Синяя канарейка

Глава 15. Канун ядерной войны

Обычно внутри всё аж звенит и трясётся от желания включить электронный рабочий стол и погрузиться в дебри дитарского языка. Учёба – самое верное оно же единственное средство от скуки. Обычно, Виант потянул все четыре лапы, только не на этот раз.

Кажется, будто сердце весит целую тонну и его тяжесть вот-вот проломит грудную клетку. Задняя левая лапа так и не сумела зацепиться за край стола, Виант больно плюхнулся пузом на электронный рабочий стол. Уважаемая Рапсая Сабян всё же сменила «оригинальный» код доступа «12345» на ещё более «оригинальный» «54321» – поразительная беспечность.

Вечер, но ещё светло. Таяна, так называется местная звезда, ещё с часок повисит над горизонтом. Впрочем, пользоваться электронным столом можно и ночью, экран светит как большая плоская лампа.

Первым делом Виант залез в иллюстрированный словарь дитарского языка. В своё время он оказался самым настоящим ключиком к местному наречию. Не будь его, то учёба могла бы затянуться ещё месяцев на семь. К сожалению, у иллюстрированного словаря нашёлся фатальный недостаток. Так он помог распознать и выучить множество существительных, которые обозначают реальные вещи типа «стол», «стул», «самолёт», «дом». Автор словаря с помощью анимированных картинок сумел удивительно точно передать значения глаголов типа «ходить», «бежать», «спать». Он даже на пять справился с прилагательными вида «мягкий», «синий», «тяжёлый». А вот с абстрактными словами и понятиями вышел полный провал. Да и как можно нарисовать «совесть» или «верность»? Впрочем, в той же папке нашёлся толковый словарь дитарского языка.

В десятый, если не в сотый, раз Виант проверил, перепроверил и выпроверил очень важную, ключевую фразу из энциклопедии «Другой реальности». Правая передняя лапа привычно пролистала несколько электронных страниц. По всем прикидкам Виант перевёл её правильно – «цель игры». А теперь ещё разок проверить, перепроверить и выпроверить описание текущей миссии с весьма выразительным названием «Ядерный конфликт».

Через десять минут Виант оторвал глаза от экрана. Голова загудела от нервного напряжения. Как ни крути, как не надейся, а главный смысл он уловил совершенно правильно ещё месяца три тому назад: «Цель игры – достигнуть точки выхода».

Была надежда, что не «достигнуть», а «добраться», «доехать». Вместо слова «точка» могло быть «место», «пространство». Но-о-о… В любом случае получается, что игроку, который в качестве персонажа выбрал крысу, требуется только одно – добраться до точки выхода. И всё. Именно это обстоятельство и пугает больше всего.

То, что точка выхода находится точно на противоположном конце планеты относительно точки входа – не более, чем техническая сложность. Если он сумеет преодолеть хотя бы первую сотню километров, то так или иначе осилит все двадцать пять тысяч. Только даст ли ему «Другая реальность» просто так преодолеть все эти двадцать пять тысяч? По законам игрового жанра, чем ближе он будет к точке выхода, тем больше на его голову начнут сыпаться трудностей и неприятных сюрпризов. Что самое поганое, в конце его может поджидать «бос локации». Ладно, Виант расправил плечи и смачно потянулся всем телом, хватит дёргать кота за хвост.

Быстрые клики по сенсорному экрану, за семь месяцев Виант великолепно освоил электронный рабочий стол. Хорошо знакомая папка «Учебники, комплект» в ещё более хорошо знакомой корневой папке «Книги». Как Виант понял ещё давно, местная система образования работает по интересному и по-своему весьма разумному принципу. Стандартная программа рассчитана на десять лет. Первые восемь классов ученики считаются детьми, а вот два последних – почти взрослыми. Некоторые предметы уже подростки девятых и десятых классов начинают изучать как бы заново, но уже на другом более высоком и основательном уровне. К списку этих предметов относится история.

До восьмого класса детям по-крупному счёту просто рассказывают, что было в прошлом, иногда очень далёком прошлом, иногда нет. Начиная с девятого класса подросткам не просто пересказывают уже изученное ранее. Нет. Почти взрослых учат понимать причины и последствия тех или иных исторических событий.

Так, она должна быть где-то здесь. Виант почти до конца прокрутил содержимое папки «Учебники, комплект». Ага, вот она. В самом углу экрана примостился файл электронной книги с простеньким названием «История. 9 класс». Указательный палец навис над иконкой, но так и не коснулся сенсорного экрана. Виант отвернул голову.

Да, его очень даже заинтересовала история Ксинэи, но, откровенно говоря, в первую очередь Виант изучал дитарский язык. В первую очередь его интересовали новые слова, устойчивые выражения и другие значения уже известных слов. История, рассказы по истории, прошли через его голову своеобразной солью для жареной картошки. Образно говоря, Виант читал о подвигах героев седой старины, но особо не вникал ни в самих героев, ни в их подвиги. Да и младших школьников особо не грузили серьёзным разбором и анализом истории. Ну и пресловутый языковой барьер очень сильно мешал вникнуть в содержимое. Теперь же предстоит не просто прочитать историю Ксинэи, а осознать её, проанализировать. Прошлое – ключ к будущему.

Ладно, хватит дёргать кота за хвост. Указательный палец резко ткнулся в файл «История. 9 класс». Обложка, титульный лист, первый параграф – не то. Виант махом перелистнул всю книгу до раздела «Оглавление». А вот и то, что нужно – «Современная история». Пока сомнения вновь не взяли за горло, палец резко ткнулся в строчку. Миг, книга перелистнула назад, на экране появился раздел «Современная история».

Вдумчиво и внимательно, параграф за параграфом, лист за листом, Виант погрузился в хитросплетения современной истории Ксинэи. То и дело попадаются незнакомые слова, но языковой барьер давно превратился в решето с большими дырами. Очень, очень часто подтекст позволяет понять незнакомое слово, обойти его, как валун на дороге.

На улице давно стемнело. Уважаемый Рюпон, престарелый школьный сторож, не меньше двух раз прошёлся по коридорам школы и даже подёргал запертую дверь. Виант было дёрнулся, но так не стал прыгать со стола. Ифоб Рюпон – добрейшей души человек. Про таких как он говорят молодой пенсионер. Именно он время от времени «снабжает» Вианта мясом и сыром. Именно из домашних припасов сторожа удаётся разжиться бутербродами, пока молодой пенсионер сопит в обе дырки у себя в каморке на старом облезлом диванчике.

Далеко за полночь Виант отвалился от электронного рабочего стола. Голова трещит, глаза слезятся. От долгого сидения на одном месте затекла спина. Но это мелочи. И до учебника для девятого класса Виант много чего читал по истории. Новые, незнакомые слова почти не помешали. Учебник для девятого класса помог разложить знания по полочкам и уловить суть.

Если коротко, то между историей Ксинэи и Земли существует очень важное отличие – Ксинэя пережила всего одну мировую войну. Но что это была за война. В учебниках истории её прямо так и называют – Великая война. Хотя причина этот самой войны банальна до неприличия – конфликт между двумя блоками государств.

Первой в 8233 году по местному летоисчислению сложилась так называемая Лига свободных наций, или сокращённо ЛСН. Числая, Гония и Юрания как самые развитые и голодные капиталистические хищники заключили между собой договор о дружбе и взаимопомощи. В этих трёх странах давно отгремели буржуазные революции. Не удивительно, что именно Числая, Гония и Юрания стали ядром Лиги свободных наций. Позже к ЛСН присоединились другие буржуазные демократии со своими обширными колониями.

В противовес капиталистическим хищникам традиционные аристократические монархии Штании, Силтазии и Гитои организовали так называемую Лигу сердечного согласия, или ЛСС. К трём наиболее богатым и могущественным империям притянулись прочие мелкие монархии со своими далеко не мелкими колониями.

В 8240 году в маленьком государстве Танпания с умеренным монархическим строем разразилась буржуазная революция. Король Дун четвёртый не придумал ничего лучше, как обратиться за помощью к Лиге сердечного согласия. В свою очередь, временное правительство новоявленной буржуазной республики Танпания обратилось за поддержкой в Лигу свободных наций. Не прошло и года, как два блока вцепились друг другу в глотки.

Первый год Великая война на Ксинэи развивалась по сценарию земной Первой мировой – стремительные атаки, глубокие продвижения, грандиозные окружения и кровопролитные осады укреплённых районов. А потом произошло то, что никак не ожидали генералы и маршалы обоих блоков – на суше, буквально во всех уголках Ксинэи, фронт стабилизировался. Сплошные линии окопов, дотов и проволочных заграждений перечеркнули материки от моря до моря. Во всю мощь развернулась позиционная война. Несколько грандиозных сражений в Мировом океане Ксинэи хоть и унесли на морское дно не один десяток дредноутов, однако общего расклада сил изменить так и не смогли.

Противостояние затянулось на годы. Оба блока обладали примерно равными экономическими возможностями. Ни одна из сторон не испытывала дефицита ни сырья, ни продовольствия, ни человеческих ресурсов. Что Лига свободных наций, что Лига сердечного согласия, они обе контролировали огромные страны и ещё более огромные колонии.

Восемь лет, целых восемь лет тянулся позиционный ад. В десятке кровопролитных сражений погибли десятки миллионов солдат. Растановка сил не изменилась, когда небеса Ксинэи рассекли пропеллеры первых ещё фанерных аэропланов. Когда на головы противников посыпались бомбы с ипритом и зарином. Когда поля сражений вспахали бронированные повозки, то есть танки. Разве что количество жертв подскочило до заоблачных высот.

Однако экономика Лиги сердечного согласия не сдюжила первой. По Штании, Силтазии, Гитои и прочим монархиям прокатились грандиозные социалистические революции. Ирония судьбы: императоры и короли, а также прочие аристократы, бежали к недавним противникам. На смену монархиям пришли коммунистические режимы.

На первых порах Лига свободных наций поддерживала борцов за народное счастье и деньгами, и оружием. Однако «красная зараза» не обошла стороной даже самые развитые и богатые капиталистические страны. Числаи, Гонии и Юрании пришлось самим пройти через горнило гражданских войн. Если раньше два блока воевали друг с другом лишь на линии соприкосновения, то теперь города и сёла окутались пороховым дымом по всей планете.

Через два года расстановка сил изменилась вновь. На смену Лиге сердечного согласия пришла Федерация социалистических республик, или сокращённо ФСР. Штания, Силтазия и Гитоя заключили новый договор о дружбе и взаимопомощи. Очень быстро ФСР втянула в орбиту своего влияния все прочие коммунистические режимы. Великая война вышла на второй виток, ведь мирный договор так никто и не догадался подписать.

Капиталистические демократии сполна оценили угрозу со стороны «красной заразы». Лига свободных наций попыталась на корню задушить коммунистические режимы, однако так и не смогла этого сделать. Великая война затянулась ещё на восемь лет. Федерация социалистических республик приложила титанические усилия, коммунисты сумели мобилизовать свои народы на труд и на подвиг. ФСР отстояла-таки свою независимость.

В 8259 году, спустя восемнадцать лет кровавого безумия, Лига свободных наций и Федерация социалистических республик подписали-таки мирный договор. Но мир и спокойствие так и не пришли на Ксинэю. Пусть пушки замолчали, а дредноуты вернулись на базы, однако началась другая вооружённая борьба. Чуть позже новое противостояние назвали Холодной войной.

Молодые коммунистические государства сумели совершить мощный экономический рывок. За пятнадцать лет Федерация социалистических республик сравнялась с Лигой свободных наций по количеству тонн чугуна и стали на душу населения. Капиталистические страны в Великой войне пострадали несколько меньше.

Тогда же, через пятнадцать лет после окончания грандиозной мировой бойни, произошёл первый серьёзный инцидент с применением атомного оружия. Кинтун, важный промышленный центр Штании, исчез под шляпкой ядерного гриба. Правители Лиги свободных наций самонадеянно решили, что с атомной бомбой они сумеют победить давнего врага. Однако ответный ядерный удар не заставил себя ждать. Ресиан, живописный многомиллионный город и порт в Юрании обратился в радиоактивные развалины.

Новой мировой войны так и не получилось по весьма банальной причине: на 8274 год ядерные арсеналы двух блоков были крайне скудны. Всего шесть атомных взрывов далеко не самой большой мощности потрясли Ксинэю. Взаимный обмен ядерными ударами и многомиллионные жертвы охладили даже самых горячих ястребов в обоих блоках. Даже до самых тупых генералов дошло, что ядерная бомба — это не просто очень и очень мощная бомба, а другая, совсем другая, война, которая легко может закончиться взаимным уничтожением. Первый ядерный инцидент благополучно замяли дипломаты, однако гонка вооружений только началась.

Через двадцать пять лет выяснилось, что Федерация социалистических республик по всем показателям проигрывает Холодную войну. Плановая экономика, с её тотальным планированием всего и вся, с её нелюбовью к достижениям науки и техники, с её раздутой бюрократией, оказалась неэффективной, когда количество тонн чугуна и стали на душу населения перестали определять экономическую мощь государств.

Как ни странно, правительство Федерации сумело совершить казалось бы невозможное – провести экономическую реформу и перенаправить страны ФСР на рельсы рыночной экономики под красными флагами и коммунистическими лозунгами. В Штании, Силтазии, Гитои и в прочих социалистических республиках появились частные предприятия и миллионеры с партбилетами в карманах. Зато через пятнадцать лет экономический, а следом и военный, паритет был восстановлен.

Что самое интересное и страшное, Холодная война зашла так далеко, что завернула на второй виток. После окончания Великой войны обе противоборствующие стороны усиленно создавали огромные армии, ставили под ружьё миллионы солдат, штамповали десятки тысяч танков и самолётов, спускали на воду сотни линкоров и авианосцев. Теперь же ситуация стала иной, совсем иной.

