой.

На меня косились, не понимая, каким ветром занесло неизвестную девицу на празднество, организованное исключительно для высших политических лиц и их семей. К тому же всех интересовало, почему помолвленный лорд откровенно флиртует с девушкой, точно не являющейся даже членом его семьи, но задавать этот вопрос сыну самого Грегори побоялись. Бесхарактерный скот, давящий лишь слабых и неспособный противостоять своим палачам. Скучно наблюдать за теми, чье мировоззрение ты можешь поменять в секунду и сделать из монахини распутницу не хуже жриц «Сладкого плена».

— Потанцуем? — предложил мне молодой человек.

— Прости, сегодня ты ведь сам понимаешь, мне не нужно привлекать лишнее внимание, хочу предстать перед герцогом непорочной, — виновато улыбнулась, легко пожав плечами. — К тому же я бы не хотела испортить твою репутацию, — пусть хоть немного почувствует ответственность.

— Ты права, — с заметной грустью согласился он. Что и требовалось доказать.

Некоторое время спустя в зал вошли Грегори с мэром, и судя по мыслям последнего, визит герцога на сегодня мог и не состояться. Интересно, почему? Ответа на вопрос не знал никто. Это не стало поводом отлынивать. Отыгрывая положенную роль, я сновала по залу, включаясь в диалоги и настраивая всех на позитивное отношение к незнакомке в моем лице. Пусть герцогу в случае чего доложат о восхитительной красавице, скрасившей вечер, на который тот даже не удосужился явиться.

К середине вечера о потенциальном наследнике трона многие успели забыть. Изрядно напившись, гости приступали к традиционному катарскому танцу. В зал медленно вплыли профессиональные танцоры, которым предполагалось стать ведущими. Эти тоже были из рабов, являющихся имуществом градоправителя. Хотя, признаться, перед герцогом решили подобным богатством не хвастаться, оттого и количество связанных контрактами оказалось мизерным. По слухам, услышанным мной на вечере, молодой человек любил рабов и часто присутствовал на аукционах в самом Дайиде. Что он с ними делал я даже представлять не хотела.

Двое мужчин в шароварах, рубахах и жилетках собрали гостей в ряд, знаменуя начало веселья. По идее, ведущий мог держать что угодно, как бы регулируя движения всех, здесь была выбрана толстая трость. Более крупный походил на дерево: гордый, с символическим оружием в руках, периодически оттаптывал своеобразный ритм и подпрыгивал, демонстрируя невероятную гибкость и прозорливость. Лидеру позволялось импровизировать в танце, вращая периодически трость, стукая ее об пол и задавая ритм остальной части танцоров, однозначно не дотягивавших до рабов гибкостью, но стремившихся в поток веселья и державшихся за руки.

— А вот и мое развлечение, — отметила, забирая у подавальщика девятый бокал с шампанским. Тот, невзирая на этикет, удивленно взметнул брови.

«Ты забудешь меня».

Проблема решена, продолжаем следить за происходящим. К изрядно подуставшим аристократам присоединился и таблист из музыкантов. Пританцовывая вместе с остальными, он параллельно бил в большой барабан, именуемый таблом.

«Бал во время мора», — картина мне напоминала только это. Жалкие. Ничтожные. Когда-нибудь и ваш конец наступит. Веселитесь, пока можете, малыши.

Интересно, будь я герцогом, посетила бы один из сотни однотипных праздников или занялась бы чем-то более любопытным? Из любопытного в Катаре только бордели и окрестные шлюхи, но не думаю, что подобным Реневальд увлечется в первый же день.

«Великий Николас Фламель посетит Катар. Впервые за столько веков будет открыт главный секрет, сокрытый им. Не пропустите!».

Сумасшедший старикашка заинтересовал. Лучше слушать конференцию о неизвестном артефакте, а не планы по завоеванию герцога. Гипотетически, Харитона Реневальда смогло бы привлечь подобное?