Больше двадцати лет назад Ксинэя пережила несколько очень серьёзных техногенных катастроф. Так, в Штании произошла тяжёлая авария на АЭС. Город Арджея пострадал как от ядерной бомбы. Население, а это больше двухсот тысяч человек, пришлось эвакуировать. Теперь вокруг Арджейской АЭС простирается зона отчуждения диаметром в сорок километров.

В свою очередь, в городе Юнеж в государстве Числая произошла крупная авария на химическом комбинате. Полумиллионный населённый пункт будто подвергся химической атаке. Ветер с огромного завода очень неудачно подул не в ту сторону. Улицы и скверы Юнежа были усыпаны телами, счёт отравленных перешагнул сотню тысяч.

Или, к примеру, другой печальный случай, который вошёл в историю Ксинэи под очень выразительным названием «Великое затемнение». Гордо Йохад в государстве Юрания на целых пять дней остался без электричества. Огромный двадцатимиллионный мегаполис едва не превратился в колоссальную братскую могилу. За пять дней в больницах и в собственных домах без своевременной медицинской помощи скончались сотни людей. Но больше, гораздо больше, погибло в уличных беспорядках. Толпы некогда законопослушных и добропорядочных горожан подчистую разграбили огромное количество магазинов. В ответ владельцы этих торговых точек пустили в ход ружья, автоматы и даже пулемёты.

Правительству Юрании пришлось в экстренном порядке ввести в Йохад одну танковую и пять пехотных дивизий. Военно-полевые суды приговорили к расстрелу пару тысяч особо наглых бандитов и мародёров, которых кончали прямо там, на улицах города. И это была не война, а всего лишь гражданские беспорядки. Как печально и очень метко выразился господин Кеяк, президент Юрании, вместе с электричеством погасла цивилизация.

Люди Ксинэи осознали, что современный мир стал маленьким и очень хрупким. Из-за опасных предприятий типа АЭС и крупных химических комбинатов экономика просто не может работать в условиях войны. Самые обычные бомбы и ракеты способны нанести колоссальный вред экологии и убить миллионы людей не хуже ядерных. Главное знать, куда их сбросить или направить. В некотором смысле ядерное оружие устарело. Если не физически, то морально.

Лига свободных наций и Федерация социалистических республик кардинально сократили численность армий и отправили на металлолом эскадры линкоров и дивизии танков. Зато обе стороны накопили весьма солидный арсенал высокоточного оружия и милитаризировали околопланетное пространство. На геостационарной орбите зависли самые настоящие звёздные крепости. Даже на Аните, естественном спутнике Ксинэи, появились военные базы.

Раздел «Современная история» учебника для девятого класса закончился на хорошо заметной оптимистической ноте. Между Лигой и Федерацией появилось гораздо-гораздо больше общего. По факту разной осталась лишь идеология, тогда как экономика обоих блоков работает по одним и тем же законам и принципам. Обе стороны прекрасно осознали тупик гонки вооружений. На Ксинэи, вроде как, наметилась разрядка.

Виант вновь склонился над учебником истории. Указательный палец одним махом перелистнул несколько страниц назад. Радоваться бы надо, да только не получается, упорно не получается. Бог его знает по каким причинам, однако Федерация социалистических республик и Лига свободных наций опять готовы вцепиться друг другу в глотки. С учётом ядерных и высокоточных арсеналов схватка будет не на жизнь, а насмерть. Мира не будет, будет глобальная ядерная война, в которой победит тот, кто сумеет выжить. Самое обидное, что глобальная ядерная война точно будет по одной банальной причине.

Армагеддон и постапокалипсис – излюбленные темы писателей разных мастей и создателей компьютерных игр. Ведь бродить по раскалённым пустошам и развалинам огромных городов, воевать с мутантами и бандитами так здорово, так интересно и весело. Особенно, когда на самом деле сидишь дома в тепле и уюте, когда над головой горит электрическая лампочка, а рядом на столе примостилась початая бутылка с пивом и чаша с солёными сухариками.

Здесь и сейчас ядерная война великолепно вписывается в концепцию «Другой реальности», будь она проклята. Указательный палец ткнулся в крестик в верхнем правом углу, учебник по истории послушно закрылся. Виант провёл коготками по сенсорному экрану. Он только что ознакомился вроде как с историей реального мира, а она, зараза такая, идеально вписывается в предысторию к очень крутой компьютерной игры «Другая реальность».

История Ксинэи какая-то гладкая, прилизанная, что ли. Особенно Великая война – это же такое раздолье для самых разнообразных квестов и сценариев. Восемнадцать лет, восемнадцать долгих лет, целая планета умывалась кровью. Для сравнения, история Земли гораздо более запутанная и противоречивая.

Ядерная война будет, в этом можно не сомневаться. Порукой тому изображение к игре в виде атомного взрыва. Да и название более чем подходящее – «Ядерный конфликт». К тому же один из добровольцев, который сумел-таки выбраться из «Другой реальности», умер от лучевой болезни. Хотя, если прикинуть, его пример внушает надежду – выбраться из чёртовой игры долбанных инопланетян всё же можно.

В четыре больших прыжка с рабочего стола уважаемой Сабян Виант перебрался на подоконник. Сквозь холодное окно по ту сторону забора отлично видна ночная улица. Цепочка уличных фонарей освещает дорогу ярким белым светом. Зато дома будто погружены в темноту. Лишь редкое окно сияет маленьким жёлтым прямоугольничком. Жаль, из-за сплошного забора из рифлёных железных листов не видно проезжей части. Редкие легковые авто выдают себя гудением моторов и шелестом покрышек.

Прямо под окном проходит дорожка. Серый асфальт чистый и почти сухой, лишь в многочисленных трещинах темнеет влажная земля. Грязный снег всё ещё лежит на газонах. Местами, где его не валили всю зиму, видна сухая прошлогодняя трава. Весна только-только начала набирать обороты. Впрочем, до первых зелёных листиков и цветочков рукой подать.

Виант повёл плечами. По спине поднимается тёплый воздух. Хвост болтается на весу, голый кончик время от времени касается горячей батареи центрального отопления. Как раз в нём-то всё и дело.

В самые первые дни в этой чёртовой компьютерной игре душа пылала желанием как можно быстрее дойти до точки выхода и убраться из «Другой реальности», убраться из слишком реальной и жестокой игры. Но! Изучение дитарского языка закономерно затянулось. Виант печально улыбнулся, ему так и не удалось найти мага-наставника, которым одним взмахом волшебной палочки научил бы его болтать по местному. А потом наступила зима, самая настоящая зима с трескучими морозами и колючим снегом.

Как-то раз Виант выбрался на улицу через подвальное окошко теплового пункта и… через пару минут с воплями и матюгами нырнул обратно через дыру в низеньком окне. Холодные и невероятно твёрдые кристаллики снега воткнулись в лапы сотнями острых иголок, а мороз едва не оторвал уши и не связал в узел голый крысиный хвост. Тогда же Виант решил дождаться весны, когда сойдёт снег, а на улице станет относительно тепло. Он даже выбрал точную дату – тот самый момент, когда в школе отключат центральное отопление. Но обстоятельства изменились.

Человек, это такая тварь, которая ко всему привыкает. Даже к тому, к чему, вроде как, невозможно привыкнуть в принципе. Семь долгих месяцев в тепле и сухости на почти нормальной человеческой еде из круп, суповых концентратов и конфеток расслабили Вианта. Он пообвык, пообтесался в Средней школе №2 славного города Сумоана. Можно даже сказать полюбил её. Рапсая Сабян, строгая училка первого класса, стала чуть ли не родной мамой. И смех и грех, Виант печально улыбнулся, ну хоть и в самом деле переселяйся в живой уголок. Умная крыса, которая способна развязывать целлофановые пакеты и разворачивать конфетные фантики, будет пользоваться бешеным успехом.

Не, а что? Вполне реальная перспектива. Никакого риска, жизнь в сытости и довольстве. С котом можно подружиться, а защёлку на клетке легко откинуть. Только, только, только… Горячий лоб прижался к холодному стеклу. На пороге, прости господи, ядерная война.

Виант поднял глаза. Дома на той стороне Крайней улицы по-прежнему погружены во тьму. Не дай бог, в один не очень прекрасный день над их крышами поднимется облако ядерного взрыва. Сумоан город маленький, районный центр с населением около 20 – 30 тысяч человек. При иных обстоятельствах противник не стал бы тратить на него ни одной килотонны в тротиловом эквиваленте. Но в том-то и дело, что ядерного удара Сумоан точно не избежит. Уважаемый Ковжан, преподаватель физики, не раз и не два рассказывал в учительской, что в лесах вокруг города хватает секретных воинских частей. То ли зенитные комплексы, то ли склады, а то и сразу пусковые шахты баллистических ядерных ракет.

Виант передёрнул плечами, аж мороз по коже. Когда начнётся атомное безумие, то он не только надолго и конкретно застрянет в этой слишком реалистичной компьютерной игре. Кровь из носа, ему нужно перебраться на ту сторону Куманского океана, который разделяет материки Юлан и Биору. Без людей, без их кораблей, сделать это будет невозможно. Сухопутного пути между точками входа и выхода нет. Виант много-много раз смотрел карту, вертел её и так и эдак, но не нашёл ни одного приемлемого маршрута, который можно было бы преодолеть на своих четырёх.

Впрочем, моря и океаны часть проблемы. Гораздо хуже другое – ему придётся вести самую настоящую борьбу за выживание. Когда в Сумоане воцарятся голод, холод и разруха, то даже тощая крыса из вредителя превратится в очень желанный деликатес.

К слову, о персонаже. Подсознательно Виант ожидал, что он, как персонаж компьютерной игры, сможет прокачаться. Ничего подобного. Он выучил дитарский язык, худо-бедно разобрался во внутренней энциклопедии, однако так и не нашёл никаких показателей силы, ума, ловкости и очков опыта. То, что он приобрёл, было самым обычным обучением, как в реальности, и не более того.

Нет, Виант опустил взгляд на асфальтированную дорожку под окнами класса, нужно уходить. Причём не просто уходить, а уносить лапы как можно быстрее, пока не поздно, пока ещё есть время. По крайней мере, снег наполовину сошёл. Днём худо-бедно тепло, ночью, правда, холодно. Зато ему предстоит путь на жаркий юг, где уже сейчас цветут розы и шуршит зелёная трава. С каждым пройденным километром будет всё теплее и теплее, пока не начнётся тропическая жара. Вот тогда он и вспомнит о колючем снеге и трескучем морозе, причём вспомнит с тоской и сожалением.

Виант спрыгнул с подоконника, лапы мягко коснулись досок пола. Как бы ни пугала перспектива проснуться однажды под шляпкой ядерного взрыва, но сперва нужно выспаться. Ночь на исходе. От долгого чтения и тягостных дум болит голова. Да и тело изрядно устало, пусть он и сидел перед электронным рабочим столом, а не таскал на чердак школы мешки с цементом.

То ли от волнения, то ли от принятого накануне решения, давно заведённые привычки пошли прахом. На следующий день Виант проснулся очень поздно, в конце пятого часа, или, по меркам реальности, почти в час дня. Зато тело отлично отдохнуло, а голова перестала гудеть при каждом наклоне. Из еды осталось аж целые две шоколадные конфеты. С наслаждением обречённого на казнь Виант запихал в себя столько еды, сколько сумел. Только пускаться в путь при ярком свете Таяны, местной звезды, крайне опасно. Живая крыса на улицах города привлечёт много внимания, особенно визгливых женщин. Как бы ни пугали ужасы ядерной войны, но и этот день придётся провести в школе.

К чёрту учёбу, Виант плюхнулся обратно на лежанку из мягких бумажных салфеток. Как говорят в народе, перед смертью не надышишься. Лучше повалять дурака и устроить себе маленький отпуск. Хотя, Виант поднялся на лапы, есть идея получше.

Сегодня 8 апреля, первый выходной день на неделе. Школьники и преподаватели наслаждаются законным отдыхом. Учительская над головой совершенно пустая – отличная возможность «принять душ». Виант забрался в маленький рукомойник в углу. Жидкое мыло из пластиковой бутылочки приятно пахнет апельсинами, Виант от души намазался с головы до кончика хвоста вязкой жёлтой жидкостью, а потом, не меньше десяти минут, простоял под струёй тёплой воды из крана.

55555Скрывать собственное присутствие и дальше не имеет смысла. Заодно, в некотором роде, не помешает «сжечь за собой мосты». По тонкой ниточке шпагата с узелками Виант забрался в любимый отдел книжного шкафа, где учителя хранят чай и чайные принадлежности. Круглое овсяное печенье пришлось очень кстати, пусть оно не самое сладкое, зато из настоящей овсяной муки. Часов в семь, примерно в три по полудню по меркам реальности, Виант забрался обратно на своё ложе под полом учительской и проспал до самого вечера.

Хорошо знакомые крысиные тропы привели Вианта в тепловой пункт в подвале школы. Как ни странно, только там существует один-единственный выход на улицу для грызунов.

Господи, против собственной воли Виант остановился перед крысиным лазом. Какой же родной и до боли знакомой кажется Средняя школа №2 города Сумоана, небольшого районного центра Вчирской губернии славного государства Штания. Во время учёбы Виант точно выяснил, куда именно его забросила «Другая реальность». К слову, государство Штания занимает большую часть материка Юлан.

За семь месяцев подпольной жизни Виант до совершенства отточил крысиные навыки. Вертикальная стена из дурного бетона в тепловом пункте больше не кажется непреодолимым препятствием. Так, мелкая помеха. Острые коготки на пальцах легко зацепились за многочисленные каверны не самого качественного фундамента.

Низенькое прямоугольное окошко всё так же затянуто мелкой стальной сеткой. Крошечную дыру так никто и не заделал. Виант поёжился, с улицы тянет влажным холодом, в котором чувствуется запах нерастаявшего снега и прошлогодней жухлой травы.