Молодой человек, уверена, попробовавший все в своей жизни, не кинется снова в объятия разврата. По крайней мере, сразу не кинется, а что он сделает? Будучи магом, вывеску он должен увидеть.

— Опять представляешь смерть людей? — скучающе осведомился у меня хозяин.

— Выгадываю, где кутит наш герцог, — ответила с иронией. — Ты видел вывеску на главной площади?

— М, что-то про артефакт, — нахмурился лорд, припоминая. — Николас Фламель…Точно, сумасшедший артефактор, несколько столетий назад изгнанный из империи, но получивший амнистию недавно. Да-да, думал посетить его на днях. Определенно, нужно. Говорят, он изобрел философский камень, но это миф для привлечения инвесторов.

Философский камень, что это такое? Занимательно.

— Так каковы успехи? — отвлекли меня.

Грегори держал дистанцию, прикрываясь формальным разговором с незнакомкой и якобы обсуждая с той (то есть со мной) представление.

— Его нет, даже под прикрытием, — предполагая, где мог находиться Харитон Реневальд, ответила я.

— Гаденыш избалованный, — недовольно прошипел он. — Лорд Арканэ говорил, что с ним будет много проблем, но откровенное игнорирование предложения выводит даже меня из себя.

С нанимателем Грегори подписал контракт вместо меня, он имел полное право поступать так, в тот день я вычитала из мыслей Арканэ все что можно о коронованном Льве, но и этого по ощущениям недостаточно.

— Считай, сегодня ты отдохнула, а могла принести мне пару тысяч золотых.

— Сегодня лишь молодняк, сам знаешь, элита вся здесь. Я не виновата, — ответила сухо, при этом не меняясь в лице и не снимая с себя маску инфантильной дурочки.

— Я приглашу Реневальда в плен, не бойся, зайчонок, он еще ноги тебе лизать будет, — усмехается маркиз, обратив взор на сына, ведущего деловой разговор с кем-то из очень обеспеченных купцов.

— Обязательно.

— И держись подальше от Тамби. Договорились? — легкий ветер коснулся моих собранных в высокую прическу волос. В любом случае магию Грегори я распознала сразу, это он так предупредил.

С самым игривым видом, будто девушка, только получившая приятный комплимент, я поворачиваюсь к Грегори.

— Боишься, что заворожу твоего мальчишку? — произнесла с нежной улыбкой. Со стороны мы выглядели, как люди, занимающиеся легким флиртом.

— Знаешь ответ, — подхватили мое настроение.

— А если так, то что? Как долго сможешь держать его под контролем? — я откровенно нарывалась, зная о способностях хозяина.

— Я поступлю плохо, Сильвия.

В этом я не сомневаюсь.

— Ты снова мне угрожаешь, Грегори, — да, однозначно мне хотелось его позлить.

— Думаешь, я оставил бы своего бесхарактерного сына без присмотра, котенок? Окстись, Сильвия, — ошейник вмиг начинает душить, лишая воздуха. Грегори оказывается в недопустимой по правилам этикета близости с моим лицом. — Тамби будет под присмотром, — склоняется, практически касаясь губами виска, и хриплым шепотом делится жутким, нервирующим откровением: — Даниэль вернулся.

Напугал, как же. Большинство чувств, не связанных с деньгами и моей кошкой, давно отключены, так что новость восприняла я никак.

— Хотя, кому я вру, — усмехнулась, разглядывая полумесяц, точно песчаная змея расположившийся на небосклоне.

Взгляд, незнакомый, изучающий и навязчивый…Я ощутила его у выхода, но не обратила внимания, а сейчас он казался материальным.

— Кто здесь? — воскликнула, скосившись. Голос пронесся по узким улицам, расположенным между домами, сложенных кирпичами из обожженной глины. Поэтому днем, когда солнце оказывалось в зените, город окрашивался в розовые и красные цвета. Однако ответа не последовало. Главное, чтобы преступников оказалось не больше трех, иначе мне не справиться. Одновременно управлять можно было только таким количеством, ведь я считалась слабым телепатом.

Добиралась в этот раз быстрее обычного, Грегори как-то предупредил возницу, в считанные сроки меня довезли театра, расположенного на Пчелиной улице. Я посещала его много раз, нередко сопровождая мужчин на представления, но никогда не приходила сюда одна. Те же самые интерьеры, не похожие на традиционные катараские, фойе с белоснежными колоннами из мрамора и невероятно огромные залы, в одном из которых и проходило собрание, приближающееся к своему логическому завершению.

Двери были распахнуты настежь, сегодня заняли весь театр, поэтому в остальных помещениях, кроме фойе и коридоров, свет отсутствовал. Народу собралось немало, это все маги? Никогда не видела столько непорабощенных магов одновременно. Разные: старые, молодые, совсем юные, некоторые вовсе дети, и все пришли послушать Фламеля.

— Конечно, вам может показаться, что философский камень лишь отголосок дряблых легенд, но, поверьте, он… — полноватый мужчина во фраке, не похожий на встреченного несколько дней назад сумасшедшего деда, стоял за кафедрой и транслировал в воздух модель того самого камня, который был изображен на вывеске.

— Минуту, — перебил Николаса Фламеля один из слушателей, — если вы говорите, что артефакт существует и способен рассеивать, то зачем он нужен? Сойдет любой драгоценный камень, способный расширять магию, чем же так необычен конкретно философский?

— Интересный вопрос, молодой человек, — усмехнулся мужчина, шутливо пригрозив неизвестному пальцем. — Начнем с истоков. Видов магии существует множество, но основой всего являются стихии. Их всего четыре: огонь, вода, земля и воздух, понимаю, вы это знаете, но для общего понимания данное упоминание необходимо.

Стук каблуков громко отозвался на поверхности, в этот момент весь зал застыл в ожидании ответа, и оттого мое присутствие, разрушившее возникшую тишину, не осталось без внимания. Повернулись все присутствующие.

— Очаровательная леди, а мы уже подходим к концу, — незамеченной пройти не получилось.

Молча кивнув, двинулась к месту, находящемуся ближе всех.

— Ах, вы даже не удостоите нас ответом? — продолжил изгаляться сумасшедший дед. Для меня он так и остался стариком с сумбуром в мыслях, и на площади, в чем я убедилась прямо сейчас, был именно он, только под иллюзией.

— Думаю, великому Никосу Фламелю и не нужна информация от незнакомки, — улыбнулась, виновато пожав плечами.

— Вы не поняли вопроса, — заметил он. И чего докопался?

— Вы не поняли ответ, — ответила умиротворенно.

Послышался смешок и даже замечания особо недовольных паузой слушателей. Много мыслей, голова раскалывается, даже не определить никого, кроме зачинщика этого странного события. И то потому что его сознание похоже на клубок мыслей. Поправив платье, я собиралась присесть на обитое красным бархатом кресло.

— Леди.

Опять. Он оставит меня в покое уже?

— Боюсь, ваше платье неуместно для нашего скромного собрания, — снова решили меня зацепить. Устроившись поудобнее, я скрестила руки на груди, и ответила с излишне вежливой улыбкой:

— Присутствие столь значимой персоны на этом собрании уже намекает на его нескромность.

Взгляд, рапирой прошедший сквозь меня, я проигнорировала и сделала самое умное лицо, на которое оказалась способна.

Ничего плохого в представлении не вижу, ведь если герцог здесь, он как минимум уже обратил внимание на перепалку.

— Николас, давайте вернемся к теме, — попросила молодая магичка, сидевшая спереди. Потерев виски, настроилась на голос Фламеля, иначе утоплю себя в болоте чужеродных размышлений.