От тоски и безысходности в груди скрутило и повело. Виант тихо скрипнул зубами. Не хочется, как не хочется никуда выходить, жуть как не хочется покидать такую тёплую, такую уютную Среднюю школу №2. Ну хоть волком вой! Ведь впереди его ждут смертельные опасности, перебежки по открытым улицам, настырные поиски еды (опять мусор жрать) и холод, холод, холод с вечно недовольным пустым желудком. Но надо! Виант просунул нос через дыру в стальной сетке и легко выскочил наружу. Нужно уходить, пока школа не превратилась в радиоактивные развалины. Тогда будет гораздо хуже.

Глава 16. Железная дорога

Насколько Виант помнил из научно-популярных передач, как вид крыса появилась в тропиках. Северные леса никогда не были для неё родным домом. Скорей всего, именно по этой причине показалось, будто лютый мороз на улице продрал до самых костей. Лапы на студёном асфальте быстро замёрзли. Одна отрада, Виант перевёл дух, холодный ночной воздух гонит вперёд и только вперёд похлеще самого строгого учителя физкультуры.

Коготки всех четырёх лап тихо цапают асфальтированную дорожку, Виант торопливо бежит по самой кромке городского парка, который вплотную примыкает к средней школе и детскому садику. По краю того самого парка, который другим своим боком примыкает к дикому лесу с лисами и совами, а также к озеру с заболоченными берегами.

Весна только-только вступает в свои права. Ветки аккуратно подстриженных кустов словно заграждения из колючей проволоки. Под ними, на мёрзлой земле, лежит присыпанный грязью снег. По дороге то и дело попадаются пустые пакеты, коробки и бутылки. Виант пробежался прямо по очередной упаковке из-под чипсов. Генеральной уборки после зимы ещё не было.

Великолепная Таяна, местная звезда, давно скрылась за горизонтом. Во всю длину Крайней улицы зажглись фонари. Слава богу, городской парк пуст, ни собак, ни кошек. Торопливый бег – единственный способ согреться. Для полного счастья было бы здорово нацепить на лапы кроссовки, или хотя бы кеды. Холодная ночь отлично стимулирует двигательную активность, но она же притупляет чувство опасности. Виант на миг остановился, но тут же побежал вновь.

Пусть решение покинуть уютную школу раньше времени пришло в голову неожиданно, но сам выход на улицу в ночь отнюдь не стал прыжком в тёмную неизвестность. Виант заранее и давно присмотрел маршрут. Пусть Сумоан небольшой районный центр, однако его нельзя назвать глухой дырой. Мимо города проходит железная дорога. Ну или некий транспортный путь, по которому перемещаются пассажиры и грузы.

В каморке уважаемого Рюпона, престарелого школьного сторожа, на стене над диваном Виант нашёл карту Сумоана и его окрестностей. Где находится железнодорожный вокзал определить было легко. Даже больше – на всякий случай Виант «сфотографировал» карту города. Теперь план местности хранится в памяти интерфейса игры. Увы и ах, вокзал нашёлся аж на противоположной стороне Сумоана. Напрямик через город, конечно же, было бы короче, зато по окраинным улицам по большой дуге гораздо быстрей и безопасней.

Сытая жизнь на конфетках и печенюшках расслабила донельзя. Шкурка на животе повисла толстыми складочками. Виант шумно выдохнул, ему то и дело приходится переходить на шаг и мёрзнуть, мёрзнуть, мёрзнуть. Марафонская дистанция ему явно не по плечу, да и пузень мешает бежать.

Городской парк быстро закончился, Виант с ходу проскочил под символическим кованым заборчиком. Потянулись крайние улицы. Тротуары, по которым нечасто ступает нога человека, затянуты коркой льда. Иногда по левую сторону попадаются деревенские избы из толстых сосновых брёвен, иногда железные гаражи. Примерно через час Виант пробежал под бетонным забором какой-то фабрики. Что там делают – бог его знает. Из распахнутых ворот едва ли не в прямом смысле окатило какой-то кислой химией.

Час за часом Виант настойчиво и терпеливо перебирает лапами. Постепенно тело втянулось в ритм, собственный пузень уже не кажется неподъёмной гирей. Хотя завтра его ждёт серьёзный отходняк. Так всегда бывает, когда после долгого перерыва вдруг подвергаешь собственное тело чрезмерной физической нагрузке. Но то будет завтра. А здесь и сейчас ему нужно бежать, бежать и ещё раз бежать. Слева опять потянулся грязный бетонный забор.

Слух уловил тихое гудение. Виант резко остановился. Уши, словно локаторы, развернулись во всю ширь. Что это? Померещилось? Нет, не померещилось – уши опять уловили хорошо знакомый протяжный свист мощного тепловоза. В Москве Виант около двух лет прожил возле железной дороги. Как свистят маневровые тепловозы он знает не понаслышке. Неужели железная дорога рядом? Виант тут же нырнул в первую же промоину под бетонным забором.

Ах, чтоб вас! Лапы по самое брюхо провалились в стылую лужу. Холодок обжог словно вспышка пламени. Виант пулей выскочил из промоины. Зато, сердце забилось от радости, впереди, в каких-то десяти метрах, блеснули железнодорожные рельсы. Очень много железнодорожных рельсов. От горизонта до горизонта протянулось не меньше десяти путей.

Крупная щебёнка железнодорожной насыпи покрыта маслянистой грязью. Лапы несколько раз проскользнули на колотых камешках. Виант торопливо запрыгнул на рельс. Как и полагается, он блестит от постоянного использования. В принципе, само здание вокзала ему ни к чему. Всего-то и нужно забраться на поезд, а сделать это можно и здесь.

Виант приподнялся на задних лапах. А Сумоан не такой уж и маленький железнодорожный узел. Вдоль путей то тут, то там тянутся бетонные и кирпичные здания, то ли ремонтные цеха, то ли склады. Над воротами и калитками то тут, то там горят белые фонари.

Холодный металл высасывает тепло из лап ещё сильней городского асфальта. Виант несколько раз сжал и разжал пальцы на передних лапах. Куда же идти? Он устал и замёрз. Вправо, примерно в полусотне метрах, над вереницей тёмно-красных ворот горят фонари. В принципе, никакой разницы.

Это должен быть склад. Виант подбежал ближе. Длинное здание с покатой крышей на высоком перроне из бетонных блоков. Очень удобно разгружать и загружать товарные вагоны прямо с длинного перрона.

А это что? Виант потянул носом. О-о-о! Божественно. Ноздри уловили хорошо знакомый запах подвала – влажное тепло с примесью вездесущей плесени. Крысиный вход должен быть где-то рядом. Виант забежал под широкую слегка ржавую лестницу на перрон.

Нос не подвёл – точно под слегка ржавой лестницей темнее низенькое полуподвальное окошко. Когда-то оно было плотно заколочено, однако со временем самая нижняя доска основательно прогнила и отвалилась в сторону. Из широкой щели несёт влажным теплом и плесенью. Холод пробрал до костей, уши, того и гляди, примёрзнут к спине. Виант без лишних мыслей нырнул в щель. Гнилая доска больно задела правый бок.

А, чёрт! Виант с разгона шлёпнулся с метровой высоты. Ступни тут же стрельнули болью. Так и убиться недолго. Беспечность в незнакомом месте едва не вышла боком. Так-то спрыгнуть с метровой высоты для него не проблема, но только не когда замороженные лапы едва гнутся.

В темноте включилось чёрно-белое ночное зрение, Виант торопливо оглянулся по сторонам. Полуподвал завален древним хламом, к тому же грязным и пыльным. Многочисленные ящики разбросаны в живописном беспорядке. Между ними валяются штабеля наполовину гнилых досок. То тут, то там стены подпирают стопки ржавых листов.

В полуподвале несколько теплее, чем на улице, но ненамного. Виант осторожно двинулся вдоль стены. Лапы то и дело елозят по склизкому полу, очень неприятные ощущения. Но что-то греет воздух в этом полуподвале, иначе здесь царил бы тот же самый холод, что и снаружи.

Вот оно что, Виант вскочил на толстую трубу вдоль самой длинной стены. Это что-то связанное с отоплением. Только, передними лапами Виант пощупал трубу, она укутана в добротную теплоизоляцию. Какой-то пористый упругий материал едва-едва теплей склизкого бетонного пола. Не беда, Виант припустил по трубе.

Синтетическая изоляция приятно пружинит под лапами, Виант то и дело ныряет в туннели под стопками ржавых листов. Опыт, всё опыт крысиной жизни. В подвале средней школы полно подобных труб в такой же оболочке. Тепловая изоляция закрывает их на всём протяжении, но только не на более широких фланцах. Виант вынырнул из-под очередной стопки ржавых листов. Ага! Так оно и есть – два тёмных стальных диска стянуты не менее тёмными стальными болтами. Местами на резьбе торчат пыльные ворсинки.

Тёмные стальные фланцы покрыты той же склизкой дрянью, что и бетонный пол. Плевать! Виант плюхнулся сверху, лапы обняли стальной диск. Блаженство. По животу и плечам тут же заструилось долгожданное тепло, пальцы охватило приятное покалывание.

Вся чистота насмарку, чёрная шерсть больше не пахнет апельсинами, а воняет пылью и плесенью. Плевать ещё раз, Виант перевернулся на левый бок. Лучше быть грязным и живым, нежели чистым и мёртвым.

Боже, как хорошо, Виант блаженно улыбнулся. Левый бок торопливо всасывает тепло. Кажется, будто кровь в жилах наконец-то оттаяла. Он ещё никогда так жестоко не мёрз. Да чего уж там – ни разу в жизни ему не довелось бегать по мёрзлому асфальту босиком и продираться вброд по стылым лужам.

Да-а-а… Сейчас, после многокилометровой пробежки по холодному ночному городу, идея резко сорваться с места уже не кажется правильной и своевременной. Виант перевернулся на правый бок. Изначально он думал ехать на поездах только ночью, чтобы днём прятаться на вокзалах и железнодорожных станциях в поисках еды, воды и укрытия для сна. Но – холодно. Если он даже на бегу едва не замёрз, тогда что его ждёт в холодном грузовом вагоне ночью? Подумать страшно. Единственный выход – отправиться в путь днём, пока Таяна худо-бедно согревает землю.

Виант перевернулся на спину, на животе остались большие масляные пятна – плевать в третий раз. Чем быстрее он доберётся до южных районов материка Юлан, тем у него меньше шансов подхватить воспаление лёгких и сдохнуть от пневмонии. Уроки Рапсаи Сабян, строгой училки первого класса, не прошли даром. Сумоан находится в умеренной климатической зоне, только заметно ближе к субарктике, нежели к субтропикам.

Лежать на спине не совсем удобно, позвоночник в обратную сторону почти не гнётся. Зато лапы и живот прогрелись настолько, что прохладный воздух полуподвала кажется приятным и освежающим. Виант поморщился, ещё бы не вонял влажной пылью и плесенью.

Сейчас он засел под каким-то старым складом. Виант поднял глаза, с тёмного потолка лохматыми нитками свисает грязь. Вряд ли в боксах над ним сложены запасы еды, мешки с макаронами и упаковки с томатным соком. У старого склада совсем-совсем не тот внешний вид даже для сырой картошки и морковки. В лучшем случае в боксах над ним сложены бэушные кирпичи или железные короба со щебнем. Может, Виант прижался щекой к стальному фланцу, поискать здание вокзала? Там и чище, и едой разжиться можно. Может быть, в мусорке на привокзальной площади его дожидается почти целая «горячая собака» с почти свежей сосиской, которую человек лишь едва надкусил.

Виант пощупал собственный бок. С такими запасами жира он может запросто протянуть целый месяц, не меньше. Пусть желудок менторским тоном читает лекцию о вреде голодания, только всё равно будет гораздо лучше как можно быстрее убраться из Сумоана. Виант развернул внутренний интерфейс игры. Конец третьего часа ночи, или начало девятого утра в реальности. Должно быть уже рассвело. Назойливые будильники поднимают простых смертных и зовут на работу. А, может быть, и не зовут. Сегодня 9 апреля, второй выходной день.

На тёмных стальных фланцах Виант отогрелся от души, будто в баньке попарился. Холодная ночь уже не кажется такой уж холодной и страшной. В конце концов, он крыса. Виант поднялся на лапы. Пусть ни шубы, ни даже трусов на нём нет, зато сама природа наградила его тёплой и плотной шерстью.

Тем же путём, через щель в низеньком полуподвальном окошке, Виант выскользнул наружу. Стальная слегка ржавая лестница помогла забраться на длинный бетонный перрон. Возле самодельной сварной урны из толстых листов несколько безопасней и отлично просматриваются железнодорожные пути.

Виант повертел головой туда-сюда. Странно? Подсознательно он ожидал увидеть некую футуристическую дорогу, которую лишь по старой доброй памяти называют железной. Ну-у-у, что-то типа магнитопроводов на бетонных столбах, по которым с бешеной скоростью скользят аэродинамические вагоны. Ничего подобного. Самая обычная железная дорога, стальные рельсы, бетонные шпалы и подсыпка из склизкого крупного щебня. Вагоны самые что ни на есть обычные, те же товарные с полукруглой крышей и раздвижными воротами для погрузки; полувагоны, широкие стальные ящики вообще без крыш; фитинговые платформы под крупнотоннажные контейнеры и другие.

Самый первый путь свободен, зато на втором замер очень длинный состав сплошь из фитинговых платформ. Разноцветные крупнотоннажные контейнеры один в один как в реальности на Земле. Четыре ближайших покрашены в приятный зелёный цвет, ребристые бока разрисованы белыми якорями, чайками и морскими волнами.

Виант качнул головой, один в один. Не будь он сейчас в теле крысы, не нависай над ним самодельная сварная урна, то можно было бы подумать, будто судьба забросила его на какую-нибудь железнодорожную станцию в глубинке России. Хотя… Виант сощурил глаза, одно очень серьёзное отличие всё же есть.

Как и полагается вдоль рельсов через каждые метров пятьдесят установлены железобетонные столбы, квадратные стальные фермы пересекают все пути. Мощные фонари густо облепили их. Пусть почти рассвело, однако станция залита ярким белым светом. Но! Над самими железнодорожными путями не протянуто ни одного электрического провода. Вообще ни одного.