— Ах да, очарованный незнакомкой, я даже позабыл о причине нашего собрания. Так, на чем мы остановились? Четыре вида магии нередко взаимодействуют между собой, но суть в другом. Будучи основой всего магического мира, они значительно уступают ему, пятому элементу, часто забываемому и в какой-то степени презираемому остальными. Можете угадать?

— Полагаю, игры с сознанием, — раздался насмешливый голос рядом со мной.

О чем они? Пятый элемент — игры с сознанием?!

— Не соглашусь, — вклинился кто-то, — пятым элементом всегда являлся эфир — синтез всех стихий. Игры с сознанием относятся к запрещенному сектору, могу предположить, что речь идет о телепатии?

Мой дар, причем здесь он?

— Абсолютно верно, речь идет конкретно о телепатах. Многие ошибочно считают именно синтез стихий пятым элементом, но я уже не раз доказывал, что эфир своего рода магия, основой которой являются стихии, а вот телепатия — иное. Она может изменить мир, может перенастроить разум, на нее ничто не действует, и она как раз элемент, а не магия. Понимаете?

— То есть телепатия не магия, а строение мозга?

— Я бы назвал это талантом. И философский камень может воздействовать даже на него.

— Вы хотите сказать, что философский камень способен рассеивать телепатию? Это нонсенс! — воскликнул еще один слушатель.

— Именно.

— Что вы подразумеваете под «рассеивать»? — уточнила с интересом.

— Все, — получила загадочный ответ. — На этом собрание можно считать оконченным.

Возмущенные восклицания пронеслись по помещению, однако Николас взмахнул ладонью, призывая всех к молчанию.

— О следующем собрании будет сообщено также, как и в первый раз. Друзья, возможно, мы дойдем и до демонстрации камня.

Хитро подмигнув, Николас Фламель, воздел руки к бельэтажу, будто призывая спуститься тех, кто сидел на местах, прикрытых золотой лепниной и обставленных особенно богато. В центре находилась императорская ложа, которую обычно предпочитал снимать Грегори. Хозяин не особо стремился к трону. Ему больше льстила роль эдакого серого кардинала, имеющего больше власти, чем истинный правитель. И он отлично понимал, что, несмотря на расположение, именно Приграничье, основное место для установления связей, поможет ему спокойно отыгрывать данную роль. Фактически, власти, как у маркиза, здесь не было ни у кого, разве что у моего постоянного клиента герцога Энвара ил Даниса.

Ныне в ложе расположилась лишь пара одиноких персон, с некоторым презрением рассматривавших магов попроще.

Надо настроиться, алкоголь затуманил разум, немного приглушив весь остальной мир, но сейчас, когда мне надо было сосредоточиться на улавливании потока сознания герцога, он мог и помешать. Медленно осматриваясь, я пыталась выцепить из толпы кого-то более лощенного, отличающегося от местного контингента людей. Но душа стремилась к другому, к тому, о чем рассказывал ведущий. О телепатах известно немало, но знания были поверхностными, вычерпанными из местных книг, данный сектор считался запрещенным, и поэтому информации о нем недоставало.

Отвадить мешающих и подойти к Фламелю. Не о том думаю! Мне герцог нужен, а не вот эта заманчивая и ходячая энциклопедия, активно рассказывающая неизвестной даме о свойствах магических артефактов.

— Леди, вы определенно умеете производить впечатление, — заметил мужчина, оказавшийся рядом и, видимо, как многие, пытавшийся пробраться к ученому за вопросами.

Схватилась за лоб, усаживаясь обратно и имитируя болезную.

— Это от переживаний. Стало так неудобно, когда величайший лорд Фламель сделал замечание. Понимаю, что не права, но мне едва удалось сбежать из дома ради этого, а меня втоптали в грязь, а теперь, — демонстративно шмыгнула носом.

— Кажется, вы больше втоптали его грязь, — улыбнулся незнакомец.