Что самое интересное, на стальных квадратных фермах, как раз над путями, в больших количествах висят короткие и жутко грязные гирлянды изоляторов. Это что же получается? Виант невольно подался всем телом вперёд. Когда-то электрические провода всё же были натянуты, когда-то токосъёмники тягочей всё же скользили по ним. А потом все эти провода сняли, аккуратно демонтировали за ненадобностью? Получается, не так давно на Ксинэе вовсю пользовались локомотивами на электрической тяге, а потом перестали? А как же быть с электрическими автомобилями и даже грузовиками?

То ли это всё же глюк компьютерной игры, то ли классическая железная дорога, стальные рельсы на бетонных шпалах, оказалась наиболее эффективной с экономической точки зрения. В реальности, насколько Виант помнил, в самых разных странах Земли построили магнитные дороги. Даже в Москве что-то там давно и с успехом работает. А вот о чём точно никогда не приходилось слышать, так это о грузовых составах на аккумуляторах, которые перевозили бы грузы на десятки и сотни километров.

Пневматический выдох и звон металла разнеслись по станции. На третьем пути железнодорожный состав тронулся с места. Виант нервно оглянулся по сторонам, тормозить не в его интересах. Только куда, в каком направлении, двинулся поезд? В широких проёмах между крупнотоннажными контейнерами замелькали бурые вагоны и платформы с низенькими железными бортами.

Виант торопливо развернул интерфейс игры. Вот и «сфотографированная» карта Сумоана и его окрестностей. Так, Виант скосил глаза, если восток там, где небо светлеет всё больше и больше, значит, поезд тронулся в южном или юго-западном направлении. Как раз то, что нужно. Виант тут же сорвался с места.

Длинный прыжок с высокого перрона достоин «Книги рекордов Гиннеса. Лапы почти мягко приземлился на бетонную шпалу. Сила инерции протащили вперёд. Виант не стал противиться ей и тут же с ходу сиганул через второй рельс.

Над головой мелькнуло дно фитинговой платформы. Ночная пробежка по окраинам Сумоана помогла хорошо размяться и вспомнить навыки быстрого передвижения. Виант с ходу перемахнул через оба рельса второго пути.

То, что нужно! Виант резко затормозил на скользкой насыпи, передние лапы вывернули колотый камешек. Прямо к нему приближается платформа, за низкими железными бортами торчит какая-то техника. Под плотным брезентом тусклого малахитового цвета укрыт то ли грузовик, то ли танк.

Как? Как забраться на платформу? Виант рысью припустил вдоль поезда. Словно в ответ на немой вопрос прямо над его головой показалась кривая ступенька короткой стальной лестницы. Господи, да вот же как! Виант припустил ещё быстрее. Как раз с помощью таких лестниц стропальщики забираются на грузовые платформы.

Лишь бы успеть! Лишь бы успеть! В голове красной лампочкой замигала тревожная мысль. Бесполезно. Поезд постепенно набирает ход, вожделенная грузовая платформа отдаляется от Вианта всё дальше и дальше, всё быстрее и быстрее. Неужели это провал? Прямо на ходу Виант оглянулся.

Господи! Ну нельзя же быть таким идиотом. Каждый вагон в обязательном порядке оборудован парой стальных лесенок с каждой стороны. Пока Виант как баран догоняет и никак не может догнать одну из них, другая стальная лесенка вот-вот догонит его самого. Сейчас или никогда! Виант что есть сил оттолкнулся от насыпи.

Прыжок! Передняя левая лапа чудом зацепилась за нижнюю ступеньку стальной лесенки. Виант изогнулся всем телом, передняя правая лапа вцепилась в ступеньку рядом с левой. Виант скосил глаза вниз. Хреново дело – задние лапы болтаются в воздухе. Голый хвост скользит по насыпи, грани колотых камешков больно царапаю кожу. И на кой хрен, спрашивается, он погнался за первым же составом? Однако поздно корить себя за глупость. Поезд уверенно набирает ход. Забраться на грузовую платформу будет трудно, однако отцепиться от неё ещё страшнее.

Как хорошо, что он крыса. Виант изогнулся всем телом. Правая задняя лапа зацепилась за нижнюю ступеньку. Ещё чуть-чуть!

Получилось! Виант перевёл дух, все четыре лапы надёжно вцепились в нижнюю ступеньку, благо она сделана из рифлёного железа с продолговатыми дырками.

Железнодорожный состав набрал ход, Виант отвернул голову, не меньше пятидесяти-шестидесяти километров в час. Стальную лесенку шатает из стороны в сторону. Страшно, очень страшно не то, чтобы подняться, оторвать от спасительных дырок хотя бы одну лапу. Но надо! Очень надо!

Весна, раннее утро. Ледяной встречный ветер буквально выжимает из тела тепло. Виант поднял голову. Если он останется на нижней ступеньке, то через десяток другой километров на железнодорожную насыпь свалится его замороженная тушка с выпученными от ужаса глазами.

Господи, помоги! Виант приподнялся на полусогнутых лапах, встречный ветер с радостным свистом принялся холодить брюхо. Вторая ступенька несколько сдвинута в сторону. Виант едва оторвал правую переднюю лапу от нижней ступеньки, зато во вторую она сама вцепилась со страшной силой.

Отлично, получается. Теперь точно таким же образом переместить переднюю левую лапу… А теперь заднюю правую… Словно неумелый акробат под куполом цирка, Виант забрался-таки на маленькую площадку перед грузовым вагоном.

Что за чёрт? Виант поднял голову. Передняя стенка вагона почему-то нависает над ним словно скала. Так это же хоппер, бункер такой, который сам себя разгрузить может. В нижней части прямоугольной воронки находятся специальные люки. Достаточно отжать засовы, они распахнутся и груз, песок, щебень, уголь, сам вывалится наружу.

Борт грузовой платформы рядом совсем, в каких-то полутора метрах. Только, Виант опустил глаза, и речи быть не может о том, чтобы пересечь сцепку между вагонами на полном ходу. Стальные крючки с грохотом и лязгом трясутся и трутся друг о друга.

Злой встречный ветер едва ли не валит с лап. Да ещё вибрация и тряска. Что поделаешь, грузовые вагоны не предназначены для комфортного путешествия. Ну и, главное, холодно, очень холодно. Виант торопливо пополз в заднюю часть вагона. Косая стена грузовой воронки не лучшее укрытие, Виант присел прямо на стылый металл, зато злой ветер не норовит больше вытряхнуть из тела остатки тепла вместе с душой.

Дела-а-а… Виант потёр озябшие передние лапы друг об друга. Весна ещё не окончательно прогнала снег и мороз. Рифлёный металл неприятно холодит лапы. Пока бежал за поездом, пока догонял стальную лесенку и пока взбирался по ней, успел не только согреться, но и вспотеть от напряжения. Зато теперь опять холодно, реально холодно.

Резкий толчок снизу. Виант едва не ткнулся носом в маленькую площадку за грузовой воронкой. Здесь даже не станцевать для согрева. Только почему ноги, то есть лапы, опять едва не убежали вперёд головы?

К мерному перестуку железных колёс добавился противный скрип. Ах, вот оно что – поезд начал тормозить, сила инерции едва не прижала его к холодному металлу. Виант глянул в сторону. Да, железнодорожный состав точно тормозит. Предрассветный сумрак прорезали яркие полоски света. Над головой замелькали ослепительные фонари очередной станции. Сквозь скрип тормозов то и дело пробиваются голоса людей и рёв моторов. Что там? Виант вытянул шею. Но тут поезд окончательно остановился. Плевать.

Момент, момент, ловить момент! Виант рванул со всех лап. Пока поезд замер, нужно как можно быстрей перебраться на грузовую платформу. Коготки на лапах тихо царапнули металл, Виант резко затормозил перед краем маленькой площадки возле грузовой воронки. Чёрная сцепка между вагонами блестит то ли от смазки, то ли от грязи. Ну и ладно. Главное, что не трясётся.

Можно аккуратно спуститься на толстое основание сцепки или, ещё лучше, сиганут прямо на стальные крючки. Прыжок! Лапы проскользнули по склизкому металлу. Сила инерции потащили вперёд. Да что б тебя! Виант тут же прыгнул вновь.

Крысы – прирождённые акробаты. Виант ловко зацепился за край низенького бортника. Рывок всем телом в сторону, все четыре лапы мягко опустились на щербатый пол грузовой платформы. Наконец-то, даже испугаться не успел.

На грузовой платформе какая-то техника по самые колёса укутана плотным брезентом. Словно в норку Виант протиснулся в узкую складку. Красота. Брезент настолько плотный, под ним так темно, что включилось ночное зрение. Мир окрасился в чёрно-белые тона. Виант поднял глаза – точно техника. Какой-то трактор: просторная кабина с широкими окнами, огромные колёса с рифлёными шинами. Ну а главное, под плотным брезентом значительно теплее и суше. Холодный злой ветер больше не шевелит шерсть и не выжимает из тела остатки тепла.

Виант шлёпнулся на складки брезента. Вот как надо путешествовать, почти человеческий комфорт. Даже не нужно искать носовой платок, х/б перчатки или иную тряпку. Ещё бы запас шоколадных конфет и бачок свежей воды, вот тогда был бы вообще полный улёт.

Рёв мотора над самым ухом, Виант стрелой метнулся под огромное рифлёное колесо. Хотя, спрашивается, чего здесь бояться? Виант осторожно высунул нос. Под плотным брезентом как и прежде царит темнота, иначе окружающий мир пошёл бы яркими красками.

Мощный мотор умолк, зато вместо него не с меньшей силой загрохотали голоса людей. Виант навострил уши. Что за хрень? Он, вроде как, относительно неплохо выучит дитарский, но кажется, будто невидимые люди орут и ругаются на совершенно незнакомом языке. Ну точно ругаются, Виант улыбнулся. Чего, чего, а знания местной нецензурной лексики у него на нуле. Учителя, как профессиональные педагоги, даже между собой ни при каких условиях не пользовались крепким словом. Так, однажды уважаемый Ковжан, учитель физики, когда опрокинул себе на брюки кружку с горячим чаем, и то выразился весьма литературно.

Ох уж это любопытство, сколько же кошек оно сгубило. Через ту же складку в брезенте Виант выбрался наружу. Яркий свет с левой стороны, сердитые голоса людей и рёв двигателей. Обоими глазами Виант приник к узкой щели между низенькими бортами грузовой платформы.

Вот это да! Впереди, метрах в десяти, на железнодорожном пути перед высоким бетонным перроном ещё один состав из грузовых платформ. Низкие борта опущены. От удивления рот распахнулся сам по себе. Танки, самые настоящие танки заползают на открытые платформы.

Прямо напротив Вианта футуристического вида боевая машина на тёмных гусеницах с рычанием и лязгом заезжает на грузовую платформу. Массивный приплюснутый корпус, широкий нос кажется заострённым. Орудийная башня весьма просторная, но, на удивление, низкая. Похоже, она полностью автоматизированная. Люди, наводчик и командир, не поместятся в неё физически. Внешняя броня гладкая, будто игрушечная модель, никаких швов, заклёпок или хотя бы коробок динамической защиты, вообще ничего. Ничего, что может повысить заметность танка для радаров противника.

Самое удивительное это пушка. Не привычная круглая, а, Виант вылупил глаза, квадратная. Хотя, если присмотреться, то круглое дуло чуть заметно выступает из квадратного короба. Значит, танковая пушка стреляет всё же традиционными снарядами, а не брусками. Тогда зачем на ней довольно толстый короб?

Двигатель танка в очередной раз взревел, боевая машина резко дёрнулась вперёд. Словно балерина на столе, танку почти удалось развернуться на относительно узкой грузовой платформе. Боевая машина встала боком, левая гусеница нависла над железнодорожной насыпью под весьма опасным углом. Зато на борту низкой башни показался тройной круг, хорошо знакомая эмблема Федерации социалистических республик.

Обычно круги на ней внутри закрашены красным. Именно такой символ Федерации можно увидеть на знамени перед входом в школу. Для боевого танка, для которого как никогда важна камуфлированная раскраска, эмблема так и осталась в виде трёх толстых вставленных друг в друга колец.

Чем глубже в лес, тем толще партизаны. Насколько это возможно Виант скосил глаза влево, а потом вправо. Вот это да – на платформы грузится целая воинская часть, не меньше десяти боевых машин за раз. Некоторые из них уже замерли на платформах, танкисты в рабочих спецовках принялись укутывать их брезентом цвета тусклого малахита. Однако большая часть бронированных машин ревёт движками и утюжит платформы туда-сюда. Лейтенант, руководитель погрузки, охрип от матюгов.

Виант потянул носом – быть того не может! Лёгкий ветерок донёс запах смазки и пыли. Противного дизельного выхлопа нет и в помине. За кормой ни одного танка и не витает серое вонючее облако. Неужели и местные боевые машины, даже на вид очень тяжёлые, тоже работают на электричестве? Уму непостижимо. Это какой же ёмкости должны быть аккумуляторы? Или местные учёные изобрели очень мощный и компактный генератор? Только какой? Явно неядерный.

Шуму много, ругани много, а толку мало, Виант улыбнулся. У танка из носового люка показалась голова механика-водителя. Чёрный кожаный шлем сдвинут на затылок. Механик-водитель машет руками и что-то там пытается доказать. В ответ лейтенант осипшим голосом объясняет подчинённому, какие у того кривые руки и дурная родословная.

Знакомая картина самого обычного бардака и неразберихи. Только, только, Виант нахмурился, что-то в этой картинке не так. Какие-то мелкие и незначительные, на первый взгляд, детали вызывают беспокойство и даже тревогу. Ну точно! Виант мысленно хлопнул себя по лбу.

Новенькое, новенькое, всё новенькое. И не просто новенькое, а после долгого, очень долгого, хранения.

Танки все как один новенькие, будто только вчера сошли с заводского конвейера. Краска свежая, яркая, без трещин и потёртостей. Грозным боевым машинам ещё не довелось пропылить по просёлочным дорогам хотя бы сотню другую километров. Их гусеницы не вязли в глине, а бури не хлестали их борта водой и не тёрли песком. Зато на броне местами заметны серые пятна пыли. Танки явно не один год простояли на складе, в каком-нибудь ангаре, где никому и в голову не приходило сметать с них пыль.

Новенькими, с иголочки, танками управляют и командуют новенькие, с иголочки, танкисты. Что рядовые, что офицеры, все без исключения одеты в новенькую блестящую форму. На плечах лейтенанта, что командует погрузкой и ругается с механиком-водителем, новенькая камуфлированная куртка. Даже с десяти метров можно заметить на его спине пару горизонтальных складок. Не иначе эта самая камуфлированная куртка ни одни год пролежала на полке в сложенном виде. Шлем на голове механика-водителя и портупея через плечо сияют свежей кожей, как говорят в народе, муха не сидела.

Больше всех сверкает пыльной новизной часовой возле железнодорожной насыпи. Дядька лет пятидесяти лениво поглядывает на горе танкистов. Камуфлированная утеплённая куртка на его плечах вся в складках от долгого хранения. Свет железнодорожных фонарей как в зеркалах отражается от его новеньких ботинок с высокими голенищами. Автомат в руках часового ещё ни разу не валялся в грязи, да и вряд ли пятидесятилетний дядька чистил его хотя бы раз. Квадратный ствол, магазин и приклад, особенно приклад, словно полированное стекло. Ни малейшего намёка на грязь или хотя бы потёртость.

Грустно и весело наблюдать за тщетными попытками механика-водителя завести танк на грузовую платформу. Боевая машина в очередной раз взревела мощным движком и, как в атаку, ринулась на грузовую платформу. Э-э-эхх! Виант машинально кивнул. Не получилось.

Вместо того, чтоб плавно развернуться вдоль платформы, боевую машину опять занесло. Левая гусеница вновь под опасным углом свесилась с края грузовой платформы. Ещё полметра и танк непременно свалился бы под железнодорожную насыпь. Равнодушный часовой на всякий случай отошёл от греха подальше.

Лейтенант заверещал охрипшим голосом и затопал ногами. Ого! Виант навострил уши. Интеллигентно ругается, самый младший офицер поминает не только родословную механика-водителя, но и высшую математику. Ну да, правильно, лейтенант – совсем молодой. Если бы не камуфлированная куртка и погоны с парой маленьких звёзд, то его можно было бы запросто принять за студента. Военная форма совсем-совсем не идёт ему, как корове седло. Драная футболка, потёртые джинсы с дырками на коленях и бейсболка с козырьком на затылке подошли бы лейтенанту куда как больше, куда как гармоничней.

Механик-водитель опять высунулся из люка и в ответ принялся орать родословную лейтенанта. По его словам, в роду бывшего студента были исключительно учёные обезьяны с кривыми руками и косыми глазами. Попутно механик-водитель пытается объяснить, что он не танкист и не нужно на него орать.

В отличие от молоденького лейтенанта, механику-водителю сорок с небольшим лет. Он действительно непрофессиональный военный. Про таких говорят от сохи. Если бы это был не танк, а «Кировец», то механик-водитель виртуозно развернул бы его на грузовой платформе и поставил так, как нужно, а не так, как получается. А с этой дурой, то есть с танком, он никак совладать не может. Это же не трактор. В ответ лейтенант устало махнул рукой, танк вновь дёрнулся назад, левая гусеница благополучно заползла обратно на грузовую платформу.

Бесплатный цирк с конями. Виант, насколько позволяет щель между бортами платформы, стрельнул глазами в обе стороны. И там цирк. С пяток, не меньше, танков елозит туда-сюда по низким вагонам и едва не падает на железнодорожную насыпь. Салаги, одним словом.

Озарение словно ледяной метеор ударило в голову. Аж мороз по коже. Виант сел на задницу. Новенькие танки, новенькая форма, новенький автомат за плечами часового и новенькие солдаты. Это же, прости господи, расконсервация. По спине забегали мурашки, Виант передёрнул плечами. Да, точно. Уважаемая Чоидар, одна из учительниц начальных классов Средней школы №2, как-то обмолвилась, что её муж работает на армейских складах замом по техническому обслуживанию бронетехники. Иначе говоря, Федерация социалистических республик достаёт из загашников танки и спешно разворачивает новые дивизии. Война, прости господи, точно не за горами.

Поезд резко дёрнулся. От неожиданности Виант шлёпнулся набок, голова больно ударилась о щербатый пол грузовой платформы. Как панорама в кино, в щели между бортами, словно на экране, поплыл воинский эшелон. Новенькие, новенькие танки, новенькая, новенькая форма у солдат и офицеров. На шевронах тройные чёрные круги, эмблема ФСР. На плечах и спинах новенькие автоматы с квадратными стволами. Под конец промелькнули пять серых пассажирских вагонов с тёмными окнами. Самым последним в поле зрения вплыл локомотив.

Охренеть! Виант вновь прилип к щели между бортами грузовой платформы.

Как Виант уже успел заметить раньше, электрические провода сняты не только на станции, но и на всём протяжении железнодорожного пути. Значит, электровозы больше не в чести. Только, только, от удивления Виант мелко-мелко заморгал, воинский эшелон с танками везёт всё что угодно, но только не тепловоз. Над стальной буханкой каштанового цвета ни малейшего намёка на выхлопные трубы. Зато на крыше железнодорожного тягача установлен, ну это вообще ни в какие ворота не лезет, реактивный двигатель.

Ну, не совсем реактивный, но очень, очень похожий. Над кабиной машинистов с матовыми стёклами возвышаются два квадратных воздухозаборника. Причём нос тягача тупой и наклонён таким образом, чтобы встречный воздух в максимально возможных количествах залетал в воздухозаборники. Не иначе для этих же целей по краям покатого носа выделяются небольшие рёбра, как на крыльях реактивного самолёта.

Вот в чём механизм на крыше тягача отличается от классического реактивного двигателя, так это дюзой. Наклонные плоскости направляют выхлопную струю не точно назад по ходу движения, а в стороны и вверх. Наверное, чтобы струя горячего воздуха не била во встречные поезда. Да и есть ли этот самый горячий реактивный выхлоп?

«Реактивный двигатель» тихо гудит. Что за чёрт? По голове и спине прошлась волна холодного, до жути холодного, воздуха. Виант потянул носом. Так и есть – очень даже хорошо знакомый запах. Такой же привкус у воздуха, что стекает из кондиционеров в городских домах. Точно так же «ароматизирует» и охлаждает воздух странная штуковина на чердаке Средней школы №2. Как? Как такое может быть? Виант скосил глаза, воинский эшелон быстро удаляется. Получается, что железнодорожный тягач заодно охлаждает уличный воздух? А-а-а где тогда электрические кабеля? Кондиционеры в домах и на чердаке школы, по крайней мере, подключены к городской электросети.

Поезд неторопливо набирает ход. Ярко освещённая станция и воинский эшелон под погрузкой остались далеко позади. Виант отошёл от щели между низенькими бортами. Не, это точно не глюк игры. За всем этим «кондиционированием» улицы что-то есть. Только что?

Между тем поезд набрал приличный ход. Встречный ветер вновь принялся шевелить шерсть на спине и выжимать из тела тепло. Так и замёрзнуть недолго. Как бы ни хотелось полюбоваться славным государством Штания, а придётся убраться вон. Через знакомую складку Виант проскользнул под брезент цвета тусклого малахита.

Под защитой плотной и крепкой ткани гораздо теплее. Ночное зрение позволяет в деталях и подробностях рассмотреть колёсный трактор. Впрочем, куда он денется. Хотя, Виант запрыгнул на подножку, было бы здорово обосноваться на просторном и мягком кресле водителя. Ну, увы, полукруглая дверца наглухо заперта. Придётся довольствоваться брезентом. Виант растянулся на широких складках, словно шикарная постель. Главное – путешествие началось. Так или иначе, он приближается к точке выхода.

Кстати, о путешествии. Виант сосредоточился, перед глазами тут же развернулся виртуальный компас. Ага! От радости сердце ударилось о рёбра. Вот как надо странствовать! Счётчик расстояния до точки выхода убывает с приятной, с очень приятной, скоростью. Крайняя правая цифра превратилась в размытый символ, глаз не успевает схватить изменения. Десятки пляшут заметно медленней, но тоже с весьма и весьма приятной скоростью. Даже сотни метров летят быстро, а счётчик километров регулярно убывает на единичку.

Виант самодовольно улыбнулся, виртуальный компас тут же свернулся и пропал. Неважно. Вот так, лёжа в относительном комфорте и тепле, он приближается к точке выхода со скоростью не меньше шестидесяти километров в час. Может быть, даже все семьдесят. Да здравствует скоростной транспорт и грузовые платформы. Впервые с момента попадания в игру точка выхода больше не кажется очень далёкой и недостижимой мечтой. Всё реально!

Правда, Виант вновь стал серьёзным, обольщаться и радоваться раньше времени не стоит. Холодный разум будто вылил на голову ушат студёной воды. Виант развернул внутреннюю карту полушарий Ксинэи. Ещё в школе ему пришлось поломать голову над маршрутом. Вариантов, казалось бы, тьма-тьмущая, на поверку оказалось всего два. Условно их можно назвать сухопутным и морским.

Самый быстрый, то есть с наименьшим количеством пересадок, выглядит морской маршрут. Так, если следовать ему, то в первую очередь нужно было бы добраться до Воинтура, большого города, крупного порта, на восточному берегу материка Юлан. В Воинтуре забраться на какое-нибудь морское судно и уже на нём пересечь Тагинский океан. Между прочим, самый крупный на планете. Лучше всего было бы добраться до Минирха, другого большого города и морского порта на западной оконечности материка Биора. А далее опять по железной дороге до города Олти (предположительно), который находится на изгибе береговой линии Ниланского моря.

Вообще-то не факт, что точка выхода из игры отыщется именно на улицах Олти. Просто нужно хоть как-то обозначить на карте место, до которого Вианту следует добраться. Город Олти находится примерно в том же районе, где и точка выхода. Плюс, минус сотня другая километров. По крайней мере из самого Олти определить направление будет гораздо легче и вернее, чем из Сумоана, который находится на противоположном конце Ксинэи.

Увы и ах, от более короткого и быстрого морского маршрута пришлось отказаться. Причина в средстве передвижения. На Ксинэе, как и на Земле, крыс не жалуют. Любое морское судно, даже огромный сухогруз. Является замкнутым пространством со стальными стенами, полами и потолками. Иначе говоря, перспектива сдохнуть от голода по дороге до материка Биора никак не радует. Когда экипаж даже самого большого сухогруза насчитывает десятка полтора людей, когда они все едят в одном камбузе, то добраться до их запасов будет весьма и весьма проблематично. Вряд ли судовой кок хранит пищевые отходы в мусорном баке под иллюминатором камбуза. Скорей всего, сразу же после завтрака, обеда или ужина остатки еды улетают за борт.

Из опыта жизни в Средней школе №2 Виант вынес главное правило: пропитание крысы напрямую зависит от людей, а также от размеров пространства для манёвра. Именно в этом плане сухопутный маршрут выглядит гораздо более привлекательным и верным. В поисках еды и воды он в любой момент может спрыгнуть с поезда в любом населённом пункте. Конечно, желательно на большой станции с большим вокзалом. Для сравнения, с морского судна, даже с огромного сухогруза, деться решительно некуда.

Если следовать сухопутному маршруту, то сперва Вианту нужно добраться до Чундила, крупного морского порта на юго-западном побережье материка Юлан. Увы, избежать морского путешествия вообще не получится. В Чундиле нужно будет забраться на какое-нибудь судно, желательно грузовое и больше, и уже на нём доплыть до Ослябии, крупного морского порта на северо-восточной оконечности материка Биора. Ну а дальше вновь по железной дороге до города Олти на берегу Ниланского моря.

Линейкой, конечно, Виант не измерял, но на глазок морская часть сухопутного маршрута раза в два короче морской части морского маршрута. По сравнению с поездом судно гораздо более быстрое. Но! Как гласит народная мудрость, короткий путь далеко не всегда самый близкий. Ну или быстрый путь далеко не всегда самый скорый.

Мерный стук колёс расслабляет и убаюкивает. Незаметно для самого себя Виант задремал. Как дома, в Москве, на родной Жерданской улице. Первый год поезда за окном бесили его, ну а потом он привык. Даже наоборот – стук колёс и гудки тепловозов стали успокаивать. Но, что это? Виант поднял голову.

Шуршание и лёгкий стук. Кажется, будто кто-то снаружи поливает брезент из шланга. Господи, Виант усмехнулся, это же дождь, самый обычный дождь. А это значит… Виант торопливо выбрался из-под брезента.

На открытой части грузовой платформы ветер тут же принялся шевелить шерсть на спине и брызгать сверху водой. Великолепная Таяна уже поднялась над восточным горизонтом. Утро нового дня радует солнечной погодой и дождиком. Пусть мелкие капельки очень холодные, зато местное светило приятно пригревает. С колеса укрытого брезентом трактора слетает маленький водопадик. Была не была! Виант заскочил под струю воды. Как в душе, только холодно. Зато вместе с каплями дождя с шерсти стекает грязь и пыль. Мыла нет и не предвидится. Виант как мог расчесал собственную шкуру передними лапами. Пусть под конец купания зуб на зуб не попадает, зато теперь от него не воняет грязью.

Заодно Виант вволю напился. Жить можно. На открытой грузовой платформе, что катит со скоростью шестьдесят-семьдесят километров в час посреди лесных просторов Штании, скрываться особого смысла нет. А туалет можно устроить где угодно. Да хотя бы в углу грузовой платформы.

Глава 17. Девятая попытка

На календаре середина июня, лето только-только набирает обороты. На юге материка Юлан прекрасная Таяна, местная звезда, палит немилосердно. Плюс тридцать в тени, на солнцепёке будет все пятьдесят. В разгар дня на улице лучше не показываться. Не ровён час прекрасная Таяна опалит морду, лапы и хвост. Хотя крысе выходить на улицу днём вообще противопоказано. Да то обычному грызуну.