Сосредоточенно посмотрела на него, настраиваясь на дар. Обедневший род, казненный при отце принцессы, единственный отпрыск, эмигрировавший в Сумеречную империю, недавно вернулся и присягнул на верность…Харитону Реневальду. Неужели. О Харитоне Реневальде я выяснила, однако нечто странное присутствовало в информации чужака, будто герцог не позволял ему знать больше положенного. Зато главное выцепить удалось — внешность Льва. Симпатичный лорд, не заметить такого будет сложно, обязательно найду.

Производить раскопки дальше мне не позволили, Николас Фламель, до этого с самым дипломатическим видом притворявшийся другом всего человечества, решил обратить внимание на нас.

— Красавица, а ты все-таки купила билет, — захохотал он победно.

— Даже принарядилась лично для вас, — отметила со смущением.

— Мне льстит, — нахохлился маг.

— Вы не оценили, — иногда проскальзывает мое истинное нутро.

— Я был под впечатлением.

Остальные начали разглядывать нас с недовольством. Я даже понимала внимание Фламеля: увидел симпатичную девушку, одетую плюс-минус как служительница квартала. На встречу с тем лордом я вырядилась по всем канонам жительницы дома терпимости, поэтому даже великий ум не выдержал и захотел как можно быстрее сделать приглянувшуюся девушку своей подстилкой. Сейчас потенциальная любовница вовсе выглядела подобно аристократке, и, возможно, мужчина заинтригован. Но пока я не разберусь со странными сумбурными мыслями артефактора, не сунусь к нему. Надеюсь, что он не обладает иммунитетом, как Грегори, иначе Фламель может наведаться в «Сладкий плен» и потребовать Сильвию.

— Боюсь, вы излишне лояльно оценили мою скромную персону.

Разумеется, я лгала. Скромности во мне ни мудда. Распутницы лгут. Всегда и везде. Нам нельзя верить, поскольку привычка к обману укореняется сразу после вступления в клоаку, а ее подспорьем является фальшь, неустойчивость нашего положения и, конечно, общественное мнение, абсолютно всегда негативное.

— Боюсь, что моя оценка, напротив, недостаточна, — горестным вздохом протянул Фламель, а где-то на краю сознания пронеслось хладнокровное «Я знаю твой секрет», но быстро испарилось. Показалось.

— Так, как вы говорили, вас зовут? — попытался смягчить ситуацию мужчина, присягнувший на верность Реневальду.

Улыбка, полная загадки, исказила мое лицо.

— Сильвия, — вмешался назойливый лектор. — Верно?

— Красиво, — заметил второй. — Прошу прощения, очаровательная леди, мне нужно покинуть вас на некоторое время.

Слукавлю, если скажу, что не использовала свой «талант». Никогда не претило чужое внимание, но в данный момент я отдала бы многое, чтобы остаться незаметной, поэтому спровадив одного, попыталась ретироваться. По факту, разглядывала зал, выискивая лорда, который станет моим потенциальным билетом в свободный мир. Все ухоженные, высокие, гордые маги, те, которые еще не растеряли крупицы своей свободы в сгнившем государстве.

Выискивала этого уникума долго, пытаясь параллельно слушать Николаса и вместе с тем уходя с прицела внимания ненужных ухажеров. Бездна! Куда он мог запропаститься?! А, может, иллюзия? Хм, нет, тот молодой человек не знал ничего о присутствии герцога здесь, скажу больше, он был уверен, что аристократ на вечере в доме градоправителя, однако я верила только своей интуиции, она меня редко подводила.

— Сильвия, вот вы где, рад, что не ушли…

Опять этот! С легкой улыбкой я внушила ему что-то вроде равнодушия, дабы, наконец, оставил в покое.

«Думай о Реневальде, леди Гарольд. Только о нем».