Утро в самом разгаре. Грузовой состав стучит стальными колёсами по рельсам. Виант приподнялся на задних лапах, встречный поток воздуха приятно охлаждает живот и морду, будто стоишь под струёй мощного вентилятора. Только терять бдительность не стоит, Виант пугливо оглянулся по сторонам. На юге материка Юлан больше не только прекрасной Таяны, а также всякого хищного зверья. Местные кобры и ястребы отнюдь не откажутся от возможности закусить чересчур беспечной крысой.

Приятный «вентилятор» скоро закончится, вот тогда прекрасная Таяна возьмётся за него всерьёз. Можно было бы спрятаться на другой стороне хоппера, грузового вагона в виде огромной стальной воронки с люками для саморазгрузки, где приятная тень. Можно было бы, да только станция должна появиться именно с этой стороны. Вот и приходится и греться, и охлаждаться на ней и только на ней.

Грузовой состав приближается к станции. По ту сторону железнодорожной насыпи показались безликие белые пятиэтажки небольшого городка Шейна. Широкие балконы засажены яркой зеленью. Но тот ли этот городок – бог его знает. На юге материка Юлан живёт огромное количество людей. Посёлки городского типа, деревни и сёла бесконечной чередой тянутся вдоль железной дороги. Лишь изредка состав ныряет в самые настоящие джунгли, и тогда воздух наполняется благоуханием тропических цветов и трав. Только, увы, гораздо чаще встречный поток терзает нос запахами навоза и горклого риса.

Конечно, можно не гадать на кофейной гуще, а свериться с картой во внутреннем интерфейсе игры, но лучше не рисковать. Она хороша на коротких дистанциях. Когда же счёт идёт на десятки и сотни километров, то легко промахнуться. Особенно здесь, на юге материка Юлан, где полно безликих городов и городочков.

Противно запищали тормоза. Инерция толкнула вперёд, голова стукнулась о наклонную стенку хоппера. Бывает, Виант машинально потёр висок.

Впереди показалось здание вокзала с высокой покатой крышей. Волнистая черепица посерела от времени и дождей Проклятье, Виант тихо ругнулся про себя. Грузовой состав, как и полагается, завернули не на первый и даже не на второй путь. Цепочка грязно-белых цистерн и тёмно-оранжевых хопперов другого грузового состава загородила здание вокзала.

Лишь бы не пропустить! Лишь бы не пропустить! Виант вытянул шею. Хотя нет, повезло: в просвете между цистерной и полувагоном показалась хорошо знакомая крыша старинного здания. Прямо над большими входными дверьми примостились метровые васильковые буквы – «Шейна». На центральной палочке согласной «Ш» сидит серая ворона и задумчиво взирает на людей сверху вниз. Значит, не ошибся, можно сходить.

Тормоза последний раз пронзительно пискнули, грузовой состав остановился. Виант тут же торопливо сбежал по стальной лестнице и спрыгнул на скользкую щебёнку железнодорожной насыпи. На открытом пространстве лучше не светиться, Виант нырнул под вагон под защиту тёплого рельса. Едва голый хвост соскользнул с накатанной до блеска поверхности, как грузовой состав опять дёрнулся. Виант машинально прижал голову. Стальное колесо сместилось на десять сантиметров. Сделай оно это на пару секунд раньше, то Виант стал бы на половину хвоста короче.

Блин! Виант недовольно фыркнул. Уж сколько раз говорил сам себе, что непременно нужно дождаться полной и окончательной остановки поезда, а не сигать с подножки, едва скорость вагона упала до нуля. Так и без хвоста остаться недолго. Ну да ладно: бог есть, и он уберёг непутёвое творение своё.

Небольшая станция Шейна очень хорошо знакома, к сожалению. Виант высунул мордочку из-за рельса. Великолепно: на первом пути, возле высокого бетонного перрона, остановился пассажирский поезд. Вот где нашлась долгожданная футуристическая диковинка, если можно так выразиться. Если грузовые вагоны все сплошь похожи на реальные, то пассажирские все как один обтекаемые, гладенькие и скоростные. Состав для людей напоминает стальную кобру, такую же длинную и стремительную. Правда, «реактивный двигатель» на крыше железнодорожного тягача портит впечатление. Ну не бывает кобр с парой квадратных воздухозаборников на лбу.

Бессонная ночь на лапах и сухая отсидка на стальной площадке возле грузовой воронки хоппера дают о себе знать. Страсть как хочется кушать и пить, точнее, пить и кушать. На юге материка Юлан даже ночи не отличаются прохладой. А после тропического ливня стоит такая духота, что хоть бросайся под поезд. На севере гораздо прохладней и привычней.

Главное, как можно быстрее пробраться под высокий перрон. Виант метнулся под цистерну на втором пути. Гудок железнодорожного тягача слишком поздно ударил по ушам. Грязно-белая железная бочка над головой резко тронулась с места, стальные колёса противно скрипнули. Виант на полном ходу проскочил под цистерной и сиганул под пассажирский вагон на первом пути. Последнее усилие… Высокая плотная трава под бетонным перроном словно занавес укрыла его от глаз людей.

Ух! Виант шумно перевёл дух. Так гораздо лучше. В тени под бетонным перроном зелёная трава не такая высокая и плотная, как ближе к стальным рельсам. Однако, Виант тут же присел на лапах, опасаться её нужно не меньше. На севере, в окрестностях города Сумоана, ядовитые кобры не водятся. Эти гадины любят сидеть в засаде и ждать, ждать, ждать. Холоднокровной кобре много еды не нужно, она может запросто просидеть в кустах или в пучке травы хоть целый день, хоть целую неделю. Лучше отойти ещё глубже под защиту бетонного фундамента здания вокзала.

Надо бы передохнуть и перевести дух. Виант осторожно заглянул в щель между бетонными блоками. Там можно найти множество отличных прохладных лежанок. Только, увы, хочется, очень хочется, пить и кушать. Увы и ах, Виант тихо вздохнул, он точно знает место, где легко и быстро можно найти вкусные объедки и, если повезёт, не менее вкусную выпивку.

Недалеко от северного конца бетонного перрона находится небольшое кафе «Путеец». Там, под полинявшими пластиковыми зонтами за шаткими столиками, любят отдыхать местные работники железной дороги. Ну а где люди, там и еда. Осторожно, то и дело останавливаясь и обнюхивая наиболее подозрительные пучки травы, Виант меньше чем за пять минут добрался до конца перрона.

Затрапезная кафешка никуда не делась. Полная женщина в сером переднике меланхолично водит тряпкой по круглому столику. На соседнем громоздится целая гора грязной посуды и салфеток. Местная то ли официантка, то ли хозяйка заведения никуда не торопится. Позднее утро. Все, кто только хотел позавтракать в «Путейце», уже позавтракали. Десять круглых пластиковых столиков под широкими зонтиками сверкают пустыми столешницами.

Возможно, на заднем дворе «Путейца» найдётся мусорный бак с кучей объедков, однако существует место получше. Вдоль асфальтированной дороги перед кафе растут чахлые кусты и буйная трава. Далеко не все труженики железной дороги культурные и воспитанные люди. Донести пакет с объедками до мусорки у входа в кафе или до урны на перроне это так далеко и так трудно. За чахлыми кустами и буйной травой люди накидали самую настоящую свалку.

Кучи мусора, объедки и жирные салфетки, это, конечно, не вафельные конфеты «Снежная долина» в учительской Средней школы №2 города Сумоана, зато это самый верный и самый безопасный способ набить капризное брюхо. А к запаху и следам чужих зубов на объедках Виант уже привык, голод помог.

Виант приподнялся на задних лапах, терять бдительность ни в коем случае нельзя. Ага! Желудок радостно дёрнулся. В зелёной траве то тут, то там угадываются жёлтые бумажные пакеты, пластиковые мешки и мятые одноразовые стаканчики. Путь к отступлению, Виант повернул голову, никуда не делся. Между бетонными блоками зияет чёрная дыра. Местные крысы любят наведываться к этим кучам мусора.

Вроде, всё спокойно. А запах… Виант повёл носом. Какой восхитительный запах. На слегка примятой траве валяется надорванный пакет из-под кукурузных чипсов. Свеженький, краска на упаковке ещё не успела побледнеть под жаркими лучами Таяны. Вот с него и нужно будет начать.

Вблизи запах ещё сильнее, ещё притягательней. Виант просунул мордочку в надорванный пакет. О боже! Внутри осталось не меньше десяти хрустящих овальных и пористых палочек, не говоря уже о целой куче крошек на дне. Только на открытом пространстве лучше не светиться.

Как бы ни хотелось есть, как бы желудок не требовал немедленно вцепиться в ароматные хрустящие палочка, однако Виант оттащил надорванный пакет под защиту бетонного перрона. Как вкусно! Передние лапы прошлись по длинному носу, вся морда в мелких липких крошках. Что самое ужасное, пройдёт не так уж и много времени, как люди перестанут выбрасывать такие жирные объедки.

Вкусно, но мало. В другом надорванном пакете под пучком травы нашлась пара сухариков. Виант тут же раскусил один из них, судя по вкусу, с беконом. О-о-о! Рядом валяется самый настоящий десерт – четверть литра фруктового сока. Виант качнул картонную коробочку – почти полная. А сверху ещё вставлена изогнутая соломинка.

Первый глоток, Виант недовольно поморщился. Теперь понятно, почему человек зашвырнул за кусты почти полный пакетик – вкус у питья отвратный, слишком терпкий, язык вяжет. Сок либо бракованный, либо просроченный. Как бы ни хотелось пить, но Виант оттолкнул соломинку в сторону. От такого питья его скорее вывернет наизнанку.

Довольный желудок несколько притих, однако он ещё далеко не полон. Пока есть такая возможность нужно забить его под завязку. Виант обогнул пук травы. Бинго! Большой бумажный пакет, на боку широкая надпись: «Быстро». Это местный аналог фастфуда, еда одной руки, то есть, возможность торопливо перехватить прямо на ходу. Часто в подобных пакетах можно найти очень даже приличные куски. Вроде как, Виант приподнялся на задних лапах, никого.

Наверно, от долгой жизни в теле крысы его психика дала сбой. Иначе невозможно объяснить, отчего ему так нравится залезать в пакеты «Быстро» с головой. Внутри целых два кружочка копчёной колбасы и ещё один надкусанный наполовину. Рядом огрызок сосиски в тесте так называемая «горячая собака», местные их просто обожают. Господи, Виант сморщил нос, только не это. Из маленькой пластиковой коробочки с надорванной крышкой пахнуло горчицей, так называемым горчичным соусом. Ну и гадость, Виант отодвинул пластиковую коробочку в сторону. И как только люди едят это, да ещё и деньги платят?

Прямо в пакете Виант принялся за еду. Первыми ушли кусочки копчёной колбасы, дошла очередь «горячей собаки». Глубже, на дне, осталось немного зелёного салата. Через хруст челюстей и гомон вокзала уши уловили крайне неприятные звуки. Виант тут же перестал жевать и насторожился. Нет, это не голоса людей в кафе. Хуже, гораздо хуже. Рядом совсем чьё-то настороженное дыхание и шорох раздвигаемой травы.

Проклятье, Виант ругнулся про себя. Нужно, нужно было утащить этот пакет под перрон. Голод стимулирует внимательность, а сытость, даже относительная, расслабляет. Страх ударил в голову, Виант опустился на живот. Не только крысы любят лакомиться мусором.

От напряжения дрожат лапы и душа. Так и хочется рвануть что есть сил под спасительный перрон. Но нельзя! Виант на миг прикрыл глаза, но тут же распахнул их вновь. У хищников очень хорошо развита реакция бросаться на всё, что стремительно удирает от тебя. Ждать, ждать, надо ждать. Может, пронесёт. Или, Виант навострил уши, всё же рискнуть и рвануть со всех лап? Поздно. В любом случае поздно. Настороженное дыхание близко совсем. Это явно не крыса, а что-то крупнее, гораздо крупнее.

В критической ситуации, когда страх пульсирует в венах, голова работает в разы быстрее. Аккуратно, стараясь не шаркнуть спиной о стенки бумажного пакета, Виант развернулся. Лапы сами собой вытащили из-под скомканной салфетки пластиковую коробочку с горчичным соусом. Невесть какая защита, но вдруг сработает. Из-под наполовину оторванной крышки смердит горчицей. Виант недовольно поморщился, ну и гадость.

Опасность рядом совсем. К неровному дыханию и шелесту травы добавилось недовольное повизгивание. Виант машинально втянул голову в плечи. Господи, пронеси!

Не пронесло. Свет померк. В пакет просунулась собачья морда. Точно собака! А бездомные псины отнюдь не прочь закусить свежей упитанной крысой. И не убежать, собачья морда с влажным чёрным носом и жёлтыми клыками надёжно блокирует выход. Порвать стенку?

Нет! Виант распрямился. Есть решение лучше! Передняя лапа окончательно содрала крышку, а правая что было сил толкнула пластиковую коробочку в собачий нос. Брызги зелёной горчицы попали прямо во влажные ноздри.

Сработало! Громоподобное фырканье обдало Вианта пахучими брызгами. Собака с визгом отскочила от пакета. Путь свободен!

В экстремальной ситуации лапы развивают экстремальную скорость. Словно снаряд из пушки Виант вылетел из пакета. Бездомная шавка трясёт мордой. Виант внаглую проскочил прямо между её грязных лап. Однако пёс всё же успел заметить аппетитный обед и рвануть следом. Только поздно.

Вот оно каково газели в горячей саванне удирать от голодного льва, Виант прибавил ходу. Стебли травы хлещут по спине и хвосту. В загривок тычется собачий лай. Только поздно, момент упущен. Спасительный перрон рядом совсем. Прыжок! Виант что было сил оттолкнулся всеми четырьмя лапами. Тело рыбкой проскользнуло в дыру между бетонными блоками.

Инерция протащила вперёд на полметра, Виант ткнулся носом в земляную стену. Собачий лай в бессильной злобе рванул следом. Пронесло. Виант развернулся. Бездомный пёс, рыжая дворняжка с облезлой шерстью, бесится и скалит клыки перед дырой между бетонными блоками.

Впрочем, бездомная собака быстро заткнулась и принялась молча скалить жёлтые клыки. Понимает, тварь божья, что добыча ускользнула, а потому не стоит привлекать к себе внимания. Люди, они такие, могут и камнем запустить. Это домашние упитанные собачонки не отказывают себе в удовольствии заливаться лаем хоть целый день. Этот битый жизнью бродяга зря сотрясать воздух не будет, но и от дыры между бетонными блоками просто так не уйдёт.

Голод и запах добычи держат бездомного пса перед дырой между бетонными блоками крепче стальных цепей. Это крыса может нажраться на помойке до пуза кукурузными палочками и недоеденными булочками. Бездомной собаке весом не меньше пяти килограмм нужно больше, гораздо больше. В идеале свежее мясо.

Торчать перед входом в подвал вокзала смысла нет. Пёс не уйдёт, пока его нос улавливает запах крысы. Впрочем, завтрак и так окончен. Можно отправляться на боковую.

У здания вокзала подвала как такового нет. Лет восемьдесят назад строители стащили со всех окрестных свалок самые разнообразные бетонные блоки и кирпичи, какие только сумели найти. И всё это мусорное великолепие уложено в виде замысловатого лабиринта. Пол из толстых каменных плит лишь местами протыкают канализационные трубы. Огромное количество узких проходов и укромных нычек . Правда, Виант повёл носом, здесь же велика вероятность наткнуться на логово змей.

Как можно более осторожно, то и дело пугливо вздрагивая от каждого шороха и скрипа, Виант добрался до своей прежней лежанки у внешней стены под перроном. В укромном закутке сквозь многочисленные щели тянет свежим воздухом. Главное, целых три выхода можно надёжно перекрыть старыми колотыми кирпичами. У кобры, даже самой крупной, лап нет, разобрать импровизированный завал она не сможет. Ну а пока она будет тыкаться мордой в кирпичи и шуметь, Виант успеет благополучно удрать по любому запасному выходу.

Возле самой крупной щели расстелен рукав почти чистой спецовки. Это ещё в прошлый раз удалось стащить по случаю. Виант бухнулся на импровизированную постель. Лапы и позвоночник растянулись с превеликим удовольствием. Будто тяжёлые кандалы сбросил. Вот теперь можно и нужно передохнуть, заодно подумать.

Если называть вещи своими именами, то Виант только что позавтракал мусором. На «горячей собаке» остались следы губной помады. Он и сам едва не превратился в завтрак.

Эх, Виант тихо вздохнул. В такой далёкой и такой родной Средней школе №2 славного города Сумоана он привередничал. Какой ещё мусор? Какие ещё кукурузные чипсы и недоеденные «горячие собаки»? Да вы что! Да как можно! Ведь в его распоряжении были чайные запасы учителей начальных классов, ночные ужины Ифоба Рюпона, престарелого сторожа, и кладовка школьной столовой. В самом крайнем случае Виант мог перекусить пайками обитателей живого уголка, в том числе обворовать Шалопая, рыжего безбожно раскормленного кота. Но-о-о… Долгое путешествие «зайцем» в грузовых вагонах научило Вианта жрать всё подряд. Бывало, и не раз, когда способность крысы спасала ему жизнь, когда попадался либо совсем негодный кусок мяса, либо простроченная и давно протухшая колбаса.

Месяц и пять дней Виант добирался до Чундила, до большого города и порта на берегу Шинарского океана. За спиной осталось почти пять тысяч километров. Вожделенная точка выхода из игры, из этого виртуального дурдома с кондиционерами улиц на каждом шагу, стала на пять тысяч километров ближе.

Обычный грузовой состав за сутки может запросто отстучать от четырёх сотен до тысячи километров. Увы! Ни один даже самый чокнутый кондуктор не продаст крысе железнодорожный билет на пассажирский экспресс. Естественно, какой-либо сервис для грызунов , что путешествуют «зайцем», не предусмотрен вовсе.

Когда в самый первый раз грузовой состав отошёл от Сумоана, то Виант доблестно продержался без еды на одной дождевой воде почти двое суток. Уж очень ему хотелось как можно быстрей добраться до точки выхода. Однако желудок в отместку взял тяжёлую кувалду и принялся методично и монотонно дубасить позвоночник. В конце концов, Виант сдался и соскочил с грузовой платформы в Гисив, на первой же достаточно крупной станции с большим зданием вокзала и двумя высокими бетонными перронами для пассажирских поездов.

Там же, в Гисиве, Виант в первый раз с головой нырнул в урну возле главного выхода на перрон. Наполовину съеденный бутерброд с колбасой показался амброзией, пищей богов.

Виант провёл двое суток в захламлённом подвале вокзала и в его окрестностях в поисках еды и воды. Заодно успел пошипеть на местного альфа-самца и очень вовремя сделать лапы. Столь много часов пришлось потерять только на самой первой большой кормёжке, именно так Виант стал называть пересадочные станции.

Через пару недель пришёл опыт и ушла былая брезгливость. Нередко на очередную большую кормёжку Вианту хватало пары часов. Как раз ровно столько, чтобы нырнуть в первый же мусорный бак, нажраться до отвала и запрыгнуть на очередной грузовой состав. Однако львиная доля времени ушла не на поиски еды и воды, а на пустопорожнее путешествие по материку Юлан.

Чем ближе Виант подъезжал к Чундилу, тем по всё более густозаселённой местности ему приходилось пробираться. Соответственно, более плотной и разветвлённой становилась железнодорожная сеть. О том, чтобы следить за расписанием и направление грузовых поездов, не могло быть и речи. Увы! Громкоговорители на вокзалах и станциях никогда не объявляли о прибытиях и отбытиях грузовых составов.

Единственную попытку прокатиться на пассажирском поезде пресёк слишком глазастый проводник. Прежде, чем ботинок на толстом каблуке успел врезать ему по сопатке, Виант сиганул с подножки. Очень удачно сиганул, причём на большой скорости. Инерция протащила его по влажной траве метров десять. Ни один камень, битая бутылка или бетонный столб так и не прервали раньше времени его тормозной путь. О том, что могло бы случиться, не хочется думать до сих пор.

Не раз и не два Виант сворачивал не в ту сторону. Так, в самый первый раз он умудрился укатить точно на север на пару сотен километров, пока не сообразил, что великолепная Таяна вообще-то должна светить с другой стороны вагона.

Через крупные узловые станции приходилось проезжать по два-три раза. Как бы ни старался Виант двигаться к Чундилу кратчайшим путём, однако он всё равно нарезал по просторам материка Юлан с десяток больших и маленьких петель. С неделю назад Виант добрался до Шейна, небольшого городка в четырёх десятках километрах от Чундила. Рядом почти, меньше часа езды на поезде.

Ни одна дурная примета не предвещала промаха. Виант, как обычно, соскочил с грузовой платформы в Шейне в поисках воды и пропитания. Точно так же, как делал это не одну сотню раз раньше. Тогда же он впервые покопался в куче мусора недалеко от кафе «Путеец» и очень удачно стащил со стула почти чистый рукав спецовки в самом кафе. Отдохнув как следует в подвале вокзала, Виант было отправился дальше на юг. Всё как обычно, только на этот раз ему нужно было попасть не абы куда, а конкретно в морской порт Чундила.

Тот самый грузовой состав оказался сплошь из больших белых цистерн с жидким водородом. Виант не стал долго думать и забрался на ближайший же вагон. Между цистерной и толстой скобой, которая удерживала стальную бочку на колёсной тележке, нашлось отличное местечко. И-и-и… часа через полтора Виант оказался в Кизано, в крупнейшем аэропорту на север от Чундила.

Зря он тогда запрыгнул на цистерну с жидким водородом. Длинный железнодорожный состав привёз топливо для многочисленных пассажирских и грузовых самолётов. Обратный путь из крупнейшего аэропорта забросил Вианта в Ирван, ещё один небольшой городок в километрах тридцати от Чундила, только в другом направлении.

Со второй попытки Виант всё же попал в Чундил, но опять же не в морской порт, а на один из его вокзалов. О том, что набережной здесь и не пахнет, Виант понял, когда на другом конце привокзальной площади узрел двадцати-тридцати этажные жилые здания. С южной стороны вокзала вновь оказались многоэтажки, а с севера – бетонный забор какого-то завода и прямоугольные коробки цехов.

Хорошо, что тогда ему хватило ума не просто сбегать на большую кормёжку возле привокзального ресторана, а заодно утащить под лавку и «сфотографировать», то есть перенести во внутренний интерфейс игры, рекламный буклет о чудном городе Чундиле. Тогда же Виант осознал главную ошибку.

Чундил – не просто самый большой город государства Штания, а её столица. Как и во всякой уважающей себя столице, в Чундиле нашлось аж четыре грузопассажирских вокзала, ещё столько же чисто грузовых и два аэропорта. В буклете нашёлся и морской порт, куда Вианту кровь из носа нужно было попасть.

Конечно, можно было бы двинуться прямо на юг, в сторону морского побережья, и пересечь огромный многомиллионный город по канализационному коллектору. Можно было бы, только такой вариант Виант отмёл сразу. Пусть он и крыса, но это не значит, что ему нравится барахтаться в нечистотах и вдыхать «аромат» человеческих испражнений. Да и местные альфа-самцы, как Виант успел убедиться на основе личного опыта, очень не любят, когда на их территорию вторгаются молодые конкуренты. Вот почему Виант решил не пробираться по канализационному коллектору, а пойти на третий заход.

А потом был ещё один заход. И ещё. И ещё. В общей сложности Виант дважды побывал в Ирване. И вот сегодня, прости господи, его в шестой раз забросило в Шейну. Рекорд, блин, которым никак не хочется гордиться. Столько раз сходить на одной и той же станции ему ещё не приходилось.

По железнодорожному пути загрохотал и засвистел очередной грузовой состав. Виант склонил голову. Через просвет между бетонными блоками и пучками зелёной травы едва-едва видно, как-то ли по третьему, то ли по четвёртому пути пошёл очередной поезд. Кажется, Виант зевнул, крупнотоннажные контейнеры на фитинговых платформах. Только у них ребристые бока. У вагонов, хопперов, не говоря уже о цистернах, они гладкие.

Виант развернул внутренний интерфейс игры. Во проблема – как же ему добраться до морского порта? Рядом с картами находится раздел для «фотографий». Виант принялся перебирать длинный список файлов, где-то здесь должен быть тот самый туристический буклет.

В разделе для «фотографий» скопилось большое количество снимков. Виант давно научился переименовывать их, сортировать по дате создания и снабжать тэгами. По уму настала пора почистить раздел. Ну на кой, спрашивается, ему нужна карта города Кидиш? Ну да, подвернулся случай и «щёлкнул» её в будке каких-то рабочих. Ну и что? Тогда же ему удалось всего за ночь славно покушать в будке тех же рабочих и благополучно свалить из Кидиша на вторую ночь. Дай бог, свалить навсегда. Как раз по этой причине рука так и не поднимается почистить раздел для «фотографий»: пока он в игре, значение имеет вся без исключения информация. Никогда не знаешь, да и не можешь знать, какая именно карта вдруг потребуется в самый критический момент. Не исключено, что даже план города Кидиш.

А, вот он, Виант мысленно щёлкнул по файлу «Чундил: путеводитель». Красота, столица Штании развернулась широким полумесяцем по южной оконечности Иялского полуострова. Деловые кварталы небоскрёбов жмутся к берегу, жилые наоборот стремятся залезть на горы в центре полуострова. Вроде ничего сложного: вот огромный порт. Даже на карте путеводителя нарисована пара железнодорожных веток, что заходят на его территорию. Так почему же попасть туда упорно не получается? Целая неделя и восемь попыток коту под хвост. Что именно он делает не так?

Как бы ни хотелось связываться с расписанием движения грузовых поездов, но, один чёрт, придётся искать местную диспетчерскую. Естественно, лучшего всего отправиться на разведку вечером, с наступлением темноты. Виант прищурился, внутренний интерфейс игры тут же свернулся. К тому же у него уже есть предположение, где именно искать эту самую диспетчерскую.

Когда Вианта то ли в третий, то ли в четвёртый раз занесло в Шейну, то на той стороне от вокзала он приметил весьма интересное двухэтажное здание. Дело в том, что как раз на его втором этаже оказалось одно сплошное окно. Значит, там не отдельный кабинет или кабинеты, а достаточно просторный зал. К тому же огромное окно смотрит как раз на железнодорожные пути. Хотя тропические заросли с пальмами и лианами позади двухэтажного здания выглядит куда как более красивым и привлекательным. Ну чем не диспетчерский пункт Шейны?

Полный желудок и почти чистый рукав от спецовки располагают ко сну. Жаль, пить хочется. После просроченного сока во рту до сих пор неприятный привкус. Виант перевернулся на другой бок, однако лучше дождаться вечера. То, что сейчас в разгаре яркий день, ещё полбеды. Гораздо хуже другое – на улице самое пекло. Прекрасная Таяна проливает на землю ушаты зноя. Как крыса, как житель тёмных подземелий и подвалов, Виант не любит жару. Лучше потерпеть, передохнуть и набраться сил в относительной прохладе под зданием вокзала.

За восемь с лишним месяцев жизни в шкуре крысы Виант накопил солидный опыт. Самым полезным навыком оказалось умение ждать. Просто ждать. Сидеть, лежать, ничего не делать на одном месте ровно столько, сколько нужно: час, два, если потребуется, то и день, два. Там, в реальности, он непременно умер бы от скуки без компьютера или телевизора уже через полтора часа. Было дело, когда в его доме на Жерданской улице отключили свет.