Взгляд…Чужой, пронизывающий, но не пугающий. Он преследовал меня в городе и появился сейчас. Это слова Грегори так припугнули, что я начала параноить, а возвращение Даниэля, несмотря на все мои отмазки, выбьет из колеи.

— Сильвия, как вы думаете, что способен рассеивать философский камень?

— Понятия не имею, — ответ был скупым.

— Я обязательно просвещу вас на следующем занятии, — засмеялся Фламель. — Вы ведь придете?

— Конечно.

— Вы весьма немногословны, моя прелесть.

— Николас, могу начать вас ревновать? — поинтересовалась у него еще одна из магичек.

Не ответила, изучая театр. Где же он?

— Сильвия, выпейте с нами.

Опять взгляд…Просверливающий череп и вводящий разум в состояние анабиоза. Это уже начинает надоедать. Неужели то, о чем я думаю? Нет, я не боюсь его! Никого не боюсь, все страхи остались в детстве. Но если он поймет раньше и доложит об этом Грегори? Сначала займусь герцогом, а потом сынком хозяина.

— Прошу прощения, мои родители весьма строги, и скоро спохватятся, потому мне немедленно стоит появиться дома, к сожалению, сегодня послушать лекцию полностью не удалось, однако нельзя отчаиваться. Я получила главное: надежду на следующую лекцию.

— Умеете вы красиво говорить, дорогая, — уже с большей симпатией произнес Фламель.

— Вы излишне лестны, — проворковала, выглядывая за его спиной потенциальную жертву.

Вот тот, который, направляется к выходу и мило ведет разговор с одной из девушек: смотрит спокойно, выглядит на первый взгляд расслабленным, но обострившиеся скулы, плотно сомкнутые пальцы и напряженный разворот плеч выдавали его полностью. Он маг, и иллюзии ему подвластны, но изменить поведение было сложно, а герцог и вовсе не старался.

«Нашла тебя, малыш», — осталось подобраться ближе и внушить необходимое. Девушке вскоре захотелось домой, она быстро избавилась от компании герцога, оставляя его наедине. Не ожидал он этого уж точно, растерянно разглядывая удаляющуюся спину незнакомки. Не ожидал он и слежки, установившейся за ним. Я следовала неприметной тенью, пытаясь уловить мыслительный поток, но он также, как некоторое время назад магичка, уходил быстро, чему-то раздражаясь и расстегивая пуговицу на камзоле. Нервный тип, ничего, быстро справлюсь.

— Лорд, постойте! — воскликнула беспомощно, понимая, что просто не догоню его. Когда меня с самым безмятежным видом проигнорировали, от прежнего легкомыслия не осталось ничего. Быстро ходит, я правда тоже не калека.

«Ну погоди, дай мне пройти еще несколько шагов, прежде, чем стать моим рабом».

Шел он быстро, не оборачиваясь и будто погрузившись в свои мысли. Да, меня однозначно облили грязью подобным обращением. Мягкая алая дорожка не позволяла услышать даже стука каблуков, а кричать еще раз, унижая себя, извольте. Посмотрим, кто будет подобно собачонке исполнять приказы хозяйки.

Почти догнала у запасного выхода, где широкие двери с вырезанным на них орнаментом, распахнулись сами по себе, выпуская герцога. Ну что ж, раскрываем сознание…

— Сильвия, позвольте вас пригласить на следующее собрание, — широкие и некрасивые пальцы сомкнулись на моем запястье.

— Лорд Фламель, — прошипела с улыбкой, понимая, что жертва ускользнет из виду и вот-вот сядет в карету.

— Очаровательная Сильвия, ну что ж вы покидаете нас прямо сейчас? — показалось, что в этих словах присутствовало нескрываемое издевательство.

— Ох, я увидела симпатичного лорда и захотела с ним познакомиться, — ласково улыбнулась ему. Бездна, он ушел!

— С вашей внешностью мужчины обязаны сами делать первый шаг, милая, а не вы, пойдемте обратно.

Да ни за что!