Было дело, Виант невольно улыбнулся. В субботу, в разгар выходного дня, настольная лампа взяла, да и погасла. Ноутбук не вырубился следом, лишь экран слегка потемнел. Старенький аккумулятор взял на себя снабжение процессора электричеством. И снабжал бы его часа два, не меньше. Слабым звеном оказался роутер, который без электричества из розетки просто вырубился и разорвал связь с Интернетом. И жизнь встала. Виант четыре часа провалялся на кровати без дела и едва не выбросился из окна от скуки.

Глава 18. Дорогая глупость

Когда прекрасная Таяна опустилась за горизонт, над землёй сгустились сумерки, Виант выбрался из укромного местечка в бетонном лабиринте под зданием вокзала. У питьевого фонтанчика у восточного крыла протекает наполовину ржавая труба. Виант вволю напился, пусть сама вода тепловатая и не совсем приятная на вкус. В качестве своеобразного утешения в мусорном баке недалеко от питьевого фонтанчика нашёлся пакет с недоеденным ужином. Виант нырнул в него с головой.

Ещё один весьма ценный навык крысиной жизни – кушать в замкнутом пространстве, когда рядом с тобой ходят люди, а на голову время от времени сыплется мусор. Бумажки, пакеты, стаканчики и шелуха от семечек сущая ерунда. Виант с превеликим удовольствием съел лишь слегка надкушенную ножку индейки, долизал острый соус в маленькой пластиковой коробочке, сжевал корку белого хлеба и широкий лист салата, который почти не успел завянуть.

Вершиной ужина стала полная на треть бутылка негазированной минералки. Что, что, а в южной части Штании пить чистую почти свежую воду приходится нечасто. Единственное спасение – регулярные дожди.

В любое здание должен быть как минимум один крысиный вход. Это аксиома, то есть утверждение, которые принимается на веру без какого-либо доказательства. Асфальт перед бетонным крыльцом в одном месте немного продавлен. Винт просунул голову в щель. Темно, тут же включилось чёрно-белое зрение. Ага, так и есть: через тяп-ляп залитый бетон ведёт искомая тропа. На шершавых стенах висят клочки шерсти. То тут, то там валяются крысиные экскременты.

Бах! Вы «убиты», Виант тряхнул задней левой лапой. Угораздило же «подорваться» на свежей крысиной какашке. Тёмный ход привёл точно в подвал двухэтажного здания недалеко от бетонного перрона и вокзала. Трубы, трубы, ещё раз трубы. Где-то капает вода, короткие всплески то и дело разлетаются по пустым подвальным комнатам. И толстые, претолстые связки чёрных кабелей на одной из стен. Виант поднял голову. Ага! Точно диспетчерский центр. Связки самых разнообразных проводов и кабелей выходят из кабельных каналов и чёрным слегка пыльным потоком уходят на второй этаж.

Вертикальное восхождение на полный желудок – не самое приятное в мире занятие. Виант принялся медленно и осторожно карабкаться по связкам кабелей. Острые коготки на пальцах легко цепляются за пластиковую изоляцию. Правда, Виант на секунду остановился, от одной только мысли, что там, под тонким слоем изоляции, течёт ток на десятки и сотни вольт, что его в любой момент может разорвать пара-тройка ампер, прошибает холодный пот.

Наконец-то! Выдох облегчения словно стон. Виант вывалился на связки проводов и кабелей прямо под диспетчерским залом. Через многочисленные щели в плитках пола пробивается яркий белый свет. Воздух наполнен пылью. Многочисленные пучки проводов разбегаются в разные стороны. Куда идти не нужно гадать, Виант побежал вдоль первой же связки не слишком толстых проводов.

Короткое путешествие закончилось под столом диспетчера. Осталось решить последний вопрос – как выбраться наружу? Виант приподнялся на задних лапах. Провода круто уходят вверх. Кажется, вот эту пластиковую плитку можно будет легко сдвинуть в сторону.

– Состав 68-31 отправляется в Нидомир с четвёртого пути.

Голос человека в опасной близости, тело судорожно дёрнулось в сторону. Металлическая перекладина подло бросилась под лапы. Виант полетел кубарем, спина больно ударилась о какой-то угол.

– Состав 68-31 с четвёртого пути убыл, – чуть в стороне раздался второй голос.

– Отлично, – почему-то обрадовался первый голос. – Ну так я и говорю ей: ну на кой тебе шуба у нас в тропиках?

– А она? – поинтересовался второй более молодой голос.

– А она стоит на своём: хочу, хочу. Сестра, дескать, носит и она, типа, тоже хочет.

– Ну? А прикол в чём? – молодой голос насторожился.

– А в том, что моя дура спутала шубу с меховой накидкой вокруг шеи!

Оба диспетчера заржали в полный голос.

Ну да, очень смешно, Виант перевернулся на лапы. Ушиб на спине отозвался болью. Пусть люди рядом совсем, в прямом смысле над головой, только не стоило так шугаться. Никто из них и не думает ловить крысу, даже не подозревает о её существовании у себя под ногами.

– Ну это ладно, – первый диспетчер шмыгнул носом, – я потом неделю по меховым салонам бегал, всё искал эту самую накидку вокруг шеи.

– Что? Неужели их так трудно найти? – молодой диспетчер вновь насторожился.

– Куда там! – воскликнул первый. – В любом меховом салоне не меньше десятка на выбор. Только я не дурак своей дуре настоящего горностая покупать. С неё и простого кролика хватит, всё равно не поймёт и не заметит разницы. Вот как раз простого кролика найти оказалось сложней всего!

Диспетчеры вновь заржали в полный голос.

Ладно, впредь нужно быть осторожней. Виант приподнял пластиковую плитку рядом с пучком проводов. Бинго! Интуиция и опыт привели как раз туда, куда нужно. Это точно диспетчерский пункт железнодорожной станции Шейна.

Буквально перед самым носом, в каких-то пятнадцати сантиметрах, уходят в высоту мужские волосатые ноги в потёртых сандалиях. Под столешницей проглядывают камуфлированные шорты. Виант сдвинул в сторону пластиковую плитку, наверно это старший более зрелый диспетчер, болтун и придумщик.

– Состав 74-12 из Михиар прибывает на второй путь.

Тело инстинктивно дёрнулось, у Вианта едва хватило выдержки остаться на месте. Это насколько же глубоко под корку въелся самый настоящий страх перед людьми, даже перед одним только человеческим голосом.

– Принято, – отозвался молодой диспетчер. – Состав 91-47 из Усийска опаздывает на две минуты. Предлагаю отправить его на пятый путь.

– Принято.

Диспетчеры, как того требуют должностные инструкции, ведут оперативные переговоры. Слышно, как старший барабанит пальцами по столешнице, то ли жмёт на кнопки, то ли работает на электронном столе, по сути, на большом сенсорном экране. Железнодорожная станция Шейна никогда не спит.

Виант повернул голову. О-о-о! А это гораздо интересней. Напротив стола, на стене, висит большая панель-схема станции Шейна. На чёрном фоне разноцветными линиями расчерчены железнодорожные пути. Красные, это, наверно, которые заняты: зелёные, это, наверно, свободные. Над каждым красным железнодорожным путём горит номер состава, а стрелка указывает направление движения. Большой прямоугольник у верхнего края должно быть здание вокзала. В целом панель-схема простая и понятная.

Обычная крыса не стала бы искушать судьбу и давно бы предпочла убраться из диспетчерской от греха подальше. Тем более в воздухе нет ни намёка на еду. Занятые люди не балуются даже чаем. То ли им запрещено, то ли для чаепития у них имеется отдельная комната. Но Виант человек в шкуре крысы. Пусть он тоже жуть как боится людей, зато досконально знает их повадки. Главное, присмотреть путь для стремительного отступления и не делать резких движений.

Дай бог, где-то здесь должно быть расписание грузовых поездов. Виант осторожно выглянул из-за стола. Ну-у-у… такое… Какое-нибудь электронное табло с кучей светодиодных лампочек. Там, это, указаны путь и место назначения. Ничего подобного.

Это только провинциальной крысе диспетчерский пункт станции Шейна может показаться большим. На самом деле он довольно маленький, от силы четыре метра в длину и столько же в ширину. За спиной диспетчеров то самое широкое окно, что смотрит на железнодорожные пути. Прямо перед ними панель-схема станции, два полукруглых стола, и всё.

Шейна – маленькая промежуточная станция. Большая часть поездов пересекает её в обе стороны и лишь слегка тормозит, чтобы уложиться в график движения. Диспетчеров всего двое. Да и тех почти не видно из-за столешниц. Ну, не считая, конечно, волосатых ног.

Расписания грузовых поездов нет и не предвидится. Виант опустил голову. Как узнать, какой именно состав ему нужен и на каком пути его искать? Впрочем… Господи! Ну нельзя же быть таким тупым. Виант поднял глаза. Как раз над ним диспетчера то и дело принимают и отправляют поезда. Виант глянул на панель-схему. У здания вокзала первый путь. И далее, к нижнему краю схемы, соответственно второй, третий и вплоть до седьмого. Всего-то и нужно слушать диспетчеров и смотреть на панель-схему.

Жаль, практики маловато было. Виант как мог устроился поудобней прямо на пучке проводов. Преподаватели в учительской Средней школы №2 говорили не так уж и много, зато на литературном очень даже правильном дитарском языке. Педагоги, как-никак. В отличие от них, диспетчера – простые трудяги, которым работа на центральном телевиденье в роли ведущих новостей ни разу не светит. К счастью, если не считать их весёлой болтовни, диспетчеры перебрасываются одними и теми же стандартными фразами о прибытии или убытии поездов. А номера этих самых поездов никакой роли не играют. Главное, не проворонить пункт назначения.

За половину местного часа, примерно за час в реальности, диспетчеры, кажется, перебрали все возможные вокзалы в Чундиле и его окрестностях. Ианский аэропорт мелькнул не меньше двух раз, а Пригородный вокзал в самой столице все четыре.

– Состав 55-82 в Чундил морской прибывает на четвёртый путь, – скороговоркой выдал старший диспетчер.

– Принято. Стоянка семь минут, – отозвался молодой напарник.

Виант встрепенулся. Так мало? Лапы сами унесли тело под пол диспетчерского пункта. А закрыть за собой? Виант на мгновенье обернулся. Выход наружу сияет ярким прямоугольником. Плевать! Если получится, то лапы его больше не будет в Шейне.

Спускаться сложнее, чем подниматься, но это только когда не спешишь. Виант спустился, буквально соскользнул по связкам кабелей на первый этаж. Тонкие опилки чёрной изоляции просыпались из-под когтей. Где выход на улицу?

Ночь на дворе, однако станция Шейна залита белым электрическим светом. Так, Виант приподнялся на задних лапах, четвёртый путь занят, значит, состав в морской порт уже пришёл. Срочно туда!

Где-то на вокзале залаяла собака. С другого конца станции ей вторила ещё одна. Виант машинально присел на четыре лапы. Былой энтузиазм в момент выветрился из головы. Как бы ни хотелось побыстрей убраться со станции, только забывать о предосторожности себе дороже. Да и время, вроде как, ещё есть. Без прежней поспешности, словно солдат на поле боя, Виант двинулся вперёд короткими перебежками от укрытия к укрытию.

Стыдно признать, однако передвижение по поверхности, по открытому пространству, уже не вызывает былого ужаса. Уж сколько довелось пробежать километров по всяким асфальтированным дорожкам, лужайкам и железнодорожным насыпям. Ужас! Глаза сами намечают возможные укрытия на пару ходов вперёд. А всё опыт, опыт, опыт проклятые. Опыт и безнаказанность.

Как бы ни палила днём прекрасная Таяна, однако с наступлением темноты стальные рельсы быстро остыли. Виант спрыгнул на скользкую железнодорожную насыпь. До вожделенного состава в морской порт остался всего один грузовой поезд. Рядом с огромными стальными колёсами лучше не бегать, Виант нырнул под крытый вагон.

Да чтоб вас! Ну почему так всегда бывает? Виант едва не задохнулся от возмущения. Теперь понятно, чёрт побери, почему он так «удачно» проскочил мимо морского порта целых восемь раз. На четвёртом пути стоит грузовой поезд. В обе стороны, насколько хватает глаз, уходят фитинговые платформы. На каждой громоздится крупнотоннажный стальной контейнер. Тот, что прямо перед Виантом, словно в насмешку покрашен в ультрамарин. Ребристый бок разрисован белыми волнами, якорями и чайками. Сверху большая надпись: «Морские перевозки».

Воистину самой дорогой вещью на свете является глупость, ибо за неё чаще всего приходится платить дороже всего. Злость и ярость на собственную глупость вскипели в груди раскалённой лавой. Из ушей, того и гляди, вырвутся струйки пара. С правой стороны долетел гудок локомотива, Виант тут же рванул с места. Не хватало только совершить ещё одну глупость.

Разбег и прыжок, Виант заскочил на маленькую стальную лесенку на краю фитинговой платформы. Железнодорожный состав тут же дёрнулся. Коготки на лапах очень вовремя уцепились за ребристые ступеньки, а то недолго слететь обратно на железнодорожную насыпь.

Поезд рывком тронулся с места. Лучше не тормозить, Виант забрался на фитинговую платформу. Перед ним возвысился тот же самый крупнотоннажный контейнер цвета ультрамарин с якорями и чайками. Во засада, никакой передней и задней площадок нет и в помине. Виант пробежался по толстой тавровой балке. Единственное убежище под самим крупнотоннажным контейнером.

Перестук колёс нарастает с неизбежностью судьбы, состав плавно набирает обороты. Ощутимая вибрация щекочет пальцы, коготки елозят по прохладному металлу. Внизу с бешеной скоростью мелькают бетонные шпалы. Виант распластался на брюхе, не дай бог свалиться на полному ходу.

Бытиё определяет сознание. Опыт не всегда бывает полезным, иногда он идёт во вред. Что, собственно, и произошло. Первый раз, ещё на станции города Сумоана, Вианту повезло забраться на грузовую платформу и просидеть почти двое суток в относительном комфорте под плотным брезентом. Однако вторая попытка вышла не самой удачной.