— Нет, что вы…

— Хотите, чтобы я сообщил вашему отцу? — мягкость в этом лице, определенно, присутствовала, но глаза редко скрывали правду. Они у него были стальными, и несмотря на сумбур в мыслях, где-то на уровне подсознания я чувствовала, что опасаться Николаса стоило наравне с Грегори. — Давайте я провожу вас до дома, юной девице опасно разгуливать по ночному Катару в одиночестве.

Одиночество мне всегда нравилось, но его часто недоставало.

— Простите, — потупила взор. — Я…сама.

— Тогда пройдемте через безопасный вход, здесь ведь даже стража может не услышать. Пойдемте-пойдемте, милая.

Я не злилась, но и в заботу не верила. Интересно, насколько быстро Фламель раскрыл бы истинное нутро? Сопровождаемая за локоть к главным дверям, скрасить путь решила диалогом:

— Вы сказали, что философский камень влияет на телепатию, но не ответили на вопрос «зачем это нужно?».

— Поскольку никто его не задал, Сильвия, — усмехнулся Фламель, хотя по сути я продублировала его вопрос, заданный мне, некоторое время назад. — Никто не поинтересовался, для чего мне нужно рассеивание телепатии. Абсолютно, а ведь это весьма интересно. К сожалению, общество такое. Оно лишь делает вид, что понимает, делает вид, что все осознало, в реальности это не так. Помимо рассевания, камень имеет и побочный эффект. Он может трансмутировать железо в голубое серебро.

Мой насмешливый взгляд без внимания, конечно, не оставили.

— Ты мне не веришь, куколка.

Голубое серебро практически миф, считается, что его захоронение образовалось на месте божественного кровопролития, поэтому запасы в мире едва ли не приравниваются к нулю. И этот мужчина полагает, что мог создать артефакт, превращающий железо в него?

— Любопытно, — только и проговорила, заложа ладони за спину. — Так почему телепатия для вас важнее?

— Потому что она не изучена до конца. Эти существа…Все мы общаемся с другими благодаря органам чувств, которые помогают ориентироваться в мире и понимать окружающих. Однако с ними подобное правило не работает. Телепаты мыслят иначе, видят мир иначе. Данные от органов зрения, слуха, осязания, вкуса и обоняния, поступая в их мозг в детском возрасте, накладываются друг на друга подобно кирпичам, не скрепленным раствором. И когда неустойчивое нагромождение рассыпается, они могут потерять себя полностью.

— Обычные люди тоже могут потерять себя полностью, хоть их психика, исходя из ваших слов, намного устойчивее телепатовской.

— Верно, но обычные неспособны справляться со стольким количеством живых существ. Божественный дар, и мало кто имеет к нему иммунитет. Ты часто видела гениев? Редко кто развивает талант до конца, часто такие люди несчастны. Телепатия своего рода гениальность, талант, данный не всем, и научиться им управлять можно, но невероятно сложно. Люди для них пешки, они же здесь боги. Формально оно так и есть, фактически, философский камень способен их погубить или, напротив, спасти.

— Но вы не ответили на вопрос конкретно, — заметила с легким флером инфантильного разочарования.

— Милая, ты мне нравишься, не хочется загружать столь очаровательную головку настолько бесполезной информацией, — открывает двери без помощи магии. — Что ж, мы на месте. Приходи еще, красавица, адрес моей лаборатории на билете, который ты купила. С тобой приятно даже просто поболтать.

Старый извращенец, ты любопытный.

Избавившись от моей компании, он снова вернулся уже к заметно оскудевшей толпе, ожидавшей его прихода. Все это время они разговаривали с иллюзией, даже не замечая появления настоящего. И я уверена, не заметив. План сегодня провалился полностью, назойливый артефактор его испортил, но ничего.

— Герцог, мы еще встретимся, — бросила равнодушно, разглядывая созвездие, украсившее небо: — Лев.